спаси но не сохраняй

Машина внезапно подскочила на ухабе, и Джисон судорожно схватился за телефон крепче, стараясь удержать его в руках и не закрыть случайно вкладку новостей.        — Уже пятеро, — сообщил он резко, вкладывая в голос ещё и все недовольство навыками вождения Минхо, ну или качеством проселочной дороги.        Минхо слегка повернул голову, не отрывая глаз от дороги, и промычал как-то нечленораздельно, таким образом прося контекст. Джисон чуть было не разозлился, пихая экран телефона в лицо водителя.        — Вчера ещё четверо было. А теперь пятеро пропали. Только вот мы знаем где они: уже наверняка по частям бегают, сшитые с Ищейками, если еще их не сожгла эта хрень.        Выражения лица Минхо мало выражало сочувствие, услышав новости.        — Кто-то кого мы знаем? — просто спросил он, и у Джисона челюсть отвисла. Пока он пытался подобрать какие-то подходящие слова или возмущения, между сидениями уже тянулись пальцы Рюджин, отбирая у него из рук телефон чтобы проверить самой, раз уж ведун не отвечает.        — Не знаю таких. У одного ещё и ногу нашли, пиздец. Не лучшее время быть Защитником…        С задних сидений послышался полувсхлип-полушмыг, заставивший голову Джисона инстинктивно дернуться назад. Он все не мог запомнить, что в машине с ними был кто-то ещё. Парень забился в угол между сидением и дверью и вообще не желал давать о себе знать, не считая ноющих звуков время от времени. Минхо вообще не осознавал его присутсвия, и успокаивала бедного парня одна Рюджин.        — Я не про тебя, зай, — тут же сменилась в голосе она, заворковав, словно разговаривала с испуганным котенком, — Ты и твои ноги останутся целые…        — Мы близко? — сменил тему Джисон, скорее ради своего благополучия, чем чьего-то ещё, но как бы то ни было про чужие отделенные от тела ноги говорить не хотелось, а узнать сколько ещё им прыгать по ухабам - да. Минхо поднял палец, указывая куда-то за стекло.        — Вон забор. Надо только вход найти.        Джисон прищурился, но разглядеть чёрные металлические прутья удавалось с большим трудом. Как в этом ночном тумане Минхо различал дорогу было загадкой, но скорее всего тут постарался ихор в его крови.        — Это что, — вскрикнул парень с заднего сиденья как только они доехали до прям таки кричаще-чёрных плетёных ворот, — Кладбище?!        Джисон вздохнул, про себя жалея парня. Он не знал как много рассказали этому студенту Минхо с Рюджин, заявившись в аудиторию старшекурсников. Знал только что ему нужно было задание для отчета о практике, а Рюджин нужен был прикрепленный к ней Защитник для выхода из Лагеря. У бедного парня отсутствовали баллы за практику и Рюджин была, откровенно говоря, его последней надеждой, за которую он зацепился словно за соломинку. Уж не знали они в чем дело, но никто его на практику больше не брал. Должно быть, все эти ноющие звуки как-то имели к этому отношение, но это даже сыграет им на руку. Им нужна была только подпись на отчете и чтобы студент не мешался под ногами, и невротик подходил для этой роли лучше всего. Джисон даже имени его не знал, встретив его впервые пол часа назад уже у машины.        — Мы быстренько зайдём, кое-что схватим и тут же вернёмся. Просто сиди в машине и следи за обстановкой. Если кого-то увидишь, посигналь нам фарами, — ласково проговорила Рюджин, погладила студента по плечу в попытке успокоить.        — Только ради бога не гуди если увидишь Свистуна, — добавил Минхо, припарковываясь у входа и оборачиваясь назад, протягивая на ладони ключи от машины, — Можешь пока сесть на переднее.        — Правда? — вытаращился тот на ключи. Кажется, быть на сидении водителя было одним из самых впечатляющих событий за все время его обучения в Лагере. Минхо попытался улыбнуться приободряюще, но вышло как-то криво. Джисон лишь фыркнул, увидев попытки лица Защитника изобразить что-то мягкое, и поспешил выйти из машины.        — Как в зеркало смотрюсь, — шепотом поделился он с Рюджин, кивая на парня в машине, когда та последовала за Джисоном на улицу, получив в ответ лёгкое фырчание. Минхо уже лез в багажник, выуживая две лопаты.        — Почему две? — не понял Джисон. Рюджин лишь подняла руки и помахала пальчиками в ответ. На ней не было какого-то маникюра, за который можно было бы переживать, но руки были чистые и, наверное, она бы предпочла чтобы они такими и остались.        — У девочек мозги должны работать, а ручки отдыхать, — поведала она.        — Другими словами ей просто не жалко тратить энергию на бесполезные заклятия. А ещё она не нашла себе лопату.        Это, конечно, было встречено шквалом неодобрения, но Джисон уже не слышал перепалку бывших напарников, забирая свою лопату и проходя за ворота. Минхо обогнал его тут же, находя нужную тропинку среди могил с лопатой на перевес и повёл ведунов за собой.        — Ты знаешь дорогу? — удивился Джисон.        — Я был на похоронах, — пожал плечами Минхо, будто невзначай.        — Тебе же было десять…        Минхо повернул голову, бросая быстрый взгляд на ведуна, но ничего не добавляя. Десять — не самый подходящий возраст для похорон, но, кажется, не в Лагере. Джисон даже спрашивать не хотел была ли его мама первым умершим человеком в жизни Минхо. Все-таки, он даже ничего не слышал про его собственных родителей, не считая той в крысу найденной старой фотографии, прячущейся на полке среди листов учебника.        — А тут не должно быть, типа, сторожа?..        — Должно, — кивнула Рюджин. Девушка шла сзади, накинув на голову капюшон для полной конспирации или же тепла, — Просто веди себя тихо. Как дойдём я наколдую нам невидимку.        Джисон хотел было предложить свою помощь, но тут же решил промолчать. Скрывающий барьер-невидимка, даже маленький, было далеко не самым базовым заклятием, и вряд ли Джисон мог как-то ассистировать ведунью в этом, если и вовсе не испортил бы все. К тому же, энергия Рюджин каким-то образом работала без перебоев.        Все ведуны берут энергию откуда-то. Она есть в природе, и чуть больше ее было в заряженных местах типа той же кладбищенской земли. Но в современное время больше всего её в специально сконцентрированных источниках, собранных Советом. Джисон, как и остальное большинство ведунов их города, заключал договор с Лагерем и пользовался именно их источником, немного перегруженным и непостоянным. У него, конечно, была возможность брать её и еще откуда-то, но он даже и близко не знал где мог бы это делать. Рюджин, видимо, знала. В добавок, если у них есть возможность поживиться более стабильным и независимым источником энергии, не отгружающим информацию о каждом заклятии Совету, они им воспользуются. Особенно учитывая чем они собирались заниматься.        Конечно, они были на санкционированной вылазке, шли по наводке данного им с Минхо задания. Артефакт, который они искали внезапно будто исчез десять лет назад, сразу после смерти матери Джисона. Либо ей удалось уничтожить кулон, либо, возможно, она его запечатала. Запечатанные кулоны хранятся в специальных объектах, чаще всего в предназначенных для этого коробочках, камнях, внутри застывших кусков породы и так далее. Но ничего такого, или инструкций по нахождению подобной вещи, мама не оставляла. Был ещё один, экстремальный вариант, согласно которому она могла заключить кулон непосредственно в собственном теле. Конечно, это бы означало её смерть.        Но в таком случае артефакт был бы с ней.        Это попросту было первой остановкой в их расследовании. Все знали, что эта проверка неизбежна, просто не сказали этого вслух, поручая задание. Но раскопку могилы, особенно когда-то уважаемого члена Совета достаточно высокого ранга, все равно никто вслух не одобрит. Только за глаза.        Так что первый раз когда Джисон за десять лет навестил могилу матери, он пришел с лопатой. И он не ожидал увидеть её такой…        — Ухоженная, — прокомментировал он, останавливаясь рядом с Минхо. Тот стоял у заборчика, задерживая взгляд на простенькой могильной плите. Под фотографией и именем красовались две даты, определяющие непродолжительную жизнь, длинной в тридцать два года. Никаких надписей больше не было. У плиты стояла только небольшая вазочка с искуственными цветами. Джисон сомневался, что её оставил отец. Насколько он знал, тот не горел желанием возвращаться сюда ни разу после похорон, и даже сыновьям о месте не рассказал, но сорняки все равно кто-то пообдирал.        Может, Нари не была семейным человеком, и умудрилась обидеть мужа даже своей смертью, но в Лагере ей были обязаны многим. Видимо, хоть один из этих людей до сих пор помнил об этом.        — Чонин уверен? — уточнил Минхо. Джисон лишь кивнул, хоть и знал, что Защитник на него не смотрит. От предложения поехать на могилу матери, перед тем как они её осквернят, Чонин отказался. Он не знал её, и предпочел не знать где она лежала, чтобы потом не знать, где её откопали и вскрыли. Сейчас, должно быть, спал. По крайней мере, Джисон надеялся на это. — Что будем делать если он там? — внезапно поинтересовался Джисон, уставившись туда, где скоро будет яма. — Доставим в Лагерь, — пожал плечами Минхо, — Его извлекут в лабораторных условиях под защитами и он перейдёт в собственность Совета? — Я хочу обратиться с заявлением. Вам не кажется это несправедливым? — протянула руку Рюджин, привлекая внимание парней, — Если его мама действительно присвоила кулон, разве он не достаётся Джисону? По первенству? Две пары глаз уставились на ведуна. А тому оставалось лишь надеяться, что артефакт волновался о его ДНК меньше, чем об этом волновался Совет. — Что угодно только не это, — попросил он, остановив глаза на Минхо, — Я не буду как Бэ... Для Рюджин это послужило командой приступить наконец к работе.        — Установим барьер, — предложила она, подхватывая Минхо под локоть и, прежде чем утащить его, оставляя небольшой поклон могиле, — Миссис Хан…        И Джисон не заметил как остался стоять один перед ней, не чувствуя особо ничего кроме, разве что, призрачного прикосновения на тыльной стороне ладони, где, должно быть, Минхо случайно коснулся его когда уходил за Рюджин.        — Мам… — попробовал он. Слова вышли тихими и какими-то неправильными, — Привет.              ***        — Это была плохая идея, — пробубнил Минхо, наблюдая, как Рюджин соединяет ладони у груди и начинает собирать энергию для заклятия.        — Это была единственная идея, — поправила девушка, каким-то образом не теряя концентрации, — Если она действительно нашла кулон и если действительно заключила его в себе, это логично, что он будет с ней. Точнее, с её телом…        Минхо поморщился мимолетно, скрещивая руки на груди. Ему не было холодно, и быть не могло, но ощущалось это так. Неприятно и неправильно было находиться здесь. Он не то чтобы суеверен или религиозен (никто в Лагере не был), но откапывать могилу человека, которому он стольким был обязан, матери своего ведуна, было как-то…        — Джисон это, кажется, принимает лучше тебя, — заметила Рюджин. Между ними и другой частью кладбища уже начала образовываться лёгкая пелена, будто Минхо смотрел через дымку. Верный признак, что заклятие начинает работать и скоро окутает их и ближайшие несколько могил, совершенно скрывая от посторонних глаз. Всё шло хорошо, по плану. Но Минхо все равно решил вести себя будто это было не так.        — Джисон никогда не показывает как он там что принимает, — пожаловался он, чисто чтобы пожаловаться и не более, — Вот оно, ваше «делим один путь». У него может быть нервный срыв сейчас, а я могу только гадать.        Он обернулся к могиле, у которой оставил ведуна, чтобы, возможно, убедиться в своих словах. Может, Джисон уже плакал около своей мамы, или валялся на земле без сил. Может, ему нужна была помощь.        Но Минхо увидел лишь как тот работает лопатой, не дождавшись напарников чтобы начать.        — Пойду помогу, — закатил он глаза, со вздохом подбирая свою лопату и оставляя Рюджин наедине с их барьером, — Присоединяйся к веселью как закончишь тут.        Рюджин проводила его еле слышным хмыком, не отвлекаясь, а Минхо уже осматривал нанесённый ущерб. Вазочка с цветами была заботливо отодвинута, а около Джисона уже росла небольшая яма. Минхо стоял ещё пару секунд, осматривая фото женщины на плите. Джисон, несомненно, пошёл в маму. Не только круглым лицом и глазами, но и своими способностями, передавшимися по линии матери. Хан Нари не была ведующей и не имела ихора в крови как Защитники, но была одной из тех, кто несмотря на отсутствие хоть какой-то потусторонней страховки все равно подписывали договор с Советом и сражались за общую цель. Таких называли Исключениями, и редко позволяли им выходить в поле, только в самых крайних случаях. Вся жизнь Нари была таким крайним случаем. Ни она, ни её брат-Защитник не могли ровно сидеть на месте.        Они были из тех, кто притягивает. Притягивает к себе людей, и притягивает опасность. По крайней мере, Нари точно сказала бы, что жила на полную и не упустила ничего. Ни о чем не забыла.        Возможно, её старший сын бы поспорил с этим, но это уже были мелочи.        Минхо правда был обязан ей. Не только из-за рождения Джисона, но и за то, что он имеет сейчас. Маленький Минхо ненавидел себя. Ненавидел свою новую жизнь в Лагере и то, кем он был. Ненавидел кем ему предстояло стать вслед за своим отцом, стать таким же. А Хан Нари все перевернула. За это он говорит ей спасибо, прежде чем опустить лопату в землю.              *** Сумин был уже на выпускном курсе, но на практику до этого выходил всего один раз. Чтобы допустили к экзамену баллов нужно намного больше, чем было у него, а Рюджин обещала баллов много, а делать якобы ничего не надо. Это ему подходило. Он вообще чуть ли не писался от счастья, когда Шин Рюджин, да ещё и с Минхо под руку, вошла в зал. Только что выпустившиеся студенты редко брали себе практикантов, ограничиваясь напарниками, но у Рюджин напарника не было. Все складывалось просто шикарно. Отец все капал на мозги что бросать учёбу не закончив он ему не даст, и что рано или поздно придётся намотать яйца на кулак и выйти в поле. Сумин все время думал о том, как выйдет в поле. Наберёт баллов, возглавит список в ненавистном ему Лагере и получит ненавистную ему работу, и будет в ней хорош, так хорош, что обзавидуются. Как его нарекут самым храбрым, отец наконец подарит машину, и Рюджин и ей подобные будут молить взять в напарники. Вот что он думал. — Добрый вечер. Сумин, так? Сумин кричит и пытается долбануть по рулю чтобы загудеть, но рука почему-то не двигается с места. Крик застывает в горле, а глаза двигаются влево, к окну у водительского места. Там стоит человек. Судя по значку на форме, охранник. Вроде и похож даже на нормального старика, но глаза у него больно странные. Тёмные. И голос совсем не подходил лицу. Там, где должен был быть прокуренный хрип, звучал мягкий, мелодичный звук, который нельзя было назвать даже голосом, не такой. Не отсюда. Сумин все ещё хочет кричать, и даже, может, плакать, но не получается даже моргнуть. Парализованное тело ударилось в бесполезную панику, но самым страшным было отсутствие понимания происходящего. Сумин просто не знал, и от этого казалось, что умрёт он вот так тупо. Даже не дожив до диплома. — Это все лишнее, — заверяет охранник, увидев отчаянные попытки чужого лица скривиться в плачущей гримассе. Не к месту была даже эта плавная мимика, — Скажи, Сумин... Где твои друзья? Видишь ли, они спрятались за барьером, и я не могу туда зайти если я не знаю где он... Ну? У Сумина отмирает рука и тут же бросается наверх, пальцем выдавая местоположение своих руководителей практики как самая настоящая ябеда, но он об этом даже не думает. Если он сделает что надо, то останется жив. Они, может, умрут, но люди каждый день умирают. А он в машине, за рулём, у него ключи. Сейчас этот уйдёт к ним, а он поедет в Лагерь и останется жив. Будет что написать в отчете и рассказать в столовой. Будет что сказать папе. Он видел демона и выжил, а те - нет. Пусть бы только отвернулся и отпустил. Но глаза в окне щурятся как-то недовольно. — А знаешь... Думаю, ты мне сам покажешь. *** Джисон почему-то думал, что выкапывать гроб будет сложнее. Может, дело было в довольно эффективном заклятии Рюджин, работающем вместо лопаты, но дело шло достаточно гладко. Не очень быстро, но тем не менее. Через два часа лопата уже наткнулась на крышку. Ещё через какое-то время гроб откопали полностью. Как открыть его вопроса не возникло: двое ведующих с такой задачей справятся.        Джисон к этому моменту весь в пыли и грязи, а сердце в груди отбивает как бешеное, но не из-за волнения: все-таки, землю копал несколько часов. Минхо выглядит не лучше, и, кажется, вид гроба смутил его даже больше. Но он все равно предлагает открыть сам. Джисон отказывается одним лишь мотком головы и думает, что рано или поздно открыть крышку придётся, вопрос только сделает он это сейчас или понервничает перед этим пустых и лишних десять минут.        Сердце как стучало без устали так и замерло резко, как только пальцы дотронулись до дерева. Он не был готов к тому, что увидит. Он не был готов, но выбора у него не было. В мозгу строкой бежали слова о том, как уже скоро они с этим покончат. Поедут обратно в Лагерь, умоются и лягут спать, и будут спать крепко. Джисон проспит часов десять, а то и двенадцать, и Минхо его не разбудит и никому разбудить его не даст. Он отдохнёт. Отдохнёт когда-нибудь скоро. После того как увидит что внутри и внесёт это в отчёт.        Это будет самый жалкий отчёт в истории. Они копали около трех часов чтобы найти это.        — Тут пусто, — прохрипел Джисон, не зная точно было ли его слышно. В любом случае, Минхо слышал его даже если бы он произнес это одними губами, и уже трогался с места чтобы в неверии открыть крышку шире и убедиться самому, но его остановил резкий свет со стороны ворот.        Три головы резко поворачиваются к пробивающим туман лучам от света фар, но кроме этого ничего не видят. Рюджин открыла было рот чтобы позвать студента, оставшегося в машине, но звать его передумала, и, судя по поднятой ладони Минхо, тот это мнение разделял и вообще считал, что двигаться им сейчас не стоит, и каких либо звуков издавать тоже. Перестраховаться.        Джисон отчаянно пытается что-то услышать. Глаза мечутся то вправо, то влево, пытаясь разглядеть что-то сквозь дымку барьера и плотный туман, но глаз не зацепился ни за что, а взгляд все мечется. К лесу, к воротам, к свету от фар. Вдруг со студентом что-то случилось? Взгляд мечется к Минхо и натыкается на его глаза, повернутые к нему в немом вопросе, но подсказать Джисону нечего: он так же не видит ничего. Рюджин поворачивается к ним последняя, легко пожимая плечами, уведомить, что никакой опасности тоже не видит.        А потом из листвы прямо за могилой бесшумно выходит студент. Три пары глаз, метнувшихся к нему, выглядят более ошарашенными, чем сам невротик. Минхо сжимает лопату крепче, а Джисон напрягается всем телом инстинктивно, но пальцы, тянувшиеся к клинку, сами по себе разжимаются когда видят знакомое лицо. Должно быть, студент испугался или устал сидеть. Джисон бы на его месте давно устал.        — Сумин? — тихо зовёт Рюджин, вытягивая голову чтобы почетче разглядеть расплывшееся за туманом лицо. Парень не двигается.        И внезапно бросается вперёд так же резко, как и появился секунду назад, но не достает: между ним и Джисоном словно ветер появляется Минхо с занесенной лопатой, и та с мерзким звуком приземляется прямо в чужую ногу.        — Что за хуйня? — орёт Джисон, видя кровь и, кажется, кость, когда лопата с хлюпом выходит из плоти. Сумин орёт не своим голосом, хватаясь за окрававленную ногу и подкашиваясь к земле, а Минхо уже с треском опускает её плашмя о затылок, и тут машина заходится в оглушительном, долгом гудке, где-то вдалеке разносится свист, и Джисон только начинает понимать что происходит когда перед глазами у него все плывёт, зацепляясь последними секундами сознания за перекошенное лицо студента.        Джисон чувствует, что он лежит где-то. Хотя, по ощущениям будто парит в воздухе. Ног ничего не касается, но стоит он твердо. Перед глазами вокруг сплошная темень, но Джисон все видит. Он будто оказался в этом несуществующем пространстве между снами, когда ты уже засыпаешь, но ещё не заснул. Когда мозг находится не на Земле, и когда за него отвечаешь не ты. Ты отдыхаешь, а за рулём кто-то другой. Джисон отчётливо чувствует, как за рулём его сознания сейчас находится кто-то другой. Потом этот кто-то выходит будто из тени прямо перед ним чтобы представиться.        Джисон щурится, но так ничего и не видит, хотя этот кто-то стоит прямо перед ним.        — Защитник у тебя... нечто, — сказал тот с причмокиванием, и Джисон услышал его не спереди, а откуда-то отовсюду. У себя в голове. Хотя, в ней он сейчас и находится, — Смышленый. Болевой шок меня выбросил из того тела, но, полагаю, так даже лучше. Я ненавижу сидеть в Защитниках, их так кривит…        Джисон оглядывается снова. Ему все что-то мерещится, будто мошки летают, которые оказываются всего лишь трюками его сознания. В ушах вспыхивают какие-то отрывки голосов, свиста, или криков, но Джисон не может за них зацепиться, только голову вскидывать, но все поздно. Он не здесь. Рюджин с Минхо где-то там. Против них Свистуны или, может, что похуже. Джисон не увидел что именно: не успел.        Что вообще происходит?        — Я знаю тебя, — произносит он тихо, возвращая взгляд обратно перед собой. Там уже стоит еле различимая тень, ему знакомая. Высокая, с размытыми, но чётко различимыми очертаниями острых плеч, длинных ног, голова небольшая и будто круглая, её обрамляет ободок объёмных волос, с рваными кончиками где-то над плечами, кажется. Такую он видел один раз, в аллее не так давно. За спиной Донхека, прежде чем тот испарился, — Кто ты?        — О, — тень, кажется, улыбнулась. Джисон будто и видел очертания пухлых губ, расплывающихся в разные стороны, — Я тут новенький.        Джисон не понимал что это значит, следовательно переходить надо было к следующему вопросу.        — Это ты создаёшь всех этих?..        Тень склонила голову. Глаза, где бы они ни были, будто выпучились на него с искренним интересом.        — Этих? В них ничего важного, — заверила тень, — Это всего лишь расходники. Неудачники, понимаешь, везде они должны быть… Я когда попал к вам впервые увидел этих зеленых в траве, которые еще прыгают. Как они называются? Неважно... Так интересно, они продолжают дергаться даже если останутся без головы… Эти так же. Долго дёргаться они не смогут, но шума от них, как видишь…        Джисон видел. Точнее, слышал, будто комары летали у ушей, отрывочные свисты, и демонические визги, глухие удары и стуки, все пролетающие мимо. Джисон уже старался не слышать. Где-то среди них были Минхо с Рюджин, и если он не мог быть сейчас с ними, он предпочитал не вспоминать об этом лишнего. Интересно, кто из них сейчас в большей опасности. Стоит ли Джисону бояться этой тени?        Учитывая, что он расхаживал по его голове как по дому, стоило. Тот вот-вот обустроит себе в чужом сознании кресло и телевизор. Уж больно он выглядел здесь комфортно.        — Тебе не стоит из-за них переживать. Я вот не переживаю, меня волнуют только удачные. Ты одного встречал. Прелесть, скажи…        Память Джисона будто насильно мечется к аллее, где чужая, свисающая буквально на кусочке кожи отрубленная голова взлетает на место как ни в чем не бывало, и триумфальный, налитый слепым голодом взгляд перед ним когда-то любящего его парня. Прелесть, иначе не скажешь. Джисон был в восторге.        — Мне от вас ничего здесь не нужно, — продолжил заверять голос в его сознании, — Только кулон Джухен. Я его заберу и исчезну с вашей Земли, и заберу всех этих с собой. Даже расходников. Джухен… Бэ Джухен.        — Меня учили не верить тому, что говорят Высшие, — промямлил Джисон, не чувствуя лица так хорошо, как хотелось бы. Он весь был будто под легкой анастезией. Той самой, когда все приглушено и где-то за его пониманием, где-то вне поля его контроля что-то продолжает сверлить и болезненно пульсировать. Но мозг ещё работал. И скрывать очевидного смысла не было. Перед ним явно стоял Высший. Ничем другим это быть не могло. Он скакал по телам, скакал по сознаниям. Высшим, осознанным, было не место на Земле. Они не могли тут быть. Джисон не знал в подробностях что делал для этого Совет и как на Землю просачивались демоны в крайних и редких случаях лишь неосознанно-высшие, но где-то они явно проебались, а этот демон был слишком далеко от дома.        — А тебя учили верить нашим сделкам?        Это заставляет Джисона вырваться из какой бы там ни было полудремы. Сделки. Звучало даже смешно.        — Не смейся, — нахмурился демон в ответ на кривую улыбку будто на лице больного, — Видишь ли, я не могу сам взять кулон. Мне нужен ведующий посредник вроде тебя. И нам нужно одно и то же. Ты хочешь избавиться от кулона, а я хочу его забрать.        — Ты хочешь чтобы я отдал кулон тебе? Демону? Ты хочешь чтобы я отдал артефакт из-за которого горит пол моего города Высшему?        — Это мелочи, — обиделся демон, — Не недооценивай Джухен. Пол города это только начало.        — Я о том же. — Всего этого можно избежать. Подумай. Вы, люди, не любите думать. Вы затыкаете дырку с утечкой и надеетесь что проблема сама уйдёт. Вы не можете уничтожить этот артефакт. Присвоить его - самоубийство. Вы можете его запечатать, но тогда все повторится. Разве ты не хочешь от него избавиться?        Вообще-то, Джисон был бы не против.        — Если ты согласен, я помогу тебе в поисках.        — А взамен? — тень, кажется, выглядела слегка удивленной. Джисон даже принял это за свою заслугу, раз на секунду лишил Высшего дара речи, — Что я получу взамен за кулон?        — Вы такие меркантильные, — скривился демон, но торговаться не стал, — Это.        В протянутой руке внезапно образовались две небольшие коробочки. Выглядели они скорее как обработанные бруски дерева без зазоров, исписанные рунными символами, но Джисон знал чем это было. Точнее, видел такие в учебнике истории. Коробка эта была без крышки, потому что не предназначалась быть открытой. Такие использовали для запечатывания когда-то давно, когда заклятия ещё не были доведенными до ума и запечатать, например, силу артефакта могли лишь эти руны. Сейчас запечатать артефакт можно было в чем угодно, а эти коробочки вышли из употребления.        Вообще-то, Джисон даже не думал, что где-то на Земле они остались. И что могли в себе нести боялся предположить, увидев на дереве витееватую, змеевидную резьбу.        — Тут парочка демонов из моего дома. Они одноразовые. Если выпустить, они самоуничтожатся и заберут с собой то, на что их натравишь. Может, слышал об апопе.        Джисон о них слышал. Поговаривают, именно такая змейка устроила несколько известных террористических актов. Такой мог снести все это кладбище и ещё несколько бонусных метров в подарок с лица Земли, а эта тень протягивала ему таких две.        — Они спали долго, — успокоил демон, наверное, прочитав мысли Джисона, — Но одной хватит на волну моих неудачников. Можешь убедиться что я не вру и использовать ее сейчас. Все равно по-другому вам отсюда не выбраться…        Джисон сомневался, что у него оставались другие варианты. Рюджин с Минхо, конечно, были лучшими из выпускников за прошлый год. Но и они рано или поздно устанут отбиваться от бесконечной волны Свистунов. Джисон подумал, что сказал бы ему Пак, будь он здесь. Что сказал бы Минхо? Что сказано в Уставе?        Не важно как и не важно что за этим последует. Ни в коем случае нельзя иметь дело с Высшим. Сделка с демоном — не тот закон, который можно нарушить. Он тяжелее убийства, тяжелее измены, и стоит явно больше трех жалких жизней двух Ведующих и одного Защитника.        — Почему коробки две? — с опаской уточнил Джисон. Оскалистая улыбка демона заставила его подумать, что ответ слышать он не хочет. По крайней мере, он догадывался что услышит.        — Я создаю полудемонов не просто так. Они нужны мне дома, там материала для изготовления нет… Убить их не так просто, но апоп справится. Как получу кулон сразу исчезну, но я оставлю тебе сувенир. Одного моего удачного полудемона.        Джисон поднял глаза туда, где, как ему казалось, должны были быть глаза демона. На него там смотрела только бездонная тьма. В этих глазах, в этом существе, не могло быть сострадания или привязанности. Ни о какой душе не шло и речи. Вряд ли он понимал что для Джисона это значит: покончить с Донхеком. Вряд ли он в полной мере осознавал каково это для человека взять власть над чужой жизнью. Но демон явно догадывался, обосновавшись в сознании Джисона и порыскав по самым потаенным углам. Он знал что предложить чтобы ему не отказали.        Джисон старался не думать о том, какие у этого уговора могли быть утечки. Он старался не думать ни о каких выходах из него на случай, если додумается до них сейчас, когда демон все ещё пользовался его сознанием как комнатой встречи. Если надо, подумает позже, когда у него действительно будет шанс оглянуться и понять на что он пошел.        — Я направлю тебя, — пообещал демон, кладя деревянные коробочки в руку Джисона, — Тебе нужно лишь взять кулон и отдать мне.        — Ты не можешь использовать его против нас, — Джисон не мог поверить, что действительно говорил это сейчас, — Против Совета, Земли, и кого либо отсюда.        — На то это и сделка, — кивнул демон довольно, — Что мы не можем её нарушить.        — Это не сделка. Я не могу заключить сделку с дьяволом…        — Разве это твой первый раз? — удивился демон. Джисон не мог понять, шутил он или спрашивал искренне, — Тогда я буду с тобой осторожным. Теперь ты действительно стал Ведующим. Мои поздравления.        Тень поклонилась, и внезапно все отрывки звуков снаружи нахлынули на Джисона одной волной. Под ним теперь была влажная земля, которая не служила хорошей опорой. Он попытался встать, но поскользнулся, упав на чью-то руку. Сбоку послышался болезненный плач и испуганный всхлип.        Кажется, студент живой. Перед ним явно стояли ноги Минхо, который был слишком занят чтобы заметить, что Джисон очнулся и упал частично на Сумина за его спиной. Свиста было слишком много, и он никак не мог разглядеть Рюджин.        — За меня, — прохрипел он, вновь пытаясь встать на ноги, и падая на колени. Из рук выпали деревянные коробочки, которые Джисон тут же схватил обратно, убирая одну из них в карман, — Эй!        Кулак в икру наконец привлёк внимание Минхо. Тот не стал оборачиваться и отвлекаться, но хотя бы догадался окликнуть Рюджин.        — За мной, — повторил Джисон, перехватывая коробочку двумя руками и почти не дав друзьям времени метнуться за его спину, раскалывая её надвое с простой командой. Запечатать что-то было не таким простым делом, но выпустить что-то занимало долю секунды.        На землю плюхнулось витееватое и шипящее существо, тут же зашедшееся в конвульсиях. Трещетка ударяет по ушам, и Джисона ослепляет свет, а через секунду кладбище погружается в темноту и пугающую тишину. Не слышно было ничего, ни свиста, ни ветра, ни даже всхлипов Сумина. Вокруг ничего. Краем мозга Джисон гадает, исчез ли могильный камень матери тоже.        А потом что-то резко подхватывает его за руки и дёргает к единственному оставшемуся им путеводу: свету фар автомобиля. Минхо тащит его, понял Джисон, и попытался как-то упереться ногами в землю чтобы пойти самому, но лишь спотыкается и чуть не падает. Где-то сзади орёт Рюджин о том, что ей тяжело, и Джисон опускается на землю, спиной чувствуя дверь машины. Руки его опускают и, кажется, с помощью Минхо до машины таки дотащили и бедного студента: до Джисона дошли блюющие звуки, и Рюджин, похлопывающая того по спине с неубедительными попытками успокоить.        — Рю, веди ты, — предложил Минхо отрывисто. Джисон через силу поднял голову, вглядываясь в лицо Защитника: у того в глазах плясал адреналин и нервы, а телом он был весь повернут к Джисону, будто ждал секунды когда вот-вот Рюджин даст ему добро и он наконец усадит его в машину рядом с собой.        — Я в порядке, — заверил Джисон, поднимая ладонь в тихой просьбе помочь ему подняться на ноги и сесть на переднее. Проживёт и без зацикленного полностью на нем Минхо какие-то полчаса, особенно сейчас.        — Уверен? — уточнила Рюджин, — Я бы лучше повела, чем тут с этим…        С новым рвотным порывом на землю выплеснулась волна желчи и непереваренного ужина, и видеть это Джисон снова не хотел, поторопившись в машину.        — Уверен, давайте только уедем…        Минхо торопится, закрывая двери машины и открывая все окна чтобы Рюджин могла выставить голову обездвиженного студента из окна. От нового звука тошноты лицо Минхо дёргается, пока тело ещё вспоминало как действовать в соответствии с какими-то нормами, а не лишь по инстинктам. Поэтому его рука и летит к плечу ведуна, хватая крепко и толкая к спинке, чтобы тот не скатился с сидения, а затем ложится на шею.        — Как ты? — требует Минхо. Джисон только отмахивается, поворачивая лицо к открытому окну в бесполезной попытке проветриться. Холодный воздух режет глаза, но Джисон их не закрывает, пытаясь вернуть себе контроль. Минхо остался недоволен, — Эй, Сон!        Ладонь поворачивает лицо к себе, а глаза метаются коротко в бок, пытаясь оценить чужое состояние и не отрывать внимания от дороги. Джисон лишь роняет голову с усталым всхлипом, перехватывая ладонь Минхо, все наровящую хлопнуть его по новому месту в попытке разбудить, и успокаивает, уложив её себе на колени. Будиться он не хотел, и Минхо это понимает, хоть и нервничает. Это видно по тому, как тот нервно выпускает воздух из носа, пытаясь как-то логически объяснить что произошло минутой ранее с его ведуном и с кладбищем. Но логика сейчас явно была не к месту.        — Отдохни, — соглашается он, не разжимая кулака, спрятанного в чужих дрожащих от слабости ладонях, — В Лагере все обсудим.        Джисон внезапно понимает, что блюющих звуков больше не слышит, и как может пытается обернуться к заднему сидению.        Голова студента лежит на открытом окне, полусвисая наружу, и на мирно спящем лице красуются бледно-коричневые капельки. Джисон кривится и переводит взгляд на Рюджин, уложившую студента спать и поглаживающую того словно кота, разложившегося спать на её коленях. В ответ на взгляд ведуна та лишь поднимает палец к губам.        — Рю, незаконно отрубать людей. А если бы в блевоте подавился, — хмуро напомнил Минхо. Джисон бежит глазами к неправильно лежащей ноге студента с торчащей из нее костью, и ямке в черепе.        — Нельзя водить одной рукой. Верни ее на руль.        Джисон тут же раскрывает свои ладони, выпуская кулак Минхо вернуться на свое место, словно птичку.        — Хэй, — зовёт Рюджин, привлекая внимание Джисона, — Откуда это у тебя? Ведун опускает взгляд к карману, где торчит последняя коробочка с апопом и думает как может объяснить это Рюджин или Минхо. Он не скажет им о сделке, хотя бы чтобы не делать их соучастниками. Рюджин еще и могла купиться на какое-нибудь очень хорошее отменное вранье, но Минхо не купится даже на такое. Он поймёт, что что-то с Джисоном не так если посмотрит достаточно близко. Значит, надо сделать так, чтобы близко не смотрел.        — Не здесь, — опередил его ответ Минхо, вновь отворачивая Джисона обратно, придерживая голову чтобы не дернулась и улеглась аккуратно на плечо. Джисон мог так и уснуть. Пальцы Минхо в волосах будто напускали сон, словно это он здесь мог использовать заклятия против Джисона, а не наоборот. Он уже не видел как приняла это Рюджин. Он уже и не слышал ничего кроме свиста ветра в ушах, и каких-то слов Минхо, сказанные непонятно кому.        Наконец-то он отдохнёт.