Одушевленные

Год третий. Ноябрь.

Между двумя блондинками, отличающимися только материальностью и формой одежды, неприязнь зародилась сразу же по включении одной и подъема на борт другой. «Маша» при включенной визуализации старалась воплотить разом все мужские фантазии, даже если они противоречили законам физики и анатомии. Вика же, вынужденная в рабочее время ходить в относительно строгой одежде, старалась скомпенсировать это природным кокетством, которое даже машине побить было сложновато. Гашение шло успешно, присутствие навигатора за пультом не требовалось, поэтому Вика и решила в компании Полины прогуляться по станции. Теодора они бесстыдно сманили в компанию — одним идти страшно, неуютно, так неужели такой сильный и красивый мужчина оставит девушек в такой безнадежной ситуации? Естественно, сильный и красивый мужчина девушкам отказать не смог, и троица направилась к шлюзу. Со стороны голоподставки донеслось обиженно-раздраженное фырканье, а затем вдруг коротко взвыла сирена и «Маша» в образе радистки оторвалась от выстукивания морзянки и мстительно сообщила: — Получен сигнал SOS. Экипажу занять места согласно штатному распорядку. — Твою мать! — пилот и навигатор дружно кинулись к своим рабочим местам, проверять, не по их ли это части. Полина же так и осталась стоять посреди пультогостинной, растерянно хлопая глазами. Выяснилось, что не по их — да и на станции и двух висящих рядом кобайках, на первый взгляд, ничего сверхъестественного не происходило. — Что случилось? — Станислав выглядел не менее растерянно, чем весь остальной экипаж. — Не знаю, х… фигня какая-то, Станислав Федотович, — поправился пилот, вспомнив, что рядом присутствует аж три девушки, пусть одна из них и голографическая. Да и при начальстве выражаться тоже не стоило. — «Маша», транслируй сообщение. Наплевательское отношение к дисциплине в этот раз сыграло на руку — в пультогостинной собрался весь списочный состав команды и им «приятную» новость повторять не пришлось. А новость была… Уж на что отставной космодесантник был приучен к неожиданностям и нестандартным ситуациям, тут даже он замер с приоткрытым ртом, ошарашено пялясь на ровные белые буквы на красном фоне, подкрепленные коротким видеороликом. На станции гашения и ближайших кораблях все действительно было в порядке. И даже в ближайшей планетарной системе. А вот дальше… Смысл слов «На Новом Бобруйске введено чрезвычайное положение. Произошел бунт киборгов. Захвачен офис DEX-компани, выведены из строя стратегические военные объекты» никак не доходил до мозга, и вся дальнейшая информация вроде количества жертв и захваченных населенных пунктов попросту не осознавалась. — Это шутка?.. Сегодня же не первое апреля… — жалобно прошептала Вика, таращась на голограмму, словно в ожидании, что сейчас появится «Маша», скорчит рожу и ляпнет какую-нибудь едкость. Но команда только пришибленно молчала. В розыгрыш не верилось никому, но и реальность казалась сомнительной. Киборги… Они же бездушные машины, как они могут захватить власть? Устроить бойню — да, но и то не коллективную, они же между собой договориться не смогли бы… — Что за фокусы вы себе позволяете? — вышедший из коридора Владимир был зол, как черт и пылал желанием расправы — на светлой рубашке темнело пятно от крепкого, явно недавно заваренного кофе. — «Маша», покажи этому… биолуху сообщение, — подбор цензурных слов давался с трудом. — Теодор, свяжись с пилотами соседних кораблей и узнай, получали ли они аналогичный сигнал. Вика, если да — начинай прокладывать обратную трассу до Нового Бобруйска и до ближайшей обитаемой планеты, входящей в состав Федерации. Нет, до двух ближайших — в нашей планетарной системе и в соседней. — Если уж у экипажа (поголовно, кстати, либо военного, либо военнообязанного) хватит дури соваться в пекло, то не тащить же туда этих биолухов. Отдав срочные распоряжения, Станислав буквально сцапал Вениамина за рукав и потащил к медотсеку, попросту отодвинув в сторону Владимира, так и стоявшего в проходе. — Так, значит, он не очень расстроился, когда узнал, что не сможет полететь с нами? — вкрадчиво начал Стас, почти заталкивая друга в отсек и преувеличенно спокойно нажимая на сенсор, закрывающий переборку. Венька и так бледностью напоминающий не первой свежести труп, только коротко кивнул. В подобные случайные совпадения верилось слабо, а Дэн действительно почти не расстроился, когда узнал, что такая замечательная возможность поближе познакомиться с космическими кораблями пошла прахом. — И после этого ты будешь мне говорить, что все киборги и твой Дэн в частности — пример для подражания и воплощение спокойствия и миролюбивости?! — Про всех киборгов я тебе ничего не говорил, — Вениамин, наконец, немного справился с эмоциями, раздраженно вырвал руку и нервно прошелся по своим владениям. — Стас, что ты мне сейчас высказать хочешь? Что я идиот и что Дэна надо было с самого начала в DEX-компани сдать? Так вот, я своего мнения все равно не собираюсь менять! — Да, идиот! — оставалось только порадоваться, что на корабле была неплохая звукоизоляция, если не совсем заглушившая, то, по крайней мере, приглушившая отчаянный капитанский вопль. — Ты хоть понимаешь, в чем твой Дэн сейчас участвует? И что они там делают?! — Представь себе, да! — огрызнулся Вениамин. Взвинченность друга он понимал прекрасно, а вот чего нет — так это каким образом сдача в утиль одного Дэна смогла бы помешать тому, что случилось. — И мой, как ты говоришь, Дэн, нас с тобой, между прочим, оттуда услал. — Так что, теперь ему еще и спасибо сказать?! — Можешь не говорить, — рыкнул Венька, за что удостоился еще одного злющего взгляда. Станислав, однако, смолчал. Орать на друга действительно не имело смысла. Равно как и раздраженно мерить шагами медотсек. Потому капитан цапнул один из стульев, решив использовать его по прямому назначению. От одной мысли, что может сделать даже десяток боевых киборгов с невооруженными людьми, становилось жутко. А тварей этих явно было куда больше. И готовились они к этому давно. Мысль о простом бунте машин пришла было в голову, но так же быстро улетучилась — взбесись даже разом все киборги, находящиеся в лабораториях DEX-комапни, их сумели бы ликвидировать. Системы защиты, а, вероятно, и самоуничтожения лабораторий существовали. И персонал в такой ситуации не стал бы колебаться — взрывать себя не хочется никому, но сам Стас предпочел бы подорваться, прихватив с собой побольше врагов, нежели ждать, пока те самые враги неделикатно разберут на детали тебя, а потом устроят бойню в густонаселенном городе. Но мысль об организованном восстании разумных машин была еще более жуткой — Стас? — Вениамин догадался о невеселых мыслях друга не то интуитивно, не то по его перекошенному лицу. — Я уверен, что никакой бойни там нет. Дэн не стал бы присоединяться к тем, кто желал бы устроить подобное. Капитан только кисло усмехнулся, но никак больше скептическое отношение к странному оптимизму и не менее странной вере в абсурдное демонстрировать не стал. Сам Вениамин смущенно хмыкнул — оптимизм в этот раз и впрямь был на редкость дурным. А уж если допустить, что… Дэн, конечно, мальчик умный, но организаторы бунта явно куда умнее и хитрее. А задурить голову, по сути, настоящему подростку словами о возвышенных целях, свободе, праве на жизнь и на самоопределение легче легкого. А потом того самого подростка под пули и поставить. Увы, но большинство войн и революций проходят именно по такому сценарию — когда за светлое будущее активнее всего сражаются те, кто руководящей верхушкой заранее вычеркнут из списков счастливчиков, имеющих хоть теоретическую возможность до того светлого будущего дожить. — Вень, ну ты же сам в это не веришь, так чего меня пытаешься убедить? — Ну почему же, верю, — Вениамин тяжелого вздоха друга не поддержал, отойдя вместо этого к шкафчикам и вернувшись от них уже с бутылкой коньяка. — По крайней мере в то, что Дэн не станет участвовать в бойне и убивать всех без разбора. А об остальном гадать не вижу смысла. Станислав только рукой махнул. По большому счету, Венька был прав — что уж сейчас строить догадки? Да и вообще — капитану сейчас полагалось давать ценные указания и заниматься другой общественно полезной деятельностью, а не запираться с корабельным доктором, пусть и другом, в медотсеке. Даже если тема для разговора важная и напрямую связанная с царящим на борту переполохом. А переполох, судя по всему, стоял тот еще — по крайней мере, приглушенные вопли не то из коридора, не то из пультогостинной были слышны достаточно отчетливо. — Ладно, пошли дальше разбираться, что там… — Чтобы напиваться, ситуация была тем более неподходящая. Вот потом, вечером… — Стас, подожди! — Капитан уже поднес было палец к сенсорной панели, но все же остановился и обернулся. — Что ты теперь будешь делать? — Посмотрим, что те же биологи скажут, — капитан неопределенно пожал плечами, догадавшись, что имеет в виду друг. С одной стороны, сам он обязан был вернуться на планету и принять в происходящем самое деятельное участие. С другой — сейчас он был связан не только присягой, но и заказом, который тоже был обязан выполнить. А еще приходилось гонять от себя совсем уж малодушную мысль, что эта война уже не его. И приказывать вести корабль к частично захваченной планете — очень изощренный, но на редкость глупый способ самоубийства. А заодно и убийства всего экипажа. Потому что с одним бластером на весь корабль от системы противокосмической обороны не отмашешься. Расстреляют в мелкую пыль еще на подлете. — У нас в любом случае несколько часов на принятие решения есть, — продолжил капитан. — Даже если захотим вернуться, Вике придется проложить новую трассу, да и до ближайшей точки входа в червоточину несколько часов полета. Вениамин вздохнул и последовал за другом. Судя по доносившимся репликам, Владимир орал, обвинял и требовал все разом, Теодор огрызался в ответ, с трудом сдерживаясь в выражениях — помощь медика там вполне могла вскоре понадобиться. И хорошо, если хирурга или терапевта, а не патологоанатома. Но помощь патологоанатома (и даже криокамеры!) не потребовалась. Женской части корабля выдали по двойной дозе успокоительных таблеточек, мужская часть от таблеточек отказалась и, в лице Теодора, страшно оскорбилась на подобное предложение. В остальном же атмосфера на корабле никак не изменилась — даже пилот с навигатором все так же гоняли в симулятор космобоя. К удивлению Теда (да и всей остальной команды), Вика, при всей своей гламурности и блондинистости, обожала различные шутеры, особенно с элементами ролевых игр. И с огромным энтузиазмом строила хитрые и коварные планы, по результатам которых либо она превращала вражеские корабли в мелкую пыль, либо ее саму в эту пыль пытались стереть. Разве что над голоподставкой царила темнота и тишина — «Маша» так и не сменила гнев на милость и продолжала отсиживаться в глубинах систем управления кораблем. Хотя гневаться следовало скорее людям — когда безмятежно идешь к холодильнику за банкой сока, а на тебя выпрыгивает бешеный киборг, крест-накрест обвешанный пулеметными лентами, и говорит «Бу!», мало кто сможет не впечатлиться. На истошный визг Полины обернувшийся от вирт-окон Тед выдал тираду, в которой приличными были только предлоги и местоимения, а заглянувший на экспрессивный «огонек» Станислав выразился исключительно цензурно, но настолько проникновенно, что искин внял и рассыпался роем пикселей. «Маша» и впрямь постаралась, подбирая себе образ. Ради разнообразия искин выглядел даже прилично — по крайней мере, все интимные места типовой серый комбез с красными нашивками, прилагающийся к сходящим с конвейера DEX’ам, прикрывал, хотя и пестрил дырками и пропалинами. Пулеметы, хоть и допотопные, красавица держала в обеих руках, на поясе болталась связка гранат. Но самое незабываемое впечатление производили стоящие дыбом (сантиметров так на семьдесят) волосы, светящиеся алым абсолютно безумные глаза, и оскал бешеной собаки. К тому же, искин, по всей видимости, перепутал киборгов и вампиров, потому что клыки, с которых капала зеленоватая слюна, были длиннее остальных зубов раза в три. Неудивительно, что после такого зрелища, Полина побежала в медотсек за очередной таблеточкой, а сам Станислав искренне порадовался, что бластер лежал в сейфе каюты. Иллюминаторы выстрел, конечно, не проплавил бы, но попади он в навигаторский или пилотский пульт (или в самого пилота), последствия тоже были бы невеселые. Так что в итоге предложенная Вениамином бутылка коньяка оказалась как нельзя более кстати.