… … …
Пит закусил губу, глядя на записи, сделанные во время Арифмантики, пытаясь разобраться в них. День только начался, а у него уже было слишком много домашней работы, которую предстояло сделать в течение следующих нескольких дней. Он слышал, что все преподаватели вели себя так, как будто их предмет был единственным из существующих, для студентов последнего года обучения, но он не совсем этого ожидал. У Пита уже болела голова от попыток сочинить что-нибудь осмысленное и получить хорошую оценку, а он ещё даже не начал ничего писать. Питу захотелось сбежать в оранжерею, чтобы проветрить голову. Он вздохнул, бросив задумчивый взгляд в ближайшее окно. День был пасмурный, над территорией висел легкий туман. В такой день в оранжерее тепло и уютно, и в ней легко зависнуть на несколько часов. Однако пройдет ещё немало времени, прежде чем он сможет это сделать — единственная хорошая вещь в его нынешнем расписании заключалась в том, что Арифмантика стояла в начале дня, поэтому он мог с ней покончить и забыть до следующего занятия. Краем глаза он уловил проблеск зелёного и серебряного, что заставило его по привычке изменить направление движения, даже если это противоречило его расписанию. Следующим предметом у него было не Зельеварение, но и желание помешать какому-нибудь слизеринцу и опоздать тоже отсутствовало. Это был их последний год, и преподаватели не очень хорошо относились к опозданиям, как это было на ранних курсах, если это вообще можно было назвать хорошим отношением. Впереди снова показалось какое-то движение, и Пит остановился, нахмурившись и подняв голову. Опознать того, кто был перед ним, не особо помогло, потому что он понятия не имел, почему один из слизеринцев захотел вдруг пообщаться с ним, особенно этот конкретный. Вегас Терапаньякул, капитан команды Слизерина по квиддичу (и их ловец) и отъявленный ловелас. Пит не был уверен, разговаривали ли они когда-нибудь по-настоящему, даже учитывая тот факт, что они играли друг против друга в матчах по квиддичу много лет. — Извините, я спешу на урок, — вежливо сказал Пит, отступая в сторону, чтобы продолжить движение. Стройный, атлетически сложенный семикурсник Слизерина, репутация которого прекрасно была известна Питу, хотя они и не общались лично, одарил пуффендуйца очаровательной улыбкой, а затем прислонился к стене прохода, преграждая ему путь. Сумка Вегаса небрежно переброшена через плечо, галстук был ослаблен настолько, чтобы выглядеть непринужденно крутым, волосы уложены назад, несколько прядей падают ему на глаза. — Зачем спешить, прелесть? Пит резко остановился, немного сбитый с толку, когда понял, что его путь снова заблокирован. Его что, сейчас назвали «прелесть»? «Прелесть?» — повторил он мысленно. Затем Пит покачал головой, крепче перехватывая кипу книг и пергаментов, которую нес. — Если тебе нужна помощь с домашним заданием, я не лучший вариант, Арифмантика не мой конёк. Вегас на это лишь тихо засмеялся, а его ухмылка стала ещё шире: — О, мне не нужна помощь с Арифмантикой, прелесть. Однако есть кое-что, с чем ты мог бы мне помочь, — сказал он томным голосом, вкладывая в слова двойной смысл. Инстинкт заставил Пита сделать шаг назад, когда до него дошёл смысл сказанного. С ним флиртуют? Мысль казалась смешной, но тон, которым это было сказано, вполне её подтверждал, не говоря уже об ухмылке, направленной на него. С чего вдруг школьный казанова избрал Пита своей целью? На него даже девушки не особо внимание обращали, не говоря уже о таком человеке, как Вегас. — Э-э… извини, но мне действительно пора идти, — сказал наконец Пит, главным образом потому, что не знал, как на это ответить. — Куда спешить, прелесть? — ответ Вегаса был мгновенным и невозмутимым. Он всё ещё многозначительно улыбался Питу, отчего тот потерял уверенность, и не двигался. — По крайней мере, скажи мне своё имя, прежде чем умчаться. — Сказать имя… — Пит замолчал и посмотрел на Вегаса хмурым взглядом. — Ты серьёзно? Даже имени моего не знаешь? Мы несколько лет играли друг против друга в квиддич, а ты так и не удосужился поинтересоваться как меня зовут? — если сначала Пит был сбит с толку, то теперь начал злиться. Неудивительно, что Вегас называл его прелестью, он банально не знал, как к нему обратиться. Впервые улыбка Вегаса дрогнула, и удивление отразилось на его лице: — Квиддич?.. Раздражение Пита только росло, когда Вегас, казалось, какое-то время копался в своей памяти, прежде чем выражение его лица прояснилось. Он щелкнул пальцами: — Точно! Я знал, что ты выглядишь знакомо. Ты — вратарь Пуффендуя. — Вау, ты умудрился вспомнить мой факультет и позицию. Но всё же это не моё имя, — ответил Пит, закатив глаза. — В следующий раз, когда тебе станет скучно и ты захочешь с кем-нибудь развлечься, будет лучше, если до этого ты убедишься, что знаешь, как зовут этого человека. Я опаздываю на урок, — сказав это, Пит прошмыгнул вокруг Вегаса и, качая головой, направился прочь по коридору. Если это была манера Вегаса подкатывать, то удивительно, как он добился такого успеха.… … …
Вегас смотрел вслед удаляющейся спине пуффендуйца, немного озадаченный. Прежде ему никогда не было так тяжело флиртовать с кем-то. Причём, судя по первоначальной реакции парнишки, тот не был таким уж натуралом. Вегас прекрасно видел, кому он нравится, а кто вне пределов его досягаемости. Хотя, он и не сомневался в своих способностях, так как раньше ему удалось соблазнить даже парочку натуралов, поддавшихся из любопытства. Но эта реакция… он что обязан знать имя каждого грёбаного человека, который занимал ту или иную позицию в квиддиче? Они вообще-то члены команд-соперниц! Ничего, ладно. Если парнишка не желает называть Вегасу своё имя, Вегас узнает его другим путём. А, возможно, в процессе добудет чуть больше информации о пуффендуйце. Что-то такое, что могло бы помочь ему, выиграть пари. Однако Вегас должен был признать, когда парнишка уходил, его раздражённое выражение лица запечатлелось в памяти слизеринца. Вегас будет с наслаждением преследовать его, пока тот не сломается.