***
В подвале было темно, сыро и холодно, но Аддамс позаботилась об этом. Открыв тяжёлую металлическую дверь, она внесла цветастый плед, держа его двумя пальцами перед собой как самую гадкую вещь на всей планете. Тяжело вздохнув, девушка взяла его обеими руками и разложила на полу прямо под Энид. - Вот так. И твоя игрушка, - злобно улыбнулась Уэнсдей, продвигая плюшевого динозаврика ближе к девушке. Энид стиснула челюсть и надула щеки. - Ты милашка. - Милашка? - Синклер с психами начала дрыгать телом, стальные толстые цепи зазвенели, не давая пошевелиться. - Это тебе кажется милым? - Она потрясла руками, демонстрируя кандалы, цепи от которых опоясывали всё её тело, как смирительная рубашка. Кроме запястий цепи стискивали её лодыжки и цеплялись за металлический ошейник, концы были прочно вбиты в стену. - Ещё как, - усмехнулась Аддамс, наклоняясь ближе к уху блондинки. - Не хватает только настоящих пыток, - прошептала она. Волчица вжалась в стену. Она не знала, это больше испугало её, потому что в таких вопросах Уэнсдей могла быть действительно серьёзной, или завело. Довольная собой, Аддамс позволила уголкам своих губ немного приподняться. Убедившись, что цепи надёжны, брюнетка направилась к выходу. - Я навещу тебя чуть позже. Позаботься о ней, мистер Дино, - не переставала издеваться Уэнсдей. Тяжёлая дверь захлопнулась, заставляя Энид скрючится от боли в ушах, это было слишком громко для её волчьего слуха. Она тяжело выдохнула и повисла на сдерживающих её цепях. Мурашки поднимались откуда-то снизу вверх по позвоночнику, заставляя короткие волоски на шее встать дыбом. Он был уже рядом... Глаза защипали. Проморгавшись, Энид заметила, что ранее разноцветный динозавр стал чёрно-белым. Шум ветра она прекрасно слышала сквозь толщу стен и земли. Запах плесени и сырости ударили в нос, вынуждая чихнуть. Кости начали неприятно ныть. Блондинка стиснула зубы. Это будет неприятно...***
Уэнсдей пришлось заканчивать все домашние дела в одиночку, зато было тихо, как на кладбище. Иногда брюнетка жалела, что у них нет собственного Ларча, но Энид запретила ей ставить опыты над людьми, к большому разочарованию Аддамс, пришлось остановиться только на препарировании лягушек. Вещь, до этого протиравший стол, защелкал пальцами, обращая внимание брюнетки на часы. - Ты прав, нужно проверить, как там Энид. А ты не халтурь, ты знаешь, что делают с бесполезными вещами, - рука содрогнулась, что вызвало злобную улыбку девушки. Аддамс спустилась по лестнице в подвал. На подносе лежало сырое мясо, волк не так бушевал, если был сытый. Уэнсдей решительно потянула на себя тяжёлую дверь. Тишина вмиг сменилась звяканьем цепей и диким рыком. - Не скалься на меня, Энид, ты же знаешь, это для твоего же блага, - это только больше разозлило зверя. - Ну всё, хватит. Я принесла тебе поесть. Ты всегда слишком буйная, когда голодная. Цепи угрожающе звенели, пока брюнетка подходила к оборотню ближе. Ей нечего бояться, они уже не раз удерживали эту машину для убийств. Между ними был всего лишь шаг. Чёлка Уэнсдей шевелилась от тяжёлого горячего дыхания. Это расжигало в брюнетке азарт: опасно и не для слабонервных. Это даже лучше, чем тыкать ножом между пальцев на скорость вместе с Пагсли. Перед ней настоящая дикая машина, жаждущая крови, ей ничего не стоит перекусить человека пополам и даже не заметить этого. Столько силы и мощи, это захватывало дух, гора мышц и звериная свирепость. Уэнсдей даже забывала дышать. Её восхищению не было предела. Мало, что могло заставить испытывать брюнетку только чувств, но Синклер это удавалось в любом облике. Зверь затих, ожидая момента. Приглушенный рокот рыка поднимал мурашки где-то под кожей по позвоночнику. Лишь на секунду в ярких янтарных глазах промелькнул огонек осознанности: мягкий голубоватый взгляд. Но уже в следующее мгновение Уэнсдей вынуждена была отпрянуть, когда волк клацнул зубами прямо рядом с ее лицом. Цепи зазвенели и затрещали. Еще один выпад вперед, и со стен осыпаются мелкие камешки. Брюнетка сделала шаг назад, а оборотень рывок вперед. Этого хватило. Вбитые в стену колышки с треском вылетели, на бетонный пол посыпались осколки кирпича, цепи тяжелой грудой рухнули вниз. Этого Аддамс точно не ожидала. Зверь был свободен. Маленький подвал, который запирает тяжелая дверь. Уэнсдей даже со всей своей прыткостью не успеет сбежать. Тем временем волк сделал еще один шаг ей навстречу, перенося вес на задние лапы и выпрямляя спину, похрустывая позвонками. Два с половиной метра против ее полтора. С длинных желтоватых клыков на пол каплями стекала густая слюна. Когти угрожающе стучали по бетону. Брюнетка замерла как вкопанная. Энид бы никогда ее не обидела, Энид же любит ее. Вот только Энид здесь нет. С каждой секундой голодный зверь оказывался все ближе, медленно, но верно. - Да брось, Энид, ты же этого не хочешь, - девушка вжалась в стену рядом с дверью, вытягивая перед собой поднос с мясом, который был грубо выбит из ее рук когтистой лапой. Уэнсдей чувствовала, как дрожит воздух, проходящий через волчьи связки. Аддамс соврет, если скажет, что это неприятно щекочет ей нервы. Даже в такой ситуации ее маньяческая душа найдет для себя плюсы, даже если этот плюс обернется крестом на ее могиле. - Волчонок, успокойся, - еще раз попыталась достучаться до своей девушки Уэнсдей. В ответ на это зверь заревел, и в мгновение ока брюнетка оказалась прижатой к полу. Лопатки больно врезались в бетон, от которого веяло леденящим холодом, а горячее дыхание опаляло лицо. Вес, придавившего ее плечи оборотня, не давал пошевелиться, впрочем, что бы могла сделать на вид хрупкая девчонка против такой туши? - Что ж, позаботься о Вещи, - прошептала Аддамс, когда скалящаяся пасть открылась в сантиметре от ее носа, закрывая глаза.***
- Фу-у, это что ад? - возмутилась Уэнсдей, отплевываясь от слюны. Тяжелую голову было сложно отвернуть в другую сторону, как бы девушка не пыталась, волк продолжал вылизывать ей лицо огромным шершавым языком, которым с легкостью можно было содрать кожу с мяса. - Если ад выглядит так, то я хочу в рай. Ну все, Энид, перестань! Стыдливо поджав уши, волчица повиновалась, отступая пару шагов назад. Уэнсдей поднялась на ноги с омерзением вытирая лицо рукавами черно-белой кофты. Оборотень счастливо мотала хвостом из стороны в сторону. - Теперь ты довольна? - несмотря на свое недовольство, Аддамс старалась не выражать его слишком сильно, в конце концов, Энид такая Энид. Почесав прильнувшую к ней белую голову между ушей, девушка заметно смягчилась. Подняв уши, волчица завиляла хвостом ещё радостнее, высунув языка, как настоящая собака. - И что мне с тобой делать? - брюнетка озадачено посмотрела на цепи: колышки были выдраны "с мясом", тут только капитальный ремонт может спасти ситуацию. Волк уселся на пятую точку и задрал ногу, почесывая сначала за ухом, а потом спустив когтистую лапу к шее. Вот только ошейник помешал Энид. После тщетных попыток она встала и встряхнула головой. Потянув за серебряную цепочку на шее, Уэнсдей высвободила из-под кофты небольшой ключик, который идеально подходил под скважину на ошейнике. - Хорошая ли это идея тебя выпустить? Голубые щенячьи глазки ответили сами за себя.***
Уэнсдей сидела на крыльце, быстро печатая пальцами по своей излюбленной печатной машинке, попутно наблюдая за балующейся в опавшей жёлтой листве, словно маленький волчонок, Энид. И пока оборотень ещё не решилась потянуть её за собой в эти игры, всё было прекрасно. Поздняя ночь, звезды, лёгкий ветерок, стук пальцев по дереву... Аддамс оглянулась на Вещь, который переводил внимание с неё на волка и обратно. - Даже не спрашивай. Возможно, умереть было бы не так плохо, как быть с ног до головы обслюнявленной, но Уэнсдей ещё отыграется за это. Мысль о предстоящей мести породила хитрую улыбку на ещё более бледном в свете луны лице. Впрочем, она быстро сотреться, когда, пробегая мимо, Энид, погнавшись за Вещью, накроет её ураганом из листьев, которые застрянут у неё в волосах. Кто угодно после такого был бы уже мёртв, но Уэнсдей глубоко вздохнула и продолжила печатать очередную историю, иногда поглядывая, чтобы Вещь не оказался в волчьей пасти.