☥☥☥
После слов о шпионе Мэдди стало казаться, что кто-то постоянно следит за ними. Сверлил взглядом спину даже в тот момент, когда они плутали по коридорам в поисках своей каюты. Только вот вокруг не было ни души! Однако внутри всё равно сжимался комочек напряжения, но Хокинс отмахивалась от него, как могла, отвлекая себя мыслями об Эльдорадо и дребезжащей консервной банке, на которой они плыли до Маникоре. О боги, от воспоминаний о маленьком пароходе, чей двигатель работал на честном слове и хорошем пинке, мурашки пробегали по коже и удачно перекрывали все волнения и тревоги. А вслед за ними и появились вопросы: как поживал там этот маленький городок на другом конце света, индейцы и Рита Кортес? Убранство «Чёрной жемчужины», конечно, не могло сравниться со «Святой Селестией», но оно хотя бы не воняло на несколько миль сажей, тухлой рыбой и какими-то убойными пряностями, а уши не резал тарахтящий мотор. Того количества электрического освещения, дорогих обоев на стенах, туалетов и картин вместе со множеством палуб было более чем достаточно для четырёхдневного плавания. Только качало гораздо сильнее, отчего Мэдди быстро побелела, а вот Джей и Винсент на удивление держались крепкими орешками. — Мало того, что моя командировка уже превращается в какое-то экстремальное путешествие, так ещё морской болезни для полного счастья не хватало, — простонала она, ввалившись в каюту, и скептически оглядела комнату. Не так уж и плохо: две односпальные кровати, туалетный столик, шкаф, умывальник, стол и пара стульев. — Кровати, товарищи, кровати! Для полного счастья не хватает кровати, — неожиданно вскрикнул Винсент и, с грохотом бросив вещи, запрыгнул на неё. — Пожара на корабле, пробоины ниже ватерлинии или — вишенка на торте — тарантула с тараканом под подушкой! — он с сарказмом поцеловал щепотку пальцев и закрыл глаза, развалившись на мягких перинах поудобнее. — Сплюнь! Вот последнего я не переживу, — испуганно замотала головой Мэдди, и Винс неожиданно поднял подушку, но никого там не нашёл. — Сервис! Видишь какой? Даже ужин самим ловить не придётся. — Тьфу, пробоина ниже ватерлинии окажется у нас, если на корабль вместе с нами попал ещё и лазутчик этих мальчиков, — раздражённо фыркнул Джей и резко распахнул шторы, после чего ярко-красное зарево ворвалось в каюту, переливаясь на стенах. — Ну ты, конечно, умеешь ослеплять, — проворчал Винни, морщась и прикрывая глаза руками. — Естественно, дорогой, я ведь ослепительный, — довольно ухмыльнулся Снид и подмигнул. — Ну прямо-таки солнце нации! А план придумал, сверкающий ты наш алмаз? В случае чего с корабля путь один — прямо за борт, — скептически хмыкнула Мэдди. — Как вычислить шпиона и что потом с ним делать? — Я предложил бы его удавить, но так, к сожалению, будет делать негуманно, да и он нужен нам живым, чтобы потом, как минимум, знать от кого держаться подальше, а, как максимум, дезинформировать, отправить по ложному следу. За чем они охотятся? За картой. Соответственно, шпион будет пытаться выведать информацию об этом. Поэтому молчим и рассказываем о себе только заготовленную информацию, ни о каком существовании Эльдорадо и слова не говорим, — Джей строго взглянул на Винса, на что тот стушевался. — Для начала надо вообще выяснить, кто чего стоит, зачем приехал, а главное — как давно вошёл в состав экспедиции. Так как командировка была запланирована раньше, чем Альфонс прознал про это чёртово Эльдорадо и наверняка захотел поквитаться за разгромную статью Мэдди, то и засланец мог присоединиться только одним из последних. И нам нужно как-то найти этого последнего, не выдав себя… И да, продолжайте делать вид, будто не в курсе происходящего, — почесав затылок, задумчиво закончил он под удивлённые взгляды Хокинсов. — Я молчок! Клянусь, ни слова не пророню о карте, — отсалютовал Винсент и поморщился, взглянув на колени. — А у нас есть аптечка? И нитка с иголкой и заплаткой. — Да, я тебе дам сейчас, горемыка. Единственное, что я могу тебе дать для заплаток, — это носовой платок. С цветочками… Но зато белый! — немного помедлив, Мэдди вытащила из кармана помятый лоскут ткани и с неловкой улыбкой протянула его. — Хорошо, хоть чистый, — с сожалением вздохнул Винсент и со скривившимся лицом примерил заплатку на место дыры. — У меня есть идея, как сделать допрос всех максимально незаметным! — Мэдди внезапно удивила всех и едва не подпрыгнула от радости. — Как? — с сомнением поднял бровь Снид. — Я возьму интервью у членов команды для своего дневника путешествий. Как журналистка, я должна это сделать. Каждый день буду записывать бытовые истории и курьезные случаи, а заодно и узнавать о прошлом, причинах и личностях каждого из них. И никто не заметит подвоха, — Хокинс лукаво улыбнулась, начав разбирать вещи. — О, это же потрясающая идея! — воскликнул Винсент с озарением и подпрыгнул, зашипев от боли в колене. — Мэдди, ты гений! Всегда находишь выход из любой ситуации. Завтра же начнем воплощать план в жизнь, — Джей с уважением посмотрел на нее и поаплодировал. — Конечно, не только же ты тут такой ослепительный, — она подмигнула ему и, достав вату с перекисью, протянула брату, хлопнув его по плечу. — А теперь отдыхаем, хорошей ночки тебе с Жереми.☥☥☥
Утро наступило неожиданно: Хокинс разбудили жалящие солнечные лучи, просачивающиеся сквозь занавески и играющие на стенах. За иллюминатором мерно шумело море, и волны бились об обшивку лайнера. Несмотря на то, что до Египта было ещё далеко, его духота уже вовсю чувствовалась и оседала в каюте. Всю ночь средиземноморский воздух наполнялся влагой и мучительно облеплял тело, заставляя Мэдди противно ворочаться во сне. Знакомое чувство после ночей, проведённых в Бразилии, после которого ей невероятно хотелось оказаться под потоком прохладного ветра! К десяти утра они выбрались из каюты и двинулись в ресторан, добраться до которого можно было только по палубе. Солнечные лучи рябью разбегались по волнам. Свежий солоноватый воздух наконец-то хлынул в лицо и начал трепать на Мэдди синий галстук, подол платья-матроски с короткими рукавами и гюйс. Едва не снёс шляпу Джея! И, судя по всему, куда-то унёс Винсента, так как он ни разу не попался им на пути. В этот момент Хокинс поистине насладилась тем, что у неё больше нет дурацкого жёсткого и неудобного дресс-кода, а скоро она сможет достать из чемодана залежавшиеся американские джинсы и вспомнить былое удобство. С щекочущим предвкушением интервью Мэдди ворвалась в ресторан и обомлела: пожалуй, на раскопках в Египте она ещё не скоро увидит такие роскошные интерьеры, золотом украшенные панели на стенах, лепнину и дорогие обои. За круглыми столами сидели парочки джентльменов в костюмах и дам в красивых белоснежных, но неудобных нарядах. Все были одеты до того официально, что она сама, Джей и их группа, посреди зала, на их фоне выглядели ярким бельмом на глазу. Хокинс даже поймала несколько косых взглядов, но фыркнула и отправилась к длинному столу. — С добрым утром выжившим! — бодро поприветствовал всех Снид и сел рядом с Пеллетье. — Как прошла первая ночь? Никого не смыло за борт? Никого не залило водичкой, когда решили проветрить духоту и открыть окно? — хохотнул он. — И вам не хворать. Ночь прошла прекрасно, даже не укачивало. Уснул и проснулся, — разрезая поджаристую куриную ножку, рассмеялся тот, а Мэдди печально вздохнула: ей-то спалось несладко из-за тошноты и головной боли. Зато Джей спал как убитый и ни разу не проснулся. — Мне, если честно, так себе. Только я ступила на борт корабля, как меня начало укачивать. И ночью заснуть не могла, — она устало потерла переносицу и потянулась за меню. — Самое необычное, что у меня такое впервые. Раньше, когда я плавала на лайнере, всё было нормально. — Возможно, проблема в том, что у «Чёрной жемчужины» устойчивость меньше, чем у предыдущего судна. Или ваш женский организм стал слабее. В любом случае вам не стоит есть тяжёлую пищу и следует сходить к врачу. Может, у него что-то найдётся, — с наставнической заботой предположил Пьер. — Паршиво. Кто-то вечно ходил в коридоре и заглядывал в каюты. Вышел посмотреть, а там никого не оказалось, — встрянув в разговор, недовольно протянул мощный и острый на язык археолог Лионель Депре, с которым отношения у неё не задались ещё с первых минут пребывания. Потягиваясь и зевая, он со скрипом отодвинул стул, вытянул ноги и упёр их прямо в Мэдди под столом. — Хм-м… Странно. Может, у кого-то была бессоница. Или вон, Винсент искал что-нибудь и заблудился. Кстати, кто-нибудь видел его и Жереми? — она нахмурилась, не заметив знакомые лица среди сидящих, и незаметно толкнула каблуком сапог Лионеля, заставив того отодвинуться. — Я бы и не видел последнего дальше… кхм, — пробормотал Джей, как вдруг, словно на его зов, в ресторан завалилась эта парочка. В глаза сразу бросилась новая удивительная деталь: Винс где-то успел отхватить очередной белый костюм! — Всем привет! — энергичной походкой направился к ним Хокинс-младший, любовно отряхивая новую вещицу. — Здорóво. Эй, ты у кого отобрал одежду? Какой то несчастный стюард с утра не найдёт свой рабочий костюм? Или ты открыл подпольный цех по их производству? — рассмеялся Джей. — Нет-нет, это Жереми отличный друг! Не оставил меня в одном исподнем, в отличие от вас с вашем противным белым платочком в цветочек, — возмутился Винсент. — Он не отоб’хал, а одолжил у меня. А я дхугу никак отказать не мог, — с важным видом поправил его Жереми и помахал указательным пальцем, а после подошёл к Мэдди и почтительно поцеловал её руку. — Пхактически добхого дня. Хорошо выглядишь, мадемуазель Хокинс. — Благода’хю, — та снисходительно улыбнулась ему, случайно переняв его манеру общения. Все заказали себе по завтраку, и, чтобы как-то скрасить время ожидания, Пьер внезапно спросил у троицы: — Мы уже все достаточно хорошо знакомы и работаем вместе давно. А с вами так и не удалось сблизиться. Может быть, расскажете что-то о себе? Ваши имя и фамилия не французские, и у вас заметный акцент, и вы хорошо владеете английским. Вы прибыли из Америки, верно? И как давно? Мэдди невольно поморщилась: вот и началась «любимая» и одновременно ненавистная часть с расспросами. С одной стороны, ей нравилось рассказывать о подвигах прошлого — о том, как их едва не обманули в Эльдорадо и как они раскрыли заговор. К тому же можно было придумать себе любую биографию. С другой стороны, хотелось хоть кому-то рассказать правду, поделиться наболевшим, потому что даже самые близкие её подруги с работы, по которым она уже начала скучать, не знали её до конца. — Ох, да, мы приплыли из Америки два года назад, — неохотно пояснил Джей. — Ого! И так быст’хо выучили ф’ханцузский, или вы до этого его знали? — оживился Жереми и засыпал их вопросами, заинтересованно приосанившись. — Нет, мы не знали его от слова совсем. Нам пришлось впопыхах учить его с нуля, и первый год жизнь в Париже была очень сложной, ведь на английском тут мало кто говорит. К тому же надо было искать работу. Но это не первый мой изученный язык. Я с детства знаю испанский и португальский из-за бабушки португалки и отца, который учил меня этому, — Мэдди непринуждённо улыбнулась, а Лоран посмотрел на неё восхищёнными глазами и едва не подавился куском мяса. — Пот’хясающе! Даже я, виконт, не знаю столько языков. А почему вы покинули США? И как же вы познакомились? — Было бы глупо отрицать, что его слова и взгляды в какой-то степени льстили Хокинс, но она включила актрису и начала максимально правдоподобно рассказывать отчасти выдуманную и отработанную историю: — Ох, это довольно печальная история. Всё началось с того, что мои родители погибли и я осталась с Винсентом и пожилой, но богатой бабушкой землевладелицей по маминой линии. Когда она умерла, то оставила нам наследство, на которое мы впоследствии переехала во Францию. Мы жили семь лет у тёти и дяди, но я сбежала оттуда с Винсентом в экспедицию на поиски Эльдорадо, лишь бы не выходить замуж за соседа. Я попала туда как раз в качестве переводчика. Там и познакомилась с Джеем, он был картографом и фотографом, — Хокинс показательно взяла его за руку и погладила. — О, действительно г’хустно. Сочувствую вам… Так Эльдо’хадо и правда существует? — насторожился Лоран, изогнув бровь. — Конечно нет. Это бред и профанация! Нас обманули. Возможно, ты читал, друг мой, статью Мэдди о главной афере века, как эти чёртовы Кастильо чуть не пустили нас на корм крокодилам. Они просто собрали со всех деньги и захотели убить. Но мы спаслись. Так что плюнь в лицо тому, кто начнёт с полной уверенностью убеждать тебя в существовании этой сказки, — эмоционально закончил Винсент и с пренебрежительностью махнул рукой, отставив только что принесённый молочный коктейль. Жереми заметно помрачнел и разочарованно вздохнул. — О, знаете, господа! Так как мы здесь не отдыхать собрались, а работать, мне тоже надо выполнять свои задания, и поэтому я придумала, что можно взять у всех вас интервью. Каждый расскажет о себе, почему решил поехать и так далее. Читателям понравится такой дневник путешествий и рассказ о быте, — вовремя подкинула идею Мэдди, надеясь, что никто ничего даже не заподозрил. — Можем начать сразу после завтрака. И, на удивление, сработало! Пьер одобрил эту затею, не найдя в ней ничего крамольного. Мэдди была готова плясать от счастья и собственной гениальности, но на деле не показала ни единой эмоции. Джей смерил Хокинс уважительным взглядом, а она заговорщически подмигнула ему, когда тот принёс фотоаппарат. Пеллетье посчитал огромной честью побеседовать первым, сел напротив Мэдди, закинул ногу на ногу и в предвкушении важно закурил сигару. — Месье Пеллетье, поведайте нам о своём прошлом, как вы стали начальником экспедиций в Археологическом музее? — начала Хокинс, достав блокнот и карандаш. — Ох, это началось очень давно. Я пришёл в музей в пятьдесят седьмом ещё совсем юнцом и стал младшим археологом, ездил по разным раскопкам в Грецию, Италию и Англию, Египет. Потом меня повысили до научного сотрудника, а десять лет назад уже до старшего, и после этого я начал руководить экспедициями, преподавать в университете, — с гордостью рассказывал он, смакуя каждое слово. — Почему вас назначили руководителем этого путешествия? Или вы сами вызвались? А как давно вы начали планировать экспедицию? — Мэдди повела в сторону наводящих вопросов. — В общем-то, меня отправило начальство следить за вами и координировать это мероприятие, потому что я не один раз был в Египте, достаточно хорошо знаком с Каиром и культурой. К слову, моя прабабка была египетской жрицей бога Анубиса! Но, если бы меня не назначили, я бы вызвался сам, потому что открыть пирамиду и войти в историю — это больше того, о чём я мог мечтать! Мы начали планировать эту поездку за три месяца, до последнего мы не знали, что с нами поедут журналисты. Вы присоединились одними из последних. — А кто ещё присоединился? — резко оживилась Хокинс. — Ну знаете, человека три за последнюю неделю, кроме вас. Два волонтёра: Адам Крепо, Фабье Гамаш и Лионель Депре, — почесав затылок и призадумавшись, ответил Пьер. — Что ж, поделитесь своими первыми впечатлениями от первых дней поездки. Как прошла посадка на поезд? Были ли какие-то забавные курьёзные случаи уже здесь? — с интересом взглянула на него Хокинс, и Снид сделал снимок. — Помимо тех странных типов, которые устроили пальбу в порту, и вашего опоздания на поезд, ничего больше не происходило. Гладко и спокойно. Мэдди болтала с ним ещё некоторое время, но ничего полезного, помимо трёх имен, не выяснила. Она опрашивала остальных членов команды полдня, однако также тщетно. На все каверзные вопросы люди отвечали основательно, чётко и по делу. Ничего сенсационного или компрометирующего! Пожалуй, только эти самые волонтёры говорили невпопад, к тому же случайно узнали об экспедиции и добавились туда чисто ради любопытства. Самых противных кандидатов Хокинс оставила напоследок: Жереми и Лионеля. Пока Винсент кокетничал с девушками и в играл с ними в шашки, Лоран вальяжно раскинулся на палубном шезлонге и попивал коктейль. В такой позе он и решил давать интервью: — Начну с того, сейчас я под’хабатываю в музее, но вы не подумайте! С появления на свет я всегда был виконтом. А’хеология и египтология всегда были моей ст’хастью. Хотя статус мой не особо позволяет этим заниматься, но любовь сильнее. Ещё с малолетства я постоянно копался в г’хязи и искал камушки. Примерно в пятнадцать лет я нашёл кость, подумал, что это динозав’х, но она оказалась ужином какой-то собаки. Это был пе’хеломный момент, когда я понял, что хочу связать жизнь с историей. В девятнадцать я съездил с отцом в Египет и п’хоникся его культу’хой. Начал изучать египтологию и палеог’хафию. Вот мне т’хидцать четы’хе, и это мой путь успеха, — упивался своими бравадами Жереми, а Хокинс с трудом сдерживала смешок. Обычно первое впечатление обманчиво, как это было, например, с её подругами или Джеем, но в этот раз её догадки насчёт Лорана подтверждались. — Вообще, я не даю инте’хвью, но тебе за милую душу! Во-первых, её поразило, что он выглядел на свои года. Во-вторых, он был даже старше Джея, но всё равно имел наглость с ней заигрывать, что теперь раздражало ещё больше. Однако стоило отметить, что поначалу она и Снида-то с трудом переносила рядом с собой, но тот изначально понравился ей хотя бы внешне. — Занятная история… Почему ты решил присоединиться к экспедиции и как давно? Первый раз ты работаешь с Археологическим музеем? — придвинулась к нему Мэдди и очаровательно улыбнулась. — Конк’хетно с ним — в пе’хвый х’аз. До этого занимался исследованиями частно, в униве’хситете, с д’хугими музеями. Меня позвали сюда т’хи месяца назад, и я был вне себя от счастья. Я всегда хотел поучаствовать в чём-то настолько масштабном. — Его ответ разочаровал Хокинс: она надеялась хотя бы на одну зацепку, но даже странный Жереми не подходил под описания вероятного шпиона. Мистер мафиози точно не мог подослать его за три месяца, если только они не обладали способностями гадалки! Самую интересную информацию дал именно Лионель, которого она застала в спортзале, активно набивающего боксёрскую грушу. Из всей команды он выглядел наиболее устрашающе и отталкивающе и нравился меньше всего. Его брутальный и грубый образ в виде густой щетины и усов, майки-матроски никак не сочетался с образом археолога и тем более мягким именем. По его лысой макушке стекал пот, а звук ударов разлетался по всей комнате. Мэдди казалось, он мог спокойно её раздавить, а за любой неудобный вопрос размазать по стенке. Однако она была бы не собой, если бы испугалась всего лишь какого-то громилу! — Ну что ты хочешь, девчоночка? Мне эта экспедиция поперёк горла встала, никуда я ехать не хотел — у меня дома дурёха-жена и трое несмышлёнышей. Как они без меня там будут? Кончать я думал с археологией и пойти во что-то более прибыльное. Но меня уговорили поехать за два дня до отъезда под предлогом того, что в экспедиции невероятно нужны сильные мужские руки. Тут же все хлюпики, — басом заржал он и вытер мокрый лоб, шмыгнув носом. От его аромата Хокинс едва не снесло с ног. — Тебе, девуля, стоило бы дома остаться. Не женское это дело, по Африкам мотаться. Свою б никогда не пустил. Куда только твой мужик смотрит? — Во-первых, всё-таки мадмуазель Хокинс. Во-вторых, давайте я сама разберусь, когда, с кем и куда мне ездить. Я благо не ваша жена, — спокойным, но стальным голосом отрикошетила она и скрестила руки на груди, закатывая глаза. Если поначалу её невероятно раздражали такие замечания и подколки, то сейчас она практически перестала обращать на них внимание. — Может, с вами что-то случилось интересное? Или с другими? — Да полным-полно! Вот этот ваш червячок Жереми на обеде навернулся и прям задницей в кастрюлю с супом упал; говорил, лучше всех в шахматы играл, но в итоге прилюдно облажался. Ещё и опоздал на поезд, я его за шкирку ловил и затаскивал! Такой запыхавшийся и напуганный был. Эх, народ-народ, ничего без меня не может, — снисходительно махнул он рукой и ещё раз ударил со всей силы так, что Мэдди отскочила и, попрощавшись, поспешила уйти отсюда, пока тот случайно не перепутал её с грушей. Уже сидя вечером на палубе в дальнем углу на шезлонгах вместе с Джеем и Винсентом, она провожала закат и анализировала полученные данные, составляла таблицу с временем прибытия и причинами поездки. Всё-таки контингент здесь собрался абсолютно разношёрстный, с разными показаниями. — Всё же мне так с тобой повезло, Джей. Не дай бог, чтобы стал таким, как этот Лионель, — Хокинс погладила того по макушке и прижалась к нему, пока тот перелистывал страницы. — До такой степени мне ещё мозги не отшибло, — нервно усмехнулся тот. — А Жереми-то наш, смотри какой хвастун, и приврать любит. Тот момент, что он опоздал, тоже показательный. Почему же? — Мало ли какие причины у человека для опоздания. Кстати, пока мы ложились спать, он не замолкал ни на секунду, какие-то свои фантастические истории рассказывал. С Лиончиком дел бы иметь я не хотел. Но никто из них не выглядит так, словно их могли бы заслать. Несерьёзные у них проступки и мотивы. Я бы понаблюдал за этими волонтёрами и двумя нашими товарищами, — тихо рассуждал Винсент, подставляясь порывам ветра. — Вот и наблюдай. Ты же живёшь с ним в одной комнате. Выполняй свою задачу. Болтай с ними, располагай к себе, как ты умеешь, — приказала Мэдди и откинулась на шезлонг, прикрывая глаза. На сегодня её работа была выполнена.☥☥☥
Второй день плавания прошёл без приключений и эксцессов. Хокинс надеялась, что будет чувствовать себя лучше. Однако ни черта. Морская болезнь не унималась, и не помогли какие-то таблетки на травах от корабельного врача. Её даже один раз стошнило, но Мэдди не давала себе раскисать и всё время старалась чем-то заняться: знакомилась с новыми людьми на борту, внимательно следила за всеми членами команды, читала книги, редактировала недописанные статьи на свежем воздухе и пыталась играть в теннис. Общее полудрёмное и расслабленное состояние вмиг развеяла весть о том, что через час, в шесть вечера, в главном зале состоится бал, на который приглашаются всё желающие. Хокинс получила листовку в ресторане и намеревалась пойти туда с Джеем. Они практически доедали ужин с Винсентом, когда из-за соседнего столика встала женщина лет сорока пяти и случайно выронила кошелёк из кармана. — Эй, мадам, вы обронили! — подскочил Винс и рефлекторно вернул ей бумажник. — Ох, спасибо огромное. Я такая сегодня невнимательная, — спохватилась та, прижала руки к сердцу. — Кажется, я вас сегодня уже видела. Меня зовут Адель Бурже. — Всегда пожалуйста. Я Винсент Хокинс, а это моя сестра — Мэдди. Очень приятно познакомиться, но я пойду, меня ждёт друг, — улыбнулся он, пожал ей руку и ушёл, а Адель с любопытством подсела за их стол. — Знаете, я хотела уходить, но передумала. Вы только с братом плывёте? — Нет, не только с ним. С кавалером и исследовательской экспедицией в Каир. Я журналистка, а вы кто? — её ответ поразил новую знакомую, и та изумлённо распахнула глаза, уставившись на неё. — С ума сойти! То есть с женихом? Вы работаете? Моя главная и единственная работа — поддерживать мою семью и наш очаг. Я плыву в отпуск с мужем и четырьмя чудесными детками. Они — цветы жизни, не так ли? — В какой-то степени, Хокинс даже привыкла к такой реакции, а потому рассмеялась, мысленно добавив: «Когда они растут в чужом горшке». — Ну, вроде того. Абсолютно точно, я работаю в парижском издании. Люблю возиться с детьми подруг, такие милые карапузы, — она облегчённо вздохнула, потому что получает от них только положительные эмоции, а потом уходит к себе в тишину. — У вас ещё нет своих? Поразительно! Вы ещё так молоды, — Адель удивилась так, словно ей сообщили о падении луны на Землю, и Хокинс в недоумении посмотрела на неё. — Пока не послал Бог, — уже напряжённее выдавила дежурную улыбку Мэдди, чувствуя, что ей хочется подышать свежим воздухом. Такой ответ всегда срабатывал и обрезал любые лишние вопросы. — Как вам корабль? Не укачивает? — Всё чудесно, мадмуазель. Прекрасный сервис, не укачивает. — Повезло, а меня мутит с самого начала плавания. Морская болезнь замучила, даже сейчас голова немного кружится. А впереди ещё бал. Самое странное, раньше-то не укачивало, — она устало вздохнула и потёрла глаза, как вдруг Бурже неожиданно лукаво улыбнулась и наклонилась, заговорив с интонацией понимающей и всезнающей тётушки: — А вы, голубка, подумайте, точно ли это морская болезнь? Может быть, уже послал. У меня было точно так же поначалу: тошнило, невероятно хотелось есть, а потом я поняла, что у меня появится Николя, — она коснулась её плеча, и Мэдди словно пронзили молнией. Она испуганно вздрогнула, а сердцебиение внезапно сорвалось вскачь. Господи, ну какой же бред! У Бурже появился Николя, а у Мэдди — очередной позыв тошноты от этих слов. Она могла бы отнестись к ним более лояльно, если бы до этого люди едва ли не каждый день считали должным ей залезть в душу и потоптаться там со своими идиотскими наставлениями о жизни. Если кто-то вёл себя более сдержанно и говорил об этом, заходя издалека, то особо умные внаглую называли её распутной девкой, а её предназначением — родить больше детей. Нужно было обязательно ткнуть в то, что ей уже перевалило за двадцать, а она ими так и не обзавелась. До чего же они достали с этими намёками! Хокинс боялась, что в какой-то момент упадёт последняя капля и она взорвётся. Хокинс была благодарна своим подругам, которые при первой же возможности не намекали ей на детей. Видимо, сами хлебнули этого и лишились розовых мечтаний о жизни с детьми. Она скорее поверила бы в то, что отравилась, чем в свою беременность. Они всегда предохранялись. По коже пробежали мурашки, а внутри всё противно затянуло, и тело пробило на холодный пот. Внутри неожиданно забурлил котёл эмоций, но Мэдди не показала их и резко оборвала разговор. — Знаете, мне пора готовиться к балу. Спасибо за беседу, — она подскочила и пулей вылетела из ресторана. На выходе на палубу Хокинс практически врезалась в Джея, и тот начал о чём-то активно ей рассказывать, но половину слов она невольно пропускала мимо ушей. В голову лезли мысли, что и до плавания у неё побаливало всё тело. Толпы людей проходили мимо, стекаясь в главный зал, однако для Мэдди они почему-то превратились в смазанный комок суеты. Она очнулась по щелчку пальцев, когда внезапно обнаружила перед собой край корабля и безграничные водные просторы. Закат переливался от персикового до лилового, словно по небу проходился кисточкой художник, а мягкие и воздушные облака неспешно плыли над головой. Это зрелище завораживало. Нос лайнера. Никого рядом. Заходящее за горизонт солнце. Идиллия, прогоняющая плохие мысли, и только шум воды. — Джей, как это красиво!.. — прошептала Хокинс, невольно расплылась в улыбке, радуясь увиденному, как ребёнок, и раскинула руки навстречу ветру. — Да, сюда бы фотоаппарат. Я бы тебя сфотографировал. Этот момент сохранить бы в истории. Я был обязан показать его тебе, — он опалил дыханием ухо и обвил её талию, провокационно целуя в шею. Туман из головы развеивался сам собой от его прикосновений, и Мэдди прижалась к нему щёкой, наслаждаясь мигом единения. — Ты хоть слушала, что я тебе рассказывал? — Честно? Нет, — стушевалась она и тяжело вздохнула. — Почему? А ну-ка, признавайся, что не так. Ты какая-то рассеянная и смущённая, — потребовал он, и Хокинс вздохнула: никуда от его проницательности не деться. — Да чёрт, познакомилась с какой-то женщиной, заговорили о детях. Я пожаловалась на плохое самочувствие, она возьми и ляпни, вдруг я беременна. Но это же не может быть! — стоило ей произнести эти слова, как холод ужаса пробежал внутри от одной мысли, что она может попасть в такую ловушку. — О, боже! Во-первых, нет ничего невозможного. Во-вторых, нашла кого слушать. Тебе любую ерунду скажут, и ты поверишь? — фыркнул Джей, и его ладонь мягко легла ей на живот. — Вот ты умеешь утешать! Нет, конечно. Но теперь у меня… какие-то сомнения появились. Просто меня тошнит, укачивает, я хочу есть, у меня испортилась кожа, и голова кружится. Этого раньше не было! Ты видишь этот прыщ? — она резко повернулась и нервно указала на маленькое покраснение на лице. — Господи, есть ты хочешь всегда и везде. Голова кружится из-за качки и тошнит из-за неё же. А кожа может испортиться из-за любого тортика, — попытался успокоить её Снид и похлопал по плечу. — В любом случае я не против ребёнка. Я думаю, мы сможем его обеспечить, да и возраст уже не юный. Не против. Ребёнка. От его слов ей стало ещё страшнее и сердце забилось сильнее. Перед глазами вспыхнули пугающие картины, походящие на бесконечный ночной кошмар: постоянные детские крики, пелёнки, желание разреветься от бессилия и отсутствия сна. А главное — увольнение с работы. Ужас застрял у Мэдди в горле, а дыхание сбилось. Нет-нет! Только не это! Она и так держалась там практически на птичьих правах, попав в газету за счёт шантажа, но терпеть её беременность и ребёнка там никто не станет. Выставят — и до свидания. Да и какая из неё мать? Её саму-то воспитывали как попало. Мэдди вцепилась рукой в фальш-борт и прожгла Джея пугающе пронзительным взглядом: — Какой ребёнок, Джей?! Я не хочу никаких детей. Вообще. В ближайшем будущем. Мне все мозги ими проели, Винсента хватает. Мне рассказывали, насколько адски больно их рожать и умереть можно. А я жить хочу. Вот представь, тебя поезд переехал и ты восемь часов так лежишь? А ещё это огромная ответственность: на мне буквально будет лежать чья-то жизнь, — она сама не поняла, в какой момент так вспыхнула спичкой и запаниковала, с трудом сдерживая повышение голоса. — Почему ты решила, что только тебе? Я тебя не брошу. И я не заставляю заводить детей сейчас, — Снид опешил и, кажется, не ожидал такого яростного напора. — Да потому что ты будешь работать весь день, а мне придётся сидеть. Нет, есть, конечно, вариант с няней, но… она не заменит родителей, — Хокинс замялась на мгновение, но быстро подобрала другие слова. — Это тебе под тридцать, и ты уже нагулялся, а мне только двадцать два, я недавно почувствовала свободу, деньги. Работу хорошую нашла, а меня в таком случае уволят. А я хочу стать редактором газеты. Мой максимум — это завести собачку или кошечку, — она тараторила в панике, пытаясь глубоко дышать. От накипевшей исповеди Джея передёрнуло, и он прокашлялся, тяжело вздохнул и ласково приподнял её подбородок. — Мэдди, успокойся, всё будет нормально. Повторюсь, я не заставляю тебя рожать и знаю, как эта карьера для тебя важна. И ты не беременна. Мы же предохраняемся. Ему удалось сбить разгорающийся пожар скандала и паники крепкими объятиями. Мэдди удивлялась, как у него получается укоротить её пыл и характер, но она задышала спокойнее и желание ругаться утихло. Но сильнее всего поражало то, что её Джей, бывший бандит и беспризорник, был во многом гораздо мягче, прогрессивнее и чутче, чем эта городская интеллигенция. — Но один раз-то был! И вообще это защита не на сто процентов, — встревоженно воскликнула Мэдди и попыталась вспомнить другие осечки. — Давным-давно. Срок давности истёк. Будь это так, ты бы уже родила. Не паникуй, ты себя накрутила, пойдём уже на бал, — фыркнул Джей и потянул её за собой. — Ладно… — она тяжело вздохнула и пошла за ним, пытаясь прийти в себя.