спаси но не сохраняй

Стук в дверь вырывает Джисона из собственных мыслей и заставляет проморгаться, видя наконец перед собой в зеркале собственное отражение там, где секунду назад ещё плясали будто вырванные из сна отрывки вчерашнего экзамена. Минхо не дожидается ответа, заходя в комнату.        — Неплохо прихорошился, — вместо приветствия прокомментировал Джисон, искоса оглядывая своего без пяти минут официального Защитника, причесанного и одетого в брюки и черную рубашку, хорошо выглаженные и сидящие по фигуре. Даже косуху свою снял. Предположительно, потому что защита от ихора ему сейчас была ни к чему. Минхо шли рубашки. Жаль, он не носил их чаще, — Рюджин помогла?        — Я что, сам себя собрать не могу, — фыркнул Минхо, подходя ближе и, в отличие от ведуна, не решившего как-то вслух оценивать чужой вид. Джисон, уходя из дома в спешке, не взял с собой собранный в Лагерь рюкзак, и одежду пришлось заимствовать у своего Защитника. Кое-где она была ему немного свободна, но в целом сидела неплохо. Минхо с трудом нашёл для него одну из своих самых приличных рубашек. На обряд форма одежды была, желательно, официально-деловая. Одежда не была самым волнуюшим фактором, но для такого серьёзного дня как-будто можно было и приукраситься. У Джисона из украшений только синяк на скуле, к которому Минхо теперь осторожно тянул пальцы, недовольно сведя брови вместе, — Потемнел…        — Это будет моим чем-то синим, — небрежно отмахнулся Джисон, вызывая у Минхо слабую улыбку. В медицинском крыле Лагеря имелись заживляющие отвары, которые могли залечить ушиб за ночь, но Джисон не хотел даже волноваться об этом. Оно того, будто, и не стоило. Ему хватало и других поводов для беспокойства.        Вообще, по-честному, они должны были встретиться уже в обрядной. (Даже не проведя здесь полтора месяца, Джисон легко бы смог найти уличную пристройку, обрамленную заговоренными витражными стёклами, перекрывающими любые посторонние звуки и помехи, образуя полное уединение. Внутри, должно быть, было красиво. Джисон всегда хотел туда попасть. По пути на тренировки, проходя мимо, он думал, что когда-нибудь, когда Минхо вернется…) Но Минхо схитрил. Вместо того, чтобы спуститься во двор и дождаться ведуна на положенном месте, решил зайти за ним сам. Может, дать последний шанс отказаться. Не то чтобы они собирались это делать. Вчерашний экзамен все решил.        — Ты помнишь что вчера произошло? — уточнил Джисон, оборачиваясь к Защитнику. Тот вздохнул с поджатыми губами, готовясь дать уже готовый ответ.        Произошло то, что они оказались в ловушке с единственной задачей, поставленной экзаменом: обезвредить демона. Минхо, конечно, много раз встречался с Грехами… На страницах учебников. Грехи попадали на землю редко. Откуда и как — неясно, но урон наносили серьёзный, поражая за раз целые поселения, и хоть и не были осознанными, но считались одними из полу-высших. «Грехами» их называли за то, что поражали сразу большое количество людей одним из того, что считалось смертными грехами. Голод, например, уничтожал все посевы и выпивал кровь скотины. Устранить Грех было серьёзной задачей, рассчитанной, обычно, на небольшой отряд. Не на одного Защитника и одного Ведующего.        Если Минхо и знал о Грехах что-то наверняка, это что уничтожать их по-отдельности было муторно, и в целом бесполезно. Кто-то все же должен был этим заняться, не позволяя мелким тварям подбираться к населению. И, очевидно, заняться этим должен будет Джисон. Потому что их улей, который собирался найти Минхо, был в сотни раз защищённее и опаснее.        Он сделал все по протоколу: Джисон оберегает местность, пока Минхо оберегает его. По протоколу, вообще, он должен был вызвать наряд, потому что на уничтожение одного улья обычно отправляются пять солдат, но Минхо тут был один. Это был вопрос времени, на самом деле, когда защиты улья вымотают его. И это время вот-вот наступит. Как он оказался здесь Минхо уже не скажет с уверенностью. Знал лишь что Джисон где-то на другом конце леса отбивается от мелких Грехов, и что улей уже успел изрядно измотать его самого. Мясной кокон ждал когда Минхо совершит очередной заход чтобы атаковать, ведь улей умеет только защищаться. Но ещё один заход для Минхо может стать последним.        Дыхание сбивчиво и неравномерно. Поврежденная грудная клетка мешала нормально вздохнуть. Раз в несколько вдохов приходилось ещё и отхаркивать кровь. Регенерация не успевала справляться с таким количеством повреждений, и потихоньку тело переставало слушаться. Улей перед глазами мутнел.        Минхо напряг мышцы и попытался оттолкнуться от земли. В следующую секунду что-то толкало его обратно на землю и мир вокруг него остановился.        — Вот поэтому вы и мрете как мухи.        Минхо прищурился, мотая головой и находя взглядом Джихе, наклонившуюся над ним. Ни деревья, ни птицы, ни улей, ничего не двигалось. Из леса не исходило ни одного звука. Должно быть, Джихе как-то вмешалась в экзамен, хотя этого и нельзя было делать.        — Ты сейчас умрёшь, — объявило размытое лицо Джихе перед его глазами. Точнее, перед глазом. Второй уже заплыл и не открывался, — Знаешь, что нужно делать?        — Изгнать демона, — монотонно прохрипел Минхо словно задачу на компьютере, — Обезопасить Джисона.        — Молодец, — кивнула Джихе безэмоционально и совершенно неодобрительно, — А если тебя не хватит?        Минхо попытался заглянуть за спину девушки, туда, где стоял замеревший улей. Не хотелось хвастаться, но тот был не в лучшем состоянии, чем Защитник. Всё же он знал что делает. И хоть опыта и силы ему не хватало чтобы полностью добить подобную тварь в одиночку, вряд ли нашёлся бы такой Защитник, у которого на это было бы достаточно сил. Минхо делал ровно то, что мог, и мог он немало.        — Меня хватит ровно на одного такого, — заключил он совершенно оправданно.        Действительно, с ульем он справится. Но улей совершенно точно при этом справится с ним.        — Тебя всегда будет мало, Минхо, — Не согласилась Джихе, — Ты можешь хоть из кожи вон лезть всю жизнь, но умрёшь ты вот так, один. Джисона рядом нет, и ты больше его не увидишь, никогда не узнаешь выжил ли он. И, скорее всего, он умрёт тоже. Разве это твоя цель?        — Цель Защитника это умереть за ведующего…        — …сказал когда-то идиот. Держу пари, это был мужчина, — согласилась Джихе с кивком, — Умереть каждый дурак может, мы вас не этому учим. Оглянись и увидишь свою цель. Ты ничего уже не видишь, да? Ладно, я скажу за тебя. Когда ты умрешь, следующим после тебя будет этот посёлок. Он не может себя сам защитить. Так что твоя цель сейчас это выжить. А для этого нужно уметь использовать все доступное тебе оружие. И я говорю не про твой клинок.        Минхо вздохнул немного резче, чем сейчас ему было можно, и закашлялся, чувствуя на языке металлический привкус крови. Джихе предложила ему сочувствующий и бесполезный хлопок по спине, терпеливо выжидая пока Минхо сплюнет кровь и снова поднимет на неё уставший взгляд.        — Джисон не оружие.        — Ответ неверный, — Джихе хлопнула ладонью по и так пострадавшей голове Защитника, — У вас есть связь, так? Это и есть оружие. Выживи, Минхо. Иначе из тебя выйдет хуевый Защитник.        Ветер осторожно коснулся мокрой от крови щеки. Птицы вновь закричали, а деревья зашумели. Перед ним гудел улей, а рука нащупала кусок разбитого стекла, впившийся в ладонь как только Минхо его поднял.        Джисон был на другом конце леса. Он не услышал бы крика Минхо до тех пор, пока этот крик не станет его последним.        Всаженный Защитнику в грудь кусок стекла окрашивается красным когда его хватают две ладони. Джисон над ним испуганный и потерянный, а Минхо смотрит спокойно. Читает в глазах «почему?». Минхо недолго жить осталось, с таким ранением. Не факт, что у него бы получилось добить улей. Но он знал, что точно сможет. То, что заставило Джисона перенестись через весь лес на чистом инстинкте, не дав парню даже подумать.        Он вспомнил, что регенерация начинает работать лучше всего когда ей дают толчок, а это значит, что чтобы что-то починить надо сначала кое-что сломать. Так что Минхо крепко хватает опешевшего Джисона, наклонившегося над потухающим телом своего Защитника, и крепко прижимает его к груди, из которой все еще торчит осколок. Джисон кашляет кровью, а глаза Минхо наливаются ихором…        — Мы победили, — ответил Минхо, моргая один раз чтобы прогнать образ синего огня, рождающегося в глазах своего ведуна и вырывающегося наружу волной словно слезы. Это все, что ему нужно было знать. Демона они убили, и с заданием справились. Какой ценой уже неважно.        На то это и была симуляция, что Минхо мог сделать выбор, который не позволил бы себе в реальном мире. На полугодовых психологических опросниках он тоже врал.        — Так почему ты здесь?        Минхо моргает снова и возвращает глаза к ведуну теперь со скромной улыбкой, украшающей лицо. Джисону подумалось, что такая улыбка действительно украшала старшего, а ещё была очень редкой. Задумавшись, не заметил даже как тот непонятно откуда достал отливающую на полуденных лучах солнца металлическую рукоятку и протянул её Джисону.        — К слову о чем-то синем… Я хотел отдать тебе это. Синие камни всегда были отличительным знаком Ведующих. Старая традиция, дарить ведуну что-то с ним на Посвящение, — под «старая» он имел в виду «забытая», конечно же, но в такие мелочи не хотелось вдаваться, — Как бы в качестве благодарности.        У Джисона дыхание замирает, а рука дёргается к оружию и неуверенно останавливается на пол пути, будто сомневается, а в следующую секунду хватает смело и уверенно, поднося тут же вылетевшее тонкое лезвие опасно близко к лицу, изучая. У Джисона глаза горели, будто звезды отражали свет от новенькой стали.        — Разве не должно быть наоборот? — уточнил он, не отрывая глаз от нового клинка. Немного тоньше, чем позаимствованный из оружейной, и довольно увесистее, — Ты мне, все-таки, уже свою жизнь даёшь…        — А ты доверяешь мне свою, — отрезал Минхо так, будто это было тем же самым. Не было, но спорить они об этом не будут, — Я все хотел взять что-то полезное. Твой тебе не особо подходит, ты с ним долго учишься. Думаю, с этой моделью тебе будет полегче… Как тебе?        — Он… — Джисон пропускает как Минхо приподнимает глаза, опустив голову в пол будто и не следил за реакцией младшего вовсе, — Хорош. Даже слишком. Дорого вышло?        Минхо пожал плечами.        — Ничего такого, что деньги не могли бы купить.        Джисон почти даже смущается. Ценные вещи было страшно использовать, но это он собирается использовать по полной. Он мог представить, как новое, хорошо заговоренное лезвие прорезает мышечную массу демона словно теплое масло, окрашиваясь чёрным от ихора. Как синие камни, вставленные в рукоятку, блестят во время ночной схватки. Он все не мог дождаться когда, получив должную тренировку, сможет наконец приступить к чему-то действительно стоящему, раз уж он решил пойти ва-банк. Сейчас, казалось, любой потенциальный страх меркнул на фоне возможности очистить землю от парочки демонов с этим клинком, и с Минхо.        — Мы можем использовать это во время обряда, — предложил старший, — Я слышал, это хорошая примета использовать свое…        — Логично, — кивнул Джисон, — Всё таки, после обряда навредить тебе сможет только моё оружие.        Минхо замер на мгновение от удивления, будто не знал о том, как Джисон прошерстил каждое издание исследования уз и связи в этом здании. В каждом из них должно было быть упомянуто, что единственное, от чего не спасает регенерация Защитника, это увечья, нанесенные его ведующим. Всего лишь ещё один способ вселенной напомнить кто на самом деле уязвлен.        — И ни одно не навредит тебе, — кивнул Минхо с тихим обещанием.        — Спасибо, — так же тихо ответил ему ведун, убирая клинок в карман и ступая вперёд, к двери, после еле слышного «не за что», только чтобы остановиться около неё, ведь шагов за собой не услышал. Обернувшись, он обнаружил Минхо на том же месте, где тот и стоял. Будто ждал, когда Джисон обернётся и он сможет сказать.        — Мое спасибо было за то, что ты выбрал меня. Я знаю у тебя… были свои сомнения.        — Но и выбора у меня особо не было, — пожал плечами Джисон, отмахиваясь. Шесть недель, проведённых в стратегических подвалах, проводя заклятие за заклятием без единой ниточки связи с Защитником, даже не подумав о том, что он мог просто вернуться домой, отлично ему это продемонстрировало, — Все-таки, выбирать тебя не чувствовалось как выбор…        Минхо вглядывался долго, произнося про себя это вновь и вновь, думая о том, как все эти годы назад у него тоже мог бы быть выбор, только вот он его не заметил. Джисон его как-то затмил. И теперь стоял в дверях, в его рубашке, сжимая в кармане холодный металл рукоятки подарка в качестве поддержки вместо чужой руки, а Минхо в кармане своих брюк руку сжимал тоже крепко, будто чувствовал, и уголки губ дернулись наверх.        — …Но я рад, что это ты, — решил Джисон.              ***        Пак торопится, но виду не показывает. Звенит ключами, пытаясь найти нужный, и оглядывает двор. Никого. Это и неудивительно. Минхо, конечно, был пунктуальным, но не более. Раньше времени точно не придёт, и Джисона за собой задержит…        Ключ наконец находится и отпирает тяжёлую дверь низкой постройки на краю территории Лагеря. Солнце как раз поднималось, лучами проникая внутрь через заговоренное цветное стекло. Внутри сейчас должно было быть мирно, и пусто.        Джихе сидит на краю пробитого посередине отсека для воды. Освященной воды, и плещется в ней пальцами. Вот-вот ноги опустит. Пак не удивляется, что его сестра оказалась за запертыми дверями, одним своим присутствием уже компрометируя обрядную. Эти двое будут, наверное, в восторге, увидев тут младшую Пак. Её присутствие и не было удивительным, учитывая, что она присутствовала и на экзамене. И все-таки, Посвящение должно было быть личным, интимным событием, проходящим без лишних глаз. Но Джихе не успокоится пока лично не увидит как нить связывает этих двоих. Из-за этого Пак дышит неровно и выдыхает отрывочно, брехтя словно старик.        — Осмелюсь предположить, что ты уже очистила источник прежде чем купаться в нем, — проворчал он, обходя стены, покрытые витражами, проверяя свежесть заклятий на них. Солнечный зайчик подбирался все ближе к источнику. Посвящение скоро надо начинать, и Пак бы предпочел, чтобы студенты его уже были тут. Шальная мысль о том, что они могли внезапно изменить свое решение даже после подначек со стороны Джихе была слишком навязчивой, и слишком нереальной. Она отвлекала.        Он бы попросил Джихе уйти. Он бы предложил кому-то другому быть свидетелем Посвящения. Но у Джихе ранг в Совете был выше, и хоть сестра не любила этим пользоваться, давать ей такую возможность он не хотел.        Джихе не отвечает на его замечание. Только оттряхивает руку от воды и поворачивается к нему с выражением в глазах, не предвещающим ничего хорошего.        — Почему у меня складывается впечатление, что ты бы предпочел не проводить этот обряд?        Пак выпускает воздух и занимает свое место так, чтобы не встречаться с хитрым прищуром сестры.        — Свидетель Совета вообще-то должен следить чтобы руководитель не вмешивался в экзамен, а не наоборот, — перешёл он к обвинениям вместо оправданий. Если начнёт оправдываться, Джихе выиграет, и уж больно его сестра любила выигрывать. Наверное, поэтому и посчитала нужным остановить время чтобы навестить Минхо в симуляции, — Что ты ему сказала?        — Да я почти ничего не сказала, — краем глаза Пак заметил, как девушка наигранно поднимает обе руки, — Он же взрослый мальчик, сам решает что ему…        — Они провалились, — перебил капитан сурово. Джихе не посчитала это такой уж проблемой, склоняя голову и морщась пренебрежительно.        — Демона то они одолели. Вдвоём, хотя обычно на это требуется втрое, а то и впятеро больше людей. Хотя, не возись ты с ними как наседка, может, и все твои солдаты могли бы управиться вдвоем…        — Экзамен подстраивается под экзаменуемых, — отрезал он, нетерпеливо повышая голос чтобы наверняка передать свою позицию в этом вопросе, — Они бы не попали туда, если бы потенциально не могли с этим справиться.        — И они справились.        — Они умерли, — вздохнул Пак, принимаясь раскладывать обрядные атрибуты лишь бы чем-то занять себя кроме этих пустых споров. Они выполнили цель, защитили мирных жителей, да. Но экзамен оценивал не это, экзамен оценивал связь. Экзамен давал будущим партнерам ситуацию, а свидетель оценивал как они с этой ситуацией справились. Джихе считала, что справились они на ура. А Пак давно понял, что у связи свои пути достижения цели, всеобщей цели, и пытаться в это вмешаться было бы глупо и опасно. Слишком опасно, даже по меркам Джихе, — Мне не нравится то, что ты делаешь…        — Я ничего и не делаю.        — Ты их подначиваешь. Я тебя знаю, ты делаешь только то, что тебе выгодно. Они и так нестабильны, а ты мало того что это одобряешь…        — Ты хотел чтобы они провалились, — догадалась Джихе, делая вид, что догадалась только сейчас.        — На экзамене они не защитили друг-друга. Будь это кто-то другой…        — Будь это кто-то другой, их бы закинуло к парочке Ищеек и все были бы довольны. Но эти двое способны на большее. Ты знаешь что надвигается буря, с которой твоя маленькая армия не справляется. Ты знаешь, что скоро тебе понадобится нечто большее.        Пак уже подумал рот раскрыть. Подумал уже его и закрыть, чтобы не спорить с очевидным, и даже уже подумал как все же мог бы поспорить, но дверь в обрядную раскрылась, впуская двух парней. Как раз вовремя. Солнечный зайчик от стекла в потолке медленно подобрался к источнику, уже готовясь заставить воду вместе со всей комнатой блистать, и Пак жестом отогнал Джихе на свое место, где она с триумфом будет наблюдать как Минхо с Джисоном дают друг другу клятвы, которые уже никогда не смогут нарушить до самой своей смерти.        Джисон топчится у источника и передаёт Паку свой новый клинок, который тот забирает несколько запоздало и как-будто неловко. Руки у будущих связанных должны быть свободны, по крайней мере в начале. Обувь снимают и ступают в воду без лишних предисловий: нечего оттягивать, особенно когда солнце уже занимает свое положение.        Под этим солнцем, бьющим через стекло в самой середине крыши обрядной и отражающимся от сотни маленьких витражных окон, они дадут клятвы, взявшись крепко друг за друга левыми руками, переплетенными толстой нитью, которую Пак накидывает на них, читая строки заклятия. Джисон смотрит на верёвки, сковывающие его и переплетающие с Минхо, а тот смотрит на него. В чёрных, прищуренных по-кошачьи глазах пляшет много всего, чего Джисон не видит. Берет в руки клинок: он будет первым.        Минхо поворачивает связанную руку запястьем вверх и даёт Джисону оставить на себе надрез, через который кровь течёт и капает в воду. Сердце замирает как только ведун открывает рот чтобы прочесть связующее заклятие и озвучить клятву, переосмысленную им множество раз.        — Я помечу твоё тело и помечу твою душу нашей кровью, связуя наши разумы навеки. Мои мысли будут твоими мыслями. Моя сила станет твоей силой. Мои раны станут твоими ранами. Я разделяю с тобой один путь и одну жизнь.        Клятву свою тот оставил практически такой же, хоть одной строчкой и перевернул её с ног на голову. Но Минхо сжимает руку и напрягает челюсть, соглашаясь на это безоговорочно. Таково условие Джисона, и разделит он с ним и путь, и жизнь. Кровь под давлением бежит дорожкой вниз по руке, когда Минхо оборачивает их руки так, чтобы видеть запястье Джисона, и принимает у него из рук клинок.        — Я помечу твоё тело и помечу твою душу нашей кровью, связуя наши разумы навеки. Мои руки станут твоим оберегом, моя голова — твоим орудием, моё сердце — твоим источником.        Он не поменял бы и слова от клятвы, согласно которой жил все это время. Теперь, разве что, нести её бремя будет и Джисон. Ведь путь один, и жизнь одна…        — Не волнуйся. Как только закрепим связь, ничего не сможет её нарушить. Даже мы сами. Джисон моргает, задрав голову к солнцу перед дверьми обрядной.        — Обещаешь?        Минхо смотрит на протянутый ему мизинец и навстречу тянет свой, касаясь медленно и осторожно, будто боится вновь обжечься как тогда в машине. Но он прав: бояться скоро будет нечего.        — Обещаю.              ***        Джисон ерзает на месте и оглядывает кабинет, пока у него была такая возможность. Ни в один свой визит сюда ему было не до разглядываний, будь то его пьяное состояние или пропажа его Защитника. Сейчас он мог поразглядывать артефакты, надёжно спрятанные за толстым стеклом (некоторые из них даже двигались сами по себе), и Защитник его был рядом. Теперь уже определённо. У Минхо шрамик на руке, который не пройдёт даже с годами регенерации, и он сидит смирно, так же ожидая когда Пак освободится и поведает что он хотел обсудить с Джисоном. Раз уж теперь они одно целое. Хан решил, что его присутствие тут было по крайней мере честным по отношению к ним обоим.        — Прошу прощения, что вырвал сразу после обряда, но, боюсь, дело не требует отлагательств. Мне нужно всего пять минут и вы можете вернуться к празднованию, или любым вашим планам…        Джисон хотел было возразить, что это нуждается в праздновании, но обернулся к Минхо, осознав. Скорее всего, как минимум тост это все же заслуживало.        — Прости меня за прямолинейность, но я перейду сразу к делу. Нари, твоя мама, проводила некое расследование непосредственно перед своей кончиной. У нас появились основания полагать, что это расследование может несколько помочь нам с нашей ситуацией. Ты хорошо знаком с нашим неопознанным существом, так?        Джисон замер, перестав и ногой трясти, и стучать пальцами по подлокотнику, все разом. Слюна невовремя и очень быстро начала скапливаться во рту, но Джисону казалось, что сглатывать сейчас её будет громко, неловко, очевидно… А ему не было неловко. Не должно было быть. Он чувствовал внимательный взгляд Минхо сбоку, и сглотнул, маскируя это своим ответом.        — А что насчёт ситуации с полудемонами?        — Мы не можем определить явной связи между ними, не считая той, что существа сшиваются из частей тел Защитников, а наш объект нападает на места скопления Защитников. В любом случае, Лагерь находится под надёжными заклятиями, а оперативники выезжают на места скопления полудемонов и подчищают их, но…        — Кто-то их создает, да?        Пак сжал губы, напрягаясь почти незаметно. Это было очевидно, но не обсуждалось. Кто, как и зачем так и оставались вопросами, на которые никто не мог найти ответ. Никаких следов, никакой явной последовательности, никакого мотива. Все, что они могли — это устранять. Но не предотвращать. По крайней мере, так много было известно простым рядовым.        — Это не твоё поле для беспокойства, — ожидаемо ответил капитан с лёгкой сжатой улыбкой, не поднимая глаз, — Но нам нужно куда-то двигаться, и на данном этапе, я боюсь, у меня не остаётся другого выбора. Я не хотел бы втягивать в это твоего отца, но… — Минхо на своём стуле дернулся, едва заметно, недостаточно чтобы обратить на себя внимание, но Джисон обратил, инстинктивно бросая к нему взгляд и тут же отводя его обратно, — …если ты мог бы узнать хоть что-то о последних днях Нари, что ранее нам было неизвестно, я был бы благодарен. Понимаю, это несколько деликатно…        — Ничуть, — прервал Джисон, качая головой. Деликатно тут было лишь то, что он пока не понимал, собирается ли вообще вернуться домой и видеться с отцом. А всё что касалось его матери было до смерти очевидным и ясным, — Для мамы главным всегда была её работа. Не думаю, что она бы ходила вокруг да около.        Пак усмехнулся, перебирая пальцами.        — Да, она бы не ходила… — В его руках оказывается папка, как-то слишком неожиданно, чтобы Джисон мог заметить откуда тот её достал, но внимание было приковано уже к другому. К прикрепленной к ней обычной скрепкой фотографии кулона: синий камень посередине, обрамленный серебряным ободком с зазубренными концами. В голове внезапно синий свет и голос, зовущий, как из сна, ведущим его по городу без сознания. Голос был знакомый, свет тоже. И кулон этот был ему тоже знаком. Всё соединялось в одну большую почти осязаемую дымку, и Джисону казалось, что он уже почти вспомнил, почти увидел, но, как и любой сон, она так и продолжила проскальзывать сквозь пальцы. Единственной осязаемой зацепкой было изображение это кулона. Слова Пака доходили до него словно сквозь всю эту плотную пелену, — В последний раз мы слышали что-то об этом кулоне одиннадцать лет назад, когда произошел сбой в энергии и он ненадолго активировался. Последние годы своей жизни твоя мама посвятила его поиску и уничтожению.        Джисон возвращается на место как только в поле зрения оказывается ладонь Минхо, перекрывающая на мгновение обзор картинки чтобы взять картинку в руки.        — И она нашла его?        По столу к ним двигается папка, судя по ее виду, содержащая в себе отчеты. Двигается как-то нехотя.        — Мы этого точно не знаем. Но с её смертью все прекратилось.              ***        Задача стояла простая. Найти артефакт, который никто не видел в этом веку. И который убил его маму.        Делов то.        Первым делом они направились к Джихе. Джисон слушал её рассуждения, бормотания под нос и чиркания ручкой с заметками и рекомендациями, на лице не выражая ни одной эмоции. У него в руках папка с мамиными последними отчётами, а в телефоне непрочитанное сообщение от Рюджин с вопросом собираются ли они праздновать свою новую связь.        Ничего не чувствовалось особо «новым». Воодушевляюще новым, как новый учебный год или новый телефон. Джисон с обряда и подумать не успел изменилось ли в нем что-то. Минхо рядом все так же, стучится в двери, доносит, собирает известные факты. Стучится в следующую дверь, в кабинет историка, криптолога, библиотеку, архивы, отдаёт Джисону бумажки, сам в стопку собирает книги и несёт в комнату, все молча, практично. Надёжно и без лишнего шуму. Джисон благодарен, хоть особо и не нуждается. Он бы и сам пошёл. Но у них связь, у них — напарничество. Минхо мог себе позволить один раз убежать в одиночку на задание, прикрываясь заботой, но Джисон так же поступать с ним не будет. Защитник, может, и сильный, но эго больно хрупкое, и чувство долга зашкаливает.        Так что он садится в чужой кровати, а вслед за ним рядом приземляются книги. Документации с зарегестрированными появлениями, заклятиями, инструкциями заключающих обрядов артефактов всех рангов и назначений, перечисленные в отчётах, выданные специалистами… Работы много. Минхо времени не тратит, закатывая рукава своей рубашки вместо того чтобы переодеться, и со знанием дела раскладывает литературу по категориям. Джисон сбрасывает почищенные утром для церемонии кеды, чтобы сесть в кровати по удобнее и положить на ноги чужой ноутбук, вбивая пароль. У бедра одна за другой ложатся открытые на нужных страницах материалы, подклеенные бумажными закладками. Раз за разом ведун читает одну и ту же информацию, немного различающуюся фактами в разных источниках, полезную и нет, например, что у Бэ Джухен, судя по всему, была аллергия на яблоки, а еще она замучала своего Защитника до смерти дабы извлечь его энергию создать этот артефакт. Джисон не видит Минхо, но в любую секунду знает чем именно тот сейчас занимается. Вбивает в табличку в программе именно то, что старший готовит ему для документирования, не глядя отдаёт книги в протянутую в ту же секунду руку. Спустя час они уже оформили все источники, собранные мамой, и перешли к новым издательствам. Изображение кулона мелькало крайне редко, в основном было нарисовано или описано. Пальцы Джисона продолжали бегать по клавиатуре, хотя головой он задерживался на строчках о силе, о происхождении, о заявлении прав на него. В нем было все, что когда-либо принадлежало ведьме и ее Защитнику, все двести процентов энергии, из доступных при жизни тридцати на каждого. Такая энергия просто сварит мозг словно курицу в супе. Кому оно могло быть нужно? С каждым вбитым в документ словом Джисон думал о том, как все это могло быть связано между собой. Это существо, опознанное недавно как артефактное защитное заклятие. Полудемоны, созданные кем-то. Донхек, оказывающий там же, где и они…        Я весь вечер хотел спросить у тебя это, и, думаю, пришло время. Ты изменился. Это потому что ты кое-что нашёл, так?        — Минхо?..        Это, Джисон. Я чувствую это на тебе… Ты можешь больше не притворяться. Ты же знаешь что ему нужно?        — Минхо, Донхек говорил о нем. Он его тоже ищет.        Парень сидел на полу, прямо перед ним. Джисон вполне мог увидеть как тот недоуменно вскидывает голову, хоть сам и уставился куда-то в экран ноутбука, видя перед собой словно искаженное лицо своего бывшего, за секунду до того, как он накинется на него. Всё это время он был прав, думая, что Донхек не похож сам на себя. Скорее всего, он им уже и не был.        — Ты был прав.        Стук в дверь прерывает все, что мог бы в эту секунду ответить его Защитник, и обе головы оборачивается к вторгающейся к ним Рюджин.        — Вот это у вас тут душно… Не говорите что вы на задании!        Стопки книг, старый отчёт, и гудящий ноутбук отвечали за парней, и выражение на лице Рюджин медленно превращалось в разочарованное. В руках она держала упаковку пива.        — Ладно, — решила она, со звоном ставя упаковку на стол, — Все знают, что лучшие планы пишутся на нетрезвую голову.