Игра теней

      — Ты отрицаешь реальность.       — При всем уважении… — устало вздыхаю, собираясь оставить старушку докапываться до других, благо есть из кого выбрать. В медпункт пришлось идти, чтобы перевязать рану, оставленную крестиком. Чешется, зараза.       В палате сажусь за изучение английского. Родители передали мне кучу учебников. Теперь всегда найдутся занятие и способ скоротать время.       Новый курс таблеток был назначен на завтра. Я не пытаюсь закрывать глаза на проблему, молчать о том, что меня никто не преследует. Правда, как мне кажется, поможет добиться скорейшего выздоровления. Врачи работают на благо пациентов.       До попадания сюда я думала иначе. Но мне либо слушаться врачей, либо сходить с ума вместе с остальными, кого всё устраивает. В свою очередь это означало, что я должна была избегать контакта с Винчестерами.       — Могу я называть тебя Нат?       Меня одновременно в холодный пот бросает и жар охватывает всё тело. Нельзя. Я называю их по именам персонажей, но это не означает, что им разрешено целовать меня и заходить до третьей базы. О следующих двух даже не заикаюсь.       — Подожди!       Почти убегаю от него. Как бы мягко отшить? Не обращать внимания и не довести до наказания. Нам лучше не контактировать.       Дин увязывается за мной до женской душевой комнаты.       Я есть принимающая лекарства. Так ему объяснить? На пальцах изобразить, куда пойти? Нам не по пути. Мы не будем охотиться на демонов в стенах психушки.       Наглость — второе счастье. Культурный шок. Дин заходит со мной в душевую, причем на его удачу пустую, иначе бы поднялся такой визг. Обрадовалась бы только Мария — дама лет тридцати. Вешается на всех представителей мужского пола. Ищет секса, но никто не дает.       Окей, переходим в атаку.       — Что тебе нужно, Дин?       Да ладно, нечего ответить? Правильно, можно зато злиться. На кого?       — Чего ты хочешь от меня? — спрашиваю с напором. Поведай историю путешествия из Америки в Россию. — Что ты делаешь в моей стране? — заваливаю вопросами, с каждым тыкая пальцем ему в грудь и оттесняя назад, пока не натыкается на шкафчики.       Похер, что мою речь с трудом можно разобрать. Он всё понял.       — Говори.       Нас прерывает чье-то появление. Заебись. Мария. Она увидела, что сюда забрел мужчина? Ну давай, стаскивай с него штаны! Без таблеток я злая, как цепная собака.       — Человек с черными глазами просил передать вам… — блаженно напевает она, покручивая пальцами. Сгибает так, что вот-вот сломает. Она общается с людьми из реального мира, но взгляд отстраненный. Сколько же в мире болезней, связанных с психикой.       Я не хочу во всём этом разбираться. Мое место дома, в уютной кровати.       — Дерьмо, — раздраженно цедит Дин сквозь зубы. Отпускаю его. — Ты в стадии отрицания.       Я такие слова еще не выучила. О чем он? Ругательство по фильмам знакомо. А как Дин смог в соответствии с ситуацией отреагировать должным образом? Тоже сидит над учебниками, только по русскому языку? Запомнил самое важное — о черных глазах.       У братьев нет здесь никакого задания. Охотиться не на кого.       В его кармане что-то торчит. Вряд ли его возбудила моя страстная экспрессия. Бесцеремонно лезу проверить, не прячет ли снова нож. Мария хихикает, в предвкушении потирая руки.       Дин ругается пуще прежнего, закатывая глаза, богом клянусь, от блаженства. Что, последний раз был со своей женой месяц назад? А как Дин — на прошлой неделе?       Мы в порно-версию попали с участием себя — актеров, не изображающих сумасшедших?       — Я сразу его заприметила, — прикусывает Мария кончик пальца и опускает взгляд на ширинку — на часть мужского тела, на которую она мечтает присесть днем и ночью. Моя рука пролезает куда-то дальше положенного, от чего слышится тихий стон. Отдергиваю руку и отступаю на несколько метров.       В кармане был спрятан пузырек. Откупориваю крышку. Ничем не пахнет. Это не спиртное.       Святая вода?       Активные звуки протеста вызывают у меня мстительный смех, но сам Дин походу не справится с гиперсексуальной дамочкой. До него домогаются. Такое нужно пресекать. Перестаю смеяться и убираю руки Марии от члена бедолаги. А чего испугался-то? Пользуется популярностью даже среди психически больных. В резюме можно смело пополнить список достижений.       В дурную голову прокрадывается идея. Совсем ли далеко зашел артист? Оттягиваю воротник серой рубашки и со стороны сердца вижу татуировку. Не переводная. Настоящая набитая дьявольская ловушка — защита от одержимости демоном.       Ну всё, я с этими двумя закончила дела.       Оставляю его на «растерзание» Марии, не забывая прихватить бутылек с освященной водой. Использую по назначению, если измененный метод лечения так же не даст положительного результата.       Устроил аншлаг.       — Принимай таблетки! — выкрикиваю разгневанно уже за закрытой дверью. Толку ноль, но мне полегчает.       С наступлением отбоя теряюсь в толпе, но американцы выделяются. На первый взгляд не скажешь, что у них крыша капитально поехала. Еще и братьями друг друга считают. Да, они вместе провели пятнадцать лет на съемочной площадке, их семьи дружат, но эти отношения зашли за рамки нормальных.       Я не спешу судить. Ради спасения друг друга Сэм и Дин шли на такие подлости. Они, поступая эгоистично, из сезона в сезон выбирали свою семью. А кто поступил бы иначе на их месте? Серьезно? Если искренне любишь родных.       Их история из раздела фантастики. С реальным человеком подобное не может случиться. В редких случаях обстоятельства сложатся так, что придется сделать выбор. Приставь мне пистолет к виску и выдвини ультиматум: сохранить жизнь матери с отцом или сотни незнакомых мне людей. И есть тот самый третий вариант — дать умереть всем.       Не поднимая головы, следую в свою палату. Никто меня не тронет с черными глазами. Мысленно повторяю себе это снова и снова. Осталось помолиться.       Впереди создается затор.       — Да в конце-то концов…       Пациент, напавший на Дина, отскакивает и налетает на толпу. Все расступаются. Поспевают санитары. Тут армию надо звать. Человек, отхвативший леща от дико злого и сексуального техасца, хватает меня за шею и сдавливает.       Он что-то произносит на латыни, но из-за нехватки кислорода едва могу беззвучно попросить о помощи. В глазах всё меркнет. По лицу попадают несколько капель воды. Галлюцинация с черными глазами воет под действием… святой воды? Кожа дымится.       Теперь это видят все. Даже санитары не подступаются. Крестятся.       — Уведи ее!       Что?       Держусь за шею, еще пытаясь восстановить дыхание. Сэм ведет меня прочь из заварушки. Почему? Чем я так важна для демонов?       В руке Сэма блестит острие ножа. Просто волшебники. Что угодно достанут. От демонов все равно это оружие не спасет.       — Столовая!       Разумно скрыться там, где можно раздобыть соль и заговорить воду. Проносимся мимо зала отдыха. Веду Сэма к столику. На его немой вопрос показываю на набор маркеров.       — Скорее, — отрывисто шепчет он.       Не размыкая рук, я собираю горсть маркеров и киваю мужчине вести меня дальше. У него горячая ладонь, слегка вспотевшая. Для них же это плевое дело — охотиться на второсортных демонов. Что его так беспокоит? За брата волнуется?       Твою мать. Всё правда?       — Сэм? — смеюсь на грани истерики. — Боже, это действительно ты!       Другим людям тоже нужна помощь. Почему Дин велел брату увести меня в безопасное место? Чем я особенная для них и для демонов? Что они скрывают? Сэм подпирает дверь шкафом.       — Соль.       — Ясно.       Нужно сохранить здравомыслие. Теперь я знаю, что у меня не было никаких галлюцинаций. А какие еще были варианты, объясняющие странности? Значит ли это, что в Артема вселился демон? Поэтому не доставал меня всюду, добиваясь, чтобы я попала сюда — в их логово. Удобно занимать тела беззащитных людей, не способных никак дать отпор.       Сэм разливает по пустым бутылкам воду и вдруг прерывает занятие.       — Что?       — Bracelet.       По звучанию похоже на… достаю из кармана штанов подаренный бабулей браслет. На нем крестик. Отдаю его Сэму. Пока он «колдует» над водой, я насыпаю перед дверью и всеми окнами дорожки соли.       — Готовься.       Be ready… что? К чему готовиться? Я не успела ловушки нарисовать. Сэм отодвигает шкаф и распахивает двери, убирая мою дорожку из соли.       — По одному.       О нет. Он сует мне бутылку со святой водой, а сам вооружается ножом, окропленным этой же водой. Можно провести обряд изгнания. Зачем идти на такие жестокие и кровавые меры? Эта работа сделала их беспощадными.       Забегает медсестра. При виде ножа в руке пациента она в слезах умоляет не убивать ее. Брызгаю на нее водой. Ничего не происходит. Ей разрешаю остаться в столовой.       Сложившаяся ситуация требует быстрого принятия решения. По мере возможности Винчестеры спасают всех, кого удастся. Если демон изувечил вместилище, какой толк изгонять демона обратно в ад? Но обычным ножом их не убить.       Без святой воды взбесившегося пациента не отличить от одержимого демоном. В столовую врывается толпа. Их не разогнать и не оттеснить. Один выбивает у меня бутылку. На Сэм бросаются остальные. Их четверо. Не успеваю разглядеть.       Кто-то ударяет демона по голове большой кастрюлей. Ему нет ничего. Не глядя, отпихивает помеху. На него попыталась напасть хрупкая женщина. При падении она ударяется головой об угол стола и теряет сознание. Или я боюсь признать самый страшный исход.       Демон роняет меня на стол. Пробую отпихнуть его ногами, разъяренно царапаюсь, борясь за свою жизнь, но всё без толку.       — Сэм! — перекрикиваю остальные громкие голоса. — СЭМ!       Ни он, ни кто-либо другой не приходит мне на выручку. Это конец. Рука сдавливает горло, из-за чего я лишаюсь последних сил. Мышцы перестают слушаться. Чувствую, как ноги слабеют и я перестаю брыкаться…       Мне снится сон, в котором я еду на поезде без билета. Не знаю, куда ведет дорога. Просто еду, наслаждаясь стуком рельсов и свистом ветра из приоткрытого окошка. На раскладном столике разложена еда. Я в купе совсем одна. Неужели весь путь проеду без интересных знакомств с попутчиками?       День близится к закату. Солнце уплывает за горизонт, отбрасывая отблески последних лучей на гладь воды. Озеро переливается разноцветными искорками. Пахнет свежестью.       — Наташа.       Кто меня зовет? Никого в купе нет. Голос доносится откуда-то сверху.       — Нат.       Акцент.       Щеку ласкает что-то мягкое, воздушное, как пушистым пером ведут от виска к подбородку. Щекотно.       Пейзаж за окном сменяется ночью. На небе не проглядываются звезды. Становится очень тихо, даже не слышно поезда. Мир вокруг погружается во мрак, и меня затаскивают вниз...       С захлебывающимся вздохом открываю глаза. Я лежу на койке, в кабинете осмотра. Живая. Надо мной склоняется тот, кто по всей видимости касался моего лица подушечками пальцев. Приснится же такое.       Это он взывал ко мне, просил вернуться.       — Welcome back, baby.       Этот низкий и грубый тембр ни с кем другим не спутать. Таким голосом только девушек завлекать в постель, что он успешно и делал. Мужская версия сирены.       — Привет, — хрипло отвечаю в ответ и захожусь кашлем. Принимаю от Дина стакан воды. Готова поспорить, заряженная молитвой. Охотники всех подозревают. Правильно делают. Так больше шансов выжить.       — У нас есть переводчик! — радует медсестра хотя бы одним известием за эти дни. Показывает на психолога — Александра Викторовича. Аллилуйя.       — Скажите ему, — тяжело поднимаюсь с койки и свешиваю ноги вниз. Дин продолжает сидеть рядом на стуле, почти касаясь руки моего бедра. Это пиздец как отвлекает. Стараюсь не смотреть на пальцы, не думать о чем-то неприличном. — Спросите, зачем он приехал в Россию? У них в Америке своей нечисти мало?       Мужчина переводит всё Дину. Тот слушает, в упор глядя на меня волнующе снизу-вверх. Ядрены пассатижи. Каким может быть влияние человека — настолько всеобъемлющее, что я всего остального не замечаю.       Бывают красивые люди: они манят своей харизмой, отдельными чертами характера, силой духа. Авторитетные личности априори привлекательны. Дин — охотник. Не отличается манерами, мусорит везде, хамит. Неотесанный дикарь с повышенным уровнем тестостерона. В нем есть что-то первобытное. Необузданное. Эта ярость, когда он лишает жизни монстра. Он хищник. Прирожденный убийца.       Но его грешно-пухлые губы, зеленые кошачьи глаза, следящие за мной неотрывно. Стоит ли падать перед таким мужчиной на колени в приступе священного трепета? С благоговением восхищаться его шикарным телом и мечтать о физической близости.       Он верен себе. Делает то, о чем говорит. Умеет добиваться результата. И весьма тактильный человек. Всегда пускает в ход руки: будь то разборка с негодяем, которого нужно проучить, будь то хрупкая незнакомка, виляющая бедрами.       Сейчас он выглядит особенно впечатляюще: побитый, перепачканный кровью, злой, но получивший дозу адреналина. Куда бы направил эмоции, чтобы унять эту дрожь внутри?       У них жизнь такая — быть постоянно в дороге, сражаться с монстрами, умирать друг за друга и воскрешать; становиться демонами, быть сосудами для божественного или дьявольского отродья. Сэм находит временное успокоение в книгах, тренировках. А Дин занимается чревоугодием и распутством.       — Глазам своим не верю. Скажите, что я не сплю!       Моргаю. Обнаруживаю, что всё это время я завороженно смотрела на Дина. И он не попросил вести себя подобающе. Ну да, от него-то дождешься.       Персонал и более-менее адекватные пациенты собираются возле негатоскопа, проявляющего рентгеновские снимки. Что там? Спрыгиваю с койки. Сэм появляется по другую сторону. Да ладно вам обоим, я не помру от ходьбы. Со мной всё в порядке. Отделалась испугом.       — Я смотрела сериал. В жизни такую процедуру не повторить…       О чем идет речь?       Прищуриваюсь. На снимках изображены ребра, расписанные магическими знаками — печатью Еноха. Скрыться это братьям не помогло. Демоны шли за мной.       Такое не подделать. Это не иллюзия, не галлюцинации.       — Александр Викторович, повторите, как они сюда попали? Я всё пропустила.       — Если вкратце: их забросило в Россию порталом. Некая богиня по имени Геката создала брешь в пространстве между мирами, и кроме них сюда успели проникнуть монстры всяких мастей.       Геката.       Демон упоминал это имя и обратился им ко мне.       — Как обстоят дела?       — Мы заперлись в этом секторе. Братья… Винчестеры, — произносит мой психолог, будто еще не веря в реальность происходящего и ставя под сомнение свою возможность адекватно смотреть на мир.       Всё, доказательств предостаточно. Мы не сошли с ума. Большинство находящихся здесь людей тоже видели необъяснимые вещи, которые оказались правдой. Нужно просто сопоставить факты. Я выйду на свободу, когда охотники расправятся с демонами.       У Сэма телефон. Догадываюсь, что он собирается делать. Повторит фокус с полицейским участком? Создаст запись с обрядом изгнания. Иначе от демонов не избавиться.       — Что с их машиной?       Александр Викторович подходит разузнать об Импале. Хорошо, что некоторые видели сериал и в курсе событий. Остальным придется объяснять канон вселенной Сверхъестественного.       — Говорят, не смогли обнаружить. Для этого нужен доступ для проверки GPS.       Без Импалы и без арсенала. Хреново.       — Каких масштабов был портал, если даже их машину затянуло? Как вообще с ними связалась богиня?       Не по-человечески, но как получается удается разговаривать с Винчестерами. Чувствую, они считают психолога лишним. Я сама хочу пообщаться с ними наедине.       Дожидаюсь, когда Александр Викторович переведет мои слова. Да, на личные темы так не поговоришь. Кидаю мимолетный взгляд на Дина. Отчасти я жалею, что задала вопрос о богине. Догадка может подтвердиться, а я этого ой как не хочу.       Отвечает почему-то Сэм. Его брат упорно молчит. Все силы направил на то, чтобы довести меня до нервного срыва? Так не смотрят на случайную девушку. Не на ту, которая понравилась с первого взгляда и в трусах зашевелилось.       — Они пересеклись с ней год назад.       Емко. И что это дает?       Не собираются делиться информацией? Славно. Разворачиваюсь и ухожу в кабинет Александра Викторовича. Больше некуда. Мы изолированы. Хранить секреты — коронный прием Винчестеров. Они скрывают то, что может навредить всем. Любят наступать на те же грабли снова и снова.       — Наташа, — упавшим голосом зовет меня Сэм, но не торопится догнать и всё объяснить.       Плевать. Пора возвращаться домой. К черту психушку, к черту демонов.       К черту Винчестеров. Я что, обязана перед ними плясать? Умолять дать автограф и сделать пару фоток? Люди, утаивающие что-то важное от меня, не заслуживают доверия.       Позади доносятся торопливые тяжелые — очевидно, мужские шаги. Надеюсь, психолог идет выгонять меня из своего кабинета.       — Наташа.       О, я экстрасенс.       — Александр Викторович.       — Мне жаль, что так всё получилось. Система не всегда работает исправно, — и дальше заливает он о своей профессиональной деятельности. По его же вине я осталась здесь. — Психически нездоровый человек убежден в реальности галлюцинаций, а в твоем случае…       — Всё было очень убедительно.       — Этим ты и представляла угрозу для окружающих и для себя самой.       — Вы отпустите меня?       — Да, когда мы избавимся от… демонов. Не верится, что говорю это, — взмахивает он руками и упирает в бока. — Пора набираться знаний из фильмов.       — Жизнь — лучший учитель, Александр Викторович.       — Полагаю, ты права. В общем, через пару часов тебя будут ждать свобода и полная реабилитация. Утром сюда слетится стая журналистов.       — Терпения вам, — хмыкаю, радуясь, что меня этот цирк не застанет. Я уже буду у себя дома, пользоваться благами цивилизации и больше не жить за завесой. Как-нибудь без охотников справлюсь с наплывом нечисти.       Что эти, что Винчестеры — все приняли меня за Гекату. Мы с ней внешне похожи? Вот любительница викторины.       Чья-то рука выступает препятствием закрытию двери. Сэм.       Допустим. Будем как человек с собакой смотреть друг на друга и гадать, что один хочет сказать другому? Я штудирую учебники, но самоучка из меня такая себе.       — Прости.       Щенячий взгляд лосяши всегда действует безотказно. Сила убеждения. Закатываю глаза и пропускаю мужчину в кабинет.       — Неважно, Сэм.       Чувствую, он пришел сюда не просто ради вымаливания извинений. Ему будто угрожали смертью, если сболтнет лишнего. О чем мне знать не положено?       — Как ты?       Мысленно стучусь головой о стену. Подмывает указать на дверь или пинками выставить. Хрен его сдвинешь с месте.       — Устала.       Понимающе кивает и почесывает шею. Правильно. Не хочешь врать, молчи. Идеальная тактика.       — Могу я… — обводит подбородком кабинет. Что за намеки? Напрашивается остаться? Будет присматривать, как бы демоны не утащили. А спать где? На полу? Ну сравнение с собакой — попадание в десятку.       Винчестеры спасли мне жизнь. Невежливо отказывать.       — Хорошо.       — Хорошо, — уголки его губ приподнимаются в улыбке. Мой внутренний эмпат сжимается от боли и сопереживания о судьбе братьев. Не могу долго злиться на них.       Он садится за рабочий стол Александра Викторовича. И не в таком неудобном положении приходилось спать. Потерпеть немного можно. Я бы предложила лечь вдвоем на разложенном диване, но хватило сполна неловких ситуаций.       Дин подготовит людей к самообороне, и мы выступим против демонов. План А с записью может не сработать, поэтому у братьев есть запасной план.       Всё скоро решится.