***
Безумие какое-то. Толпа чужаков пели скабрезные песенки и плевалась зелеными огоньками. Они толком и не нападали на нечисть, но причиняли урон своим присутствием; они вгоняли в ступор тем, что были безоружны и веселы. Те демоны из местных, что понаглее и беспринципнее, били рожи вторженцам, ломали об их спины скамейки и стулья, насаживали на колья, другие же спасали пострадавшие строения и матюкали цижуновых высерков так, что юньмэнская девчонка мотала на ус разнообразные ругательства. «Инь Юй!!!» Вэй Ин откровенно паниковала. На нее никто не нападал, но пожар был повсюду. Инструкции по такому случаю никто ей не выдавал! — Граждане призрачного города! — высокопарно начала она, взобравшись на некогда цельный тент, а ныне несколько палок, на которых держалась еще одна, параллельно земле. — Мы, что ли? — Мы, мы! Дубина! Громкий шлепок по лысой глазастой башке потонул в гвалте толпы и матерных песенок. — Официальным приказом объявляю: гоните вторженцев в шею! Чтобы духу их здесь не было! Можете рвать на части, можете просто выгнать, можете поглотить уродов, посмевших воспользоваться ситуацией в городе! Нечисть пришла в восторг от такого объявления. Про вскочившую на тент заклинательницу тотчас позабыли, никто не усомнился в ее словах, так как знали, что Градоначальник лично выделяет ее успехи, на ней даже частичка его ауры еще сохранена. — Инь Юй, где же ты. Скинув ответственность за решение вопроса насилием на жаждущую крови толпу, девушка оттолкнулась от тонкой жерди, на которой зависла, и побежала по конькам крыш. Как вдруг: впереди завиднелся стремительно удаляющийся силуэт! Смутные подозрения подняли тревожный вой. Вот, что это было! Их отвлекали от главного! Усянь припустила в погоню, обращаясь и сама в едва различимую фигуру, несущуюся с ветром наперегонки. По мере приближения силуэт обретал детали. Некто, обряженный в женское платье, взвалил себе на плечи кого-то трепыхающегося и крепко связанного. Поражаться этому не было времени, дева боялась, что не успеет, ведь граница барьера уже совсем близко и если беглецы пересекут ее первыми, то все пропало! Суйбянь! Вэй Ин едва не хлопнула с досады себе по лбу! Как она могла забыть о преимуществах собственного клинка? Сталь запела под ногами, а в ушах засвистел ветер. Беглянка обернулась лишь тогда, когда Усянь врезалась в нее и в похищенного человека, унося себя и невольных попутчиков за барьер, меняя координаты перемещения на свое усмотрение. — Вэй Усянь! — истерично завизжала прижатая к земле девушка. Заклинательница сдернула с чужого лица маску и оцепенела: перед ней извивалась в жесткой хватке Ланфэн! С поджогом резиденции она вряд ли была связана, никто не мог предполагать, что здание загорится, да и поймана она была вовсе не там. Однако… не было достоверных сведений, что она в нем не принимала активного или пассивного участия. Но шествие на улице города? Ее побег? — Почему? — Усянь не понимала. Ее брови страдальчески надломились и во все глаза она смотрела в лицо разъяренной перепелке, которая то порывалась вперед и пыталась вцепиться ей зубами в лицо, то дергала руками и ногами в попытке освободиться. — Что происходит? Ланфэн! Скажи, что ты не принимала во всем этом участия! Скажи! Голос заклинательницы стал требовательным, а руки, прижимающие запястья призрачной девы к земле, сжались сильнее. А та захохотала изнеможенно и как-то сникла, отворачивая голову от прямого взгляда, мысленно шепча мольбу в пустоту: не смотри, не смотри, не смотри! — Кто это, Ланфэн? Отвечай! — Усянь гаркнула на притихшую кудесницу. Сбоку от них лежал в бессознательном состоянии мужчина. Вид его был болезненно бледный и замученный, хотя явных физических повреждений, видных невооруженным глазом, не имел. — Да пошла ты, лицемерная тварь! Ненавижу тебя, ненавижу, — призрак сначала зашептала, а затем сорвалась на крик и забилась в чужой хватке пуще прежнего. Ярость взяла верх над всем существом девы, облаченной в безликое черное и наглухо закрытое закрытое одеяние. На руках кудесницы резко появились по-звериному загнутые когти и ими она, вращая стиснутыми запястьями, дотянулась до сковывающих ее ладоней. Рассеченная плоть кровила и полученное ранение было столь неожиданным! Нет зверя страшнее, чем зверь, загнанный в угол и лишенный другого пути. Ланфэн рычала, теряя на глазах облик человеческий: черты ее лица заострились выраженной демонической сущностью давно убитой девы, и являя посмертные ранения. На коже, что бледна и прекрасна, ныне не осталось нетронутого побоями места. Висок справа пробит — другое выходное отверстие наискосок в щеке, под острой скулой. Девушки катались по мерзлой земле. Под ними трещали опавшие ветви и сучья, впивались из в бока, спину и ноги, но они обе не обращали на это внимания. В каком-то момент блудница уселась сверху на поверженную заклинательницу и, пылая алыми глазами, размашисто вспорола когтями грудину Вэй Ин. Запоздалый вскрик был перекрыт резкой хваткой обеих рук демоницы, которая пристала и всем корпусом резко подала усилия, концентрируясь на одной точке — шее заклинательницы. — Сдохни! Сдохни! Просто умри уже, наконец! — прежде тонкий голос, что так любим многими постояльцами весеннего дома, срывался на неприятные слуху крики. Ланфэн трясло от злобы и предвкушения чужой гибели. Пьянило ее получше всякого вина осознание, что чужая жизнь, настолько хрупкая и легкая, сейчас в ее руках, в руках, которые впивались загнутыми концами когтей в упругую плоть. Вэй Усянь не могла сделать ни вздоха и тратила силы на борьбу. Она всеми силами цеплялась за сознание, выгибалась дугой, пытаясь сбросить чужую хватку, стоически игнорируя панику и боль. Ей удалось упереться пятками в твердую землю и рывками перекатываться в разные стороны до тех пор, пока у нее это не вышло, и, наконец, ей удалось заломить чужие руки, прижать к бездыханной грудной клетке противницы, жадно глотая воздух. — Овца ты безмозглая, а не перепелка, — просипела она, держась изо всех сил. Что же делать дальше? Она замешкалась. Ланфэн убивать не хотелось, ту самую Ланфэн, что презрительно морщила нос и отводила взгляд, но подливала ей вино в чашу, разминала уставшие плечи. Но кажется, другого выбора не оставалось. Усянь, удерживая всеми конечностями взбешенную фурию, пыталась найти в себе решимость все это закончить. Сейчас. Да. Еще буквально мгновение и она примет окончательное решение! Призрачная дева в очередной раз взбрыкнула и попыталась использовать маневр, который ранее позволил саньжэнь совершить переворот, но под плотным платьем ее что-то хрустнуло и мертвая дева замерла, а глаза ее расширились от ужаса. Усянь отпрянула, когда из-под чужого одеяния полился ядовитый зеленый дымок. Он мерцал и гонимый легким ветерком, клубился, увеличивался в объемах до тех пор, пока не сложился в одну хихикающую фигуру. — Де-евочки, не можете поделить этого предка? — ехидная усмешка. Самодовольная рожа. — Ци Жун! Перекатившись назад кувырком, Вэй Ин, отставив ногу, присела и ухватилась за собственный клинок, чтобы в следующий миг наставить острие на противников. Плохо дело. Очень плохо. С Ланфэн она может справиться, но с обессилившим, но все же приравненным к Непревзойденным, нет. — Вэй Усянь! — весело вторил он. Ци Жун предстал в лохмотьях, что непрочно висели на его фигуре после линчи, устроенным Хуа Чэном для этого ублюдка. Только штаны на костлявых бедрах были нетронуты. Поигрывая плечами, он показательно разминался, качал головой, отчего шея тонко похрустывала и жадно вздыхал воздух. — Надо же, свобода, наконец! Очень долго, мать твою, у тебя было простое задание! — он вмиг вышел из себя. Еще мгновение назад тот блаженно скалился и щурился довольно, а теперь пинками осыпал бока терпящей такое обращение Ланфэн. — Чтобы доказать свою преданность было одно, суку мать твою приебнутую, давшую тебе, бесполезной, треклятую жизнь, задание! Но этот достопочтенный добрый! Так и быть, я засчитываю выполнение! О, да это же Его Превосходительство Повелитель Земли! — бедствие обернулся и отсыпал пинка и мужчине. Носком сапога Ци Жун толкнул пару раз небожителя до тех пор, пока тот не перевернулся на спину, и присел на корточки рядом. — Куда, блять, нас занесло? — он косматой башкой вертел во все стороны, пока снимал верхнее одеяние с Мин И, предварительно избавляя того от пут. Тем временем Ланфэн вытаскивала окровавленные осколки глиняного сосуда из-за ворота ханьфу и поймав взгляд Усянь, ощерилась и зашипела на нее. — Ты как вообще выбрался? — взвилась заклинательница. — Охрана у вас хуевая, — отмахнулся зеленый демон. Он рывком поднялся на ноги и натянул на плечи халат. — В резиденции нет охраны, но есть другие меры, не позволяющие заложникам покинуть казематов. — Перевожу с твоего идиотского языка на доступный обывательский: хуевая. Давай по слогам? Вэй Ин медленно поднялась на ног и фыркнула. — Да уж, докатился, — она убрала Суйбянь за пояс и держалась расслабленно, всем видом показывала свое отношение к ситуации. Ци Жун, не понимая, к чему она это сказала, сложил руки на груди. — Чего ты мелешь? Эта куколка тебя нехерово так башкой приложила? — Айя, раскусил. Ланфэн оказалась настоящим зверем в хрупком с первого взгляда сосуде, но я не о том, — фривольно покачивая ладонью перед лицом, заклинательница обходила по кругу замершую пару. Ланфэн сидела и хмурилась, а Ци Жун смотрел заинтересованно и внутренне напрягся. — Но как это жалко! Прибегать к помощи проститутки, вот ведь правду говорят, у тебя ни вкуса, ни фантазии нет совсем! Демона аж перекосило с ее слов. — Мои методы работают, идиотки ты кусок, выкатывайся отсюда нахер, мне сейчас нет до тебя никаких дел. — Но господин! Вы обещали! — Ланфэн тут же ожила и метнулась в ноги бедствию. — Этот предок помнит свои обещания, не цепляйся, не цепляйся, я сказал! — он ногой пнул деву в плечо и та повалилась на спину. — Не сейчас, ясно? Дел дохерища. Где этих дегенератов носит? — распаляясь, мужчина замахал руками и стал орать в сеть духовного общения угрозы своим подчиненным. Пока каждый был занят тем, чем занимался, Усянь, держа в поле зрения обоих врагов, подкралась к бессознательному телу. — Ты чего еще удумала? — Ци Жун заметил, что управляющая взяла за руку небожителя и отнял на мгновение пальцы от виска. — Он тебе нужен? — Пф, — зеленый демон закатил глаза. — Ясен красен! Стал бы я морочиться и прекрасную деву напрягать? Хочешь посмотреть? Понравился? Ну смотри-смотри, но за просмотр я с тебя возьму! Тот факт, что еще недавно прекрасную деву он осыпал пинками Ци Жуна вовсе не волновал. В его картине мира гармонично сочетались любовь к женщинам во всех ее проявлениях. — Мой братец, мой прекрасный белый лотос! Ах-ха-хах, удружил нам, удружил! Вы пока занимались пожаром, а мы тоже хотели устроить переполох в самой резиденции, даже заслали внутрь служанками парочку чертовок, но Лянь-Лянь превзошел все ожидания!.. Стой. Стой, сука! Ци Жун мог бахвалиться долго, но нос всегда держал по ветру. Увидев, что заклинательница полезла рукой в ворот, он смекнул, что добром это не закончится. И верно. Пока демон совершил бросок в их сторону, Вэй Ин сбежала и прихватила с собой небожителя. — Да ебать вас всех в сраку! — взревел зеленый демон, хватая руками пустоту.***
Заклинание сжатия тысячи ли вышвырнуло пару близ Илина. Вэй Усянь страдальчески застонала: Мин И она взвалила на себя и в результате перемещения тот мешком свалился на нее сверху, все еще не приходя в себя. Дева кое-как выбралась из-под рослого мужчины и села на земле. Прежде ей доводилось видеть в стенах резиденции князя этого небожителя, вернее, она не думала, что он настоящее божество, ведь обращение Хуа Чэна в его сторону всегда сквозило чем-то, что выдавало фальшь. Тонкий сарказм князя намекал, что положение вещей вовсе не такое, какое можно судить из названия. И внешний облик того, кто лежал на земле рядом с ней несколько отличался от привычного. Сколько нужно было времени на то, чтобы замучить так божество? — Я ведь видела его на прошлой неделе, — задумчиво бурча себе под нос, она потирала шею. Болит. Безумно болит. Передохнув, дева Вэй поднялась на ноги и огляделась. Илин. Она посмеялась с самой себя. Почему-то ее всегда тянет именно сюда, стоило только произойти какому-то дерьму в жизни. Она изменила черты своего лица и скинула верхнее одеяние, выдающее в ней гражданку Призрачного города. Потрепанное ханьфу было жаль оставлять в рощице близ поселения, но другого пути не было. Взвалив себе на спину мужчину и пыхтя, как груженый мул, она двинулась знакомым маршрутом. Белое среднее одеяние быстро окрасилось кровью на вороте, а по подолу землей к тому моменту, как она ввалилась на постоялый двор. В главном зале было лишь несколько человек, жена кузнеца, схоронившая несколько лет назад сына, и госпожа Ло. — Ох! Пресвятые небожители! Деточка, неси его сюда! Госпожа Ло охала и причитала. Усянь мимолетно улыбнулась от того, что за годы, которые она не видела, с той ничего дурного не случилось. Добавилось седины в волосах, да морщинок под глазами. Женщина в годах была все также расторопна. Она выделила комнату заклинателям, распорядилась о горячей воде и послала одного из своих сыновей за лекарем. Пока суть да дело, Усянь выгнали выкупаться и привести себя в порядок. В ту самую комнату, что она снимала, когда жила в Илине. Дева Вэй оторопела, когда делала небольшой шаг в пространство комнаты. — Я скорее разогрею ужин, время уже позднее, осталось мало съестного, но сейчас же что-нибудь наскребу, деточка. Угораздило же вас, — причитала госпожа Ло, взмахами рук координируя помощниц по хозяйству. — Не стоит утруждаться так, госпожа, я могу подождать утра. — Ишь, чего удумала! Чтобы я, да голодным кого оставила? В это и впрямь верилось с трудом. Усянь захохотала и не сумев сдержать порыва, крепко обняла хозяйку постоялого двора, получая в ответ удивленный вздох и несмелой похлопывание по спине. Пока девушка отмокала в бочке, она пыталась связаться с Инь Юем. Тот снова не выходил на связь и становилось откровенно тревожно. Пароля Чэнчжу она не знала и погрузившись в воду по нос, раздраженно пускала пузыри. Этот незамысловатый и по-детски непосредственный жест помог немножечко унять тревогу. В общей сети города царил переполох. Призраки отчитались, что шествие схлынуло само, стоило только Усянь пересечь границу города. Она дала парочку указаний о подсчете ущерба и отключилась от сети. — Ты там одета? — госпожа Ло дала о себе знать стуком в дверь. — Спускайся давай, твоего благоверного уже осмотрел целитель, ужин тоже готов. — Одну минутку! Вэй Ин пришлось срочно вылезать из бочки. Вода в той была красна от крови. Раны от когтей заживали медленно и неохотно, но куда быстрее, чем в бытность заклинателем светлого пути. В спешке она наложила мази и забинтовала увечья: грудную клетку, руки, шею. Облачилась в розово-пурпурное платье, которое надевала редко в мир людей. Подобные фасоны носила, и носит наверняка до сих пор, шицзе. Мокрые волосы она заколола обычной деревянной шпилькой в пучок и двинулась на первый этаж. Усянь похрамывала. После горячей воды все побои дали себя знать и даже призадумавшись, она не могла вычленить, что из всего тела у нее не болит. Ко столу она прибыла откровенно несчастная. — Молодая госпожа, как я могу к вам обращаться? — лекарь Лю, мужчина средних лет, присел напротив. — Мое имя… э-э, мое имя? — Усянь откровенно растерялась. — Мин Ю, — выпалила она. — Мин Ю? — потешаясь, кивнул он серьезно. — А ваш спутник? — Мин И, — тут она ответила без запинки. — Так это ваш супруг. — Нет-нет, — Усянь замахала руками перед собой. — Это мой старший брат, мы вдвоем идем по дороге совершенствования. Возвращались в орден и наткнулись на полчище цзянши. Отдельно они не представляют большой опасности, но когда их много. Брату сильно досталось. Как он? Лекарь Лю, почесывая щетину, кивнул самому себе. — Ваш брат страшно истощен и не приходит в себя. Пустив ему кровь, я выяснил, что в ней есть следы растительного мощного яда, который и блокирует его сознание. Ваш брат ничего не вдыхал? Может, пил? Кто-то недобрый опоил его, какая неудача! Но в остальном повреждений нет. Кости, мышцы и жилы целы. — Вот вы сейчас сказали я вспомнила… — Усянь сочиняла на ходу и посмеивалась нервно. Руки автоматически стали теребить рукава. — Дашисюн наш страшно завидует успехам Мин-гэ. — Твоему брату стоит быть осторожнее, — лекарь Лю покачал головой. — Я оставил на прикроватной тумбе мешочки с травами и руководство к приготовлению настоев. По моим подсчетам, молодой господин придет в себя к исходу следующего дня. С вас пять лянов. Усянь вздохнула: как-то дорого ей обходится собственное любопытство. Вот сдала бы пострадавшего в руки князя, тот бы и порешал все за нее и кошелек бы не пустел. Но внутреннее чутье шептало ей, что не стоит, прежде всего необходимо разобраться в ситуации с небожителем самой и пусть тревога гуляла по спине, она распрощалась с лекарем, поблагодарила за заботу и принялась за принесенный ужин. Ужин был простым, но сытным. Тушеное волокнистое мясо отдавало жгучими приправами и прекрасно подходило тушеному с корнеплодами картофелем. Вкусная еда и горячий чай быстро сморил заклинательницу, она присела на свою постель, чтобы перевести дух и составить план действий, но провалилась в глубокий сон до самого рассвета.***
Утро прострелило виски резкой болью. Времени на то, чтобы заваривать травы не было, а потому она их зажевала с очень недовольным лицом, а горечь запила несколькими чашами горячей воды. От хозяйки она узнала, что Мин И все еще не приходил в себя. — Госпожа Ло, вас не затруднит оказать ему должный уход? Мне нужно отлучиться в Орден и отчитаться пред учителем. Я вам заплачу! — Народу нынче не шибко много, труда огромного не составит, два ляна в день. С тяжким вздохом Усянь согласилась на эту цену, к тому же, лекарь обещал скорое пробуждение мужчины. — Какое облегчение, спасибо вам! — А к какому Ордену вы оба принадлежите? — Цишань Вэнь, госпожа Ло, — Усянь едва не прикусила самой себе язык, но не прикидываться же адептами Цзян. Цишань Вэнь огромный орден, искать их по именам все равно, что искать иголку в стоге сена. И слава этого ордена идет впереди: все знают, что верхушка у них жестоких нравов и ошибок не прощают, как и задержек в пути. — Ох! Что же ты тогда тут стоишь? Беги скорее! — тетушка, как только заслышала название ордена, от волнения замахала на нее полотенцем, прочь гоня за двери. На улице уже Усянь встала на клинок и полетела в сторону Цишани, строго блюдя легенду, но скрывшись на горизонте, спешилась в пролеске, чтобы бросить игральные кости. Поймала она их уже на порожках резиденции. — Управляющая нашлась! Вас обыскались, госпожа Вэй! — Посланник убывающей Луны с ума сходит от тревоги! — Ах-хах, в самом деле? — поразилась дева Вэй и заспешила внутрь. Ремонтные работы шли полным ходом, за ночь большую часть разрухи удалось ликвидировать и местами вернуть все, как прежде. Инь Юй нашелся в своем кабинете. Мужчина сидел за невысоким столиком и перебирал документацию, обратной стороной кисти для письма отстукивая нервный мотив по столешнице. Он был хмур и взволнован, под глазами залегла тень усталости. — Инь Юй! Мог бы и ответить в сети духовного общения, я ведь переживала! — Хвала Небесам, — выдохнул он и рывком поднялся на ноги. Столик он даже обходить не стал, а перепрыгнул через него, в следующий миг заключая заклинательницу в крепкие объятия. — Ты… ты! Больше не делай так. Я ведь сказал тебе: стоять у пруда и следить за ликвидацией пожара, а не нестись в погоню! — Я пыталась дозваться до тебя, эй, задушишь же, — Усянь завертелась в кольце рук. Она немного отстранилась, прогибаясь в спине, и взгляелась в изнуренное лицо. Он и правда переживал. — Аха-хах, господин Инь покой потерял? — лукаво улыбаясь, Вэй Ин пальчиками вышагивала вороту ханьфу мужчины и дойдя до шеи, завела одну руку за нее, склоняя мужчину к себе ближе. — Прошу. Не пропадай так внезапно, — севшим голосом прошептал он, поочередно глядя то в один серый глаз, то в другой. Его руки крепче сжались на тонкой талии, но услышав шипение, расслаблено огладили тонкий стан. — Бу-у, — она надула губы, а после расслабленно и мимолетно чмокнула чужие приоткрытые. — Я тоже переживала за тебя. Это была очень странная ночка, ах-хах. Я подралась с Ланфэн, сбежала от Ци Жуна. — Больше никого с ними не было? Взгляд Инь Юя был пытливым, но идя сюда, Усянь была готова к этому вопросу и изобразила достоверную озадаченность. — Ну, Ланфэн несла на плечах связанного придурка, замаскированного под кого-то другого, я не узнала в нем зеленого демона сначала, но лицо показалось знакомым. Когда мы пересекли контур города, я успела сменить координаты перемещения, но этот гуй принял свой настоящий облик сразу, как только справился с путами. Ланфэн пыталась меня придушить, — дева Вэй поморщилась и сняв руку с шеи демонического посланника, тонко прикоснулась к своей, ведя по косой линии до ключиц. — Она оказалась до странного сильна. А еще… она присягнула зеленому демону. Мне… — заклинательница опустила взгляд. — Мне жаль. — Ты не виновата, — взгляд Инь Юя проследил за движением пальца. — Это я виноват, я ее подпустил слишком близко. — Ты? — Усянь заинтересованно вскинула голову и подалась ближе. — Ты поэтому не отвечал? Она что-то сделала? Посланник убывающей Луны не изменился в лице, но смутное подозрение только крепло. — Кхм. Я был беспечен, признаю свою вину. Ланфэн пришла ко мне и говорила о нашей… — мужчина примолк ненадолго и притянул голову Вэй Ин к своему плечу, отчего-то не желая сейчас видеть ее лица. — Ситуации. Резиденция горела и я не понимал, почему она не может отложить этот разговор. Теперь понимаю. Но тогда. Ланфэн вышла из себя и, — он вновь осекся, вспоминая, как призрачная дева припала к его губам. Сглотнул ком в горле. — Ланфэн выкачала из меня энергию до полной потери сознания. — Вот, как, аха-хах-ха, тебя уделала перепелка. Мужчина смешливо фыркнул и коснулся губами волос девы Вэй. — Тебя, по видимому, тоже. — Она сущий зверь! — Я знаю, — негромко шепнул управляющий.