Огонь, вода и медные трубы

Бэкхён не помнит, когда последний раз ночевал в лаборатории. Это было где-то в самом начале, когда он только пришёл в качестве второго лаборанта к Чондэ. Тогда на него сразу взвалили кучу заданий, и он не умел так быстро ориентироваться, как сейчас. Но оставаясь уже в третий раз спать на их небольшом диванчике, который, к счастью, раскладывается на вполне приемлемое спальное место, Бэкхён невольно вспоминает себя в качестве неопытного стажёра. Он не учился на фармацевта, у него общий профиль, но когда-то во время учёбы он успел посетить курс химии в производстве лекарств. Его туда притащил Чондэ: он говорил, что пригодится. Кто ж знал. Теперь они оба — «лабораторные крысы». Когда Бэкхён достаёт свою старую пижаму из ящика и стряхивает с неё пыль (обычная растянутая футболка и домашние штаны), он не думает, что задержится здесь дольше, чем на одну ночь. Дома без компьютера плохо. Квартира ощущается холодной и чужой. Бэкхёну всё кажется, что Чанёль вот-вот вернётся домой, как раньше, и он может всю ночь сидеть за просмотром фильмов, прислушиваясь к звукам в коридоре, и заснуть у него получится только под утро. А тут можно спокойно выспаться, слушая шебуршание грызунов, особенно если утром надо быть во всеоружии на очередной планёрке. Чондэ с утра на него подозрительно косится, хотя Бэкхён всё тщательно убрал. Однако, вчерашняя одежда выдаёт, что здесь что-то не так. Ну и ладно. Бэкхён и раньше ходил в одном и том же несколько дней подряд. Это не Чанёль, который каждое утро по часу собирается на работу. Но впереди опять выходные, а это значит, что придётся вернуться вечером домой. Как жаль, хотелось задержаться ещё на пару дней. Следующие два дня Бэкхён занимается приведением квартиры в порядок. Хватит жить, будто жилплощадь не его и он здесь временно. Бэкхён перебирает вещи, сортируя их на две кучки: что ещё может пригодиться Чанёлю, а что можно в хлам. В гардеробной он вытирает пыль и развешивает свою одежду на свободные места. Можно не складывать толстовки в стопку на полку, освобождая место для бесконечного шмотья Чанёля, а развесить на вешалки. Красота. Только сейчас Бэкхён понимает, что большую часть гардеробной занимал Чанёль, а он сам со временем переселился в крайний шкаф с полками и парой вешалок. И вообще можно было ликвидировать часть шкафов за ненадобностью и сделать здесь, например, рабочее место, перенести стол из гостиной. Когда-то тут была спальня родителей, а Бэкхён занимал верхнюю комнату. После переезда Чанёля они решили перенести сюда шкафы с одеждой, чтобы наверху было просторнее. Казалось, это было вчера. Казалось, так будет всегда. Бэкхён фотографирует часть мебели и решает позже выставить её на продажу. Хоть денег удастся немного выручить. Не то чтобы он нуждается, но лишним не будет. — Сколько-сколько ты отдал за шлёпки? — Они из Японии. Со специальным дизайном. — Ты в курсе, что даже если они из золота будут сделаны, то стоить будут всё равно меньше двух с половиной тысяч долларов? — Да что ты об этом можешь знать? Ты свою обувь покупаешь в онлайн-магазинах. — Я люблю недорогие вещи. Зачем тратиться? Всё равно восемьдесят процентов в цене — это наценка за маркетинг. Ты же в курсе, что такое НДС, и почему тебе его в чеке пишут? Всё равно ты купишь тоже, что и я, только заплатишь в десять раз больше. — Ну-ну, конечно. В ванных комнатах приборка идёт легче. Там достаточно повыкидывать косметику в корзину и протереть полки. Потом Бэкхён тащит все ванные принадлежности и полотенца из гардеробной и раскладывает на пустых местах. — У нас опять засорилась труба в ванной. Надо сказать домработнику, чтобы вычистил. — А ты сам не можешь? Это дело пяти минут! Двух! Надо привлекать других людей, чтобы они сделали работу в твоём доме, которую ты можешь сделать сам?! — А за что мы ему платим? — Ты просто хочешь, чтобы я это сделал. Твой способ оторвать меня от компьютера? — Да ты тут вообще не при чём! Я просто составляю список жалоб, на что он должен обратить внимание при уборке. — Конечно, список. Ты два раза в неделю ходишь в спортзал, но физическую работу по дому за тебя делают другие. И зачем только эта груда мышц? — Хорошо пойду пылесосить, если тебе легче от этого станет. — Не надо, а то мне потом после тебя заново прибирать придётся. — Вот поэтому мы и завели домработника! Они любили спорить по поводу и без. Это был их своеобразный способ коммуникации. Они могли обмениваться весь день замечаниями, а вечером обниматься на диване за просмотром телевизора. Бэкхён, после того как немного остыл, возвращается в лабораторию. Они с Чондэ сильно разругались, что случалось крайне редко. Но к своему удивлению он обнаруживает там Чанёля. — Как ты с ним уживаешься? — спрашивает возбуждённо Чондэ, видимо только закончив жаловаться на твёрдоголового друга. — Да также как и ты: ругаюсь с ним, психую, а потом реву, когда его рядом нет. Ты его знаешь: Бэкхёна не переспорить. Ты ему один аргумент — он тебе десять в ответ. Чем больше пытаешься, тем сильнее он утверждается в своей правоте. И только не говори ему, но он ведь реально всегда прав! Когда Бэкхёну предлагают стать помощником министра здравоохранения, он сомневается. Он хоть и близок с Чанёлем, отец которого на короткой ноге со многими в правительстве, но политикой никогда не интересовался и понятия не имеет, как себя проявить. Единственное, что он знает точно: имидж и связи решают всё. А медицинская степень там явно лишняя. Бэкхён среди чёрных пиджаков как белая ворона. — По мнению господина Ли, — объясняет ему Чанёль, лично знакомый с нынешним премьер-министром с самого детства, когда от него ещё конфеты получал, — главное для политика — отдаться своей работе и глубоко погрузиться в тему. Быть настоящим оратором и толкать красивые речи на ТВ — вот что должен уметь истинный политик. — Но нужно ведь хоть какое-то образование иметь, чтобы разбираться в управлении. Не могут же люди в правительстве сидеть только за красивые глаза и приятные речи. — Нужно ли специальное образование для того, чтобы стать министром? Ёлки-палки, что за вопрос?! Пой как соловей, и всё получится. Бэкхён упаковывает компьютер, чтобы попробовать отдать его на реанимацию айтишникам на работе, и перетаскивает рабочий стол в гардеробную. На место стола напротив окна передвигает диван, а книжный шкаф и два комода занимают место вдоль стены. Теперь хоть не надо картины вешать и места свободного больше. Сев на диван, Бэкхён смотрит, как над рекой плывут облака. — Прости, что так высказался насчёт отсутствия у тебя эмпатии, — произносит Чанёль из его воспоминаний. — Это ведь неправда. И я это прекрасно знаю. Вообще, я очень люблю это в тебе: ты никогда не даёшь мне скатиться в эмоциональную яму. Ты всегда помогаешь мне устоять на ногах. Как прочный гигант, на которого можно опереться. Мне почему-то захотелось тебя задеть, просто выместить злость на ком-то, хотя вот как раз тебя мне кусать точно не стоило. — Я люблю тебя. Ты же знаешь, что я не хочу тебе зла. Даже если иногда так не кажется. — Знаю, вот и говорю, что дурак я такой. В этой квартире слишком много воспоминаний. — Что-то мы с друзьями давно не общались, в гости никто не приходит. — Да ты и со мной давно особо не общался. Всё сидишь за компом, и мне приходится тебя едой выманивать. — Я очень даже много разговариваю с тобой. У себя в голове. — Ну, может мы и с друзьями пока в голове пообщаемся. — Я не настолько в близких с ними отношениях, чтоб пускать их к себе в голову. Бэкхён понимает, что проголодался, когда начинает темнеть. Заказав лапши, он идёт на кухню в поисках чего-нибудь, что можно назвать съедобным. Готовить он толком не умеет, да и не любит. Всё своё свободное время в молодости он посвящал учёбе, иногда помогая только с уборкой. Зато Чанёль намного способнее его в кулинарии и часто баловал вкусняшками. А теперь Бэкхён должен баловать себя сам. — Так какую таблетку выбираешь? Красную или синюю? — Обе. Одна уже не вставляет. Закон неоправдавшихся надежд. Конечно, это не помогает. Никакие грандиозные планы по переделу действительности не могут побороть бессонницу. Бэкхён как спасение ждёт, когда наступит утро. «Алиса, ты когда-нибудь видела, чтобы наступало завтра?»* В понедельник Бэкхён глотает литрами кофе, пытаясь хоть немного прояснить голову, но что-то помогает не очень. — Только не говори, что опять здесь ночевал, — прерывает Чондэ его размышления. — Выглядишь ещё хуже, чем после посвящения в студенты на первом курсе. — Не говорю. Но сейчас особый случай, а не дурная голова. — Бэкхён отрывается от созерцания крупинок в банке с кофе и достаёт кофейник. — Я тут задумался: если заправлять машину кофем вместо бензина, удалось бы наконец-то изобрести вечный двигатель? Мне тут приснилось, что после похода в магазин, я недосчитался банки с кофе в пакете с остальными продуктами. Оказалось, что машина его украла из багажника и сожрала, а потом возила меня по городу и отказывалась отправляться домой. Бэкхён не замечает, как высыпает кофе в чайник, вместо кофеварки, а потом обиженно ноет, пытаясь отскрести его от нагревательного элемента. — У тебя прям неудача какая-то с кофе, — комментирует Чондэ. — Мозг работает на автопилоте, — пытается объяснить Бэкхён, высыпая кофе в кипяток, вместо того чтобы залить им молотые зёрна. Помешивая содержимое, не может понять, почему это выглядит как-то не так. — Пропустил шаг, а мозг продолжает работать на автопилоте. — Что ты в прошлый раз такое прикольное выкинул? Я так смеялся! — Чондэ наблюдает за разворачивающимся представлением и пытается угадать, что дальше выкинет его коллега. — Не помню. Но там обязательно было замешано кофе. — Мы сможем в близжайшие недели подготовить материал по антигистаминам для клинических исследований? Чондэ старается визуально оценить, если Бэкхён будет способен хоть что-то сделать и сколько придётся за ним переделывать. Тот возвращается за стол и кладёт голову на скрещенные руки. — Ну, в ближайшие недели точно, и хотя бы частично. Так-то я бы да ух бы, но пока что вот, и знаете: это победа. — Спать поедешь к нам. Минсок, как всегда, приветлив и очень добр: кормит ужином, поит вином, чешет за ушком и приступает к расспросам. — Так с кем там Чанёль замутил? — сразу переходит он к делу, прекрасно зная, что после вина Бэкхён сопротивляться не будет. — Как-то я ничего не понял, да и не похоже это на него. Он ведь никогда не заглядывался налево. — С истинностью он замутил, — грустно тянет Бэкхён, водя пальцем по ободку полупустого бокала. — Ты этого не говорил! — шокированно восклицает Чондэ. — Может, и не говорил, но ситуацию это не меняет. — Вот поэтому мне и показалось это странным, — делает вывод Минсок, подливая Бэкхёну вина. — Других адекватных причин у него нет. — Как такое вообще возможно? — Чондэ обращается к Минсоку, потому что Бэкхён в их сторону даже не смотрит, находясь в своих мыслях. — Ты не можешь просто бросить своих парня, мужа, семью только из-за того, что кто-то другой подвернулся. Ты этого человека даже не знаешь! — Ты меня спрашиваешь? Я, вообще-то, тоже бета, — напоминает ему Минсок. — Ну, ты — психотерапевт, работаешь с омегами и альфами. Должны же они что-то об этом рассказывать. — Я не люблю, когда обращаются за моим профессиональным мнением только для того, чтобы подтвердить свои теории, — Минсок щелкает мужа по носу. — Ещё хуже: решить свои проблемы. — Никто из нас не любит, — Бэкхён ложится полностью на стол, повернув голову и наблюдая за перепалкой друзей. — Психотерапевт не решает проблемы. Их человек должен решить сам. Минсок встаёт из-за стола и начинает собирать грязную посуду, относя тарелки в мойку, потом достаёт из холодильника миску с нарезаным манго. У Бэкхёна глаза загораются: Минсок хорошо его знает. — А уж если вы действительно хотите знать, что говорят по этому поводу другие, то тут мало интересного, — продолжает Минсок. — Все ждут с нетерпением, когда им на голову свалится великое счастье. И многие просто коротают время, проводя его с другими, «ненастоящими». Я думаю, истинность — удачный повод снять с себя ответственность. Плюс большинство из них ни за что не признается, что сделали неправильный выбор. Пациенты всегда врут, поэтому мне кажется, что счастье их тоже надуманное. — Дайте счастья всем, даром, и чтоб никто не ушёл обиженным! И уж тем более я! — передразнивает Бэкхён многих своих знакомых, рассказывающих ему, как с нетерпением ждут этого благословения. — Нельзя построить счастье на чужом несчастье, — вставляет умную мысль Чондэ, но потом спохватывается. — Прости, Бэкхён-и. — А ты-то за что прощение просишь? Вовсе я не несчастный. — Распад любого брака, даже по расчёту, это всегда тяжело, — Минсок хоть и жалуется, что многие используют его опыт и знания, но всё же любит их поучать. — Мне тяжело, но несчастным я себя не чувствую, — не выдерживает Бэкхён. — Пусть цепляются за своё счастье, любовь, пусть придумывают себе воздушные замки, только меня в это не надо втягивать! И так всю жизнь мозги промывали, а теперь ещё начнётся: «Видишь-видишь! А ты не верил в наших единорогов! И на тебя расправа нашлась! Вступай в нашу секту». Бред это всё! Ни одно исследование не подтверждает эту биохимию, просто проявляется это на уровне сексуального влечения. Все привыкли искать на сложные вопросы чрезвычайно лёгкие и простые ответы. — Ты, похоже, единственный, кто так основательно занялся вопросом, — поддерживает разговор Чондэ. — Остальные просто ныряют в этот омут с головой. — У меня особая ситуация, — Бэкхён опускает взгляд и начинает складывать салфетку, лишь бы чем-то занять свои руки. — Когда люди испытывают боль, они задают вопросы: «Как долго это продлится? Что со мной будет?» Им надо за что-то ухватиться. — Давайте не будем тут устраивать психотерапию! — Бэкхён смотрит сердито на Минсока. Он редко когда себе это позволяет, просто сейчас чувствует себя не в своей тарелке. — Мы здесь все с высшим образованием и умеем рассуждать логически. Я не из тех, кто сидит и ревёт. Я хочу решать проблемы. У меня препаратов Этодругин и Пониматьнадон нет, видите ли, поэтому вынужден работать с тем, что есть. Если Чанёль так верит в это, что готов довериться какому-то незнакомцу и растоптать всё, что так долго… — Бэкхён запинается и выдыхает через нос. — Пусть идёт с миром. — Но все так верят в эту магию. И есть много счастливых пар, — не унимается Чондэ, хотя Минсок ему уже все ноги оттоптал. — Так же как и несчастливых, притворяющихся счастливыми, — возражает Бэкхён. — Все проблемы из-за недостатка образования. — Но почему это тогда случается только с омегами и альфами? — Может, мы просто легче влюбляемся, — Бэкхён снова ложится на стол, показывая, что разговор окончен. Несмотря на обещания Чондэ, сон к Бэкхёну так и не приходит. Даже наоборот: он не может расслабиться и уснуть на новом месте. В три часа ночи Бэкхён сидит на расправленном диване в гостиной и смотрит в стену перед собой. Возле двери слышится шарканье и через мгновение появляется Минсок со стаканом воды. Бэкхён провожает его взглядом, когда тот заходит в комнату и останавливается напротив него. — Возьми. Это не самое сильное, что у нас есть, зато отдохнешь. Бэкхён смотрит на протянутую руку с таблеткой и, поразмыслив, отказывается. — Не хочу с утра себя чувствовать, как в голову ушибленный. Тогда Минсок присаживается рядом с ним на диван и прижимает за плечо к своему боку. Они сидят какое-то время в тишине, слушая гудение холодильника на кухне. — Тебе сейчас самое сложное нужно пройти. Ты же знаешь, я не даю советы из лечебной практики, но ты мой друг, — говорит тихим голосом Минсок. — Во-первых, строй рациональные планы и мечты, направленые на отделённое будущее, работай на перспективу: новый проект, новая поездка, лучшая должность. Во-вторых, необходимо эмоционально находиться в текущем дне, получая небольшие радости от достижений и дел. В-третьих, максимально концентрируйся на нематериальных ценностях, интересах, результатах и потребностях. Шопинг — зло. — Кому ты это рассказываешь? Я прожил бок о бок с шопоголиком полжизни, — от собственных мыслей Бэкхён морщится. — Всё пройдёт. Просто перетерпи. Время лечит, что бы ни говорили другие. Надо просто выдержать и не сломаться. А ты — самый сильный из всех, кого я когда-либо встречал, — Минсок прижимает его к себе крепче и целует в висок. — И не принимай решения на горячую голову. Они так сидят ещё какое-то время в полной тишине, и Бэкхён вдруг понимает, насколько ему не хватает простого человеческого тепла. — Можешь, пожалуйста, лечь со мной? Минсок без лишних вопросов кивает и уходит в спальню за своим одеялом. Бэкхён кладёт голову на подушку и ждёт, пока хён вернётся и обнимет его со спины. — Как сделать так, чтобы зло не победило? Минсок молчит, видимо, решив, что вопрос риторический. Но потом всё же отвечает, когда Бэкхён уже начинает проваливаться в сон. — Нужно каждый день убеждать себя и других, что добро лучше.