Игра теней

      Демоны открыто выступили против людей. Если удастся выбраться, останутся свидетели и им будет что поведать миру. Новость распространится сначала по стране, а затем за ее пределы. Долетит до Америки. И каково будет Дженсену с Джаредом увидеть своих двойников?       Не знаю, как я отреагировала бы при встрече с Гекатой. Она богиня. Древнее существо с моей внешностью. Заняла чужое тело или это реинкарнация?       Мозаика не складывается в полноценную картину.       Одним глазом подсматриваю за Сэмом.       Сериал завершился тем, что братья после смерти встретились в раю. Дин не погиб при стычке с вампирами. За кадром случился сюжетный поворот? Включи мне сейчас сцену прощания братьев, и у меня градом польются слезы, как в первый раз.       Дин по своей натуре солдат. Всю жизнь боролся со злом и защищал слабых. Это у него в крови. Хотя, если бы рядом не было Сэма, вероятно, он бросил бы охоту. Для меня Сэм и Дин — нечто единое. Неразделимое.       Всё теряет смысл, если кого-то из них нет.       — Кто она?       Сэм перестает с повышенным интересом перебирать бумажки на столе, исписанные русские буквами — для него иероглифами, и загнанно осматривает кабинет. Когда-нибудь мое любопытство выйдет мне так боком, что я знатно об этом пожалею.       — Для тебя, — уточняю. Сажусь на диване. В такой обстановке не заснуть.       — Геката, — хрипит он и прочищает горло. Дыши, Сэмми.       Мужики, блин. С монстрами сражаются, против богов выступают, утирают нос демонам и ангелам. Да, отчасти их везение было заслугой Чака. Как теперь они смогут справляться сами по себе? У них годы опыта и знаний. Но я всё равно переживаю.       Пятнадцать лет не прошли даром. Я выросла на Сверхъестественном. Для многих главные герои тоже стали как родные.       — Сэм.       Проверим.       Закусываю губу и встаю с дивана. Взрослый мужчина волнуется при моем приближении. Смущает наша разница в возрасте или что? Я кого-то ему напоминаю? Гекату? Какие у нее были отношения с обоими Винчестерами? Чем-то она приворожила охотников. Использовала магию?       Чары не рассеялись?       Но я — не она.       — Сэмми, — говорю более низким, интимным голосом, с придыханием. Порываюсь коснуться его груди, но он отстраняется. Встает. Пытается противиться своим чувствам. Я делаю ему больно? — Сэмми, пожалуйста, — встаю на носочки, чтобы дотянуться до его губ, и всё равно не достаю.       Что я делаю?! Дура.       А кто бы устоял от соблазна? Это же не преступление — желать свободного мужчину. Разве что мы сейчас находимся в неподходящем месте.       — Ты любишь ее?       — Всё сложно.       Горько усмехаюсь. У Винчестеров только так и бывает.       — Скажи мне.       — Не сейчас.       Что означает никогда.       — Сэм, — обхватываю обеими ладонями его лицо. Судорожно вздыхает. Его не поражают моя наглость и требовательность. Не приходит в бешенство, а лишь отступает, пока не будет загнан в угол. Он чувствует себя уязвимым рядом со мной?       Они чуть не убили меня, приняв за Гекату. Верю, что всё сложно в любовном треугольнике.       Веду себя хуже шлюхи, которой платят за ее услуги. Я не в силах сопротивляться чувствам к Сэму. Или к Дину. Этим страдают все мои двойники? Да спроси фанаток Сверхов, через одну скажет, что ей нравятся оба.       Апокалипсис развяжут не демоны, а девчонки, одержимые сериалом. Я буду в их числе.       Губы Дина мне знакомы, а Сэма…       Дверь без предупреждения распахивается. Помяни черта.       — Пора.       И всё? Ни подколов, ни проявления ревности. […]       Дома меня встречали даже дальние родственники из других городов, все съехались на званый ужин. Я предпочла бы провести несколько дней в тишине и покое, переваривая произошедшее в психушке. Но выходные длились ужасно долго.       В квартире всем негде было расположиться. По вечерам родственники разъезжались по съемным квартирам. На всю неделю решили гостить. Вспомнили о нас в тяжелый период. Спасибо.       Они считали, что мне требуются поддержка, доброе слово, бесконечные причитания, как мне приходилось туго среди психов. По телеканалам не гремели новости о нападении демонов на заведение для лечения душевнобольных.       К таким, как я, не прислушаются. Не поверят. Спишут на проблемы с головой. Люди сами должны увидеть всё своими глазами. Обжечься, и тогда они узрят истину.       На форумах пользователи выкладывают фото и видео с запечатленными двойниками Дженсена и Джареда из альтернативной реальности. Они не разъезжают на заметном американском автомобиле Шевроле Импала шестьдесят седьмого года.       На работе мысли заняты не графиками, таблицами и формулами. Настанет тот день, когда наш привычный образ жизни изменится. Всё будет иначе. Сможет ли человечество, объединив силы, искоренить зло? Пропадут ли монстры навсегда?       Несложно вампиру или оборотню обратить кого угодно: мужчину, женщину, старика, ребенка. Любой случайный прохожий, сосед или коллега по работе — потенциальная жертва.       Первым делом после выхода из психиатрической больницы я записалась в тату-салон и попросила мастера набить пентаграмму — дьявольскую ловушку. Парень попался прошаренный. Тоже сериал смотрел, даже разоткровенничался и признался, что тоже хотел бы набить себе древние символы.       Моя бабушка — убежденная христианка, по выходным ездит в церковь, молится. Придерживается консервативных взглядов. Женщина прошлого века. Увидев на моем запястье татуировку, она чуть не погнала меня из дома погаными тряпками и настоятельно посоветовала бросить заниматься дурью.       Всё заглохло на неделю. Я дала Винчестерам номер своего телефона (на всякий пожарный) и вся уже за эти дни извелась, ожидая сообщения или звонка. Им явно было не до меня.       Листовки с объявлением о пропаже Кати развесили по всему городу. Свидетелей в тот день не было, либо они боятся преступника, что он вычислит стукачей и в следующий раз уже придет расправиться с ними.       Артем залег на дно. Ни с кем из родственников своей бывшей не выходил на связь, не проявлял сочувствия. И демоном быть не нужно, чтобы тебя окрестили монстром.       В квартире родителей было небезопасно. Зависимость от мнения окружающих делала меня боязливой. Я не могла все щели посыпать солью, чтобы не впустить демона в жилище. Снова отправили бы на лечение, поэтому под предлогом того, что мне нужно остаться наедине со своими мыслями, я вернулась на съемную квартиру.       Уж там разошлась по полной программе. Винчестеры были бы мной довольны.       Битва в больнице закончилась бы резней, не будь с нами охотников. Общими усилиями мы загнали демонов в одно помещение, заперли их, и Сэм включил запись с обрядом изгнания.       Куда-то столбы черного дыма улетали. В нашем мире получается, ад — не образное выражение. Греши, и твоя душа отправится на вечные пытки…       — Это знак, что мой день рождения выпал на пятницу! — полная энтузиазма коллега по имени Лариса отправляет всем друзьям и знакомым приглашение на вечеринку.       Наш отдел уже пригласила. Я пока не дала точный ответ. С кавалером приходить необязательно, но, опять же, чувствовать себя оплеванной? Все считают себя такими успешными, добившимися великих достижений: выскочили замуж, кто одного ребенка родил, у кого их двое и трое. Квартиры куплены на материнский капитал. Жизнь бьет ключом, а я в свои двадцать пять сериалы смотрю под вкусняшки.       Работает со мной одна «нестандартная». Ей за сорок. И ничего. Рада, что живет с котом. Это ее выбор.       Представляю их лица, если бы я пришла в сопровождении Сэма. Или Дина. Или с двумя сразу. Усмехаюсь в кружку. Коллеги трещат, обсуждают, кто в чем придет. Им в радость вырваться из семейной рутины и оторваться по полной.       Мне пить категорически запрещено. Организм не принимает.       Тему о том, где я провела несколько дней, никто не поднимает. Благополучно забыли на фоне подготовки к «пиру во время чумы».       Максютка.       Гордость не позволяла мне набрать номер бывшего и вспомнить былые деньки. Я не собиралась давать ему шанса или поводы для возобновления отношений. Нет, сходить на мероприятие в качестве друзей. Только так это, увы, не работает.       В результате я осталась верна себе и поступила по дурости — позвала Максима на вечеринку.       После рабочего дня коллеги на позитивной ноте расходятся по домам — готовиться к празднованию. За час подбираю образ: волосы оставляю распущенными, завитыми в кудри; на веки наношу жидкие перламутровые тени, рисую стрелки, губы увлажняю прозрачным блеском.       Снимаю с вешалки дальнее платье рубинового цвета. Довольно-таки короткое — выше колен сантиметров на десять. Юбка клиньями. На бретельках.       На меня из отражения смотрит девушка, тоскующая по людям, которые ей не подходят. Дружить с Винчестерами прикольно, охотиться вместе, но сексуальное напряжение никуда не денется. Кого-то одного из них не выбрать. К таким трудностям жизнь меня не готовила. Да и как я это себе представляю?       Жить под колпаком? Выходить в свет под ручку с обоими? Или понедельники выделять Дину, вторники Сэму и так далее?       Пожалуй, выпить сегодня будет не лишним.       Приезжаю, когда вечеринка в самом разгаре. Подарок, купленный на общем сборе денег, вручен. Я всё пропустила. Куда-то поторопились. Времени полно, мы только собрались вместе. У них каждая свободная минута на счету. Печально.       Вечер проходит за историями из жизни Ларисы. Чем быстрее расходуется выпивка, тем откровеннее становятся разговоры. Уже и до проклинаний бывших доходит. Чтобы не выделяться, я тоже посылаю Максима по известному адресу.       До тех, кто ни с кем не встречается, докапываются, есть ли кавалер на примете: как выглядит, какое образование, сколько зарабатывает. Я не соврала, сказав, что никого нет.       Это была правда.       Сэм и Дин у меня не на примете. Будь я важна для них, давно бы позвонили. Связь односторонняя. Они ожидали поймать богиню, а не простую девчонку. И роли не играет тот факт, что мы точные копии. Отношения у них были с ней.       Коллеги пускаются в пляс. Замужние скромно попивают у барной стойки, донимают бармена. Постепенно все теряются из виду.       Достаю телефон. Ни сообщений, ни звонков с незнакомого номера. Чья-то ладонь ложится на мою спину. На мгновение даю надежде шанс на то, что чудесным образом Винчестеры отыскали меня.       Это Макс.       — Привет.       Киваю, стараясь удержать улыбку со слезами на глазах. Допиваю коктейль большими глотками. Чего от братьев ожидать? При их опасном образе жизни. Отношения не построить, если самой не стать охотником: втроем колесить по стране, останавливаться в дешевых мотелях, убивать нечисть.       Бункер посвященных в нашем мире — декорация, место, где велись съемки сериала с кучей реквизита.       Напрасно я не предложила помочь им освоиться в чужой стране. Поступила эгоистично, думая только о своей шкуре. Что они делают? Ищут способы раздобыть поддельные документы для перелета на родину?       Рассеянно слушаю возбужденную болтовню Максима. Не терпелось поведать о своих делах. Чувствую себя не в своей тарелке. Мне здесь не нравится. Хочется уйти.       Не понимаю куда.       Честно говоря, я знаю, чего душа требует, но страшно признаться и принять. Это может быть связано с моей любовью к сериалу. Однако реальность устроена иначе. Дух авантюризма заманчив. Тянет попробовать, посмотреть, что получится. Возможно, совершить ошибку.       Я не чувствую прежней радости.       Так смысл держаться за прошлое, если оно старательно меня отпускает? Семья и друзья удерживают. С легким сердцем никто не пожелает удачи. Тут же родители вызовут санитаров. Меня снова запрут.       —… и тут я прописал ему между глаз.       — Круто, — машинально отвечаю Максиму на его хвастовство. Как павлин распушил хвост. За самодовольством не видит моего упаднического состояния. Куда бы себя деть. Сбежать, скрыться от всего. — Прости, я поеду домой.       — Что? Но мы только недавно…       — Я тебе позвоню, окей?       Расплачиваюсь за выпивку и на деревянных ногах пробираюсь на выход. Мутит, голова кружится. Скорее на воздух. Расталкиваю танцующие пары, спотыкаюсь на каблуках.       На улице прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться. Ноги устали. Гребаные туфли. Вызываю такси. Лучше бы поздравила коллегу на работе. Изначально глупая была идея — поехать отрываться в клубе. Что я там забыла? Расслабиться можно разными способами. Еще и Максима позвала.       Через пару минут подъезжает фирменный автомобиль компании Везёт.       Телефон оповещает о доставлении сообщения. Максим понял, что не выгорит? Не стоит цепляться за старые отношения, они будут тянуть его назад, мешать на пути новых знакомств.       «Где ты живешь?»       Номер не определен.       Выпрямляюсь на сидении. Мне это не мерещится? Подношу экран ближе к лицу. Хоть водителя спрашивай, видит ли он сообщение от абонента, которому понадобилось разузнать адрес моего проживания. Кто будет таким интересоваться? Если только одну цифру в номере перепутали.       Балда. Я могу спросить имя.       Сообщение было набрано на русском. Братья поднаторели в его изучении? С помощью google-переводчика переписываются? Меня это нисколько не смешит, только огорчает. Сплошная горечь. Без Винчестеров тоска серая, сдавливающая грудную клетку.       С набранным: «Дин, это ты?» отправляю сообщение. Сердце сейчас выскочит. Дышу как выброшенная на берег рыба. Заламываю пальцы, дожидаясь ответа.       Ну что так долго?       «Это Сэм», — получаю ответ.       Это Сэм.       Перечитываю раз пятьдесят. Текст не меняется и не исчезает. Лихорадочно тыкаю по буквам на сенсорной клавиатуре телефона, попутно прося водителя ехать быстрее.       Такси заезжает во двор. Расплачиваюсь наличкой.       — Возьмите сда…       Но я уже забегаю в подъезд. По лестнице будет быстрее, чем дожидаться лифт. Взбираюсь на четвертый этаж, громко цокая каблуками.       Возле двери стоят двое.       Господи, боже…       Дин прижимает руку к плечу. Его ранили? Укусили? Трясущимися руками достаю ключ. Звеню, не попадая в замочную скважину. Блядь. Давай!       Отдаленно разбираю извинения Сэма. Без злости прошу его заткнуться. Я бы не раздумывая ни секунды приняла их в любое время дня и ночи. Тем более Дину требуется медицинская помощь. У меня дома хранится стандартный набор аптечки. Не подходит для типичных ранений охотников.       — Что случилось? — заговариваю на английском.       Винчестеры вваливаются в квартиру.       — Покажи, — тяну клетчатую рубашку с плеча Дина. Рана рваная, оставленная чьими-то острыми зубами. Сэм находит выключатель. Прихожую озаряет свет. — Ты как? — бегло осматриваю и его, шаря руками по его плечам, груди и животу.       — Порядок.       — Я скоро вернусь, — переобуваюсь из туфель в балетки. До аптеки дойду.       Так быстро в своей жизни я еще не бегала. Круглосуточная аптека находится через два дома. Девушка на кассе с удивлением лупится на мои руки, испачканные в крови.       — Подруга упала, разбила колено, — сочиняю на ходу. — Мне нужны раствор марганцовки, перекись водорода, мазь Левомеколь и пару широких бинтов.       — Сколько сантиметров?       — Я же сказала. Давайте самый широкий, какой у вас есть. Пожалуйста, побыстрее, — подгоняю ее, стуча по стойке.       С бала на корабль. Наоборот должно быть.       После закупки в аптеке бегу в винный магазин. Продавщица на кассе не спрашивает паспорт. Мало ли какой человек попадется. Могла из вредности запросить документы.       С покупками вновь преодолеваю препятствие — лестничные пролеты. Как марафон пробежать. Вся взмокшая, растрепанная, мышцы гудят. Голова не соображает. Передаю всё Сэму и, так же не сбавляя бега, отправляюсь достать из ящичка контейнер со всякой мелочью, в том числе нитки с иголками.       Дин выхватывает из рук брата бутылку виски. Как воду пьет.       — Что мне делать?       И тут возникают трудности с озвучиванием указаний. Сэм успевает жестами давать мне подсказки, одновременно заправляя толстую нить в иглу. Внутренне передергивает. Как Дин живьем это вытерпит? Вместо анестезии — алкоголь, который он почти наполовину опустошает из бутылки.       В сериале всё выглядело не так жутко.       Смотрю на свои руки. Они в крови Дина. Стараюсь не обращать внимание на это и полностью переключаюсь на обработку раны. Обрезаю ножницами лишнюю ткань футболки. Хорошо, не надо вытаскивать пули, но по-любому есть риск заражения, поэтому мы с Сэмом работаем в темпе.       — We're indebted to you, Nat.       Гневно сверкаю глазами на Сэма. Я не прошу ни извинений, ни благодарностей. Просто хочу иметь возможность быть рядом с ними, помогать, ничего не требуя взамен. Лукавлю. Кое-что жду от Винчестеров, но это такое безумие.       Я не имею права просить их забыть Гекату и начать всё со мной.       Не имею права запретить им сравнивать меня с ней, относиться с настороженностью или вспыхнувшей страстью.       — Идем, — киваю на гостиную. Сэм, придерживая брата под плечом, ведет к дивану. Кровати в квартире нет. Я без понятия, где всех расположить. Устроить на полу? И не в таких условиях жили. Кто-то займет кресло. Вряд ли Сэм с его габаритами. Дин уступает брату разве что только ростом. — Как долго?       — Останемся?       — Да.       — А ты…       — Нет-нет, ты не подумай, — размахиваю руками. Ясен хрен, выгонять охотников не собираюсь. Пусть хоть навсегда остаются, но этому не бывать. — Пространство.       — А… оу.       Мест для двух громил не хватает. Они заполоняют собой всё. Мало того, сердце заняли, так теперь оккупировали квартиру. Я не жалуюсь, просто обстановка складывается такая… неудобная. Это мой второй опыт совместного проживания с парнем.       Первый — с парнями.       — Как себя чувствуешь?       Из ослабевшей руки Дина выскальзывает пустая бутылка и катится по ковру. Сэм поспевает уложить брата на диване, я снимаю с него ботинки. Носки уношу сушиться, рубашку закидываю в стиралку.       Присаживаюсь на край ванной. Чувствую себя выжатым лимоном. Братья наверняка голодны после охоты. От потери крови Дину нужно восстанавливать силы. Еще столько дел.       Сэм появляется неожиданно и кладет руку мне на плечо.       — Прекрати.       — Я только…       — Не сегодня.       Да тебе не надоело откладывать всё на завтра, которое никогда не наступит? Вытираю лоб. Сэм проявляет обо мне заботу, взаимоотдачу. Можно взять небольшой тайм-аут. Расправляю плечи и закрываю глаза.       — Ты победил, Сэм.       Надо перестать постоянно что-то решать: где спать, когда постирать, приготовить, убрать. Никто не заставляет меня делать всё сию минуту, за что моя любовь к Винчестерам возрастает, хотя не думала, что можно любить их еще сильнее.       — Кофе.       — Мысли читаешь, — хмыкает Сэм, раскладывая просушиться свою рубашку на электрический полотенцесушитель. Под ней вместо футболки — черная майка. Просто контрольный выстрел. — Всё нормально? — удостоверяется лишний раз перед тем, как пойти ставить чайник на плиту.       Задумчиво смотрю на него. Всё так обыденно-размеренно происходит, словно для нас это не в новинку. Поправляю съехавшую лямку платья, на что Сэм одергивает руку. Замечаю, как тяжело вздымается его грудь, от чего натягивается ткань. Опускаю взгляд ниже.       Сильный, крепкий, подкаченный… Оливкового цвета кожа контрастирует с моей бледной. Шикарная шевелюра на зависть всем девушкам. Однажды я выясню секрет его ухода за волосами.       Возраст обоих Винчестеров красит. Не скажу, что они внешне изменились в худшую сторону и выглядят потасканно. Прожитые годы никого не щадят.       Любуюсь им, затаив дыхание, как шедевром в музее. Редким и бесценным.       Чтобы не отпустить все тормоза, принимаюсь набирать полную ванну. Сэм приглашает выпить кофе, когда я закончу с водными процедурами, и уходит на кухню. Ничего не возражаю, давая понять, что он может чувствовать себя как дома.       Ох, Сэм.       Достаю из шкафчика сорочку и нижнее белье. Сбрасываю всю одежду и кидаю в остальную кучу — на стирку. Запускаю сначала одну ногу, проверяя температуру воды. Сойдет. Отвлеченно наливаю гель для душа на мочалку, натираюсь от шеи и спускаюсь вниз. Ее неровности соприкасаются с грудью, задевают соски. Надавливаю, растирая кожу докрасна.       Представляю, что руки Сэма бережно намыливают мое уставшеее тело. Пена с водой стекают по животу… мочалка движется к одному бедру, затем ко второму. Он натирает мои ягодицы, и наконец-то чертова мочалка проскальзывает между моих ног. С протяжным стоном распахиваю глаза.       Замираю.       Хоть бы Сэм не услышал!       Дверь не выламывает. Вроде пронесло. Нужно как-то контролировать себя и эмоции. Та еще каверзная задачка.       Долго не засиживаюсь. Вытираю волосы полотенцем, переодеваюсь в чистое. От паров горячей воды щеки раскраснелись. И так было жарко. Я действую во вред себе. Подставляюсь.       Может, Сэма не будет это волновать?       Шлепая босыми ступнями, захожу на кухню. Чайник уже закипает. Сэм ставит на стол две чашки, насыпает кофе.       — Сахару?       От его: «Sugar?» у меня коленки дрожат.       — А ты?       — Я пью черный без…       — Нет, — перегибаюсь через стол и касаюсь небритой щеки Сэма. На скуле и над бровью у него запекшаяся кровь. Тоже не помешало бы принять душ. Только переодеться будет не во что.       — Твоя рука.       Усмехаюсь. Я не стала делать татуировку в месте, где ее не смогут увидеть. Самонадеянно. Пентаграмма — не стопроцентная гарантия защиты от одержимости демоном.       Сэм зеркалит мою усмешку. Не отговаривает обороняться. Другое дело — вооружаться и отправляться мочить монстров. Тут они налетят с многочасовой нотацией с общим смыслом о том, что им можно было выбрать путь охотника, а мне нельзя. Хотят уберечь людей от этого, но кому тогда бороться со злом? Противостоять вдвоем?       — Молока?       — Да, пожалуйста.       Кофе из пакетов, так что вкус неизысканный. Сэм не морщится. Пьет с удовольствием, пробуя впервые в жизни докторскую колбасу.       — Вкусно, — показывает он лицом свое коронное «not bad», и я начинаю смеяться. У меня так же бабушка делает, когда чем-то впечатлена. Как будет звучать по английски: «Я от тебя балдею, Сэмми»?       Он достает из кармана телефон, что-то набирает там и кладет на стол. Александр Викторович раздобыл им новые телефоны с оплаченным тарифом, раз они могут пользоваться интернетом. Всё это могла сделать я, но поспешила заняться своими проблемами.       С левой стороны набран текст на английском, а в столбце напротив перевод. «Я готов ответить на все твои вопросы. Спрашивай».       — Завтра, — произношу вслух.       Кивает и выключает экран телефона. Порывисто перехватываю его руку. Стискиваю. Ладонь Сэма по сравнению с моей огромная. Я хочу перейти границы, поцеловать человека, которого едва знаю, но видела на экране большую часть своей жизни. Сколько выжидать, когда мое поведение будет приемлемым?       В сон не клонит.       — Еще кофе.       — О да, — охотно соглашается Сэм, заполняя молчание, сдавливающее сердце.       Всё было бы куда проще, сбрось мы цепи моральных принципов. Ему мешают мое сходство с Гекатой и неподходящий, молодой для отношений возраст. Я не ребенок. Опасается всё испортить? Или я окажусь ненадежной?       Только ему дано принять или отречься от наших отношений. Я не строю за спинами братьев коварный план, не мечтаю закинуть их в мир, кишащий монстрами. Мною движут исключительно благие намерения. Я в курсе, куда ими вымощена дорога, но и расставаться с Винчестерами будет мучительно больно.       Выбор очевиден.       Сэм и Дин — олицетворение эгоизма. Каждый раз с нависшей над миром угрозой они спасали не всё человечество, а только друг друга. Для них никто и никогда не будет важнее. Завидная привязанность.       — Чем ты занимаешься?       — В смысле, кем работаю?       Придвигаю телефон. Частично рассказываю на словах, что-то набираю в переводчике. Завтра, если будет время, сяду дальше учить английский.       — Не скучно?       — Главное — деньги. Меня всё устраивает.       — Правда?       Затылком чувствую взгляд его необыкновенных кристально-бирюзовых глаз. В сочетании с каштановым оттенком волос это бомба. Однажды я смогу не глазеть на Винчестеров по полчаса. Рот осталось открыть. Завлекать, что ли.       Язык вырвать всем, кто обвиняет Сэма в том, что он не чист в библейском смысле. Кровь демона не определяет суть человека. Столько лет он упорно доказывал себе и остальным, что в душе он хороший человек. Отзывчивый, понимающий.       Герой, прошедший не одну битву. И он не гонится за славой. Никто не поблагодарил Винчестеров за спасение мира. Хотя из-за их поступков происходили катастрофы. Всего этого бы не было, не управляй Чак их судьбами. Теперь они сами по себе. Вольны выбирать любой путь.       Как я могу благодарить Гекату за такой подарок, если братьям здесь не нравится? Чужой мир, чужая страна. Всё другое. Представляю их чувства.       — Я люблю рисование.       В психушке только этим успела позаниматься. Держа в руке карандаш или кисть, я отвлекаюсь от насущного. От всех забот и проблем. Переношу то, что копится в душе, на лист бумаги.       После второго захода мы с Сэмом раскладываем ему одеяло на пол. Я лягу спать в кресле. Занавешиваю шторы и для ориентира оставляю включенный свет в туалет, который расположен прямо по коридору.       Дин так вымотался, что ни от единого звука не проснулся, а у него, как у охотника, чуткие слух и сон. Готова поспорить, в доступном месте успел спрятать оружие. Всегда начеку.       — Доброй ночи, — тихо желаю Сэму, чтобы не разбудить его брата.       — Доброй, Наташа.       Прячу улыбку в подушку, зная, что в темноте и так не видно моих эмоций.