Утро началось относительно даже хорошо. Моро разбудил стандартный будильник Воронов и отчасти такой ненавистный, но привычный. Ему сегодня никуда не надо. Но утром он решил, что стоит скрыть все следы полученных увечий от Натаниэля, который может грянуть, как гром среди ясного неба. И Жан был не намерен ему ничего говорить и тем более показывать засосы и укусы. На ушибы ему то в целом было плевать.
Тело почти не болело, хотя эффект от помогающих лекарств уже начинал спадать. Стоило подняться и привести себя в порядок. Брюнет сначала тяжело вздохнул, но потом в сознании промелькнул приятный фактор. Он решил проверить телефон и чат с Джереми, чтобы поднять себе настроение. Моро знал, что за ночь там появился ответ на то его голосовое сообщение. Парень наткнулся на кучу пищащих стикеров, смущенных смайликов и наконец голосовые сообщения, короткие, но их было штук пять. Первое встретило его самим писком восхищения самого Джереми, что улыбнуло француза. Дальнейшие уже были с текстом, которые Жан слушал просто подряд.
— Жан, спасибо! Это такой красивый язык. Еще и в сочетании с твоим голосом. Я в восторге! — он был такой счастливый, что позитив стал переливаться на самого Моро. На душе стало так тепло, что на лице расплылась небольшая, но искренняя улыбка.
— Обязательно хочу посетить Францию и побывать в Париже. Правда, я совсем не знаю языка. О! Придумал! Жан, мы однажды можем вдвоем поехать туда. Будешь моим переводчиком. А-ха-ха-ха, — закончилось очередное сообщение переливистым звонким смехом.
— Кстати, о нас двоих, НАСС же должна в этот раз поставить наши команды вместе на тренировочный летний лагерь. Кажется, только наши команды и не пересекались. Будет так круто. Наконец-то увидимся, — даже по произношению было понятно, что Джереми улыбается от счастья во все свои белые зубки.
— Я буду обижен на НАСС, если по какой-то причине мы не окажемся вместе. Я конечно понимаю, что вы лишь недавно перешли в новый округ, но все-таки надеюсь на их благоразумие и… — голосовое прервалось и врубилось следующее.
— … на нашу скорую встречу! — кажется его в этот момент просто кто-то начал донимать, мешая записывать аудио, а Джереми явно боролся, по звукам это стало понятно, — В общем, до скорого, Жанчик! Не пропадай. В следующий раз ты первый начинаешь диалог, — все затихло, а четвертый номер так и лежал с глупой улыбкой.
Эти теплые, нет, горячие слова счастья и радости взбодрили француза и он насколько мог живо поднялся с кровати, уйдя в душевую. Там же Моро взял то самое лезвие и убрал обратно на место, чтобы Нат его не увидел. Ножницами из аптечки срезал с себя все бинты и сходил в прохладный душ. Уже в комнате парень достал из шкафчика черную водолазку с длинным рукавом и воротником. Скажет, что в последнее время мерзнет, хотя глупая отмазка, — он понимал, что Натаниэль быстро раскусит, но вряд ли что-то скажет конечно. Натянул черные штаны, расширяющиеся к стопам по типу клёш на резинке. Было вполне удобно и даже не так жарко, как представлялось. Брюнет заправил кровать, но делать ему все равно сейчас утром нечего. На тренировку он и в помине не планировал. С начинающими болеть ребрами он просто там ничего не сделает. Оставалось снова лечь спать, хоть и не хотелось. Моро наконец прибрался на своей тумбочке, убирая гору посуды в кухонную часть комнаты, где вымыл ее и отставил. Ему пришла мысль выпить еще обезболивающего и снотворного и вернуться обратно в кровать. В телефоне Жан еще посмотрел другие чаты. Он так и не прочел сообщение от Ната, которому были сутки. Ох и влетит ему, хотя у него не было возможности то толком. Это было голосовое.
— Я скоро вернусь, багет, почти все решил. Подожди меня ещё совсем чуть-чуть. Если что-то случится пиши, не смей от меня скрывать. Слышишь? Ненавижу, когда мне врут.
Упс. А ведь это Жан и делал. Да в целом было наплевать. Он не мог позволить, чтобы Нат узнал о том, что с ним делали. Это могло унизить его достоинство окончательно. Он не хотел быть в глазах брата испорченным, мерзким, слабым. Не хотел. И без того ему хватило того отношения, что он получил от Хоуп. Конечно вряд ли Веснински бы повел себя так же и изменил свое отношение к нему, но француз не хотел выглядеть жалко в глазах Натаниэля.
— Я правда в порядке, Нат. Не идеально все, но я не мертв. Когда приедешь, я расскажу, — разумеется он не планировал рассказывать все, только про ребра и наказание в первый день за отсутствие самого Веснински, когда вся команда избила его мячами до потери сознания. Отправив это голосовое сообщение, Моро закрыл глаза и стал засыпать от действий лекарств, положив телефон на свою грудь.
Сон был мирный и спокойный, без каких-либо кошмаров. Наверно это так благотворно влияло общение с солнечным мальчиком Калифорнии. В комнате стояла тишина. В один момент к нему конечно кто-то заходил и принес поднос с завтраком, оставляя на тумбочке. Но этого сам Жан не видел. Снотворное еще хорошо действовало.
Время переваливало за 9 утра. Тишина продолжала стоять в комнате, не нарушаемая абсолютно ничем какое-то время. Дверь открылась с характерным звуком, Натаниэль прошёл внутрь, осматривая свою комнату. Жан мирно сопел на подушке, укутанный в водолазку. Веснински нахмурил брови — в середине лета такие вещи? Возле кровати стоял поднос с едой, все вроде находилось на своих местах, но что-то не давало покоя.
Черные волнистые кудри спадали на белоснежное лицо, подчёркивая яркий контраст, что делало француза еще привлекательнее. Можно было понять, почему Джереми Ноксу он приглянулся. Моро спал на боку; телефон лежал где-то рядом. Во сне он перевернулся.
Словно почувствовав чужое присутствие, парень приоткрыл тусклые серые глаза, понемногу пробуждаясь. Кажется таблетки снотворного перестали действовать, позволив разлепить заспанные веки. Четвёрка посмотрел на Ната, но почти никак не отреагировал. Просто еле кивнул, соглашаясь сам с собой, что это не сон и брат наконец здесь.
— С возвращением… — сонно произнес он хрипловатым голосом после сна. Хотя на деле конечно не только из-за него его голос еще хрипел.
— Ты заболел? — Нат присел рядом на кровать, слегка касаясь пальцами чужого лба. Моро выглядел бледным и жутко уставшим, — Как чувствуешь себя, багет?
От прикосновения брюнет непроизвольно хотел вздрогнуть, но крепче приобнял себя, не позволив этого перед Натом. Веснински же оглядел брата, что сейчас сильнее сжался и ему это не нравилось. Внутри так и гудело беспокойство.
— Что тут происходило? Ты ходил на тренировку утром?
— Не ходил. Вчера на обеденной тренировке я получил травму. Трещины в ребрах. Мне дали неделю покоя, так что я пока на обезболивающих. Не страшно… я поправлюсь быстро…– парень чуть расслабился, осознавая, что теперь Натаниэль тут рядом. Он даже хотел пошутить, что на нем все заживает так же быстро, как на собаке, только вот ассоциации теперь были не самыми приятными. Ему напомнили его место за эти жалкие пару дней.
— Трещины? Жан, что еще? — он знал, что Рико будет в гневе и вероятно француз ему не договаривает. Натаниэль прищурился, осматривая тело перед собой, каждый сантиметр которого покрывала ткать, — Только ребра?
Веснински не верит и хочет знать, что произошло. Внутри разрасталось раздражение, но он сделал вдох, успокаиваясь. В последнее время он слишком агрессивен.
— Жан, расскажи мне, что было в Гнезде, пока меня не было.
Сероглазый отвел взгляд от брата и смотрел куда-то в сторону, на кровать Ната, не показывая абсолютно ничего. Лишь глаза чуть сузились и он сомкнул веки, начав говорить.
— В то утро твоего уезда на тренировке Рико вывел меня в центр круга из всей команды и они отрабатывали упражнение точности на мне, — он немного помолчал и продолжил, — Но ты знаешь, что это ерунда. Просто ушибы. И в целом в тот день меня больше не трогали. Ну может чуть задирали и немного побили дружки Рико. Но это так стандартно, Нат. Даже нет смысла за это переживать. На второй день я получил от Джорджа во время игры травму рёберных костей и потом тростью от тренера Тетсудзи. Всё. С тех пор я оставался в комнате и не выходил с разрешения врача на отдых, — очень кратко и опустив подробности рассказал француз, вновь открыв глаза и посмотрев на рыжего номера три.
— Ты то сам как? Как провёл время? Со всем разобрался? — Моро начал немного двигаться, чуть меняя положение своих ног, вытягивая их полностью на кровати и убирая руки с плеч, переставая себя приобнимать по привычке.
— Пара синяков, царапины, возможно небольшой вывих плеча, — начал перечислять возможные повреждения тела, но в целом он чувствовал себя хорошо. За это время Натаниэль, можно сказать, немного отдохнул, — Надрал зад Дэю в игре и кое-что предпринял для защиты Алекса. В целом все будет нормально какое-то время, но надо будет придумать что-то ещё.
Веснински поднялся с чужой кровати, начиная стягивать с себя грязную одежду. За все время он смог принять душ только один раз и то пришлось возвращаться к грязной одежде до того, пока он не купил новый костюм.
— Дай посмотрю твое тело, вряд-ли тебе кто-то помогал обрабатывать раны. Быстро осмотрю и пойду на пары. Нужно будет доделать некоторые задания, иначе меня не допустят к игре. Сам знаешь, чем это чревато.
Жан все не мог привыкнуть, что у Натаниэля свой график учебы. Из-за работы у Ичиро он часто не успевал по ней и ему организовали летние зачёты по предметам. По сути та же летняя отработка за проёбы. Забавно. Порой забываешь, что Веснински вообще студент университета.
Натаниэль переодевался и не заметил как Жан резко открыл глаза, поняв смысл только что прозвучавших слов. Моро испугали слова об осмотре. Нет. Только не это. Нужно было что-то придумать, пока рыжий не видит его лица, излучающего страх и волнение. Француз быстро взял себя в руки и сначала приподнялся на руках, а потом и вовсе сел на кровати, сложив ноги по-турецки.
— Нат, я в порядке. Я уже ходил в медкабинет и мне забинтовали тело повторно после обработки ран. Нет нужды сейчас волноваться. Если так переживаешь, я схожу туда еще раз, — предложил Жан компромисс, ведя себя относительно как всегда, если не считать, что он ни разу не улыбнулся за утро или что глаза кажутся неживыми.
Наконец переодевшись в футболку и легкие джинсы, рыжий почувствовал себя немного лучше. Столько дней ходить в рубашке для него было целым испытанием. Веснински оборачивается и смотрит прямиков в серые глаза, в которых не было жизни. Жан был похож на фарфоровую куклу, — слегка толкни и он распадется. Натаниэль не верит ни единому слову; Жан ему не договаривает и пытается всеми силами скрыть что-то.
— Жан, ты мне врешь, — голубые глаза смотрели с беспокойством и раздражением. Не имело смысла говорить что-то, — когда Натаниэлю врали он это понимал. Особенно когда врала семья.
— Я вернусь после учебы. Пиши, если что-то будет нужно. Поешь и выпей ещё обезболивающих, если понадобится, но не переборщи, — рыжий поднял сумку, закидывая туда пару тетрадей с полок.
— Скоро вернусь, багет.
Было тяжелее всего выдержать этот взгляд Натаниэля, который прямо говорил, что
я вижу вранье, оно мне не нравится, лучше бы тебе говорить правду. И Жан хотел. Очень хотел расплакаться, сдаться, ощутить его объятия поддержки, успокаивающую руку на затылке и закрыть глаза, рассказывая обо всех страданиях, возможно даже с подробностями, но нет. НЕТ. Он этого не сделает. Ему и без того больно ощущать себя тем, кто он теперь есть. Он не хочет, чтобы братец об этом знал. Только не он. Он лучше скроет всю боль, всю обиду, всю ненависть и притворится, что все нормально.
Моро ничего не говорил, не сводя глаз с Ната. Он лишь кивнул на его прощание и посмотрел на еду, которая стояла уже относительно давно. Ее вряд ли принес братец. А кто это мог быть помимо него и думать не хотелось. Жан лишь немного поел, но оставшееся все равно выкинул в мусорку вместе с одноразовой тарелкой — удобство их столовой. Хотя француз не ел примерно сутки, еда и не лезла вовсе. Обезболивающее еще помогало и он решил пока повременить с новой дозой. От этого можно стать зависимым, а ему подобного не надо.
После ухода сожителя он теперь сходил в ванную комнату и перед зеркалом приподнял водолазку, осматривая торс и грудь. Они все были синие, а местами зеленые с красным. Ожидаемо. Хорошо, что засосы были видны только на плечах и шее, как и большинство укусов. Их скрывала даже приподнятая водолазка. Он поправил свою одежду и вернулся обратно в комнату. Было слишком скучно. Не было особого желания куда-то выходить. Да и незачем было. Жан вернулся на кровать и снова залез в телефон. Но и там было нечего делать. Тяжёлый вздох. Он хотел бы позвонить Джереми, но не знал о чем говорить. Была мысль уйти в знакомый тупичок, чтобы спрятаться и просидеть там хоть весь день.
Оставаться одному для Моро было так непривычно и сейчас было столько возможности подумать обо всем. О куче всего. Но не в этой комнате. Не в этом месте, где он натерпелся всего мерзкого. Парень вспомнил укромное местечко, которое любил. Там ему никогда никто не мешал. Это был тупик одного из коридоров, который вел в подсобное помещение для инвентаря уборщиков, небольшую подсобку. В ту часть Вороны никогда не заходили. Там нечего было делать. Именно туда юноша и ушёл, чтобы привести мысли в порядок…
…Натаниэль устало потирает переносицу, когда в очередной раз объясняет свои причины и что договор об переносе дисциплин не значит, что он бездельник, который ничего не знает. Наоборот о бизнесе он знал даже побольше человека перед ним; изучать основы ведения бизнеса он начал ещё в четырнадцать, а в шестнадцать уже полностью был внедрён во все семейные дела. Помимо обучения для работы Мясником, его готовили и принять корпорацию Веснински, которой на данный момент заведовал он лично, поэтому слышать от преподавателя о том, насколько он никчёмно прожигает жизнь раз попал на летний семестр, начинало конкретно раздражать.
Натаниэль делает неровный вдох, собираясь снова заговорить, но его вышвыривают из аудитории громкими словами, влепив на последок минимальный проходной бал, который ему нужен для игры.
— Молодой человек, я делаю исключение только ради нашего тренера Тетсудзи, человека, что долгие годы защищает честь универа в спортивном развитии. Если бы не это!
Нат выходит из аудитории с улыбкой и стоит закрыться двери, как рука врезается в стену. Старый маразматик, что даже не посмотрел его работу, наверняка просто хотел что-то доказать, но вот кому непонятно. Делая глубокий вдох, Веснински направился в сторону общежития, намереваясь ещё раз поговорить с Жаном после тренировки.
Рыжий не понимал, что происходит и это злило; Жан закрылся в себе, не подпуская даже его, что было подозрительно. Он снова видел перед собой Моро трёхлетней давности и не понимал, что могло довести его до такого состояния. Жан ну просто идиот — было же сказано писать о малейших проблемах, но он решил проигнорировать его слова и нагло врать. Злость кипела и когда Веснински отыгрывал матч, он вкладывал весь свой накопленный стресс в нападение, прорывая оборону защиты, завоевав таким образом похвалу от тренера благодаря своей игре, но тот все равно был недоволен долгим отсутствием парня, хотя сделать больше выговора не мог.
В раздевалке стоял ворох из шёпота, который сразу замолк стоило Дьяволу появиться в ней; спортивная форма упала на пол рядом с шкафчиком, Нат спокойно переодевался, оголяя свои шрамы. Привычное дело. Каждый в команде хотя бы единожды видел его тело и это было нормально, но косые взгляды все ещё никуда не делись, хотя самого парня это никак не касалось, это просто его история жизни. В самых ярких подробностях.
— Привет, Натии, как твои дела? — Майкл облокотился на соседний шкафчик, улыбаясь и смотря в ледяные глаза, что безразлично окотили его с ног до головы. Веснински понимал, что надо Кёртису по тому, как он выглядел. Да, остальные не заметили, но у парня явно начиналась ломка.
— Нет, — кратко произнес он, собираясь направиться в душ, когда парень сжал его руку, в туже минуту Нат заламывает её, вжимая наглеца в шкафчики. Стон прокатывается по помещению, но никто не шевелится, продолжая заниматься своими делами. Только Кай смотрел в их сторону, находясь на расстоянии, думая в какую историю опять влип этот идиот.
— Не смей ко мне прикасаться! Никогда, блять, не смей, — шипит Нат, сильнее выворачивая чужую руку.
— Прости, прости, — выдавил из себя блондин, стараясь ещё больше не гневить их Дьявола, да вот как-то слабо получалось. Он решил, что уже нечего терять, — Слушай, ты ведь наверняка хочешь знать, что с Моро. Я бы мог помочь, ну знаешь, как обычно.
Веснински ослабляет хватку, понимая, что сам навряд-ли сможет вытащить эту информацию из Жана, кто-то другой вряд-ли внедрялся в эту тему слишком глубоко. Но вот Майкл, этот жалкий наркоша и сталкер, что следит за каждым и собирает информацию, точно знал о произошедшем. Ему нужна доза, а Нату информация и они могли друг другу дать то, что хотят.
— На том же месте, что и обычно, — произнеся это, парень отпустил свою хватку, продолжая путь к душевым. Стоило задуматься о том, как контролировать здесь все с большей силой. Каждый раз, стоит ему уехать больше, чем на пару дней, начинают рушиться выстроенные порядки.
Натаниэль заходит в комнату и не видно нигде Жана. Постель помята, дверь в душевую открыта и обуви нет. Паника — первое, что почувствовал Веснински, когда вышел из комнаты в поисках брата. Он обошел корпус несколько раз, заглядывая в гостиную, проходя мимо раздевалок и даже выходы на поле. Француза нигде не было, но хуже всего, что он нигде не видел Рико и его подпевал. Сердце начало отбивать где-то в районе горла.
— Ой, Натии, вот ты где. Я тебя везде искал. Ты так и не пришел на место встречи, — блондин выныривает из-за угла и попадает под руку не в самый удачный момент.
— Майкл, клянусь богом, если ты сейчас мне все не расскажешь, я придушу тебя. Что было, пока я отсутствовал?
— Воу, воу, полегче, — парня вжали в стену, сильнее ухватив за горло, давая понять, что выбора то у него и нет, — Ты знаешь, как я веду дела. Я расскажу, но за хорошую плату, да и если будешь мне угрожать, то и слова из меня не вытащишь. Давай с начала? Привет, Натии, я тебя везде искал.
Натаниэль раздражен и это видно, но он все же отпускает Кёртиса и отходит назад, из заднего кармана достает купюры и вручает в чужую раскрытую ладонь, когда светлые брови сводятся в недовольстве; рыжий начинает говорить.
— Отвезу туда, куда захочешь и оплачу твою гулянку. Говори, — с нажимом произносит парень.
— Ладно, считай договорились. Хочешь знать про малыша Моро? Последние дни выдались у него не очень, был мишенью для тренировки точности, трещины в рёбрах схлопотал. Но ты это скорее всего знаешь, тебя же слухи интересуют, — повисла тишина и Нат сделал небольшой шаг, на что получил звучащий смех и поднятые в примирительном жесте руки.
— Тело у него все с синяках, укусах и засосах. Все шепчутся, да и инцидент был на тренировке. Эти двое идиотов Рико домогались нашего четвертого номера прям в спортзале. Представляешь? Ничего не стеснялись, его даже жаль было. Отчаяние так и витало…
Резкий удар под дых заставил парня захлебнуться, он медленно скатился по стене, пытаясь сделать вдох, но ничего не получилось. Натаниэль поднял чужую голову за пряди, заставляя смотреть в глаза и по чужому телу пошла дрожь. Он никогда не видел Веснински в гневе так рядом и это было страшно. Действительно страшно. Будто сам Дьявол вышел перед ним из преисподней.
— Где мой брат? — шипит сквозь зубы рыжий.
— Я не знаю, — Майкл скулит от боли, пытаясь нормально дышать, но у него это просто не получается, — Я слышал про какой-то уголок, где даже камер нет. Честно, Натаниэль, я не знаю…
…Такой знакомый уголочек и столько воспоминаний. Ни одно из них нельзя было назвать приятным. Самым постоянным было то, как Нат успокаивал его в этом месте, в любом возрасте. И Жан знал, что он придёт сюда за ним снова.
В голове мелькнул Джереми, но яркий образ и счастливая улыбка, полная жизни и радости. Конечно француз догадывался, что нравится Ноксу. Их общение нельзя было считать просто дружбой. Да и слишком часто солнечный мальчик говорил открыто, что хочет быть с Жаном. Моро и не был против. Возможно, он только Джереми бы и позволил быть рядом, но не сейчас — сейчас ему будет страшно подпускать хоть кого-то. Пройдет наверняка немало времени прежде, чем он сможет немного открыться этому солнышку. Просто, пока что он не готов, он боится обжечься или напротив погасить этот яркий свет радости.
Француз сидел, сжавшись в угол спиной, поджав ноги и приобнимая за колени, уткнувшись в них лбом с закрытыми глазами. Он спокойно дышал и существовал, пока не послышались чужие шаги. Жан решил, что это Нат. Времени прошло достаточно. Он понимал, что наверно уже долго так сидит. Слишком часто парень теряет счет времени, когда погружается в себя. Моро поднимает голову и внутри все холодеет от ужаса. К нему идут британец Чарльз и ирландец Френсис. Эта пара, что терроризировала его несколько ближайших дней, а в прошлом не один месяц.
Только не снова… — проносится в голове от ужаса, а тело окутывает дрожь.
— А, вот ты где, Жанчик. Забился в угол, как забитая шавка, — едко с ухмылкой стреляет Чарльз своими словами.
— Интересное местечко ты выбрал. Не знал, что сюда не смотрит ни одна камера? Тут то тебя точно не найдут и не помогут, — Френсис с азарным блеском подошел вслед за другом к сидящему на полу брюнету.
Жан пытался сопротивляться снова, правда пытался, пока не услышал приказной тон, но не голосом Рико. Это был Чарльз. Британец заметил, как Моро на миг замер, осмысливая, стоит ли слушаться. Эту заминку Френсис ловко использовал, проскальзывая за спину брюнета и хватая за запястья для удержания. Ирландец прижался спиной к стене и Моро был пойман в чужой крепкий хват. Когда он это понял, было поздно.
Француз извивался, пытаясь уйти. Чарльз с ухмылкой недолго наблюдал, но потом наконец пришло время развлечься. Жана схватили за подбородок и заставили сразу открыть рот сильным нажатием на скулы. Чужой горячий язык оказался во рту, хотя этот поцелуй был приятнее, чем с Френсисом, он все равно не приносил удовольствия. Френ со спины принялся целовать француза за ушком и покусывать мочку, что уменьшило сопротивление и парень непроизвольно застонал сквозь поцелуй. Глаза закрылись, не желая ничего видеть. Свободная рука британца залезла под водолазку и принялась изучать знакомое тело, но не долго; она же опустилась ниже под резинку штанов и боксеров, пока рот отстал от губ Моро. Юноша оскалился, снова став извиваться, что Чарльзу не понравилось.
— Может хватит уже, пёсик? — он сжал достоинство француза, от чего тот заскулил, замирая на месте, боясь лишний раз двинуться. Шею со спины стали покусывать, а британец занялся другим ухом и задвигал рукой в чужих штанах, наблюдая за отчаянными попытками жертвы молчать и ни звука не произносить, особенно не стонать. Ему не должно нравиться то, что с ним делают.
— Ха… — выдыхает Френсис у уха, прижимаясь бёдрами к заднице француза, который чувствует бугорок.
— Ты прекрасен, Жанчик. Был бы еще более послушным, — шепчет чужой голос со спины, начиная потираться между булок брюнета, что стал ерзать, стараясь наоборот отстраниться подальше.
— Снова не слушаешься, шавка, — подметил шатен Чарльз, убирая руку с подбородка Моро и надавливая ею на его тазобедренную кость, заставляя вплотную прижиматься к бёдрам Френа сзади. Жан понимал, что не убежит. Не сможет. Ему не спастись. Да это и бесполезно. Он начинает смиряться с этим и готов уже сдаться. С закрытых глаз текут слезы отчаяния и горя.
Натаниэль вбегает в знакомый коридор и то, что он там видит, заставляет его застыть. Он не верил в то, что происходит. Жана прижимали к себе, его водолазка валялась где-то на полу и Нат наконец увидел месиво, в которое превратилась кожа. Синяки завладели всем пространством тела. Он слышал звуки, видел своими глазами то, что приходилось переживать его брату на протяжении нескольких дней, потому что его не было рядом.
Его не было рядом. Он должен был быть рядом.
Веснински срывается с места одурманенный гневом, пальцы вцепляются в первого попавшегося и отрывают его от француза. Глухой удар слышится об пол.
Моро открывает глаза и видит Натаниэля, лицо которого источало ненависть, он даже не смотрит на него. Лишь вырывает ирландца из-за чужой спины и с размаху кидает в стену, оттаскивая от брата. Жан дрожит, он не знает, что делать. Его тошнит от одного осознания. Нат все видел, он теперь знает. Но Веснински сейчас это не останавливает, пелена ярости завладевает разумом, когда он буквально вбивает Френсиса в стену, удерживая на месте. Острие ножа проходится по шее, где нервно шевелится кадык при глотании. Он чувствует, как чужое тело дрожит, когда он делает маленький надрез. Совсем невесомый, так что только оставляет царапину, как при бритье.
Увидеть брата сейчас было и облегчением и самым страшным кошмаром. Он все видел, он все понял. От француза оттащили насильников, которые не дошли до главного, но успели стянуть водолазку, обнажая большую часть всей работы за пару дней. И рыжий дьявол это все видел.
— Вы я смотрю больно осмелели, пока меня здесь не было, мрази. Как вы посмели навредить моей семье! Вы уже забыли, кто я? Дьявол. Вы меня так прозвали и что же мне с вами сделать? Я могу срезать кусочек твоей кожи за кусочком, разрезать сухожилия и прижигать раны, чтобы ты дольше прожил. Ты действительно думаешь, что имеешь право хоть на что-то? Скажи мне…
— О-отпусти меня, Натаниэль, — прохрипел Френсис, вжимаясь в стену сильнее, пытаясь отстраниться от самого воплощения дьявола перед ним. Страх загонял его в тупик, заставляя тело оцепенеть, — Рико он…
— Рико? Ты действительно думаешь, что я боюсь Рико? Он ничего,
ничего мне не сделает, а если попытается...
Голос звучал на уровне плеч, но все равно заставляя трястись парня как лист на ветру. Ирландцу некуда бежать, он ничего не может сделать с человеком, который ниже его на полторы головы. Веснински делает надрез, кровь бежит под одежду, но парень этого не ощущает. Колени подгибаются от сильного удара под дых и он падает перед рыжим; голубые глаза переливались под светом красных ламп. На лице читалось лишь отвращение и Френсис понимал, что ничем хорошим это не закончится. Удар ногой пришёлся неожиданно, голова загудела, а из носа пошла кровь, кашель срывается при следующем ударе. Правая нога заболела и из горла вырвался крик, когда лезвие ножа прошлось от бедра к коленке и замерло там.
— Я могу вонзить его в твою коленную чашечку. Боль будет адская.
Улыбка Мясника растянулась на лице, давая жертве осознать весь ужас происходящего. Натаниэлю ничего не стоило прямо сейчас перерезать ему горло, заставляя задыхаться в собственной крови, но он сдерживался. Жан не должен был видеть нечто подобное, рука сжимает чужую шею, надавливая на кадык, заставляя хриплый кашель вырываться из горла. Приподнимая чужую голову, Натаниэль впечатывает ее в пол, отчетливо слыша как ломается нос, но это не помогает успокоиться; он оборачивается назад, под звук болезненного стона и видит Чарльза, что до сих пор протирал собой пол.
Он смотрел на своего напарника, пока тело содрогалось. Бежать было уже поздно, но даже при желании он не мог, тело не слушалось. Натаниэль возвышался над ним и в его глазах развевался пепел, холод пробежал по позвоночнику, когда рыжий сделал шаг в его сторону.
— Натаниэль, пожалуйста, я всего навсего исполнял приказ Рико. Он сказал, что это дрессировка. Прошу, не надо.
— Не надо? Дрессировка? Рико? — вопрос за вопросом, приближал рыжего все ближе, маленькими шагами надвигаясь в сторону жертвы, — Я не вижу здесь Рико, только вас двоих. Вы ведь получали удовольствие, да? Наслаждались?
Нож влетает в бедро и раздается крик агонии, который разносится по коридорам. Жан вздрагивает, пытаясь не смотреть в сторону Чарльза и Ната, но перед ним лежал задыхающийся Френсис. Он хрипел и Моро видел, как по его ноге течет кровь. Сталь в голосе брата пугала даже его.
— Я не убью тебя только потому, что ты принадлежишь семье Морияма. Но запомни хорошо, — Нат присаживается на колено, к телу что потряхивает. Хватая чужие волосы, он поднимает полные страха глаза и говорит, давая одну единственную попытку, — Подойдешь к Жану и я тебя убью. Неправильно на него посмотришь и я убью тебя. Даже если ты просто подумаешь о том, чтобы попытаться такое повторить, я заставлю тебя проглотить собственный член. Достаточно понятно?
Моро не мог стоять. Он откинулся на стену для поиска баланса. Холод приятно пронзил тело, но этого было недостаточно и ноги стали опускать парня, позволяя соскользнуть по стене вниз. Жану было страшно. Он слышал, что происходит, но смотреть боялся, ему хватило увидеть Френсиса. Парень сжался и закрыл уши руками вместе с глазами, подобно маленькому ребёнку от страха. Все стало приглушённым. Дыхание стало громче и брюнет ощутил, как сердце бешено стучит, отдавая в висках. Кажется у него началось что-то по типу истерики. Дыхание только больше учащалось, но это не позволяло кислороду больше насытить мозг и кровь, напротив, лишь усугубляло. У француза подобной гипервентиляции не было ни разу. Он сам боялся того, что происходит. Дыхание только больше усиливалось, а успокоиться парень не мог. Его трясло и было больно. С глаз текли слезы сами по себе, а голова кружилась. Он ощущал, как теряет сознание. Как в глазах темнеет. Отчасти, это было приятно — он не увидит самого страшного, что мог сделать его братец, как Дьявол Эвермора.
Натаниэль останавливается, когда Чарльз утвердительно закивал, пытаясь от него отстраниться. Злость кипела внутри огнем, но теперь он хотел вспороть глотку короля. Рико тварь последняя, эти двое бы в жизни не осмелились без чей-то указки. Зазнались, будто Морияма хоть пальцем пошевелит для их защиты. Это Натаниэль долгие годы обеспечивал здесь баланс, но если они хотят играть по грязному, так тому и быть.
Разворачиваясь на пятках, Нат осматривает коридор: двое лежат на полу. Френсис наконец начал делать краткие вдохи, но вот Жан вцепился в свою голову пытаясь заглушить все звуки. Натаниэль понимал, что это за зрелище, но не мог оставить все как есть. Ярость бушевала и он был обязан преподать урок тем, кто смеет выходить против него. Тихо подойдя к французу, Веснински присаживается на корточки, не прикасаясь.
— Жан, дыши.
Бешеное сердце в груди отдаёт в ушах громким гулом, а частое дыхание только ухудшает слух еще больше. В серых глазах страх, паника, желание исчезнуть и не существовать. Чужой, но знакомый голос слышится где-то на задворках сознания. Француз не может совладать со своим телом. Он не верит, что всё происходящее с ним в этом мире правда, не хочет верить. Отчаяние вновь вернулось, как прошлой ночью. Только поздно. Если он мог умереть вчера, то стоило воспользоваться шансом. Сейчас уже поздно.
— Нет… — сдавленно вырывается из уст дрожащего брюнета, — Н-не могу… — он заикается, пытаясь произнести хоть что-то похожее на осмысленную речь. Его голос так и просит о помощи, просит успокоить, потому что сам он не справится.
— Жан, ты можешь, я рядом, тебя больше никто не тронет.
Гнев начинает спадать, внутри перемешивается все, начиная от беспокойства и заканчивая простым чувством вины. Натаниэль должен был быть рядом тогда, но его не было, он будет сейчас и защитит. Он больше не оставит его.
— Жан, я могу к тебе прикоснуться?
Голубые глаза видят отчетливо укусы, то как плечи покрыты засосами и то насколько в ужасном состоянии тело француза после травм на тренировках. Каждая клеточка тела Моро должна гореть от малейших касаний. Но хуже всего сознание, его разрушили, там остались только осколки от Жана Моро и Нат намеревался собрать каждый.
— Я помогу.
От собственного голоса было противно: хриплый, сломленный, тихий, отвратительный. Моро не хотелось его слышать. Он не хотел больше говорить. Но Натаниэлю он мог довериться, мог отдать ему осколки себя. Только Жан сам сомневался, что у брата получится его склеить. Хотелось верить, но верилось с трудом.
На вопрос о прикосновении, на желание помочь француз слабо закивал, позволяя Нату действовать, но зубы сжались в оскале, сдерживая любой возможный звук и писк. Только не те звуки, что могли вылезти из его повреждённой гортани. Нат аккуратно придвинулся, обнимая француза, пальцы зарылись в спутанные волосы и начали массажировать кожу. Его всего трясло, чуть ли не подкидывало в руках и от этого было больно им обоим.
— Жан, я со всем разберусь, я обещаю, тебя больше никто не тронет. Я что-то придумаю и вытащу тебя отсюда. Я помогу, — шептал рыжий, пытаясь хоть как-то дать чувство безопасности. Он медленно отстраняется, не желая, чтобы брат больше тут находился. Водолазка находится совсем рядом и Нат помогает натянуть её. Тело болит, но Жан практически этого не ощущает. Его колотит. Натаниэль помогает встать, удерживая Моро на себе.
Сероглазый стал подобно кукле, просто позволил надеть на себя свою водолазку и с помощью рыжего поднялся на ноги. Дрожь не прекращалась до сих пор, но дыхание немного успокоилось, позволяя теперь кислороду адекватно поступать в легкие, кровь и мозг, успокаивая тронувшиеся нервы.
— Пойдем в комнату.
Знакомые прикосновения начинают помогать, успокаивая. Глаза закрываются от ощущения относительной безопасности. Знакомый голос помогает вернуться в реальность и смириться с произошедшим. Нат обещал спасти, обещал помочь. Где-то далеко в сознании появлялись такие глупые, но пугающие вопросы: а достоин ли он спасения? Заслужил ли он его вообще? Почему Натаниэль вообще стал ему помогать? Разве может быть у мальчика с фамилией Моро хоть какой-то шанс на нормальную жизнь?
Натаниэль затаскивает парня в комнату, усаживая на кровать, теперь здесь казалось все ещё более неправильным, хотя и лежало на своих местах. Моро падает на простыни с закрытыми глазами и ничего не ощущает. В кухонной зоне Нат наливает воды и уже через пол минуты возвращаться к брату, протягивая стакан.
Даже в родной комнате все было так странно. Место, которое должно быть твоей крепостью, стало камерой пыток. Кровать, где ты должен чувствовать себя в безопасности, стало инвентарём для ужасных дел. Глаза закрылись, когда приметили кровать Ната напротив. В глазах мелькали силуэты мерзких сцен. Он видел Хоуп с Рико и инциденты обоих дней, как они развлекались на его глазах, как он стоял на четвереньках перед сидящим Рико на глазах блондинки. В горле пересохло.
— Выпей.
Рука держит стекло на весу, прозрачная жидкость притягивает, но Жан не спешит брать предложенное. Из одних воспоминаний его перебрасывает в другие, когда он слышит знакомое слово
выпей, хоть и с другой интонацией.
— Жан, пей.
Серые глаза распахиваются и он смотрит на стакан с прозрачной жидкостью. Челюсть заметно застучала. Еще одно обращение прозвучало, как знакомый приказ. Перед глазами всплыл Рико, что стоял над ним, заставив пить воду разными способами. Моро ни слова не произнёс, но голова сразу стала энергично мотать из стороны в сторону, словно он кричал
нет! только не это! только не снова!. Умоляющий взгляд переключился на третьего номера, стараясь не видеть в нем безумного японца.
Нат не понимал, что происходит, но видя реакцию на протянутый стакан он его отставил в сторону, убирая на тумбочку. Что черт возьми они с ним делали, раз Моро даже воду пить отказывался. В серых глазах был испуг и нежелание хоть что-то делать. Он просто свернулся на кровати, прикасаясь спиной к стене, пытаясь таким способом слиться с пространством комнаты.
Веснински не знал, что ему делать и как помочь. А внутри от такой картины все снова вспыхивало яростью, ему хотелось прям сейчас сорваться с места и найти Рико. Выбить из него все то дерьмо, каким он являлся, и заставить молить о прощении. Но он не мог: не мог бросить Жана, не мог навредить члену семьи Морияма.
— Жан, что тут происходило без меня? Я уже все видел, не ври мне. Рассказывай, — Нат не хотел причинять боль, но он должен знать, ему нужна информация, чтобы понять как поступить. Стоит ли себя вообще сдерживать?
Ощущать за спиной твёрдую стену впервые в жизни было приятно и это давало ощущение хоть какой-то безопасности. Моро нужно было успокоиться, но он не знал, как это сделать. Хотя нет, знал. Он хотел взять телефон и открыть такой знакомый чат, включить знакомое сообщение, которое уже слышал и отмотать ближе к концу, где Джереми его спас одними словами. Но сил вытянуть руку не было. Жан все равно бы не дотянулся до телефона. Тогда пришлось просто зажмуриться, представляя солнечный голос в голове. Это и правда стало помогать. Просто француз не мог начать говорить в нынешнем состоянии. Он поджал губы, понемногу собираясь в одно целое, насколько мог, пока пересказ воспоминаний не разобьёт его снова.
— Ха… Я постараюсь, — Жан чуть расслабился, открыв свои веки снова. Из-за сухости в горле он чуть закашлялся, став приподниматься на руках, и сел спиной, прижавшись к стене и всё-таки протянул руку к стакану воды, который братец подал. Трясущаяся рука норовила расплескать всю воду и парень перехватил ее второй для верности. Он залпом осушил ёмкость и поставил стеклянную тару на кровать. Последовал глубокий вздох и он взглотнул, перед началом повествования кое-что спросив.
— Нат… я мерзкий?.. испорченный? — француз себя именно таким и считал, — Я не хочу, чтобы ты отрёкся от меня… как она… — последнее добавил брюнет шёпотом, но Натаниэль мог прекрасно разобрать слова даже без звука по губам.
— Ты не мерзкий, — твердо произнес Нат, садясь на кровать и покрепче сжимая чужую руку, в голубых глазах не было отвращения. Было только искреннее беспокойство и злость, которая не была направлена на Моро. Он злился на тех, кто посмел причинить боль его дорогому человеку, — Ты мой брат. Я всегда буду на твоей стороне, что бы не произошло. Как бы плохо не было, я буду рядом и я буду тебя защищать. Никогда. Слышишь? Никогда не смей думать, что я от тебя отрекусь, — он прислонился к чужому лбу, влажному от пота, но это не мешало. Жан был тут и больше он не выпустит его из поля своего зрения.
— Я буду рядом, обещаю, — Нат обещал и он всегда выполняет то, что говорит. Нет ни одной причины, чтобы ему не верить. Но Жан все равно чувствовал на себе прикосновения, чувствовал отвращение и боль, что скопились в нем. Это полностью заполняло собой комнату.
— Жан.
Эта поддержка напарника, нет, брата, даже ближе, чем возможного родного, придала уверенности. Серые глаза наполнила пелена слез, но они так и не скатились, просто стояли, ожидая момента, когда парень моргнет и выпустит их. Его позвали по имени, но негромко в поддержке, так что француз сильнее сжал руку парня напротив с тройкой на скуле, смахнув слезливую пелену морганием.
— Я расскажу… — он притих, пытаясь понять, с чего начать или как обойти самые острые для себя углы.
— Рико знал о нас с Хоуп. Он хотел меня снова сломать, сделать куклой… у него получилось… — пока начал он издалека.
— Чарльз и Френсис изначально действовали по его приказу. Меня насиловали пару дней… — говорить стало вновь тяжело, но Моро упрямо продолжил.
— Хоуп ушла к Рико. На моих глазах. На твоей кровати. Я все убрал, но... Потом... На следующий день меня опоили наркотиком. Нет, мне приказали. Я не мог ослушаться своего короля, — глаза остекленели, рука сжала руку Натаниэля крепче, сохраняя себя в реальности.
— Потом... я выполнял его приказы... и приказы его дружков... в постели, — тело вновь пробила дрожь и четвёртый номер ощутил, как душа вновь разбивается на осколки.
— Вчера... я мог умереть… — признался Жан, закрывая глаза, с которых потек поток новых слез.
— Джереми... он меня спас. Он не знает об этом… — дыхание стало тяжелее, свободная рука сжала постельное на кровати.
— Сегодня эти двое... я сомневаюсь, что это приказ Рико… Он бы действовал не так, — уверил Моро, зная, что король больше попытался бы разрушить душу в первую очередь. Руки расслабились и отпустили все, что держали, перемещаясь на спину брата и крепко обхватывая в объятиях, утыкаясь влажным лицом в знакомое крепкое плечо защитника.
Моро замер, когда Нат вырвался из его объятий и со страхом сделать что-то лишнее, не так, что-то сказать, наблюдал за гневом Дьявола. Натаниэль встаёт с кровати и Жан смотрит на то, как он наносит первый удар об стену.
— Блять! — руки дрожат, кулак впечатывается в тоже место, он чувствует как кости начинают болеть. Как на костяшках проступает кровь и его это не волнует. Дьявол в ярости, он видит перед глазами все то, что происходило. Единственное желание — это сжать горло Рико, заставляя его хрипеть и бороться за каждый вздох, пока тело не обмякнет окончательно, пока не послышится звук ломающейся трахеи под его руками и не начнёт хлюпать кровь через его глотку.
— Почему? — Нат смотрит на Жана с огнем внутри, с яростью и болью, — Почему ты мне сразу не сказал? Я бы отправил сюда людей! Тебя бы вытащили отсюда, силой если бы потребовалось! Почему ты, блять, молчал!? — наконец сорвался рыжий, он не хотел кричать, но злость бурлила в крови, растекаясь магмой по телу. Она сжигала все внутри, его слабость, его безответственность, то как он посмел поверить, что все будет нормально.
Надо было в тот же день вывезти француза, отправить его под опеку Сары или к Джереми. Но нет же. Он сорвался с места, совсем не подумав, оставил его на психопата, что считает себя королем и своими же руками подписал договор на ад для брата. Натаниэль ненавидит себя за все, что произошло, он должен был быть тут. Должен был огородить, но его не было.
— Блять! — раздается очередной удар и парень чувствует острую боль. Скорее всего вывих, но он даже не смотрит в сторону своей руки. Больно было не из-за этого.
— Ты врал, что все хорошо, — тихо произнес Нат, падая плечом на стену, он смотрит на потолок, пытаясь привести мысли в порядок.
Жан боялся рассказать правду, почему именно молчал. Но его тоже стало злить, что для Веснински все кажется очень простым. Сам он через подобное никогда не проходил, а Моро уже второй раз к этому возвращается. И как будто ему самому прям приятно от всего произошедшего. Француз прикусил нижнюю губу, дождавшись, когда рыжий сам чуть успокоится, чтобы тоже все объяснить на повышенных тонах.
— Знаешь что, Нат, тебе меня все равно никогда не понять. Ты не проходил через это. Ты думаешь так просто рассказать о подобном, когда ощущаешь себя неправильным, попорченным, не мужчиной в конце концов?! Это не нормально! Я не хочу признавать этого сам, неужели так просто расскажу тебе? Три года назад я тоже молчал и терпел, потому что этого не должен знать никто. Осознание того, что вы, мои братья, могли узнать, меня пугало! Я не хотел быть отвергнут вами, как испорченная игрушка… — Жан чуть успокоился, когда выпалил это. В теле стала ощущаться лёгкость. Брюнет встал с кровати и подошел к брату, аккуратно беря его за локоть повреждённой руки и ведя к кровати снова, куда усадил. Он сходил за аптечкой, дав парню возможность обдумать слова и понять самого Моро, почему он так поступил и все скрывал. Нат сидит опустив голову, пока его руку начали обрабатывать, на смену гнева пришла апатия.
Ты не проходил через это — прозвучало болезненно в голове, вытаскивая глубоко загнанные воспоминания. Ему тошно.
Три года назад — пульсировало в голове, отдаваясь отголосками боли в висках. Тогда тоже было так? Он пропустил это не только сейчас, но и тогда. Свободная рука сжала волосы, рыжие пряди оттягивали.
Натаниэль спокойно сидел, ничего не говоря, пока Моро не закончил свои махинации. Веснински понимал, что ему тоже надо осмотреть брата, помочь обработать раны и уложить отдыхать. Но у него было дело, которое не требовало отлагательств. Он поднимается на ноги и смотрит с холодом в голубых глазах, все эмоции ушли на второй план и сейчас перед Жаном был не Дьявол и не Натаниэль. Это была холодная маска, за которой он долгие годы научился прятать всю свою боль.
— Я пошёл к Рико, запри комнату и никому не открывай, — сказав это, рыжий направился в сторону двери, собираясь просто уйти, но что-то внутри укололо болью заставляя остановится и посмотреть на Жана.
— Возможно, я понимаю тебя намного лучше, чем ты думаешь, — фраза обожгла обоих.
Нат ушел, оставив Жана одного. Парень остался сидеть на полу, опустив голову от стыда, думая над словами брата. Всё-таки он прав, здесь ни у кого нет относительно нормального прошлого и Жан совсем не пуп земли тут. Француз еще помнил о двух дружках Мориямы и просто не мог оставить их там одних с теми ранами. Брюнет сходил в медпункт и отправил врачей команды забрать их. А сам вернулся к себе.
Веснински был в гневе и сразу пошел в комнату к Рико, только она оказалась пуста. Короля не было и на поле, и в гостевой комнате, и в комнате отдыха. Нат осмотрел все места, где тот мог быть, кроме разве что кабинета тренера. Туда Тетсудзи не позволял заходить даже ему и лишь изредка самому Рико и то, как капитану Воронов по важным делам.
Время близилось к вечерней тренировке. Моро, как и ожидалось, не пришел. Француз слишком перенервничал за все время и после ухода Веснински спустя время вырубился, сожалея о своих словах. Не было и пары Чарльза с Френсисом, о причине отсутствия которых знали лишь единицы. Рико же был уже на поле, как обычно подгоняя Воронов в строй для пробежки. Но вряд ли Натаниэль захочет при чужих ушах обсуждать важные дела с капитаном команды.
Тренировка проходила размеренно, каждый шаг был выверен и отточен, но при каждом ударе внутри, что-то трескалось. Нат не знал, что это за ощущения, что полностью его поглощало. Он больше не был зол, он видел как на него косятся остальные, как Майкл старательно его избегает, ведь до сих пор чувствует боль в районе удара. Сейчас, когда они пили воду, он видел как на лице блондина расцвели синяки и не помнил как он их там оставил. С того момента как он обо всем узнал, мир был как в тумане, только эмоции яркими вспышками сменялись друг за другом. Но на деле было пусто и его лицо именно это и выражало: холодную жестокость, направленную на все вокруг, но в большей степени на Рико.
— Видел Дьявола? — спросила Агата шепотом, поглядывая в сторону Веснински, что впивался ледяным взглядом в спину Рико.
— Ты думаешь кто мне лицо раскрасил? — уточнил Майкл, делая аккуратный глоток, челюсть болела.
— Страшно даже смотреть на него, не то что играть против.
— Сказал тот, кто в воротах стоит! А нам против него на поле играть приходится!
— Тише ты, ещё услышит, — шикнула девушка, стараясь больше не смотреть в ту сторону.
Рико все время ощущал на себе этот пронзительный взгляд ледяных глаз и это его невероятно забавляло. Сначала он просто игнорил, потом в какой-то момент стал улыбаться, а стоило наступить перерыву, как упал на скамейку с полотенцем на голове и водой в руке, негромко рассмеявшись, в ответ посмотрев на Дьявола, выгнув вопросительно бровь.
И чего тебе надо то? — всё мельтешила мысль в голове, не понимая, где он уже умудрился накосячить. Только не он, а на деле его подпевалы, из-за чего вся правда и раскрылась. Только Морияма об этом всем еще не знал, а если бы владел этой информацией, то те двое уже никогда бы не вернулись в Воронов.
Когда Нат встречается с чужим насмешливым взглядом, внутри что-то лопается. Если бы не долгие годы тренировок и жизни с отцом, он уже бы сорвался с места вбивая Рико в стену. Рука дрогнула от фантомного ощущения удара, он прищурил глаза, делая глоток воды и оставляя бутылку подальше. Все ещё сидели, времени на перерыв было еще около десяти минут, но Веснински не мог оставаться на месте. Он скидывает полотенце с шеи и откладывает шлем на скамью. Начиная бежать, просто наматывая круг за кругом, стараясь удержать себя. Нужно было покурить, но он не мог покинуть это место до того как все заснут, поэтому он бежал, просто бежал, заставляя мышцы гореть.
Морияма остался просто наблюдать. Было весело. Но всё-таки такое поведение Натаниэля чем-то ведь объяснялось и вероятно он хотел отомстить за Жана. Но по какой-то причине еще не подошел к Рико и тот не понимал почему и что не так. Веселье исчезло с лица, когда он осознал, что что-то случилось, пока он был у тренера весь день. Что-то неприятное и скорее всего для него тоже не такое радужное. Лицо сразу стало холодным и брови нахмурились. Он начал мгновенно злиться. Теперь остальную часть тренировки игроков ждет не только бешеный Дьявол, но и злой Король.
Тренировка закончилась и теперь девушки могли отдохнуть от этого безумия. Словно озверевшие Натаниэль и Рико соревновались на поле, хотя и играли в одной команде. Раздевалка погрузилась в напряжения, все старались даже не дышать как-то неправильно, атмосфера держалась удушающая, каждый раз кто-то вздрагивал стоило этим двоим взглянуть на него. Никто даже рот не открывал, пока Нат не вышел из помещения вслед за Рико.
— Боже мой, думал умру сегодня, — проскулил Майкл под звуки облегченных вздохов.
— Чего они оба как с цепи сорвались? Ладно Рико, но чтобы Натаниэль, — устало произнес Кай, потирая руки, что покрывались синяками. В какой-то момент он просто стал мишенью в воротах. Боль волнами бежала по телу, было бы легче просто отойти и давать забивать нападающим, но он упорно продолжал пытаться защищать ворота.
— Не знаю, но честно в какой-то момент я уже начал их намеренно пропускать. Нати смотрел на меня такими глазами, будто если не отойду, то лишусь жизни в тот же миг.
— Понимаю… — подтвердил Джордж, что на удивление сегодня впервые открыл рот, — Рико мне чуть кости не переломал, когда мы столкнулись. В помещение повисла тишина, если так и будет продолжаться, то вся команда загнётся и это понимали все.
— Между ними что-то случилось и это что-то явно Моро, — раздался манерный голос парня из угла, которого в Воронах почти никто и никогда не замечал. Забавный юноша, который много наблюдал со стороны, но ни с кем никогда не контактировал близко. Был тенью. Знал о всех много чего, но в отличие от Майкла не искал выгоды себе в этом, а занимал позицию нейтралитета. Раньше тесно общался с Кевином, но когда тот ушел, и сам растворился в тени.
— Постоянно забываю, что ты есть и существуешь. Напомни имя, — с улыбкой попросил Майкл, с интересом осматривая парня среднего роста в сто семьдесят два сантиметра.
— Эллери, я полузащитник, хотя тебе то какая разница? — действительно, Майкл же выпускник считай. Ему остался последний год.
— Эллери, — повторил Джордж, хмурясь, — С чего ты взял, что это связано с Моро?
— Потому что последний раз подобное было с Дэем. Нат, Жан и Кевин друг другу братья. И Нат за них убить готов, — парень был альбинос с полностью белыми волосами и почти лишёнными голубого пигмента глазами. Красивый и симпатичный, да и даже не скрывает по манерному голосу, что гей.
— Значит, ближайшие дни нас ждет ад? — с беспокойством вмешивается Кай, складывая руки на груди. Эллери лишь загадочно ухмыльнулся и пожал плечами, мол поживём увидим. Затем натянул футболку на пару размеров больше и вышел от всех...
...Рико не принимал душ со всеми. Предпочитал делать это у себя, так что сходу, как вошёл в комнату, стал стягивать одежду и в душевой скинул ее в корзину для белья, которые опустошали прачки Гнезда. Прохладная вода освежила и дала возможность перевести дух. Хотя в голове все равно было желание поговорить с Натаниэлем о сегодняшнем его поведении. Оно не нравилось королю.
Нат зашёл в комнату капитана и, осмотрев помещение, упал на кровать Дэя, принимаясь ждать. Тут все так и осталось на своих местах — тетради, медали, какие-то вещи, которыми пользовался Кевин. Ничего не тронуто, будто парень просто отлучился куда-то и скоро возвратится, от чего становилось тошно. Рико убеждён, что второй номер вернётся. Хочет, чтобы он чувствовал себя как дома? Бред.
Веснински чувствовал запах свежей постели, хотя кроме Рико тут больше никто не живёт. Ему предлагали пару раз переезд, но оставлять Жана и быть ежеминутно на иголках не хотелось. Злость отголосками наполняла его тело; Нат и сам уже толком не знал, что чувствует. Хочется ли ему убить Рико? Да, и желательно самым мучительным способом из арсенала Мясника. Мог ли он это сделать? Нет.
Он принадлежит семье Морияма, хоть и побочная ветвь, но фамилию он носит. Даже если Нат позвонит Ичиро, тот ничего не сможет сделать, ведь не является главой семьи. Кенго наплевать на младшего сына, но пока Рико приносит прибыль как игрок в экси, он полезен. Ради Жана и злости Натаниэля с ним не попрощаются.
Шум воды потихоньку затих и Нат бы пропустил этот момент не будь так на нем сосредоточен. Осталось совсем немного подождать и он сможет увидеть короля, и высказать все, что думает.
Японец вылез из душа и сразу принялся обтираться полотенцем. Из одежды с собой у него было нижнее белье и свободные спортивные штаны, которые он сразу натянул, выходя в комнату босиком и с голым торсом, с полотенцем на шее, которым еще одной рукой сушил волосы, запрокинув голову назад. Лицо было полностью беспристрастным. Краем черных глаз парень заметил рыжую фигуру на кровати Дэя и не смог не ухмыльнуться.
— Что, всё-таки решил переехать? С новосельем, рыжик, — в шутку бросил король, проходя в зону кухни и наливая себе воды, которую сразу залпом выпил, набирая еще.
Нат поднялся с постели, осмотрев Рико с ног до головы. Голубые глаза холодно смотрели, пока японец поглощал второй стакан воды. Его бесило все в этом человеке. Даже то, что он дышал.
— Очень мило с твоей стороны, Рико, да вот нет, — наконец произнес Нат, снова обегая комнату взглядом, — Я смотрю ты и так живешь неплохо, до сих пор надеешься, что Кевин вернётся? Так по-детски.
Рико в свою очередь все не сводил стального взгляда с Ната, предчувствуя, что тот здесь не просто так. Забавная реплика от Веснински и Морияма ставит пустой стакан на столешницу, прищурив и без того узкие азиатские глаза.
— Может да, а может нет. А может я просто так сильно скучаю по любимому братику? — с наигранной тоской произнес японец, оперевшись копчиком о столешницу за спиной, руками ухватившись за края.
— Ну и чего же ты пришел, Натаниэль? Хотя, наверно я могу сыграть с тобой в угадайку, — он запрокинул голову, играя задумчивость, как улыбнулся и снова посмотрел на Тройку, — Моро, — просто подытожил он, ожидая конкретных пояснений от самого гостя.
— Да, ты прав, — только и сказал Нат смотря куда-то в стену. Он был разочарован, зол и даже раздавлен. Когда-то он называл этого человека
брат. А сейчас он его презирал, — Я всегда думал, что тебе уже некуда падать, Рико, что ты и так достиг дна в своей жестокости и извращении понятий. Но изнасилование?
Наконец Веснински перевёл взгляд со стены и увидел перед собой Морияму. Он уже ничего не чувствовал, он просто не понимал кто перед ним. Он больше совершенно не узнавал этого человека.
— Ты настолько озлоблен на мир? Зачем ты так поступил с моей семьёй?
— Семья? — лицо японца сделалось таким жалобным, словно Нат ребенок, которому еще далеко до взрослых понятий.
— Ах, Нат, Нат, Нат, — Морияма помотал головой с разочарованием в голосе.
— Ничего. Однажды ты поймёшь, что Жан всего лишь наш пёсик, — говорящий отлепился от кухонной гарнитуры и направился к рыжему, убрав руки в карманы штанов, — Хотя, может в глубине души ты и так это знаешь, потому и жалеешь его, — Рико встал прямо напротив сидящего на кровати Веснински, глядя на него сверху вниз с абсолютно пустым в отношении эмоций лицом.
— Жан мне брат такой же как Кевин. Такой же каким когда-то был мне ты, — голубые глаза смотрели снизу вверх, — Что ты хочешь? Чего пытаешь добиться? Он и так каждому твоему слову следовал, ходил так, чтобы не шуметь, но тебе мало. Хочешь, чтобы он умер?
Нат правда уже не знал чего желает Рико. Да, он всегда хотел признания от семьи, но у него появилась другая, в которой его любили, но с годами он сам её разрушил, причиняя боль тем, кто его любил.
Что-то болезненно кольнуло в груди при словах Ната
каким когда-то был мне ты, но японец только сжал руки кулаками в карманах сильнее, отходя от рыжего на шаг, словно его ошпарили на том месте горячим паром. Глаза предательски отвернулись в стену, но по лицу расплылась неконтролируемая улыбка хищника, убийцы, садиста. Морияма невольно вынул руку из кармана, прикрыв рот рукой, сам закрывая глаза и спешно отворачивая от рыжего. Слова сами вырвались раньше, чем он их обдумал, словно говорил и не он вовсе:
— Как я могу убить своего питомца? Просто периодически животное нужно дрессировать, чтобы не забывало команды, — Морияма сам ужаснулся тому, что сказал, перехватывая одну руку другой за кисть, словно отдергивал себя от глупых слов, которые буквально не проконтролировал.
— Он не питомец! — рыкнул Нат поднимаясь с кровати, — Он человек,
человек, Рико! Да, его продали, но из-за этого он не перестал быть человеком. Ему страшно, больно, одиноко. Он пришёл сюда ребёнком без ничего и теперь ты отбираешь у него самого себя. Очнись же ты наконец! — Натаниэль срывается на крик. Как можно быть таким бесчувственным ублюдком? Где тот ребёнок которого он знал?
— Я серьезно, Рико! Навредишь ему ещё раз и я больше не посмотрю на то, что ты Морияма. Плевать на последствия, я буду защищать его так, как умею, так, как меня учили с пелёнок.
Конечно в сознании Мориямы прекрасно осознавалось, что он поступает ненормально, что с ним что-то не так, что так нельзя, но будто другая часть его говорила, что так и надо. На него кричат, кажется это стало спусковым крючком. Японец внезапно меняется в лице окончательно. Глаза светятся ненавистью и жаждой убивать, лицо озаряет оскал от желания чужих страданий, крови и боли. Рико резко разворачивается к Натаниэлю с этим ненормальным лицом психа. Руки хватают парня за воротник и с силой толкают в ближайшую стену, вжимая рыжего в твёрдую поверхность без малейшей жалости.
— Ты не посмеешь меня и пальцем тронуть, цепной пёс моего брата! Ты такой же, как эта французская шавка! Только бойцовского типа, готовый в любой момент исполнить команду
фас! Ты должен быть благодарен моей семье, что вообще жив, что твой папаша не грохнул своих собственных детей. Если бы не мой отец, который посоветовал воспитать наследника, ты со своим братом был бы мертв! — это был не голос Рико, не того Рико, который всего минуту назад казался адекватным и спокойным. Это было что-то иное в его теле. Словно вся ненависть к миру, гнев, обида, грусть и тоска обрели человеческую форму и мстили всему миру вокруг себя.
— Стоит моему брату лишь свистнуть, как ты тут же примчишься и поспешишь исполнить его команды. Ты ничем не лучше Моро. Ты жалок, — руки с воротника легли на шею рыжего и стали душить, но не с намерением убить, а скорее показать, кто тут главный.
— Стоит тебе уйти и Жана некому будет защитить. Я сделаю его идеальным питомцем и ты мне не помешаешь, псина! — глаза налились кровью, а безумная улыбка психа внезапно вслед за словами выпустила ненормальный смех маньяка.
Натаниэль чувствует как злость в нем снова вскипает, но Рико не был не прав, он действительно цепной пес Ичиро. Если ему свистнут, он должен будет повиноваться. Но он был не прав в одном, это не означала, что он не может его укусить. Рефлексы срабатывают моментально, он отбрасывает от себя Морияму и тот падает на пол, ударяясь голой спиной. Слышится сдавленный стон. Нат не теряет время усаживаясь на чужие бедра, удерживая ноги, а рукой хватает черные волосы прикладывая к горлу лезвие.
— Ты прав, я пес, но бойцовской породы и я могу отгрызть ногу даже своему хозяину. Разница между нами в том, что Ичиро считается с моим мнением, прислушивается и называет другом. Думаешь, он помнит о тебе хоть что-то кроме имени? А помнит ли он хоть имя? — голос хрипел, но Нат все равно говорил, он выплёвывал слова, стараясь причинить ими максимальную боль. Рико посягнул на семью и не собирался решать это миром, значит Натаниэль решит это кровью.
Тело болезненно ударяется об пол, как и голова затылком по инерции. Все гудит внутри и Морияма болезненно морщится, ощущая чужие руки на своих волосах. Он не сопротивляется. Псих прошел или вернее Нат хорошо его приложил. Слова рыжего болезненно ударили по сердцу и Рико закрывает глаза, он снова смеётся, но с явной болью в душе. Его правая рука ложится на кисть руки Веснински с ножом и он надавливает ею на свою шею, заставляя лезвие коснуться кожи. Веки японца разлепляются и он смотрит прямо на Дьявола.
— Давай. Ну давай. Тебе просто нужно нажать сильнее и все будет кончено. Мне терять уже нечего… я уже потерял всё, — признает король. Лицо вновь становится стальным.
— Ты можешь покусать, верно. Но я же ударю по твоим слабым местам с большей силой. Я могу вновь найти новых насильников, в ответ ты меня укусишь, но мне не помешает это сделать Жану еще больнее. Ты в проигрышном положении, Дьявол. Король здесь, в этом месте, я. И каким бы демоном ада ты ни был, в этом месте ты все равно подчиняешься моей фамилии. И у меня есть рычаг давления на тебя, — это была такая же правда, какой оба стали обмениваться, пытаясь сделать друг другу больно.
Натаниэль не может перерезать ему горло, как бы сильно этого он не хотел, но Рико прав. Он в подчинении фамилии Морияма. Рука отстраняется от чужой кожи и Нат поднимается с тела.
— Что тебе, блять, надо!? Хочешь, чтобы страдал Жан или я? Ненавидишь меня? Хорошо! Причиняй боль мне напрямую! — Нат уже не знал, что делать в этой ситуации и в голове всплыл Миньярд с его ведением дел. Сделка.
— Давай заключим сделку. Ты не трогаешь Жана, а взамен я буду делать то, что ты хочешь. Хочешь быть королем? Хорошо, приказывай. Но я буду слушаться только при условии того, что Жана больше не тронут, что он сможет покидать Гнездо в те моменты, когда я не смогу за ним приглядывать. Я буду покорно сидеть на цепи.
Рико приподнимается на локтях, еще ощущая боль в затылке. Но сейчас он предельно спокоен. И, о, какая неожиданность! Натаниэль предложил интересную сделку. То, чего Рико пытался добиться уже очень давно. Неужели это возможно? Узкие глаза сначала округляются от удивления, а потом голова склоняется набок, пока Морияма улыбается, но такой улыбкой, мол
всё было так просто? Он поднимается с пола, с прищуром смотря на рыжего, который полон отчаяния, раз предложил это сам. О таком король и мечтать не мог.
— Мне нравится. Кажется, было бы проще, заключи мы ее еще раньше. И твоему милому
братику, — на этом слове японец указал пальцами кавычки, — Моро не пришлось бы проходить через все эти страдания. Я согласен и отпускать Жана тоже, — капитан Воронов однако даже не протянул руку для рукопожатия, просто кивнул, принимая условия. Однако руки подрагивали, словно от нетерпения.
Сердце отбивало где-то в районе груди, Нат сделал это, он вытащил Моро хоть и не полностью. Но сейчас француз сможет дышать более спокойно. Веснински видит насколько доволен Рико, он знает, на что согласился и не жалеет. Если это означает безопасность его семьи, то он готов на это пойти. Что ж, раз теперь они нашли общий компромисс, то Рико решил попробовать это подчинение Дьявола на вкус. Ощутить это повиновение сам. Нужно было отдать первый приказ и он решил попробовать.
— Что ж, Дьявол, раз мы все решили… На колени! — приказал японец громогласным голосом, ухмыльнувшись и облизав пересохшие губы в ожидании. Он просто хотел видеть это, видеть Натаниэля перед собой в подчинении, который готов показать покорность.
Натаниэль слышит это и сжимает зубы.
Это все ради Жана — повторял он у себя в голове, опускаясь перед Мориямой на колени. Не было ничего, он просто смотрел в лицо короля своим ледяным взглядом. Ему не было страшно, он просто сделал то, что считал нужным, заключая эту сделку, и, что бы не пришлось испытать, он никогда об этом не пожалеет, ведь Жан будет в безопасности. Рико снова смотрит сверху вниз и его лицо словно озарило счастье. Голова запрокидывается с улыбкой и он приятно мычит от удовольствия.
— Ммм! Как же я подобного ждал! — голова снова опускается на Натаниэля, — Хороший мальчик, — похвалил король.
— А теперь, погавкай, — с улыбкой звучит следующий приказ и он смотрит, прикусив нижнюю губу от предчувствия кайфового ощущения власти.
Натаниэль просто спокойно смотрит на то, как Морияма упивается моментом, он взбудоражен. Ему нравится видеть как Натаниэль ему подчиняется и сам парень не против. Нравится? Хорошо. Если это успокоит то безумие, что вытворял японец, он ему подыграет. Именно поэтому Нат исполняет приказ, издавая из горла похожий на лай звук. Становится даже смешно. Пес, он был им всегда, нет удивительного в том, что собаки лают. Глаза сами закрываются от экстаза, видя такого Веснински. Рико глубоко вздыхает, стараясь успокоиться и чуть ли не смеяться от восторга. Слишком хорошо для него. Но все же на сегодня хватит.
— Отлично. Свою часть я тоже выполню, — японец расслабляет лицевые мышцы и возвращается в стандартное состояние.
— Свободен, — отпускает он Натаниэля, возвращаясь обратно на кухню, доставая из небольшого холодильника мешочек льда, который держали в отсеке морозилки. Его он прикладывает к ушибленному затылку, игнорируя теперь существование рыжего чёрта.
Нат поднимается и уходит без слов, просто закрывает дверь в комнату первого номера и направляется по коридору к своей. Внутри уже не было ничего, он просто хотел принять душ, переодеться и покурить. В последнее время ему нравилось курить, укладываясь на машину и смотря в небо, но таких звёзд он уже не видел, там были те же ночные огни, правда главного не хватало. Спокойствие больше его не посещало, но сейчас он не мог выйти из Гнезда, собственно говоря как и покурить. Именно поэтому через каких-то пять минут он оказался в своей комнате, где сразу столкнулся с серыми глазами.
Моро отдыхал от пережитого за день, как относительно громкий хлопок дверью заставил его подскочить на кровати. Серые глаза сразу были полны переживания и страха за брата. Может они и повздорили, но Моро не мог с этим так долго существовать, он хотел извиниться.
— Нат, прости. Я столько сказал, не подумав. Я знаю, ни у кого здесь нет ничего хорошего в жизни. Мне не следовало говорить те слова. Братик, прости меня, — француз поджал пересохшие губы, проглотив ком вины в горле, надеясь услышать прощение от своей единственной семьи в этом месте. Нат посмотрел немного холодно, что заставило француза испугаться. Но когда рыжий подошёл и погладил по темным волосам, смягчая взгляд, стало полегче.
— Все хорошо, багет, не переживай.
Нат отошёл к своей кровати, начиная скидывать грязную одежду, в комнате повисла тишина и Веснински это устраивало. Он устал за последние дни, нужно было придумать как связаться с Алексом, ведь телефоном он явно не пользовался. Конечно, можно попросить об этом Кева и даже лишних вопросов будет не так много. Наверное все же стоит будет позвонить Дэю. Мысли все дальше уводили его отсюда, заставляя искать решение других проблем, которых у него оставалось предостаточно. Какое-то время стояла тишина, но Жан решил нарушить ее, когда сам успокоился, ведь его извинения приняли.
— Ты был у Рико? Зачем?... — Моро переживал за брата. Нат ведь наверняка пошел мстить за француза и тот это понимал и боялся последствий. Он просто не знал, что в итоге случилось и к чему всё пришло.
Нат остановился всего на миг, задумываясь а стоит ли вообще об этом говорить? Наверное, если бы он мог, то оставил это в тайне, но Рико точно не будет скрывать, свою новоприобретённую власть.
— Я заключил с ним сделку, так что не переживай. Теперь ты будешь в безопасности.
Моро тяжело вздохнул, закрыв глаза, чтобы не надумать сейчас лишнего. Он поднялся с кровати и прошел на кухню налить себе воды. Ему как раз нужно было выпить обезболивающее, а заодно и успокоительное. Проглотив достаточное количество таблеток для себя, брюнет посмотрел на брата.
— Какие были условия, Нат? Прошу, пожалуйста, не ври и не скрывай. Знаю, я сам виноват, что молчал о своих проблемах, но я умоляю тебя, братец, — тон действительно был напряжённым и запуганным. Натаниэль знал, какая последует реакция, но смысла скрывать все равно не было. Он просто разворачивается и смотрит на брата, что явно боялся услышать ответа.
— Мы договорились о том, что тебя больше никто не тронет, так же теперь ты будешь покидать Гнездо, когда я уезжаю по заданиям. Скорее всего я буду отправлять тебя к Саре. Взамен я полностью перехожу под власть короля, я буду подчиняться любому его приказу, — это было так просто сказано, словно в этом нет ничего такого, как будто обещание дать списать домашку и не более. Натаниэля действительно не волновало, что с ним будет, главного он добился.
— Нат… ты… — парень поджал губы, заставляя себя молчать. Он не должен сейчас начинать. Моро понимал, что брат сделал это ради него и он должен быть благодарен. Да, Жан не просил его, но сейчас ему это нужно. А еще, нужно, чтобы его собрали по кусочкам. Нужно стать снова тем Жаном Моро, который мог улыбаться и шутить. Но сейчас он мог лишь бояться и подчиняться. Руки с дрожью опирались о столешницу, где стоял пустой из-под воды стакан. Парень себя сдерживал. И всё же он не мог не сказать брату:
— Спасибо…– голова опустилась и он ссутулился, сдерживая злость на себя, на свою слабость, на Рико и его победу в этом поединке. Француз надеялся, что это не надолго и Натаниэль выберется из-под гнёта короля, снова показывая свою независимость от младшего Мориямы.
— Жан, все хорошо. Я буду в порядке, — Нат подошёл ближе обнимая француза, он знал, что тот чувствовал вину. На бледном лице было все написано, но там была и искренняя благодарность и этого было достаточно для Веснински. Знать, что его семья в безопасности, только вот он понимал, что нужно собрать Моро по кусочкам. Осколки, которые он когда-то смог собирать стали ещё мельче, рассыпаясь в его руках. Он не был так аккуратен и нежен, чтобы суметь склеить осколок за осколком, но у него была одна идея и подходящий для этого человек.
***
В Калифорнии сегодня было особенно жарко и тренера решили не изматывать бедных ребят Троянцев, поставив лишь две тренировки, но с особыми нагрузками на раннее утро и поздний вечер, позволяя солнечный день пережидать где-то в крытом помещении.
До вечерней тренировки солнечной команде было далеко. Она начиналась только в восемь вечера, а сейчас было всего шесть. Девочки и мальчики предпочитали в последнее время собираться своей огромной командой, делиться на группки и играть в монополию. Только играть по одиночке не вышло бы из-за количества людей, потому все делились на 5 команд и играли от лица всей своей группы. Коллективно принимали решения о покупках и продажах недвижимости, а порой даже решали эти вопросы голосованием и демократией. Иногда команда превращалась в диктаторскую страну и ради разнообразия подыгрывали и смеялись с глупых выдуманных законов. Другие игроки из-за этого старались не попадать на клетки их городов, чтоб не платить.
Так и сегодня — ребята из-за большого коллектива сидели на корте, окружив жалкую карту монополии огромной толпой. Главные ходящие игроки сидели ближе всего к настолке. Остальные толпились за их спинами, влияя на игру подсказками. Две команды уже почти обанкротились за пару часов игры, а группа Джереми как раз процветала.
— Чёрт. Ну нееет. Джер, как ты это делаешь? Почему ты всегда первым наровишь обонкротить нас? — в шутку возмущался Кэммерон, смотря на почти пустой банк их коллектива, когда их фигурка встала на клетку города Нокса.
— А-ха-ха-ха, — эхом раздался смех капитана с его сияющей улыбкой, — Ну прости, Кэм. Тебе не повезло с советниками, — он вытянул руку в ожидании игровой валюты в качестве платы и парень рядом отдал ему последнее, что у них было.
— Мы выбываем, — объявил светло-русый парень, поднимая руки в примирительном жесте, сдаваясь окончательно.
— Ну блииин, — обиженно раздалось за его спиной.
— А я говорила, что покупать Пекин было плохой идеей! Надо было вложить эти деньги в недвижимость и строить небоскрёбы, — стала отчитывать милая девчонка, сложив руки на груди и надув губки, но явно в шутку, пытаясь сдержать улыбку.
— В следующий раз пойду в другую команду, — с разочарованием прокомментировал другой игрок из команды, сдержанно ухмыляясь.
— Да ладно вам. Бывает, — один из участников похлопал русого по плечу в поддержке.
Джереми улыбался, ему так нравилось проводить вместе время с командой, шуточные придирки, легкое разочарование от проигрыша, но все же счастливые улыбки от всех. Его команда почти победила, оставалось ещё совсем немного и он был готов побороться за их успех в Монополии. Наверняка когда тренеры увидят их, снова будут смеяться, хотя сами бы были и не против поучаствовать в их любимой игре. Как-то они даже затащили одного из тренеров, что был уверен в своей победе, но в итоге стал банкротом не только в игре, но ещё и пришлось оплатить команде вкусный ужин.
— Ну, что погнали, остались только мы и команда Джера. Ребята нам нельзя проиграть! — возгласы поддержки заполнили собой округу, всем было весело и Нокс был этим доволен.
Игра шла своим веселым ходом. Борьба была жаркой. Команда Нокса стала выкупать все города выбывших ребят, заполняя своим влиянием большую часть игровой доски. Шанса победить уже особо не было. Но весёлую игру внезапно прервал звук телефона. Заиграла милая французская песня — его постоянный рингтон на все звонки.
— А, простите. Я отвечу, — капитан вытащил телефон из кармана и сразу заметил имя. Натаниэль. Он никогда не звонил просто так и это настораживало. Но зеленоглазый блондин все равно улыбался, беря трубку.
— Алло. Привет, Нат. Давно не разговаривали, — он был спокойным и счастливым, практически как и всегда.
— Привет, Нокс, — послышалось с другого конца. Джереми слышал, как парень сделал глубокий вдох, звуки шагов прекратились и громко хлопнула железная дверь. Парень услышал, как на улице шёл дождь.
— Ты сейчас один? Мне надо обсудить с тобой нечто важное, — голос парня был не таким как обычно, в нем читался холод, что настораживало.
— М.. окей. Дай мне минутку, — блондин поднялся с пола игрового корта и обратился к ребятам, — Я отойду пока что. Вы продолжайте без меня. Давайте, обанкротьте их, ребята, — он показал им палец вверх с улыбкой и направился к выходу с корта за оргстекло, где можно сесть на скамейки, а команда не будет подслушивать. Троянцы оживлённо продолжили заниматься монополией, но изредка поглядывали на своего капитана, что сидел на скамейках.
— Слушаю, Нат. Что случилось? — он заметно напрягся, предчувствуя что-то нехорошее и страшное. Джер больше не улыбался. На том конце послышался щелчок зажигалки, Нат сделал первую затяжку обдумывая как же начать.
— У Жана проблемы. Меня не было пару дней и кое-что произошло. Я сделал все, чтобы этого не случилось снова, — Нату было сложно говорить, он не знал правильно ли поступает. С какой-то стороны он предаёт сейчас Жана, рассказывая это.
— Но, если честно, я не знаю как ему помочь, я вижу пустоту в нём и я беспокоюсь.
Внутри зеленоглазого солнца Калифорнии все похолодело. Даже его вечно горячие руки покрылись холодным потом от волнения. Он постарался быть спокойным, взять себя в руки. Глаза закрылись и последовал тяжёлый вздох.
— И снова он как всегда
в порядке? Нат, я тебя бы прибил за эту привычку, которую он от тебя перенял, — блондин открыл глаза и, как бы он не хотел этого не спрашивать, но он должен был понимать, с чем имеет дело.
— Что с ним сделали?.. — голос затих, боясь услышать самое худшее. Он ожидал издевательств словесных, ожидал побои, ожидал вероятные травмы. Но он и подумать не мог о том, что было на самом деле.
— Его изнасиловали, даже не так, его насиловали на протяжении нескольких дней, — Нат стиснул сильнее телефон, делая затяжку, докуривая сигарету и доставая новую. Послышался ещё один щелчок.
— Скорее всего это продолжалось на протяжении нескольких месяцев, три года назад.
В трубке была тишина. Джереми начало трясти от злобы. Он был в шоке, пока на глаза набегала пелена слёз. Он резко поднялся и вышел в коридор, идя подальше от команды, чтобы они не видели его злости. Только ребята наблюдали и, когда капитан пошел прочь подальше, поспешили тайком проследить. Они застали Нокса уже в раздевалке, который сильно ударил по своему металлическому шкафчику, от чего тот немного смялся.
— Вот ублюдки! — вырвался хриплый рык из его уст, когда рука сильнее сжала телефон, а голова уткнулась лбом в холодный помятый металл. Его всего трясло. Он даже не замечал, что за ним из-за приоткрытой двери наблюдает вся команда, сохраняя полную тишину.
— Я выторговал его частичную свободу, — наконец заслышав тишину сказал Нат, он мог отправлять Жана к Саре и он был бы в безопасности, но ему нужно не это, — Мне нужен кто-то, к кому я могу его отправлять, когда покидаю Гнездо. Джереми, ты нужен ему, — Нат очень редко обращался к парню по имени, чаще по фамилии или насмешливо солнцем Калифорнии, но сейчас он знал, что этот улыбчивый парень нужен его брату. Дождь усиливался и Натаниэль присел на бетон, всматриваясь в затянутое тучами небо. Он начал третью сигарету, затягиваясь едким дымом.
— Слышишь меня? Ты ему нужен.
Чуть успокоившись, Троянец пришел в себя. Он слышал Ната и его слова. Он прекрасно это все понимал.
— Да. Я ему нужен. Отправляй его ко мне каждый раз, как уезжаешь из Гнезда. Я соберу его снова, — твердо решил парень для себя и Натаниэля. Он не бросит Жана. Теперь он понимал, почему тот был таким забитым и напуганным, почему всегда такой закрытый и зажатый. С таким прошлым это неудивительно.
— Я о нем позабочусь, Натаниэль. Клянусь своей жизнью, — с чёткостью и сталью решимости произнес он эти слова, сбрасывая звонок одним нажатием. Он опустился на скамейку у шкафчика и одну руку запустил в свои волосы, сжимая их у корней, пока другая повисла на колене с телефоном в руке. Троянцы за дверью поспешили свалить обратно на корт и не мешать их капитану. Ему сейчас нужно побыть одному.
***
Натаниэль продолжал сидеть, делая очередную затяжку, рука убрала телефон в задний карман. Голубые глаза всматривались в капли дождя, которые разбивались об асфальт, хотелось просто сесть в машину, запихивая туда Жана, по пути забрать Кевина и Алекса и свалить куда подальше. Не важно куда, лишь бы подальше от этого места, от всех людей, которые его окружают.
За последние сутки он устал так, будто не отдыхал неделями. Но это было только начало, скоро объявят о подготовке к летнему лагерю. Через пару дней ему снова надо уехать, на собрание в Нью-Йорке. Пальцы слегка подрагивали, но он упорно продолжал делать затяжки одну за другой — это не помогало. Послышался глухой удар железной двери, но рыжий даже не пошевелился, ему абсолютно наплевать кто там. Даже если это Рико или тренер, которые изобьют его до полусмерти за сигареты. Просто наплевать.
Главный тихоня этого года в Воронах частенько по ночам выбирался во двор Гнезда, чтобы прогуляться. Его не останавливала даже погода. Эллери с момента инцидента с Кевином стал тенью, лишний раз помалкивая. Из-за страха перед Рико? Нет. На него ему было поебать. Из-за своего рода депрессии, переживания за Кевина? Возможно. Но это явно не основная причина. Он просто решил залечь на дно. У этого парня были свои тараканы. Он не лез в отношения сестры, не лез ни к кому, кроме когда-то Кевина. Скорее, ему просто стало скучно, когда Дэя увезли. Больше у него здесь никого не было, к кому он мог так прямо задираться. Даже к команде не особо хотелось лезть. Они будто были скучные. А может просто не было мотивации? Возможно. У художников ведь часто свои мысли в голове.
Блондин альбинос вышел на улицу как всегда в черных бриджах и такой же футболке на пару размеров больше, воротник которой спадал набок, оголяя часть плеча. Краем глаза Эл приметил Натаниэля и то, что он курит.
— Ай-ай-ай, Нати. Нам же нельзя, — со слабой улыбкой заговорил блондинчик, убрав руки в карманы. Конечно он давно знал о привычке Веснински. Он обо всех много чего знает, но только не станет трепаться. Майкл инфу продаёт, Эллери ее коллекционирует и бережёт.
Натаниэль переводит взгляд с дождя на парня, что заговорщицки улыбается. Нат приподнимает бровь и какое-то время осматривает парня. Поняв, кто перед ним, Веснински хмыкает и отворачивается, меняя положение.
— Тебе тоже привет, — скорее просто по привычке кинул Нат, чем из желания продолжать этот диалог.
Альбинос еще какое-то время смотрит на дождь, думая стоит ли оставить рыжего в покое или все же немного поболтать. Но выбор пал на второй вариант. Все же не часто они двое пересекаются в ближайший год.
— Не стрельнешь сигарету? — Эл подходит чуть ближе и встаёт рядом, откидываясь спиной о прохладную стену, зевая со скуки. Последние дни ему правда нечего делать. Во время учебы он хоть делал домашку, много рисовал и занимался вокалом. Сейчас летом он готов одичать от неимения развлечений.
— Не боишься получить нагоняй? — спросил Веснински, но в противовес своим словам поднял руку протягивая пачку, в которой была спрятана зажигалка. Ему было откровенно наплевать получит парень за это или нет. Да они в Гнезде, да тут есть правила, но каждый сам решает, на что готов пойти.
Эх, Нат, знал бы ты как мне похуй на эти нагоняи — промелькнуло в голове светло-голубоглазого, от чего он слегка посмеялся, а вслед за этим и щелчок зажигалки.
Натаниэль сидел тихо, просто наблюдал и уходил в свои мысли, погружаясь куда-то глубоко в себя. Вся ситуация с Рико его злила до скрежета зубов. Что он мог сделать? Нельзя же было оставить все как есть, голубые глаза метнулись на парня, что спокойно делал затяжку и в голове воцарилась идея. Эл молчал, спокойно наслаждаясь выпрошенным табаком. Дождик приятно гипнотизировал звуками и парень стал подыгрывать этой стихии природы.
— Кап, кап, кап, — озвучивал Эл пустые мысли вслух, задумавшись о пейзаже дождя. Было бы так круто однажды его нарисовать. Но вот парень рядом смог завлечь вниманием художника.
— Эллери, хочешь поучаствовать в игре?
— М? Игра? Звучит заманчиво. Условия игры и правила? — блондин решил присесть рядом, чтобы тот говорил тише. Если затею предлагает Нат, то никто не должен о ней знать. Только альбиносу позволено владеть такой важной информацией.
— Ты ведь точно знаешь, что тут происходило, пронырливый лис, — сказал Нат и даже усмехнулся,
Лис, этому парню явно был бы к лицу оранжевый. Подлецу все к лицу, — Я хочу сделать так, чтобы все это место перевернулось. Правила просты как белый день, нужно сделать так, чтобы власть Рико и страх перед ним пошатнулись.
Натаниэль представлял как скинет Рико с его трона и как покатится корона по полу, упав с его головы. Если он не может действовать напрямую, то будет это делать через кого-то. Голубые глаза недобро блеснули, он собирался уничтожить империю, которую так долго выстраивал первый номер и начнет с небольших шагов.
— Устроим переворот во власти нашего короля.
— Ой, ты мне льстишь, сладкий. Но мне чертовски нравится то, что ты предлагаешь. Я, конечно, мог бы притвориться, что думаю и ищу выгоду, но ответ очевиден. Если бы не Рико, Кевин бы не уехал. А теперь я весь год скучаю. Считай, я своеобразно отомщу за привлекательного парня, — это были чисто мысли вслух и от этого становилось забавно. Неужели большинство творческих людей такие странные?
— Хмм. Интересно. А ведь я еще ни разу не донимал Морияму. Как думаешь, он сильно меня изобьет? — по лицу расплылась довольная улыбка и живые светлые глазки метнулись на собеседника с азартом и огоньком в глазах.
— Возможно попадешь на больничную койку, — пожал плечами Нат, смотря как загораются глаза на его предложения. Эллери всегда был для него не понятен, ничем не примечающийся парень, в основном тихий и кажется беззащитным. Но стоит ему открыть рот, как ты понимаешь, что внутри скрываться настоящий демон. Натаниэлю смешно, его прозвали Дьяволом Эвермора, у него ведь может быть собственный демон в сообщниках. Правда?
— Замааанчиво, — довольно протягивает тихоня, туша окурок о бетон и отбрасывая его под дождь.
— Заметано, Дьявол. К тому же, я знаю, что сейчас твои полномочия ограничены. Временно разумеется, но это теперь так комично, — юноша начинает подниматься со своего места, загадочно поглядев на рыжего.
— Не спрашивай откуда. Я всегда раньше всех в курсе различных событий, — он подмигивает и делает Нату шутливый поклон с реверансом, признавая с кем решил сыграть в паре и кому сейчас
подчиняется. Теперь он свободен делать, что хочет и ушел под дождь на привычную прогулку, с удовольствием промокая до нитки и обдумывая, как же будет весело доебываться до Рико.
Веснински искренне его не понимал, ради веселья он был готов пострадать. Даже в какой-то степени желал этого. Нормальные люди послали бы его, но в Воронах мало нормальных. Они все тут забитые, сломанные и желающие тепла люди, которые не получали его. Их всех растили с чувством жажды победы и желание похвалы, ради которых можно было идти на любые действия. Не важно как, главное результат.
Натаниэль ухмыляется, чувствуя странное удовлетворение. Он нашёл себе помощника в крепости Рико, которую будет разбирать кирпичик за кирпичиком, пока не доберется до короля, внушившего себе чувство защищенности и власти. Дьявол тушит сигарету, выкидывая окурок в непонятном направлении.
— Игра началась, Король, — шепчет он себе, растягивая улыбку. Раз нельзя миром, то решиться все кровью.
***
Следующий день прошел вполне неплохо и даже тихо. Жан постоянно сидел в телефоне. Джереми видно его совсем не желал отпускать, постоянно спрашивал, как у Моро дела, что он делает, поел ли он. Это было даже приятно. Нат помог парню рано утром с обработкой тела и на завтрак принес еду. В обед его удалось вывести в столовую есть со всеми, хотя сидеть с Рико за одним столом угнетало, но тот будто полностью потерял к нему интерес, игнорируя его существование. С Эллери тоже дела обстояли спокойно. Парень вел себя молчаливо как всегда и ничего пока что не предпринимал, наверно уже продумав свои действия и явно сообразив план, который рыжему не говорил.
День должен был закончиться всеобщим отбоем, только еще на вечерней тренировке Рико сказал всем собраться перед отбоем в гостевой комнате. Он хотел кое-что сообщить всем Воронам, чтобы они уже готовились к летнему лагерю. Жана тоже пришлось тащить, ведь король приказывал быть всем без исключения.
Так ближе к ночи гостевую комнату отдыха заполнили все игроки команды, насчитывающие 25 человек. Рико стоял со стопкой бумаг в руках, ожидая, когда все рассядутся, пока листая и перебирая готовые черновые варианты расписания игр и составов команд для тренировок. Его стальные и холодные глаза периодически пробегали по шепчущимся парням и девушкам, пока все места не были заполнены.
Натаниэль сидел и наблюдал за собирающейся толпой, в целом он просто хотел завалиться в комнату и отдохнуть. День хоть и был спокойным, но все равно выматывающим. Комната наконец заполнилась Воронами, кто-то занял кресла, другие расселись по диванам, кто-то же занял пуфики, другие либо стояли, либо уместились на полу. Рико осмотрел всех, показывая жестом заткнуться, на что Нат закатил глаза.
Голос капитана раздался по комнате с нотками стали. Одной поднятой руки хватило, чтобы все замолчали и позволили начать.
— НССА уже отправили нам письмо с названием команды для тренировок в летнем лагере, а так же черновое расписание. Окончательный его вариант я зачитаю вам позже, когда он будет готов, а пока момент истины, воронята, — японец отложил всю стопку на ближайший столик с громким хлопком, беря лишь одно письмо, которое принялся читать вслух.
По мере озвучивания содержания все присутствующие сразу стали меняться в лице и эмоции были самые разные: кто-то сморщился в призрении и брезгливости, кто-то с усмешкой или в надменности, а кто-то просто недоумевал, почему НССА замутили все именно так.
После прочтения Рико позволил толпе повозмущаться, возвращаясь обратно к стопке, которую не успел рассмотреть всю. Большую часть он конечно видел еще у дяди тренера в кабинете, но некоторые бумаги были новыми и он хотел их осмотреть.
Объявление вывело Натаниэля из колеи, но он даже мускулом не дёрнул. Такого исхода событий следовало ожидать, у них есть две недели на то, чтобы подготовиться. За это время он должен что-то предпринять.
