Тайна Безмолвного Леса. Легенда о Восставшем

Майк переживал за Лулу почём зря. Когда Тобиас сказал, что лишит жизни самого дорогого ему человека, он имел ввиду вовсе не девушку. В психиатрическом госпитале Сюкрахуши тоже праздновали Хэллоуин. Большая часть персонажа взяла по этому случаю отгулы, поэтому на всю больницу была всего пара дежуривших врачей. Да и те спали в столь поздний час. Для Тобиаса никогда не существовало преград, чтобы проникнуть куда-либо. А с помощью вновь обретённой волшебной силы это стало ещё проще. Одно заклинание – и все двери становятся для него открытыми. Да, за это его могли бы посадить как за проникновение со взломом – это одна из причин, почему простые маги не использовали это заклинание для того, чтобы грабить квартиры, например. Но Тобиас не был простым магом. Он был бессмертным гибридом. И никакая система охраны даже с супернавороченными датчиками с Ф.А.В. просто не могла зафиксировать его движение. Нужную палату он нашёл сам без подсказок и поисков в журналах и прочих документах. Его звало шестое чувство, чувство близости и привязанности. Он лежал там один, несмотря на то что в палате было две койки. На тумбочке бутылка воды и пластиковый стакан – больше ничего. Тобиас невольно задался вопросом, навещает ли его тут кто-нибудь. Вряд ли. Его охватили внезапно сразу два чувства: злоба и доселе неведомое ему сострадание. Он подошёл к его койке и присел на корточки почти у самого лица. Эстебан спал мирно, как младенец, с безмятежной улыбкой на лице. Он сильно постарел с тех пор, как они последний раз виделись. А это было одиннадцать лет назад. Тобиас не стал перебарывать своё желание коснуться руки отчима. Он нежно провёл по морщинистой коже кисти. Тонкая, сухая, как папирус. Эстебан вздрогнул во сне и открыл глаза. Увидев пасынка перед собой, он не испугался. И даже узнал его, что заставило Тобиаса испытать боль в том месте, где когда-то находилось сердце. — Тоби? Сынок? Ты пришёл меня проведать? — Да, отец, — шепнул бессмертный одними губами. Они прижались друг к другу лбами, и этот жест сказал им больше, чем любые слова. По щекам Эстебана покатились слёзы, теряясь где-то в космах бороды. — Я люблю тебя, сынок. Эстебан приподнял руку и пригладил непослушные волосы парня. Тобиас не открывал глаз. Ему хотелось растянуть этот момент подольше. Запомнить все ощущения, впитать все запахи, которые он тут чувствовал. Даже противный запах лекарств, который полностью пропитал одежду отчима. — Я тебя тоже люблю, па. Ты мой настоящий отец. Рука волшебника замерла в воздухе. — Ты убил Балтора, так? Тобиас кивнул, по привычке, не издав ни звука. — Что дальше? Как твоё горло, кстати? — Хуже день ото дня. — Значит, времени мало. Ты справишься, исполнишь всё, что задумал. — Ты… ты не пытаешься меня остановить? В ответ Эстебан лишь тяжко вздохнул и отвернулся к стене. — Я отомщу и за тебя. Тобиас стиснул кулаки и направился к выходу из палаты, но напоследок кинул взгляд на Эстебана. В последний раз. Да упокоится твоя душа грешная. Дарую тебе спасение. Тобиас даже на всякий случай возвёл глаза к потолку. Как будто это могло помочь. Найти газовый котёл было несложно. Спуститься по закрытой лестнице в подвал и вот она – бойлерная со всеми своими составляющими. Продолговатый металлический цилиндр, стоявший в самом углу от пола до потолка, от которого тянулось множество разных труб и трубок. Действовать нужно было быстро, если Тобиас не хотел испытать на себе жутчайшую боль от горения заживо. Бессмертного это бы не убило, но боль испытывать никому не приятно. Поэтому перво-наперво Тобиас обратился к Спекалуму и открыл себе портал в следующее нужное ему место. Затем обратился в волка, чтобы иметь большую реакцию и скорость. А потом, встав на задние лапы, он прицелился и произнёс: — Igniro. Огромный взрыв, заполонивший всю бойлерную и разорвавший стены и потолок в соседние помещения. Огонь распространялся с сумасшедшей скоростью по старому деревянному зданию. Все, кто оказался в ту роковую ночь внутри больницы, включая пациентов, не выжили. По крайней мере, они ушли тихо, без боли. Во сне.

***

Тано со всех сил колошматил по стеклянным дверям городской клиники. Ему не открывали ни когда он звонил в звонок, ни когда он уже неприлично стал орать под окнами. Сказать, что его бесила такая безответственность, было бы сильно преуменьшить его текущее состояние. От бессилия паук сел на корточки у двери. Даже если он взломает двери, толку от этого не будет никакого. Ему нужно было придумать, как достучаться до тех, кто внутри. Ведь Натаниэлю нужна была помощь. И вдруг Тано увидел вдалеке самый настоящий взрыв. Пауку показалось, что даже асфальт завибрировал, подбросив парня в воздух. Чёрный дым повалил вверх в форме гриба, поднимаясь всё выше. Он знал единственного, кто мог такое учинить. Арахнид грязно выругался и дрожащими пальцами нашарил в кармане телефон. — Майк, мне нужно тебе кое-что сказать… Спустя пятнадцать минут волшебник появился рядом с больницей. Он был бледен, словно бы сам находился при смерти. Губы его были плотно сомкнуты, а глаза сухие. Тано понял, что эту тему лучше сейчас не поднимать. Майк сам всё расскажет, когда посчитает нужным. — Проблемы? — волшебник равнодушно смотрел на закрытые двери, сунув руки в карманы куртки. — Есть одна хитрость. Я знаю личные телефоны тех, кто мог остаться там сегодня на дежурстве. Они мои «призрачные» клиенты. Майк набрал несколько номеров прежде, чем дозвонился до необходимого. — Всё, это хирург-ординатор, который сегодня «патрулирует» второй этаж. Странно, что в реанимации никого нет сегодня. Видать уснули. Через несколько томительных минут, к ним вышел встревоженный молодой мужчина в расстёгнутом халате. Предусмотрительно он захватил с собой лежачую каталку и напарника. Вдвоём они погрузили Натаниэля и повезли его в отделение интенсивной терапии, где ему бы и оказали всю необходимую помощь. Парням предложили подождать в коридоре. Тано украдкой подглядывал за действиями врачей через дверную щёлку, которую они случайно оставили. Ему было ужасно интересно, как это всё происходит на самом деле, а не в кино. Майк сидел и смотрел в одну точку на полу. Так они дотянули до утра. К утру Натаниэль, хоть и был в тяжёлом состоянии, но всё же очнулся. Тано вошёл к деду, а Майк так и остался сидеть на месте. — Спасибо, — сухими губами произнёс он. — Я думал, это конец. — Сегодня много кто умер по его вине. Уже разлетелась новость о психушке. — Его надо остановить, моего племянника. Но уже поздно. Нужно было заняться этим раньше. Я предлагал Нэнси, но… Натаниэль тяжело дышал, откинувшись на подушки. Тано заботливо подоткнул старику одеяло. — Не думай об этом. Ни о чём плохом. Ты поправишься, но сейчас тебе надо отдыхать и набираться сил. Я зайду к тебе ещё. — Алисия знает, что я тут? — Спит, как сурок. — Не говори ей. Скажи, что я загулял. Так будет лучше. Для всех. В понятие «для всех» Нат включал и Тобиаса в том числе. Тано послушно кивнул. Они с Майком вышли на улицу, когда уже совсем светало. Майк всё ещё молчал. Под глазами его залегли чёрные круги, склеры покраснели. По лицу нельзя было понять, о чём он думал. Тано уже несколько раз, пока они шли через квартал, подавлял искушение прочитать его мысли. Но это было бы несправедливо по отношению к товарищу – вторгаться в личные переживания. Майк ведь только-только узнал о смерти отца. Внезапно арахнид почувствовал приступ голода, и они остановились у ларька, чтобы взять что-то перекусить. Тано купил себе несколько мармеладных пастилок со вкусом кока-колы и предложил Майку, но волшебник отказался. Они прошли дальше, и тут наконец он заговорил: — Наверное, так и становятся светлыми магами. Жертвуя своими близкими, спасаешь чужого. — Ты ещё увидишь его, — Тано ободряюще положил руку на его плечо. — Когда он станет призраком. Разве нет? — Сомневаюсь, что человек, сошедший с ума, имел хоть какие-то незавершённые думы или дела, которые позволили бы ему остаться прикреплённым к миру живых. Последние несколько лет его прошли словно в тумане от бесконечных лекарств. Никто ничего не сказал. Оба понимали, что это правда. Тяжёлая, но в то же время это было именно тем, что Майку нужно было принять как неизбежное. — С ангелами я пока общаться не научился, — усмехнулся Майк. — Думаешь, он… — Он не умел играть в азартные игры. И никогда никому грубого слова не сказал, включая даже этого подонка. Который его не ценил, а потом и вовсе убил. То, что он занимался эликсиром… не думаю, что это тяжёлая провинность. — Не я тот, кто должен об этом судить, — ухмыльнулся Тано. — Моя дорожка уже известна. — Знаешь, мне горько только от того, что я его так и не навестил. Всё откладывал. Думал, ну, куда он денется? Старый, больной волшебник. Никому не нужный. А в итоге… упустил время. Майк закусил губу и совсем сник. — Знаешь, тебе надо отдохнуть. Я мог бы сделать тебе классную настойку, чтобы ты спал без сновидений. — Спасибо, но давай как-нибудь в другой раз. Тут Майку пришло сообщение на телефон. Он удивился: ну кто ему ещё мог написать так рано в воскресное утро. Открыв СМС, он закатил глаза и даже позволил себе улыбнуться. — Счёт за ресторан. Мы же вчера убежали, так и не заплатив. Пир во время чумы какой-то, честно. Ещё и Лулу со своим штрафом за разбитое стекло. Сложная… женщина. Тано заметил, как Майк зашёл в приложение «Древо Дружбы». Ему пришло несколько сообщений, которые, как только волшебник их прочитал, заставили его улыбнуться. — Приятные новости? — беспечно спросил Тано. Майк вздрогнул, словно ошарашенный, нервно втянул носом воздух. — Ты всё видел, да? — Нет, честно. Но мне не нужно смотреть на экран смартфона, чтобы прочитать твои сообщения. Я же ментал. Проблемы с девушками, да? — Да, мало мне семейных проблем ещё и… Слушай, скажи мне как друг. Если бы, ну, предположим, у тебя были бы отношения с близняшками, кого бы ты в итоге выбрал? — Майк сразу опомнился и поспешно добавил: — Ну, это гипотетически, я интересуюсь. У меня такого нет, конечно. Тано лукаво улыбнулся, но тактично промолчал. Конечно, как менталл, он давно уже был в курсе интрижки с Лили. — Я бы выбрал ту, которая меня больше любит. Если мне они нравятся одинаково. Они прямо идентичны внешне и по характеру? — Я бы не сказал. Есть отличия, — Майк закусил губу. — Одна более дерзкая, наверное. Но она хорошая, правда. Это защитный механизм, потому что она мало кому раскрывается. Ну, это гипотетически. Опять же, ситуация нереальна. — То есть мы сравниваем двух одинаково выглядящих тёлочек, у одной из которых есть психологические проблемы, а у другой нет? Выбор очевиден. — Я не знаю. Всё так сложно. Я привязываюсь к ней всё больше с каждым днём, и понимаю… понимаю, что отдаляюсь от Лулу. Как бы я не хотел обратного. — Но, ситуация, конечно, полностью вымышленная, да? — Тано беззлобно ухмыльнулся. — Я испытываю чувство вины перед Лулу. И мне кажется то, что я стараюсь её… любить – это я просто заглаживаю эту вину. Хотя она и ничего не знает. — Говоришь, что привязываешься к ней всё больше? Не думал, что это может быть колдовство? Ты пил-ел что-нибудь вместе с ней? — Только вино, но она откупоривала при мне бутылку. Тано задумался. Интересная, конечно, ситуация. Хотя и забавная. Его в шестнадцать лет почему-то отношения интересовали примерно так же, как сейчас интересовали наркотики – вызывали дикое отвращение. Гораздо интереснее было бегать на кладбище и вскрывать трупы, вырытые из могил, и дебоширить с друзьями. Вот и не знаешь, что лучше: Санта-Барбара или жёсткий вандализм.  Арахнид решил сменить тему. — Ты хотел стать тёмным магом? — спросил он у волшебника, вспоминая сказанную Майком фразу о становлении светлым колдуном. — Иначе я бы не дружил с тобой. — Польщён столь повышенному вниманию к моей персоне, но я не самый сильный представитель тёмных магов. — Однако ты мог бы научить меня укрощать энергию и направлять её в нужное русло. Раз уж я не хожу в школу. С зельеварением ты ведь мне помог. — Я мог бы помочь и с этим, но не за бесплатно, друг мой. Сам понимаешь, жизнь недешевая. — Забирай хоть все деньги. Не в них счастье. — Как не в них? А в чём же? — Иметь хорошую семью. Людей, которые тебя любят, заботятся о тебе, переживают за тебя. Тех, кому ты всегда можешь довериться, и кто может довериться тебе. Тех, приходя к которым, ты сразу понимаешь, что здесь твой дом. — Ну, по описанию звучит как твоя студия для меня. Тано задумчиво закинул в рот последнюю пастилку, купленную в ларьке, и тотчас получил тычок в бок. — Эгей, да за что? — он засмеялся. — Да дурачьё ты. Но в целом, меня твоё предложение устраивает. Можешь жить у меня и будешь обучать меня колдовству. — Жить не буду, — Тано покачал головой. — Деду нужна будет помощь после больницы. — У него же есть жена, — Майк приподнял брови, явно не понимая внезапного альтруизма арахнида. — Не вся помощь может быть оказана женщиной, к тому же человеческой. Без обид, я теперь уважаю всех существ, включая людей, но я буду посильнее, если нужно будет что-то сделать физическое. — Принято. Но ты всё равно можешь заходить в любое время, когда я дома. — Спасибо, друг. Они обнялись по-братски и пошли каждый своей дорогой в разные стороны улицы. Каждый думал о своих проблемах, но каждому стало чуточку теплее и легче на душе после этого разговора.