И зимой расцветает вербена

Год до дня «Икс» Из гостиной раздался оглушающий звон. Что-то крупное столкнулось с кафельной плиткой и разлетелось на мелкие осколки, которые горничная ещё долгое время будет выметать из всех углов. Спустя пару секунд послышался взвинченный от бешенства крик Пингвина: — Это был раритетный китайский сервиз! — Я сейчас тебе лицо разобью! — отозвался женский голос. И снова возня. Кажется, девушка начала расшвыривать стулья, чтобы подобраться к хозяину дома, а тот в свою очередь бросился удирать прямиком через диван. — Айви, верни мой пистолет! — Не смей! Девушка в дальнем углу комнаты закричала. Скорее всего, она пряталась там, вжимаясь в стену, на протяжении всей стычки, а сейчас закрыла уши руками, зажмурилась и была на грани истерики от происходящего безумия. И только Виктору было смешно. Да, именно такой он её и запомнил: шумная, взбалмошная и абсолютно не имеющая никаких границ. Мера Дженкинс. Его личное проклятье из Индиан Хилл. Виктор не спешил выходить в гостиную и останавливать это представление. Он предупреждал Пингвина, что так и случится, предупреждал его о том, что девчонка не простит обиду так легко. Но разве всеобъемлющее эго Освальда может допустить чужую правоту? «Вот и твоя расплата» — мысленно усмехался Виктор, подслушивая всё из коридора. Прислонившись спиной к дверному косяку, он прекрасно слышал всё, что происходило в гостиной, а перед глазами так и всплывали яркие образы скандалистов. Мера злится, остро реагирует, Пингвин со своей истеричной натурой не может сдерживать себя и отвечает резко, что только сильнее выбешивает девушку — и вот они оба уже готовы убить друг друга. «Ладно, пора заканчивать этот цирк» — решил Виктор, когда уже что-то крупнее полетело на пол со стуком. — Что вы тут устроили? Ему даже не пришлось повышать голос. Холод был его вечным спутником, понижая температуру в помещении на пару градусов даже в самый знойный день, металлический костюм визуально делал фигуру ещё выше, ещё мощнее. Стоило только войти в комнату, как все взгляды оказывались прикованы к нему. Виктор не любил такое внимание, но иногда оно играло на руку. Как сейчас. Пингвин с ногами залез на кожаный диван, к которому ещё недавно запрещал приближаться кому-либо, в руках он держал торшер с покосившимся абажуром. Встрёпанный, с выбившейся из-под пиджака рубашкой, он больше напоминал сумасшедшего из Аркхэма, что возомнил себя гладиатором, а несчастный светильник — своим верным копьём. На полу у дивана стояла причина этого переполоха. Невысокая девчушка, навряд ли больше пяти с небольшим футов росту, крепко держала громоздкую вазу над своей головой. Рукава чёрного пальто задрались, обнажая миру бледную кожу худощавых рук. Её выкрашенные в ярко-красный волосы растрепались, а в карих глазах замерло странное чувство при виде нового гостя. Виктор так и не смог разобрать: то ли страх, то ли просто удивление. Мера опустила вазу и даже отступила на шаг назад, не сводя глаз с мужчины. Виктор усмехнулся. Значит, она тоже его не забыла. Неожиданно из дальнего угла послышался скулёж, будто собаку пнули. Это рыжеволосая Пеппер съехала вниз по стене и страдальчески прикрыла голову руками. Скорее всего, это она и привела сюда свою подружку, чем и вызвала такую бурю. Не спеша покидать своё возвышение, Освальд опасливо покосился на Меру, точно сомневаясь, что она вот-вот не накинется вновь. Торшер он опускать не стал. В комнате воцарилось звенящее молчание. После всей этой возни, криков, звуков бьющегося сервиза такая тишина отзывалась свербящим гудением где-то в ушах. — П-положи, пожалуйста, вазу, — всё ещё чуть подрагивающим голосом от сбившегося дыхания попросил Освальд, стараясь вложить угрожающую мягкость в свои слова. — Это оригинал, реликвия древней династии… Мера метнула в Пингвина острый взгляд и тут же со всей силы швырнула драгоценность об пол. Фарфоровая ваза с изящными расписными узорами разлетелась по гостиной цветастым фейерверком под громогласный вскрик Освальда. — Да боже! — он со злости отшвырнул в сторону торшер и обернулся к Фризу. Его голубые глаза как никогда сверкали безумием. — Виктор, сделай же с ней что-нибудь! На Виктора Мера больше не смотрела. Стиснув кулаки, она двинулась обратно к дивану. — О, правда? Опять предлагаешь другим делать за тебя грязную работу? Прямо как на твоей избирательной кампании, — сощурилась она. Освальд выставил руки перед собой и попятился к другому краю, прихрамывая на правую ногу. — Послушай, я же уже сказал, мне очень жаль. Да, это было не лучшее моё решение, но этого требовал народ, пойми. Сам бы я никогда такого не сказал. Да я и не думаю так! — Пингвин дошёл до края и покачнулся, позабыв про подлокотник. Удержался. И снова покосился на девушку. — Знаешь, может, я и не монстр из Индиан Хилл, но… — Не смей нас так называть! — оборвала его Мера. Девушка перестала наступать, но взгляд её действовал на Пингвина ничуть не хуже приставленного к горлу ножа. — Ты объявил охоту на таких, как мы. Сколько ты там пообещал за каждую голову? Тысячу баксов? Полторы? — Мера как-то криво усмехнулась и отошла от дивана на пару шагов. — Посмотри на Виктора, на меня. Столько стоят наши жизни? Мера взглянула на Освальда со странной смесью отвращения и… жалости. Она покачала головой и направилась к побледневшей Айви, что так и продолжала наблюдать за происходящим, сидя на холодном кафельном полу. Пингвин слез с дивана и сделал шаг в сторону девушки, но тут же остановился. Он неловко открыл и закрыл рот, не зная, что и ответить. — Мне искренне жаль, Мера, — ослабшим голосом выдавил из себя Освальд. — Я не хотел всего этого… Мера протянула Айви руку и помогла подняться. Пеппер схватилась за рукав пальто так отчаянно, будто даже под угрозой смерти не собиралась его выпускать, только бы не позволить подруге уйти. А Мера вновь обернулась к Пингвину. — Из-за тебя убили многих моих друзей. И далеко не все из них действительно несли для города угрозу, — холодно отрезала она и чуть скривилась. — Как у тебя вообще хватает совести просить меня о помощи после всего случившегося? Освальд снова открыл рот, но так и не смог найти подходящих слов. Да и что тут можно сказать? В разговор неожиданно вступила Айви. По-прежнему не выпуская рукав пальто, она взглянула на подругу с застывшей в глазах мольбой. — Мера, он изменился. Я уже давно знакома с Пинги и… Он не такой плохой, каким может казаться. Конечно, иногда он ведёт себя как мудак, но в основном он хороший друг, правда. Мера вздохнула и опустила взгляд, чуть поджав губы. Она определённо взвешивала все за и против. А Освальд замер, еле дыша, лишь бы неверным движением не склонить чашу весов не в свою пользу. Освальд что-то говорил про способность девчонки и о том, что ему нужен такой союзник, но Виктор так и не знал, что за силой она обладает. А они ведь провели вместе некоторое время. Наконец Мера взглянула на Виктора. — Ты ему доверяешь? Виктор не стал смотреть на Пингвина, но видел, с каким умоляющим отчаянием тот вперился в него взглядом. Конечно, его слово может стать решающим. И это снова позабавило Виктора. — Я с ним работаю, — отозвался Фриз, едва сдерживая усмешку на губах. Коротко и ёмко. Мера понимающе кивнула. А взгляд Освальда заметался: от Фриза к Айви, от Айви к Фризу, к Мере. Он поспешно искал то, за что можно зацепиться. Пеппер по-дружески толкнула девушку в плечо и прижалась к ней. — Оставайся, Мера, — протянула она. — Хотя бы ради меня. Обещаю, будет весело. Мера вздохнула и на секунду задумчиво прикусила губу. — Ладно, — сдалась она и метнула прищуренный взгляд в Освальда, — я останусь, но только ради Айви. Освальд выдохнул с заметным облегчением и прихлопнул по себе. — Спасибо, я очень рад, что ты теперь в команде… — Не радуйся, — прервала его Мера и одарила хмурым взглядом, — навряд ли это хорошая новость для тебя. — Пока Освальд, задыхаясь от возмущения, пытался подобрать слова, Мера продолжила: — И какой у тебя план? Хочешь свергнуть Барбару Кинн с её шайкой? В этот раз Пингвину определённо было что сказать. Он выпрямился, расправил плечи и даже слегка отряхнулся, точно как настоящий пингвин распушив пёрышки, чем заставил Виктора тихо усмехнуться. — Не совсем. Я собираюсь заполучить полную власть над Готэмом, — с ноткой торжественности объявил Освальд. — Тебе что-нибудь известно о тайной организации, зовущей себя Судом? Мера пожала плечами. Её вид не выражал и сотой доли того восторга и энтузиазма, что излучал Пингвин. — Впервые слышу. Я в принципе не особо интересуюсь политикой. Освальд вздохнул, чуть поджав губы, и Виктор знал тому причину. Никто не разделил его одержимости правящей верхушкой. Светлячок сразу заявила, что даже слушать не желает, Айви мало чего поняла, сам Виктор тоже не проявил никакого интереса — а какое ему дело до того, кто у руля? -, а теперь вот и Мера не оправдала пингвиньих надежд. — Что ж, очень зря, — продолжил Освальд. — Мы устроим переворот, революцию. Мы склоним Готэм к своим ногам, — в глазах его сверкнул огонь предвкушения. — И тогда мы получим всё то, о чём можно только мечтать: деньги, власть, собственные территории, влияние. Он говорил так задорно, так пафосно, как древнеримский полководец, настраивающий своих бойцов на священный бой. Однако весь его пыл вновь разбился о стену неколебимого равнодушия. — Да мне всё равно, — пожала Мера плечами. Айви тут же просияла и схватила подругу за руку. — Главное, что Мера теперь с нами! Пойдём, я покажу тебе свою комнату, — обратилась она к девушке и потащила в сторону лестницы. — Можешь остаться у меня. Наготовим закусок, позовём Бриджит, устроим настоящий девичник! Пеппер тащила измученную Меру, а Виктор провожал их взглядом. Уже перед самыми ступеньками Мера наконец тоже взглянула на него, но наткнувшись на насмехающуюся улыбку ярко-голубых глаз, тут же стушевалась. И всё же Виктор до сих пор гадал: она его боится или просто смущается от того, что произошло в их последнюю встречу? Виктор усмехнулся и направился в отведённую ему морозильную камеру, а за спиной раздался раздражённый возглас Освальда: — Секундочку! А кто теперь будет убирать весь бардак? «Какой лидер, такая и команда» — мысленно улыбнулся Виктор, делая вид, что не услышал его последней реплики.