Воспоминания
«Вот уже шесть лет, как мой друг вместе с барашком меня покинул. И я пытаюсь рассказать о нем для того, чтобы его не забыть. Это очень печально, когда забывают друзей.» (Антуан де Сент-Экзюпери) Мэл Настоящее (будущее?) Уже привычная тишина. Мэл Ренó молча смотрела сквозь толстое стекло иллюминатора на проплывающие мимо скопления небесных тел. Восемнадцатилетняя, с вечно раскрасневшимся носом, раскосыми голубыми глазами и короткими темными волосами, вечно мешающими обзору и не поддающимися магии заколок и шпилек – ее внешность почему-то напоминала дикую кошку. Сейчас она должна была отдыхать, набираться сил перед следующей сменой в кабине управления, пока корабль ведет Эрджи. Но Мэл не спалось, так что она неподвижно сидела на узкой койке в такой же узкой каюте и смотрела на звезды, пытаясь заметить хоть одно знакомое созвездие. Их она знала бесчисленное множество и, стоя на Земле, могла узнать многие, лишь немного подумав. Когда ее спрашивали в университете, как ей удалось столько выучить, она лишь грустно улыбалась и отвечала что-то в духе «так получилось». Сейчас, смотря в иллюминатор из каюты старого «Дэкуверт-3», она улыбалась точно так же, думая о том, благодаря кому получилось именно так. Этьен МакКроули, ее учитель из детского дома, был другим. В его мире было место мечтам, порой по-детски наивным и иногда, бывая убежденным в своем одиночестве, он залезал на крышу учебного блока и подолгу смотрел на звезды. Этим также отличалась и маленькая Мэл, в шесть лет попавшая в интернат. Не удивительно, что они встретились на этой крыше, верно? Прошлое, 12 годами ранее Мэл с трудом карабкалась по старой деревянной лестнице, ведущей из чердака на крышу. И кто придумал делать такое огромное расстояние между перекладинами? Наконец, достигнув цели, она уселась на прохладную черепицу и прислушалась. Тихий шелест деревьев, обильно высаженных по всей территории детского дома, и едва слышная трескотня сверчков. Здесь ее никто не подслушает. И Мэл запрокинула свою головку, разглядывая сверкающие точки на небе. Звезды. И где-то там, на них стоят сейчас ее мама и папа с малышом Риком на руках и улыбаются ей. А она им. Немного пугаясь звука собственного голоса, Мэл произнесла: — Вам, наверное, интересно, как прошел мой день? Так же, как и обычно. Правда, я обменяла свою вторую фигурку «АйсКуин» на конфету и две карточки «Космос» у Пауля. Это тот мальчик, который говорил, что вас больше нет. Но я ведь правильно сделала, что не поверила, да? А еще миссис Хэрроу… И ей казалось, что она действительно видит три темных фигуры, неподвижно стоящие на одной из самых ярких звезд. Мэл прервал тихий скрип лестницы. Она испуганно смолкла и уставилась на черный люк на крыше, соединяющий ее с чердаком. Оттуда показалась светлая, немного серебрящаяся от лунного света и седины шевелюра взрослого. Он удивленно взглянул на нее, но, промолчав, сел рядом. Она еще раз рассмотрела его с опаской. Короткие волосы, строгие серые глаза, несколько морщин на лбу и вокруг рта и «типичная» для взрослого клетчатая рубашка. Ничего необычного. Потом странный взрослый запрокинул голову так же, как это две минуты назад сделала она, и выражение его глаз резко изменилось. Теперь в его взгляде читалась вера в неизвестность и сумасшедшие мечты. Не отрывая взгляда от искристого небосвода, он сказал: — Привет. Я мистер МакКроули. А ты? Настоящее (будущее?) — Эй, Мэл! - раздался голос Ника, а через мгновение в дверном проеме возник и он сам, своим как всегда громким появлением вырвав девушку из детских воспоминаний. — Эрджи просила передать, что через 10 минут начинается твоя смена, так что протирай глаза и топай в кабину! — Ник, ты когда-нибудь слышал об уважении старших? - ворчливо отозвалась Мэл, вытягивая онемевшие за время неподвижного сидения ноги. — Это еще одно из древних правил двадцатого века? Боюсь, я не настолько стар, чтобы знать его. Хотя Мэл никогда бы в этом не призналась, она обожала Ника. Хотя бы за эти его подколки и вечно сверкающие серые глаза. Он всегда таким был, и, наверное, не изменится, даже когда ему исполнится пятьдесят лет и его каштановые волосы поседеют. Тогда он станет еще больше похож на отца, по которому скучал и сам парень, и Мэл. Она встала и, выбрав программу «Активность» на скафандре и вытолкнув из каюты Ника, вышла за дверь с легкой и уже ничуть не грустной улыбкой на лице.***
Мэл вошла в кабину управления, и ее взгляд моментально обратился к согнувшейся над приборной панелью Эрджи, которая надела свой любимый ярко-красный скафандр, выигранный в одном из конкурсов, проводимых университетом. Ярко одетая девушка была на два года старше Мэл и училась на четвертом курсе. Сейчас она сняла наушники, по возрасту годящиеся в соперники этому кораблю, поставив «Дэкуверт» на автопилот, встала с пилотского кресла и, как обычно, не тратя времени на приветствие, протянула Мэл лист с их маршрутом, командирским тоном поясняя: — Следующая остановка «Лея2176». Не проспи, мечтательница. И хотя последняя фраза была явной подколкой, Мэл не смогла удержаться от возмущенного: — Да когда это я отвлекалась во время полета?! Ей ответил тихий смех Эрджи, бархатистое звучание которого всегда согревало Мэл, которая если и хихикала, то беззвучно. Хотя один раз Эрджи стала свидетельницей тому, как хохотала Мэл, ей совершенно не хотелось пережить подобное еще раз. Ей не хотелось, чтобы Мэл такое пережила. Снова. Прошлое, полтора года назад Она лежала на кровати, в очередной раз зависая в Сети, в пол уха слушая сопение соседки по комнате, заснувшей еще два часа назад. Перед тем, как ложиться, она упомянула о какой-то завтрашней практической проверке на уроке межпланетного вождения. Или это будет тест на теорию? Мозг Мэл отказывался воспринимать любую информацию, кроме банального сюжета очередного сериала, однако её сил все же хватило, чтобы удивиться, когда часы спроецировали небольшую голограмму странного зверька. Ник. В его привычки никогда не входило звонить в час ночи, и, хотя это мог быть и простой розыгрыш, сердце Мэл взволнованно вздрогнуло. Она приняла вызов, и забавная аватарка рассеялась, являя взгляду девушки лицо лучшего и, пожалуй, единственного друга. Ту секунду, пока он, собираясь с мыслями молчал, Мэл не покидало ощущение неправильности. И только когда Ник наконец решился что-то сказать, но из его горла вырвался лишь безвольный всхлип, она поняла, что не хватало его улыбки. Той самой, что очаровывала как девушек, так и парней и вызывала искорки во взглядах прохожих. Мэл, в конце концов осознавшая, что Ник не просто не улыбается, а находится в состоянии истерики, испуганно спросила: — Ник? Что стряслось? Парень сделал несколько судорожных вдохов и смог выдавить: — Этьен… Он… Сегодня ночью случился очередной приступ… Ты знаешь, врачи предупреждали… Голос Мэл резко отказался ей повиноваться, но шокированная девушка все же смогла вытолкнуть хриплое: — Что? Что с Этьеном? - хотя она знала в глубине сердца ответ. Да, доктора говорили, что еще один шок, чересчур сильное волнение – и сердце пожилого человека может не выдержать. Проблемы со здоровьем у Этьена начались после его последнего полета, когда часть его исследовательской группы погибла, не справившись с управлением корабля-шлюпки и подлетев слишком близко к „голубому карлику“. Но Мэл всё равно надеялась. Тогда и сейчас. До последнего. И когда Ник совладал с собой и ее начинающего мутнеть сознания достигло слово «мертв»…. В Мэл будто врезался один из кусков льда, выбившийся из колец Сатурна и пробивший корпус корабля из титанового сплава. Пробивший ее защиту. Пытаясь побороть пелену перед глазами и наощупь найти телефон, девушка выключила часы, на которых все еще отображался рыдающий Ник, даже не заметив этого. Она попробовала встать, призывая себя собраться, однако ноги ее не держали. Нет, она сильная, не будет плакать здесь. Соседка по комнате не оценит ее слез, никто из людей их не оценит, так говорил ее опыт из детского дома. Разве что кроме Ника. И Этьена. Даже мысленное, упоминание его имени заставило только сумевшую подняться Мэл пошатнуться. Не видя, куда бредет, она, спотыкаясь о ступеньки и судорожно хватаясь за перила, все же дошла до астрономической башни, до самого близкого ей места. Даже смогла нажать кнопку лифта, зайти в него и выйти, хотя для последнего ей понадобилось напоминание автоматического диспетчера. Выпав из проема лифта, она прислонилась к ближайшей стенке, запрокинув голову, как когда-то в детстве, и уставилась на изредка мигающие звезды, очарование и отчужденный холод которых не скрывало огромное потолочное стекло. Пересохшие губы Мэл прошептали: — Глупая…, - она сорвалась на крик. — Какая же я дура! Надеялась, что всё обойдется? Что он счастливо доживет до ста лет? Что всегда будет понимающе улыбаться мне, жалующейся на незначительные студенческие проблемы? Я же знала, что ему нельзя лишний раз переживать. Знала! Наверное, кто-то ему рассказал о случае на прошлой неделе, когда я забыла пристегнуть ремень и взлетела так. Он ведь так меня любил… Это была истерическая, откровенная исповедь сияющим небесным светилам. Когда во время эпидемии умерли родители и брат, все было… легче. Тогда она хоть и плакала, но верила, что они просто живут на одной из этих далеких светлых точек в ночном небе. А сейчас она выросла и это было так больно. Как будто ее сердце взорвалось, подобно сверхновой звезде. И Мэл плакала. Кричала. Говорила сама с собой. Пока теплые руки не укрыли ее пледом, не протянули небольшую металлическую бутылку с янтарно-оранжевой жидкостью внутри. Мэл глотнула, падая в чьи-то уютные объятия и отчаянно, горько хохоча. Этот смех перешёл в беззвучные рыдания, а те – в беспокойный сон. А девушка, дописывавшая в ту ночь курсовую по аномалиям небесных тел, до утра успокаивающе обнимала Мэл, время от времени гладя ее по голове. Настоящее (будущее?) Писк маленьких встроенных в приборную панель часов вытащил Мэл из водоворота воспоминаний. Она стряхнула накатившую было тоску и потянулась к кнопке смены управления, отключая автопилот. Пауза закончилась, и девушка со вздохом положила руки на руль, попутно глядя на зеленую точку на экране с маршрутом. Остановка на Гелиосе4, через полчаса. Там можно будет отдохнуть, пройтись по сравнительно недавно отстроенному городу. Мэл любила Гелиос 4 за его тишину и спокойствие, сохраняемые благодаря небольшому количеству людей. Мало кто соглашался участвовать в межпланетных проектах, особенно в настолько масштабных. Расставание с семьей и риск резко опускали мечтающих о «новой жизни на новой планете» с небес на землю. Проект «Гелиос 4» был одновременно новым и старым, так как идея создания искусственной атмосферы была использована в трех предыдущих проектах – в «Гелиосе 1», «Гелиосе 2» и «Гелиосе 3». Однако проекты удачными не были, что также порождало волну недоверия к четвертому, который, несмотря на негативные прогнозы, уже три года как проваливаться не спешил.***
Мэл и Эрджи сошли на посадочную площадку по только что опущенному трапу. Младшая из девушек впервые была на Гелиосе и с неловким любопытством осматривала всё, что попадалось на пути. — Что ж, пойдем, я покажу тебе отель, — сказала Эрджи шутливым покровительственным тоном. Мэл всё ещё не привыкла к ее манере общения, язвительной даже в недопускающих подколок ситуациях. Она ни разу не видела Эрджи серьезной, без ее типичной ухмылки, за которой могли скрываться любые эмоции. Во всяком случае так думала Мэл, привыкшая обращать внимание не только на мимику лица, но и на выражение глаз. Когда они вышли из космодрома, Эрджи остановилась, уставившись на находящийся перед входом фонтан. Мэл, усталая и не очень расположенная к осмотру достопримечательностей, тоже вынужденно остановилась. Мальчик в шарфе и роза. — Ты читала эту сказку? — охрипшим голосом спросила Энджи, не отрывая странного взгляда от скульптур. Кто-нибудь другой вряд-ли бы понял, что этот взгляд значит, пустой, невидящий. Но Мэл казалось, что в нем скользили воспоминания. О чем? Или о ком? — «Маленького принца»? Да, мне понравилась, — отозвалась Мэл. Ей не хотелось отрывать Эрджи от дорогих ее сердцу скульптур, но чем дольше она находилась в вертикальном положении, тем больше ей хотелось упасть на кровать. И если выбирать между своим желанием сна и желанием Эрджи остаться у фонтана и продолжать вспоминать, то Мэл выбрала первое. — Пойдем уже заселимся, а то я устала после смены. — Да… Да, конечно, - сбивчиво отозвалась вторая девушка. Она бросила последний долгий взгляд на фонтан, и в ее глазах Мэл почудились невыплаканные слезы. Хотя что только не покажется после напряженной работы? Настоящее (будущее?), утро следующего дня Подскочив от громкого звонка будильника, Мэл не сразу сориентировалась, где она находится. Отключив будильник и неспеша умывшись, она привела сонное сознание в норму, однако спокойствие ее души было нарушено, едва она увидела время. Вылет через час! Удивительно, как это Эрджи не пришла ее поторопить, ведь ее обязанность контролировать новичка-практикантку. Обстоятельства их знакомства не способствовали желанию продолжать общение, так что общались они всего-то пару раз и почти ничего друг о друге не знали. Уже немного разбираясь в характере Эрджи, Мэл подумала, что эта девушка вполне может проигнорировать время вылета и проспать. Так что, наспех натянув комбинезон, Мэл вышла в коридор и постучалась в комнату спутницы, намереваясь проверить встала ли она. Иронично, так как обычно ответственные за студентов руководители практики контролировали своих подопечных, а не наоборот. Ответа из-за не было. Пытаясь унять возникшее раздражение и тревогу (в которой она всячески старалась себя разубедить), Мэл нажала дверную ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Войдя, она увидела Эрджи в кровати, в компании какого-то парня. В отличии от лежащей рядом девушки, тот отреагировал на скрип двери и сел, прикрываясь одеялом. Черные волосы, завязанные в изрядно растрепавшийся хвост, карие прищуренные после сна глаза, тонкие пересохшие губы. И всё это было так знакомо Мэл. Появившееся было смущение резко сменилось шоком узнавания. Невозможно!? От неожиданности она подавилась слюной, а прокашлявшись неуверенно и хрипло произнесла: — Крис? Что ты… Почему ты здесь?