Наследник Великого Мага. Том 2

По мнению северян, стояла весьма тёплая погода в районе семи градусов выше нуля, так что ходили в относительно лёгких одеждах. Местные наоборот мёрзли, а поэтому утеплялись, с удивлением глазея на диких едва одетых приезжих. Контраст в нарядах оказывался довольно заметным. В центре города осмотрели некоторые достопримечательности. Прошли мимо старой крепости с развевающимся красным флагом. На центральной площади Ленина, где журчал красивый фонтан, высилась необычно огромная статуя вождя мирового пролетариата. Взор радовали яркие цветочные клумбы и радужные брызги от струй воды. В скверах и вдоль дорог, росли многочисленные деревья, создававшие уютную тень. Зелень повсюду преображала город. Она загораживала стандартные советские многоэтажки, которые ударно возвели после сильнейшего землетрясения в шестьдесят шестом году. Впрочем, внимательный взгляд на типичную и привычную архитектуру внезапно цеплялся за украшения, которые придавали зданиям экзотичный колорит. На восточном базаре шумели люди в разнообразных нарядах. Величаво восседали аксакалы с длинными бородами в национальных костюмах. Пёстро разодетая цыганка дёргала ослика за узду, который упрямо стоял, изредка оглашая округу истошными криками. В толпе тут и там попадались типичные русские лица. Мимо бегали дети, одетые также как прочие советские сверстники. Только преимущественно мелькали черноволосые головы, а в остальном почти обычные ребята и девчата. Местные одевались своеобразно, сочетая национальные и европейские элементы костюмов. Мужчины, особенно пожилые, ходили в тюбетейках, а женщины в закрытых платьях. Некоторые девушки выглядели самобытно и даже экзотично. Они заплетали специфичные причёски, например, несколько сотен тоненьких косичек. Направляясь в центральный магазин, вышли к оживлённой площади, где с удивлением обнаружили подземный переход, напомнивший родное метро. Смесь национального колорита и советской обыденности, создавала странное впечатление, вроде бы город и люди не совсем русские, но при этом такие родные и понятные. По улицам города ездили обычные автомобили, как по множеству других советских дорог. Встречались знакомые трамваи и троллейбусы. Людей возили старенькие ЗИС‑154, новенькие «ПАЗ», «ЛАЗ», «ЛиАЗ», импортные «Икарус», а ещё незнакомый «Таджикистан». Всех желающих приветливо принимали зелёные зоны отдыха. С родителями посетили парк победы. Ради развлечения прокатились на моторной лодке по озеру. Ветер, бьющий в лицо, и высокий веер брызг, летящих во все стороны, вызвал восторг. Вот только мать побледнела, зажмурилась и вцепилась в борт судёнышка несущегося по воде. За домами высился Тянь‑Шань, казалось, что до него рукой подать. Впрочем, впечатление обманывало. Более тридцати горных вершин, опоясанных облаками, уходили на шести километровую высоту. Пик победы, превосходя всех, вздымался на семь с половиной километров. Поездка до подножия гор затянулась на два часа. Покатались на лыжах, как‑никак всё же лучший горнолыжный курорт средней Азии. С обзорной площадки осмотрели невероятные красоты, вдыхая чистейший воздух. Заглянули на местное море, оказавшееся всего лишь водохранилищем для полива полей. Вид открылся уже с дамбы, перегородившей реку Ахангаран. Конечно, Туябугузское водохранилище вовсе не соответствовало званию моря, занимая площадь только двадцать квадратных километров. Впрочем, масштаб сотворённого людьми всё равно впечатлял. Усердный труд рабочих преобразил засушливую местность, повернув реки, проложив каналы, возведя плотины и создав искусственные водоёмы, тем самым расширив посевную площадь. На берегу раскинулся парк для отдыха. Остановились, чтобы отдохнуть и перекусить. Зашли в чайхану, а по сути — столовую, где подавали чай. Поели жирный и горячий плов. Купаться не решились, ведь зимой вода прохладная даже в субтропиках. Побывали в пустыне Кызылкум, у края выглядевшей вполне дружелюбной. Название означало — «красные пески», впрочем, песок выглядел обычным. Летом температура в тени поднималась до пятидесяти градусов и наступала убийственная жара. Местные рассказывали, что закопав сырые куриные яйца в песок, через пять минут доставали уже сваренные в крутую. Зимой же температура опускалась до девяти градусов. Тем не менее, в укромных уголках рос неприхотливый кустарник. Вдалеке паслось стадо овец. Люди весьма активно осваивали пустыню. Пользуясь случаем, Николай нарезал веточки чёрного и белого саксаула, а также набрал образцы иной местной флоры. Прочитав все прихваченные книги, он съездил в город, для поиска чего‑нибудь интересного и полезного. Прикупил сувениров и прочего. Столы с книгами стояли прямо на улице под открытым небом. В основном продавалась русская литература, но попадались иноязычные экземпляры. Глаза разбегались, но пришлось взять лишь самые интересные книги, учитывая ограниченность места в чемодане. Перед поездкой парень думал, что замотался с учёбой, с магией, с тренировками, так что ему нужно расслабиться, но отдых вскоре наскучил. Конечно, здорово кушать сладкие и сочные персики, абрикосы, помидоры, арбузы и валяться под солнышком. Только оставленные подруги, незаконченные дела и мысли, крутящиеся в голове, не оставляли его в покое. Незаметно подкрался день рождения. Почему‑то он случался только на зимних каникулах, регулярно, каждый год, без исключений. Родители устроили маленький праздник в городском парке, а потом пир дома. Сабир зарезал барашка и сразу пожарил вкуснейший шашлык, приправленный местными специями. — Свежее мясо не надо мариновать, — объяснил хозяин дома, — такое нужно, если оно лежало в морозильнике или животное старое. Мой барашек молодой, мясо парное, так что мариновать, только портить. Николай не удосужился познакомиться с местными ребятами, поскольку даже не гулял за воротами дома. С теми ребятами, которыми однажды пересекался в местах отдыха и развлечения, больше не встречался. Мальчишки ещё ладно, а девчонки стеснялись или даже дичились приезжих. Поэтому на свой день рождения никого не пригласил. Угощение действительно порадовало вкус. Всё же остальное начало вызывать лишь скуку. Куда сходить — непонятно. Чем развлекаться — неизвестно. После застолья, ушёл к себе, выполнил медитацию и завалился спать. Несколько дней парень наслаждался бездельем. Всё равно он ничего не мог делать, разве только собирать интересные ингредиенты. Да ещё немного тренировался по утрам и вечерам. Многочисленные таблички об опасности фауны, изрядно напрягали приезжих. Местные гораздо спокойнее относились к живности, лишь привычно остерегались. Ещё недавно, до землетрясения, в городе преобладали одноэтажные саманные домики и строения из необожжённого кирпича. Насекомые уютно устраивались в стенах и крышах человеческих построек. Яд скорпиона представлял угрозу лишь для детей, стариков и сердечников, остальные укушенные, после десятка часов высокой температуры, чувствовали себя нормально. Некоторые, вроде рыбаков, даже умудрялись привыкнуть к яду, приобретя иммунитет. Ругнувшись в адрес злобной твари, они выпивали стакан водки, и забыв об укусе, возвращались к своим делам. Юный адепт всё же старательно соблюдал правила безопасности, внимательно проверял обувь и перетряхивал постель. У него появилась идея использовать опасную живность в качестве доноров ингредиентов для зелий, поэтому он держал волшебную палочку под рукой. Только ему почему‑то так никто и не попался, словно ядовитые представители фауны нарочно прятались, будто чувствовали угрозу. В принципе, высокоразвитые животные, включая кошек и собак, должны ощущать ауру. Даже обычный человек, после тренировок, способен её почувствовать. Впрочем, люди, редко обращают внимание на странности, которые неспособны осознать. Насекомые же, наоборот, слишком примитивны, чтобы воспринимать столь тонкие материи. Вероятно, просто так совпало, что Николай никого не встретил. Конечно, зимой, насекомые снижали активность. Кое‑кто даже говорил, что они дремали, прячась и сворачиваясь клубочками в норках, пережидая холод. Только тараканы и мухи опровергали страх насекомых перед морозами. Отец оказался более удачливым охотником. Он без всякой магии, умудрился поймать скорпиона, прятавшегося под шкафом. Высокие ножки мебели, позволили заметить и накрыть того стеклянной банкой, а затем подсунуть снизу толстый лист бумаги. Изначально вялый скорпион, попытался увернуться, но не успел сбежать. Войдя в азарт, Александр Рысев целенаправленно обнаружил и поймал тарантула. Отыскав норку чёрного паука, соорудил ловушку. Разогрев кусочек воска, слепил из него шарик, который подвесил на ниточке. Осторожно опустив шарик в норку, вытащил уже вместе с живым пауком. Тарантул сам схватил раздражитель и его лапки прилипли к воску. Мимоходом мужчина пополнил коллекцию подвернувшимся жуком‑скарабеем, который оказался весьма медлительным и не успел сбежать. Не подозревая о планах сына, отец сразу же потравил живность, не повреждая их тел. Желая сохранить на память охотничьи трофеи, уложил в спичечные коробки, которые залил эпоксидной смолой, а затем отшлифовал, получив три экзотичных кулона. Своеобразные поделки отдалённо напоминали янтарную ловушку с насекомыми, хорошо различимыми на просвет. Сабир покритиковал за бездумный риск. Всякие твари действительно опасны. Укус же мог реально убить человека. К примеру, яд каракурта в пятнадцать раз сильнее змеиного, при этом момент укуса почти незаметен. Впрочем, зимой ещё терпимо, а весной, когда в пустыне расцветают алые маки и тюльпаны, знаменуя пору размножения, то опасность яда многократно усиливается. Каникулы, казавшиеся большими, всё же завершились. Так что попрощались с гостеприимным хозяином и его жёнами. Погрузились в такси. Приехав в аэропорт, сдали багаж и дождались рейса на Ленинград. Стальная птица унесла их обратно на север. Родной город поприветствовал ветром, кинувшим колючие снежинки в лицо. Тёплые одежды не смогли защитить от январской стужи. Дождавшись, забрали вещи с конвейера. Сели в такси, которое домчало до квартиры. Дома, помимо снега и мороза ждала суета. Юный адепт почти сразу поспешил на чердак, чтобы проверить целостность оборудования и прочего имущества. Вдобавок требовалось обеспечить подходящие условия хранения для привезённых ингредиентов и образцов. Лишь убедившись, что всё в порядке, вернулся к родителям.