Поворачиваю голову в сторону подруги и тяжело вздыхаю. Казалось бы, рабочий день только начался, а мне уже хочется вернуться домой и залечь в горячей ванной на несколько часов. Монотонная работа в офисе строительной компании раньше ощущалась, как огромный шаг в будущее, который позволит достичь поставленных целей. Сейчас же я желаю воткнуть карандаш себе в сонную артерию и окончательно распрощаться с щелканьем мышек и клавиатуры.
— Если бы ты не бегала за мисс Миллер с самого утра, то не устала бы ни капли, — едва слышно фыркает Фиби и поправляет темные кудряшки.
— Oh, mio Dio, ты прекрасно знаешь, почему я так поступаю, — свожу брови к центру и показательно киваю. — Если прекращу, то не видать мне надбавки.
— Ты и так ее любимица и получаешь явно больше всех нас вместе взятых. Иначе, как ты поддерживаешь такой идеальный блонд?
Закатываю глаза, сдувая со лба удлиненную челку.
Будь у меня действительно много денег, я бы не стирала в кровь ноги, следуя везде за своей начальницей в попытках получить повышение. У меня просто нет выбора, потому что возвращаться в Бари я не намерена.
— Сколько раз повторять, что это, — неприлично тычу пальцем на свои волосы, — мой натуральный цвет?
Фиб морщится и бурчит себе под нос что-то про мою серьезность. Я не отвечаю. Лишь тихо щелкаю языком и поворачиваюсь к своему компьютеру.
Вновь погружаюсь в бесконечную череду таблиц и цифр, в попытках отвлечься от собственных мыслей. Воспоминания из дома — если я еще могу называть Италию своим домом — снова норовят пробить тонкую брешь между настоящим и прошлым. Они плотными, склизкими щупальцами обволакивают сначала тело, потом разум, указывая на неудачи, на собственную бездарность, на неспособность достичь мечт.
Но я не могу позволить себе попасть под их влияние. Я должна продолжить стараться, чтобы подняться на этаж выше и заиметь авторитет в компании. В конце концов не могу бросить все на самотек и свыкнуться с мыслью, что до конца жизни останусь в сметном отделе, ковыряясь в бумажках.
И то, спасибо Фиби, которая помогла мне пригреться на этом месте и получить возможность зарабатывать достаточно в неродной стране. Если бы не она, я бы сейчас или скиталась по улицам Лондона в поисках хоть какой-нибудь работы, или продолжила грести пенсы, обслуживая клиентов в магазине одежды. Похоже, именно оттуда у меня появилась привычка за всеми бегать, чтобы добиться результата и не быть уволенной.
Тряхнув головой, я отвлекаюсь на тычок в бок. В глазах немного рябит, а на сетчатке и вовсе отпечатались заполненные цифрами таблицы. Поэтому, прежде чем посмотреть на Браун, я часто моргаю.
— Агата, — тянет Фиби и наигранно дует нижнюю губу, — ты меня сегодня совершенно не слушаешь! Еще немного, и все сплетни пройдут мимо нас!
Веду плечом и мысленно оцениваю масштаб оставшейся работы: если отвлекусь на перешептывание сейчас, то точно смогу избежать их после, потому что Фиби вспомнит и про свои дела, а если оттяну, то получится перенести обсуждение офисных слухов на обед, однако работать придется без отдыха. И это даже лучше.
Только у Фиб другие планы, и я сдаюсь под натиском почти черных, горящих надеждой глаз.
— Рассказывай, — на выдохе произношу и машу руками, когда подруга начинает звонко хлопать в ладони. — Тише ты!
— Харрис, ты себе представить не можешь, что я подслушала в туалете, — отмахивается и наклоняется ко мне ближе, зная, что я не устою. — Помнишь Мелани из кадров? Так она по уши влюблена в нашего Джона! — голос Фиби под конец срывается на радостный писк, и я не могу сдержать улыбки.
Погружаюсь в обсуждение коллег и лишь иногда вспоминаю делать пометки в ежедневнике или таблицах. Впитываю от последнего рабочего дня на этой неделе только положительные эмоции. В голове представляю, как в скором времени окажусь дома с ведерком мороженого и бокалом просекко, беззаботно просматривая новые серии сериала.
Обычно я стараюсь проводить свои выходные активно: хожу в парки, театры, кино. Но в этот раз у меня нет настроения покидать квартиру. Даже если от этого будет зависеть моя жизнь, — ни за что не выберусь из-под одеяла и не брошу красавцев актеров на экране телевизора.
Слишком напряженная была неделя.
Она оказалась наполнена большим количеством новых заказов, которые необходимо обрабатывать в кратчайшие сроки, и совещаниями, на которых я выступала в качестве незаменимой, как утверждает мисс Миллер, помощницы. Конечно, в этом есть и свои плюсы: дополнительные выплаты, полезные знакомства, незначительные попытки влиться в дела компании. Хоть и толку от этого не так много, я все же не теряю надежды.
Только иногда становится страшно, что все это может оказаться зря, и меня так никто и не заметит или, наоборот, посчитают выскочкой, готовой идти по головам. Однако такой себя я считать не хочу и не могу, потому что причины такого поведения иные, и они совершенно отличны от тех, что ярлыками висят на моих плечах. Хотя в какой-то мере плевать. Пусть думают, что хотят и как хотят. Ярлыки висят на всех, и один из них озвучивает Фиби, изогнув накрашенные алой помадой губы в брезгливой усмешке:
— Глянь, элита уже спустилась, а обед начнется только через пять минут.
Я сама усмехаюсь, взглядом провожая проходящих между рядов офисных мест архитекторов и инженеров, что беззаботно болтают об очередных проектах.
— И что значит, лифт не спускается с последнего этажа? Специально сделали, чтобы они нас своим самодовольством задавили? — продолжает Фиби и закидывает в сумку телефон, явно собираясь также начать обед раньше.
— Тебе напомнить, что ты сама можешь спокойно оказаться в их числе? — надеваю светлый пиджак и поправляю топ. Закрываю программы и блокирую компьютер, замечая, как начинает бежать время перерыва, намереваясь закончиться быстрее, чем рабочий день.
Будь я во главе компании, давно бы объявила сиесту, а не скудный обеденный перерыв длиною в час.
Но это лишь мечты. Поэтому, слушая возмущения Фиби, иду вместе с ней к лифтам.
— Я не могу бросить тебя здесь!
Отмахиваюсь.
— Оставь эти глупости и развивайся.
— Так и хочешь, чтобы я мучилась и спускалась один этаж по лестнице? — прищуривается, и я качаю головой. Расслабленно облокачиваюсь спиной на стенку лифта.
— Эш же спускается, — игриво приподнимаю брови.
— Ему полезно. Ты видела, какая у него классная задница? Явно из-за этого. Я покажу!
— Фу, прекрати это, — морщусь и зажмуриваюсь.
— Ты моя подруга, и мы должны делиться своей личной жизнью.
— Эш твой парень, и я не хочу смотреть на его задницу.
Фиби смотрит на меня с выражением лица, походящим на искреннее недоумение. Словно я прямо сейчас отказываюсь от миллиона стерлингов и жизни в Букингемском дворце.
— Очень зря, — как приговор выносит и ведет подбородком.
Я следую за ней, покидая офисное здание, два последних этажа которого принадлежат компании. Сразу же в лицо ударяет прогретый майским солнцем ветер с примесью выхлопных газов от автомобилей, проносящихся по улицам. Конечно, это не городская набережная, а центр Лондона. Здесь людям не до отдыха под палящим солнцем, которого порой так не хватает.
Англия, к сожалению, за четыре года так и не стала мне любима. Слишком непривычно всегда находиться в движении, ломать язык, в попытках избавиться от акцента, или же, наоборот, понять живущих здесь людей.
Порой мне кажется, они всегда, когда я к ним обращаюсь, набивают полный рот бисквитов, лишь бы сильнее исковеркать слова.
Хорошо хоть Фиби таким не занимается и спокойно отвечает на все мои вопросы. Только иногда — в момент крайнего возбуждения — я совершенно не понимаю ее английский.
— Ты либо прожуй, либо напиши, — на выдохе говорю, когда очередные слова теряются в активных жестах подруги и ее несдержанном мычании.
Она недовольно закатывает глаза и манерно промакивает губы салфеткой, словно пять минут назад не была измазана в брусничном соусе.
— Думаю, Эш хочет сделать мне предложение.
— Что?! — прикрикиваю и едва не задыхаюсь от прилипшего к небу листика салата. Смачиваю горло и сгибаюсь в спине, стыдливо наклоняясь к Фиби и понимая, что привлекла внимание других посетителей кафе.
Фиб спокойно пожимает плечами и переплетает пальцы.
— В последнее время он стал каким-то беспокойным и задумчивым. Часто сидит в телефоне, задает наводящие вопросы и уводит разговор в сторону, когда я начинаю его расспрашивать. Еще у нас скоро праздник — три года отношений, — Браун заправляет волосы за уши, но непослушные кудри все равно лезут в лицо. — Не может же это быть чем-то другим?
Хмурюсь. Действительно странное поведение.
В воспоминаниях сразу же всплывает доброе, но всегда серьезное лицо Эша, который является полной противоположностью взвинченной Фиби. Их пара играет на контрасте не только характерами, но и внешностью: темный волос Браун так и норовит привлечь все внимание на себя, затмевая светлую голову Эша.
Однако, несмотря на разность во всем, они обворожительно смотрятся вместе, и от них исходит настоящая, обнимающая каждого находящегося рядом с ними, любовь. И я даже по-доброму ей завидую, понимая, что Эш точно тот, кто серьезно настроен по отношению к моей подруге. Из-за этого у меня пропадают все сомнения, и я согласно киваю, принимая догадки Фиби.
— Значит, мы идем на свадьбу? — широко улыбаюсь, искренне радуясь за Фиби. — Только, пожалуйста, пусть у подружки невесты будет серое шелковое платье, — складываю ладони вместе и чуть трясу ими в воздухе. — Оно идеально подойдет к моим глазам.
— Я подумаю, — также улыбается. — Вдруг мне вовсе просто кажется.
— В любом случае, это рано или поздно случится. И я первая хочу увидеть фотографию кольца на твоем пальце!
— Фиби Хилл. Звучит?
— Еще бы, — отвечаю, и Фиби самодовольно улыбается.
Она наклоняется вперед и ставит локти на стол. Переплетая пальцы, в упор смотрит на меня. Я старательно делаю вид, что не замечаю ее выжидающий взгляд и подаю знак официанту, в попытках заказать десерт.
— Агата.
— Слушаю, — с наигранным интересом пролистываю давно выученное меню, лишь бы снова Фиб не начала нелюбимую мною тему отношений.
— Ты же знаешь, что я хочу сказать? — согласно мычу. — Я не впущу тебя на свою возможную свадьбу без пары!
Возмущенно ахаю. Не верю в ее слова.
— Tradimento! — негодую. — Настоящее предательство! Ты не можешь со мной так поступить.
— Еще как могу. Твои вечные похождения заставляют меня нервничать и переживать за твою жизнь, пока всякий раз жду ответа утром.
Недовольно морщу нос и показательно, с силой отламываю ложкой большой кусок чизкейка.
— Меня не интересуют отношения. А мои «похождения» очень даже безопасные. Тем более, какой толк от отношений, если в своих последних я даже кончить не могла? — самодовольно проговариваю и готова поклясться, что сзади раздается смешок. Свожу брови к переносице и оборачиваюсь. Но единственное, что вижу — затылок сидящего за соседним столиком мужчины.
Наверное, показалось.
— Теперь считаешь, что все парни теряют способность доставить удовольствие после начала отношений? — Фиби складывает руки на груди и расслабленно откидывается на спинку стула.
— Я считаю, что и сама могу справиться.
— Ладно, — тянет и прищуривается, — а как тебе наш Мэтью?
— Не люблю блондинов.
— И как ты на себя в зеркало смотришь?
Вздергиваю нос и отвечаю:
— Себя люблю.
— Кевин?
— Низкий.
— Адам?
— Старый.
— Рей?
— Маменькин сынок.
— Тебе напомнить, что мы не в ассоциации играем, а тебе парня ищем?
— Я не соглашалась на такие поиски. Говорю же, меня устраивают разовые встречи.
Браун наигранно вскидывает руки. Вижу, как она хитро улыбается и кивает в сторону бариста:
— Он точно по тебе сохнет! Помнит твои заказы и добавляет больше сиропа.
— Фиби Браун, еще слово, и я окуну тебя лицом в твою тарелку.
Звонко хохотнув, Фиб наконец-то успокаивается и отвлекается на пришедшее сообщение. Я с облегчением выдыхаю и возвращаюсь к своему десерту, наслаждаясь сладостью на языке и остатком обеденного перерыва.
Прихожу в офис одна, крепко сжимая в руке стаканчик с горячим кофе. Осматриваю постепенно заполняющиеся рабочие места и занимаю свое. Пару минут позволяю себе посидеть с закрытыми глазами, стараясь вернуть былую собранность и выкинуть из головы все мысли о разговоре с Фиби.
Конечно, я могла бы давно прислушаться к ней. Да и тот бариста симпатичный парень. Только зачем? Нет какого-либо желания начинать что-то, что может после не привести к чему-то бóльшему, как у Фиб. Не хочу тратить свое время еще и на проблемы в отношениях, когда все потребности можно удовлетворить одним походом в клуб.
Тру лоб, осматривая стол. Внимание привлекает яркий стикер, выглядывающий из стопки документов. Дергаю бумажку и хмурюсь. Вчитываюсь в аккуратный острый почерк.
Встретимся после работы в первой закрытой переговорной. Есть предложение.
А.
Смотрю на букву в конце и еще больше не понимаю. Чувствую, как мысли начинают со скоростью света биться о черепную коробку, перебирая варианты имен и фамилий. На ум приходят все знакомые работники и параллельно к ним подбираются причины встречи. Не нахожу ни одной веской, пока имя начальницы не всплывет в голове.
Растерянно моргаю. Быть может, она хочет похвалить меня или предложить новое место? А если хочет уволить? Попросит уйти молча и по собственному желанию?
Merda.
Волнение вспыхивает, и я судорожно вздыхаю. Стараюсь отвлечься: перебираю бумаги, разбираю почту и пытаюсь «дожить» этот день до конца.
***
Сжимаю кулаки и ногтями впиваюсь в кожу ладоней. Пронзаю взглядом дверь в переговорную и не могу решиться зайти, переступив через страх. Неизвестность пугает. Однако еще больше пугает возможность потерять работу.
Сглатываю вязкую, кислую слюну и зажмуриваюсь, прежде чем дернуть ручку вниз и сделать шаг вперед.
— Извините за опозд… — не договариваю, застав в просторной комнате не свою начальницу, а мужчину. Он стоит ко мне спиной, темным пятном выделяясь на фоне светлого интерьера.
Осматриваю широкую спину, обтянутую пиджаком, и прокашливаюсь. Расправляю плечи и за долю секунды тону в голубизне глаз, когда мужчина поворачивается.
Теперь на смену страху приходит замешательство.
— Ничего страшного, — улыбается, и на щеках появляются ямочки, что тенью ложатся на лице.
Александр.
Его я знаю. Пришедший до меня в компанию архитектор, который сразу же завоевал сердца почти всех работниц.
Да чего таить: на корпоративах, когда количество алкоголя изрядно превышает норму, и все рамки дозволенного стираются, в женской части коллектива начинается игра «выйти замуж-трахнуть-убить». И, конечно же, Александр зачастую фигурирует в первом, а еще чаще — во втором варианте.
И я не являюсь исключением, уверенно говоря: «трахнуть».
С Александром я иногда пересекаюсь на совещаниях или когда он спускается вниз к лифтам. Однажды мы даже обедали вместе на кухне на моем этаже, потому что у них сломалась кофемашина. Тогда Александр показался мне интересным молодым человеком, и мы даже обменялись номерами. Только так никто никому не позвонил.
А теперь он стоит тут. Уверенный в себе и чересчур красивый для человека, отработавшего восемь часов.
Хотя, может, он просто всегда мне казался красивым?
Спорить с внутренним голосом бесполезно. Александр Нильсен действительно был моим типажом: обаятельный и самодостаточный брюнет, выше меня почти на голову; с привлекательной улыбкой и до одури манящим, хриплым голосом.
Хотя я и не близка с ним, все равно позволяю себе наглость, сократив его имя:
— Алекс? — обрываю возникшую тишину, которая была вызвана моей задумчивостью. — Ты здесь, эм… зачем?
— Ждал тебя, — спокойно отвечает и указывает ладонью на дверь. — Не могла бы повернуть ключ. Нам надо кое-что обсудить.
Заторможенно киваю. Надежды на повышение рушатся, как карточный домик, стоит замку щелкнуть.
Я встаю напротив оперевшегося бедром на стол Александра и складываю руки на груди. Легкие немного жжет от обиды, а в голове вовсе становится пусто.
Что такого мы можем обсуждать?
Повторяю возникший вопрос и внимательно всматриваюсь в горящие азартом глаза.
— Сегодня я совершенно случайно услышал разговор, — он перекрещивает ноги. — Кажется, с Фиби? — спрашивает, и я сильнее хмурюсь, пытаясь сложить всю информацию воедино. — В общем, тема была интересной и в какой-то степени мне подходящей.
— И чем же тебя интересуют женские разговоры? — с вызовом спрашиваю, вздернув подбородок.
Этот нахал лишь усмехается.
— Ты говорила про потребности; что тебе не нужны отношения, — склоняет голову набок, будто впитывает каждую мою эмоцию. — И я тебя понимаю. Сам в таком не заинтересован.
— Может, перейдем сразу к делу? Не знаю, как ты, но я уже хочу домой, — откровенно злюсь.
— Как скажешь, — выпрямляется и встает рядом. — Я предлагаю тебе секс. Без обязательств на постоянной основе.
Давлюсь воздухом и удивленно таращусь на Александра. Если это опять слуховые галлюцинации, вызванные работой, то я сама уволюсь.
— Ты, что?
Алекс лениво закатывает глаза.
— Подумай сама: не придется всякий раз искать кого-то нового и порой переживать за собственную жизнь. Все абсолютно безопасно и обоюдно. А самое главное — все в
плюсе и довольные, — соблазнительно улыбается, пока серое вещество в голове медленно кипятить мой мозг.
— Допустим, —
боже, что я делаю? — Где гарантии, что я буду в
плюсе и довольна?
Губы Александра растягиваются в довольной улыбке, и он наклоняется ближе. В нос сразу же ударяет запах горького парфюма, и меня окутывает тепло чужого тела.
— Если ты позволишь, — он касается моих волос. Заправляет их за ухо и кончиком носа проводит по скуле. Я резко втягиваю в себя воздух, находясь в импровизированном плену, — то я покажу гарантии.
Нет. Нельзя. Не позволю.
Мантрой звучит в голове, стоит мне взглянуть в голубизну радужки. Я должна уйти отсюда и оставить Александра одного, навсегда запомнив, что он сумасшедший.
Или сумасшедшая я?
Может, все просто сон, и я сейчас пускаю слюни на клавиатуру, поддавшись собственному воображению. Надеюсь, Фиби меня разбудит. Но не сейчас.
Только после моего падения.
— Позволю, — голос хрипит и мой ответ теряется в одурманенном поцелуе.
Губы Алекса касаются моих, и он крепко целует меня, не позволяя отстраниться. Его ладони — горячие и нежные — ловко проскальзывают под пиджак, соприкасаясь с голой кожей поясницы. Он надавливает на нее, вынуждая выгнуться и прижаться ближе. Не оставляет расстояния между нашими телами.
Я несдержанно стону, когда Александр кончиком языка проходится по моей нижней губе, окончательно уничтожая здравый смысл. Зарываюсь пальцами в жесткие волосы на затылке и запрокидываю голову назад. Жаркие поцелуи сразу же ложатся на шею, с редкой периодичностью сменяясь слабыми укусами.
Растворяюсь в ощущениях и утопаю в собственном желании, когда кончиками пальцев Александр проводит по моему животу вниз, к пуговице на брюках. Мы пересекаемся взглядами: мой молящий и его залитый влечением сталкиваются, зарождая внутри меня нечто новое; ранее мне неизвестное.
И я ведусь.
Сама тянусь за поцелуями, от которых все тело покрывается испариной и ноги подкашиваются. Выпадаю из реальности, когда Александр нагло расстегивает ширинку на моих брюках и едва ощутимо касается кромки белья.
Я шире расставляю ноги. Всем видом указываю на горящее во мне желание и почти задыхаюсь в собственном стоне, стоит Александру коснуться клитора через кружевную ткань.
От влаги белье неприятно прилипает к коже, но все это становится неважным, по сравнению с правильными движениями пальцев Алекса. Он умело доводит меня до исступления, вынуждая громче стонать и вовсе позабыть, где мы находимся. Я лишь крепче сжимаю его плечи. Цепляюсь за него, в надежде не свалиться на пол. Бедрами двигаю навстречу, пока внизу живота с каждым касанием печет сильнее.
Сердце бешено колотится, и кровь гулом звучит в ушах. Сосредотачиваю все свое внимание на Александре, его пальцах, желании почувствовать их внутри. Упираюсь лбом в сгиб его шеи, шепча просьбы не останавливаться. Ногтями царапаю ткань пиджака, и Александр сильнее давит на клитор и быстрее двигает рукой.
Зажмуриваюсь, сквозь тяжелое дыхание произнося имя человека, с которым до этого близко не контактировала и который вот-вот подарит мне оргазм. Размыкаю губы, надрывисто втягиваю воздух через рот. Стараюсь растянуть момент, насладиться каждым касанием, когда по ногам проходится дрожь, заполнив собой все тело. Приподнимаюсь на носочки, и Александр опять целует меня. Жадно, страстно, пылко.
И это становится последней каплей.
Я расслабляюсь в его руках. Ощущаю, как под плотным пиджаком кожа покрыта липким потом. Легкие склеиваются от нехватки воздуха, и в горле сухо. На меня накатывает долгожданная усталость, и на губах отпечатывается блаженная улыбка, когда я слышу звучащий возбужденным хрипом вопрос:
— Ну так что, согласна?
