Юкихира, ты балбес!

За время обучения в академии Тоцуки довольно часто случаи сводили Юкихиру Сому к работе с известным своим характером и кухней шефом Шиномией Коджиро. Юноша признавал таланты этого повара и не упускал возможности поднабраться опыта у старшего товарища. Даже его известный всем характер не отталкивал Сому, а даже наоборот подогревал интерес парня к шефу. Он относился к этому, как к трудной задачке, которую очень непросто решить, но если с этим справиться, то перед тобой непременно раскроются все тайны человечества. Постепенно он изучил все особенности, предпочтения и привычки Шиномии и мог с закрытыми глазами предсказать каждый последующий шаг шефа и вовремя предоставить свою помощь в приготовлении любого блюда. Поначалу оскорбления сыпались на Юкихиру такими объемами, что впору было словарь издать в нескольких томах. Но с каждой новой возможностью поработать с этим человеком оскорблений становилось все меньше, мастерство парня росло на глазах и изредка даже можно было услышать похвалу. И хотя чаще всего она сопровождалась издевательскими ухмылками, Сома от них внутренне ликовал так, будто выиграл поединок с отцом. На третий год обучения Юкихира начал замечать за собой необычные реакции на Шиномию. Тщательнее вслушивался в интонации голоса, отмечая приятный баритон и упуская весь смысл слов. Слишком долго засматривался на длинные пальцы шефа, так изящно держащие рукоять ножа, отмечая их расслабленность и ловкость. Стал чаще задерживать взгляд на лице и подмечать малейшие изменения в мимике. Но самое большое смятение он ощутил, когда шеф обдумывал новый рецепт и, задумавшись, то закусывал большой палец, то сминал им нижнюю губу. Юкихира настолько засмотрелся на этот жест, что не только упустил все, о чем с ним говорили, но и момент, когда лицо мужчины оказалось прямо перед его собственным. Он тогда настолько запаниковал, что с пунцовым лицом позорно сбежал, еще долго ощущая свой пульс где-то в горле. Сначала он списывал это на проявление юношеских гормонов и банальное отсутствие какого-либо сексуального опыта. Успокаивал себя мыслью, что такая реакция могла возникнуть на любого в его окружении. Однако позже стал замечать, что к другим не менее, а иногда даже более привлекательным людям в своем окружении, ничего подобного не испытывает. Думать тогда об этом совершенно не хотелось, поэтому он оставил этот вопрос на потом, мысленно надеясь, что тот решится сам собой. Под конец третьего года на очередную практику он ожидаемо отправился под руководство Шиномии. Шеф учил его новой технике нарезки из европейской кухни. Все больше раздражаясь его неуклюжести, Шиномия решил направить Сому своей рукой и прижался к нему со спины, взяв его руку в свою. Его пальцы на удивление были очень теплыми и мягкими, а благодаря своей длине, полностью перекрыли руку Сомы. Шиномия что-то говорил, показывая необходимый угол и скорость, но мысли Юкихиры были только об его руке в руке шефа и тепле, исходящем, от тела позади него. Тогда он впервые осознал, что дело принимает скверный оборот и само собой это не рассосется. Он забыл о том, что вообще нужно дышать, пытаясь не выдать своего положения, вслушиваясь в приятный голос у уха. Парень начал тонуть в ощущениях чужого тела рядом и прежде, чем Шиномия что-то понял, Юкихира грубо оттолкнул шефа от себя и позорно сбежал. Во второй раз. Тогда у Сомы все и пошло под откос. Он плохо спал, все чаще уходил в свои мысли, игнорируя окружающих, но главным образом это сказалось на его готовке. Он не мог сосредоточиться ни на чем, путая ингредиенты, техники приготовления, специи, иногда даже посуду. А еще он стал избегать шефа Шиномию, игнорируя его приглашения на практику, и попытки встретиться поговорить, пугаясь собственной реакции на него. Он злился, очень сильно злился на то, что такое вообще с ним произошло, что не мог контролировать себя и свое сознание. Друзья пытались достучаться, помочь всем, чем смогут и поддержать, но Сома лишь обреченно вздыхал и благодарил их за интерес. Он сможет разобраться сам. Ведь сможет же? Кое-как он сумел собраться и сдать выпускные экзамены. Но даже тут не обошлось без Шиномии. Он будто вселился в него и готовил руками Юкихиры. В его кухне исчезла та искра бесстрашного повара-виртуоза, сына великого Сайбы Джойчиро. Теперь его готовка стала позорной копией объекта воздыхания. Причем довольно посредственной, что осознавал даже сам Сома. Юкихира истерично засмеялся. Это фиаско. Хотел стать великим поваром, разгромить отца, а теперь что? Все это рухнет из-за гребаных ловких пальцев и пробирающего до самых костей бархатистого голоса? Джойчиро, увидев такого сына, лишь кинул на него долгий изучающий взгляд и ушел, пожелав разобраться со всем как можно скорее. Он не лез в душу, за что Сома был очень ему благодарен. Вот только как можно было с этим разобраться? Кто бы ему подсказал: что делать, если до скрипа в зубах влюбился в мужика вдвое старше себя? Абсурд. Он быстрее себе нож в сердце воткнет, чем добровольно расскажет об этом хоть кому-нибудь. Прошел месяц после выпуска. Юкихира помогал друзьям с переездом в их новые рестораны, готовил в закусочной дома и даже почти сумел вернуться в привычный размеренный темп жизни. Но и тут ему не суждено было абстрагироваться. Внезапное письмо от Шиномии выбило из Юкихиры весь воздух, ускорив ритм его сердца, как минимум, вдвое. Он открывал новый ресторан и предлагал Соме помочь в его открытии, раз он все еще не решился, чем заняться после выпуска. Хотя он прямо ни о чем не писал, но в его письме чувствовалось скрытое волнение о судьбе Сомы и надеялся хотя бы таким образом его вразумить и вернуть в прежнее состояние. Ох, знал бы он только, что таким благородным образом закапывает его еще сильнее. Но отчего-то, снова отказывать Соме не хотелось. Да и когда он прятался от трудностей? Обреченно вздохнув, Юкихира принял предложение. Пора с этим заканчивать, он пересилит себя и перешагнет эти неправильные чувства ради себя и своего будущего. *** Однако, на словах все казалось просто, но в первый же день он с треском провалился, создав фатальный диссонанс во всей работе кухни. Как тут сосредоточишься, когда буквально за спиной стоит объект всех мыслей последних нескольких месяцев?! Юкихира сжал зубы почти до треска и чувственно хлопнул дверцей шкафчика, будто именно она была источником всех проблем Сомы. Переодевшись, он намеревался уйти в гостиницу, но в дверях его застал никто иной как Шиномия Коджиро. Сома окинул его жадным изучающим взглядом с ног до головы — он уже успел переодеться из рабочей формы в повседневную. Черные обтягивающие джинсы, черный пиджак и белая футболка по фигуре, очерчивающая прекрасно сложенный торс с вырезом, открывающий глубокие острые ключицы и загорелую кожу, которую бы так хотелось потрогать и почувствовать на вкус. Похоже, он слишком сильно задержался взглядом на его ключицах, так как мужчина нахмурил лицо и чуть наклонил голову в сторону, еще сильнее открывая на них обзор. Шумно сглотнув, Юкихира, пересилив себя, оторвал взгляд от притягивающего тела перед ним и гордо поднял голову. Избегая взгляда в глаза, он прошел вперед, намереваясь пройти мимо стоящего впереди мужчины. Но его планам не суждено было сбыться. Шиномия нахмурил лицо еще сильнее и, раздраженно цокнув, схватил за предплечье Юкихиру и потащил за собой. —  Пошли-ка поговорим, паршивец. Юкихира шел следом, не проронив ни слова, гипнотизируя ладонь мужчины на своем предплечье. В коридоре было прохладно, однако, его ладонь была настолько горячая, что могла бы запросто расплавить парня насквозь. Пульс опять предательски зашкалил. Затащив Сому в свой кабинет, Коджиро швырнул того на диван. Прикрыл за собой дверь и прошел к столу, присев на его край, он закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и выжидающе уставился на парня напротив себя. — Ну? Может объяснишь наконец, что происходит? Сома принял сидячее положение и уставился на свои ноги, обдумывая, что сказать. Но, к сожалению, все мысли предательски сбежали из его головы. — Мне нечего сказать, шеф. Я вас подвел и пойму, если вы меня вышвырните, —  тихо произнес Юкихира, продолжая буравить взглядом носок своего кроссовка, надеясь, что он провалится под землю и утянет его за собой. — Я сегодняшний день даже комментировать не хочу. Балбесы первокурсники и то лучше справились. Что с твоей кухней стало, Юкихира? В чем причина? —  Я... Я не знаю... —  Соврал сома, сжав посильнее зубы. Причина всего сейчас сидит прямо перед ним, вальяжно закинув одну длинную ногу на вторую и сердито постукивает своими изящными пальцами по плечу. — Юкихира, если у повара неспокойно на душе, то так же будет и на кухне. Запомни это. Разберись со своими проблемами и возвращайся на кухню. Такой бездарь, каким ты себя показываешь сейчас, не сгодится даже в третьесортный ресторан. Что такого произошло, что это так на тебя сказалось? Если тебе нужна помощь в чем-то, только скажи я помогу. — Не сможете, шеф, - едва слышным голосом произнес Юкихира и почувствовал горечь во рту. — Ты недооцениваешь мои возможности? Между прочим, связи у меня не только в мире пищепрома, Юкихира, — горделиво произнес Шиномия и поправил свои очки средним пальцем, на котором Сома задержал долгий взгляд. Парень медленно помахал головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от очередного наваждения. — Что вы, шеф Шиномия, я уверен, что вы способны на многое. Но проблема тут другого характера, которую я, к сожалению, должен преодолеть самостоятельно. — Ты можешь поделиться со мной. Повидал я многое, так что совет смогу дать. Доверься мне, Юкихира, я хотел бы помочь. Сома долго молчит, взвешивая все за и против. И глубоко вздохнув, он впервые за разговор поднял голову и посмотрел прямо в глаза Шиномии обреченным взглядом. Да гори оно все синим пламенем. — Довериться? Я и так тебе верю больше, чем себе. Но каков парадокс, этом и проблема, — он криво усмехнулся, - Шиномия Коджиро, я люблю тебя. Люблю твои чертовы изящные пальцы, от которых не могу оторвать взгляд, люблю твой голос, которым готов заслушиваться настолько что, теряю всякий смысл слов, люблю твои глаза, в которых можно утонуть без возможности вздохнуть. Ты замечал, сколько всего, что ты никогда не скажешь, выражают они? Люблю твои паршивые привычки, которые всех доводят до бешенства, люблю твои ключицы, которые кажутся острее любого моего ножа, люблю твой запах, который ярче любого самого богатого аромата в изысканном блюде, люблю всего, каждую мелочь. Понимаешь?! Я не могу спать ночами, потому что во снах ты, я не могу думать ни о чем, потому что в любых мыслях ты, я не могу готовить, потому что в каждом блюде, в каждом чертовом движении ты. Это все ты. Ты свел меня с ума, черт возьми! — Закончив свою речь, Юкихира тяжело задышал, будто только что марафон пробежал. Встав с дивана, он окинул взглядом окаменевшего Шиномию. Только расширенные глаза, говорили о том, что он услышал все, что ему сказали. Юкихира тихо засмеялся и опустил голову. — А вы были правы, выговорившись, кажется, и вправду стало легче. Извините, что позволил себе вольность в обращении. Ладно, я пойду. Заявление об увольнении отправлю по почте. Не беспокойтесь, шеф Шиномия, я вас не побеспокою больше. Все же я понимаю, что признание в безумной любви от парня, который к тому же почти в сыновья годится, это омерзительно, ха-ха. Спасибо за то что заботились обо мне и прощайте. Юкихира вышел за дверь и закрыл ее. На автомате вышел из ресторана и пошел в сторону гостиницы. Впервые за последнее время в его голове не было мыслей о Шиномии. Не было вообще никаких мыслей, все будто засосало в вакуум. И только где-то в потемках сознания слышался безостановочный истерический смех, переходящий в тихий ни то скулеж, ни то горький плач.