Огонь, вода и медные трубы

— Вместо того, чтобы наслаждаться своей молодостью, романтическими отношениями, ты закрываешься дома. Поэтому тебе так сложно сходиться с людьми. В интимном смысле. Кожа к коже. Ты же похож на дикобраза, готового воткнуть свои иголки в любого, кто подойдёт. Будто боишься, что каждый норовит причинить тебе боль. Бэкхён смотрит раздражённо, прекратив мешать свой кофе. О психоанализе он не просит, а Чондэ будто всё равно. У самого-то не одна пассия и ни к кому из них он не привязан. Бэкхёну трудно представить, что тот сможет измениться и стать примерным семьянином, или что Чондэ встретит кого-то, кого сможет действительно полюбить. Зато советы, как строить отношения, раздавать любит, что папа не горюй. Бэкхён качает головой и думает, что как ни крути, но Чанёль ему не пара. Да и вообще, Бэкхён даже не думает строить с кем-то отношения: ему сейчас не до этого. Пару лишних часов на сон бы найти. — Я провалился ещё на несколько уровней вниз. Если раньше я был, как дворняга для них, — объясняет Бэкхён отношение одноклассников к нему, чьи родители непоследние лица в высших кругах, — то сейчас я — дворняга, которую отовсюду гонят. Чондэ смотрит на него и не понимает, почему именно это так волнует Бэкхёна. Их финансовое положение практически одинаковое, но Чондэ не придает значение социальным статусам, если он на порядок умнее и способнее любого избалованного отпрыска голубых кровей. А вот Бэкхён, наоборот, всегда таких сторонится и страдает самоуничижением, хотя по-любому в жизни добьётся больше, чем кто-то из них. Да и семья его не такая уж и бедная, что всё должны о него ноги вытирать. По крайней мере, не каждый может позволить себе жить в двухэтажной квартире в центре Сеула. — Чанёлю всё равно. Его и так всё устраивает, — вставляет Чондэ, наблюдая за реакцией. — При чём тут Чанёль? — Бэкхён опускает глаза в стол и продолжает мешать свой кофе, хотя сахар давно размешан. — А разве не из-за него ты переживаешь о своём социальном положении? — усмехается Чондэ, когда замечает, что Бэкхён краснеет. — Почему ты просто не станешь встречаться с ним? И проверишь заодно. Он обхаживает тебя уже несколько месяцев, а ты всё продолжаешь делать вид, что не понимаешь его намёков. Вы же и так всё время вместе. Он ходит за тобой преданным псом и ждёт, когда же ты подашь ему косточку. А лучше себя. У Чондэ нет в планах подрабатывать сводником, но уж больно эти двое милыми становятся, когда дело касается чувств. Чанёль точно от помощи не откажется, но Чондэ это не для него делает. Бэкхёну тоже нужен кто-то, кто его приласкает, а то совсем нелюдимый какой-то. — Прекрати, Чондэ! — злобно зыркает на него Бэкхён. — Ты сам знаешь, что с ним сложно. — С ним сложно?! — наигранно удивляется Чондэ, хотя прекрасно понимает, что имеет в виду Бэкхён. — По мне так очень легко! Он же простой и искренний, а ты видишь в нём монстра, готового тебе глотку разорвать. И имидж ты не для него сменил? Ну, чтобы соблазнить и все дела. Или чтобы проверить на прочность? — Мне просто захотелось, — Бэкхён пожимает плечами и заправляет отросшую прядь за ухо. — У тебя период не за горами, — смеётся Чондэ, когда Бэкхён пинает его по ноге. — Понято чего тебе захотелось. — Может, мне не Чанёль нужен, — пытается выкрутиться Бэкхён, отпивает кофе и морщится: слишком сладкий, — а какой-нибудь другой парень. Нормальный. — Ты ведь понимаешь, что Чанёль тебя никому не отдаст. Или ты не заметил, что этих самых парней вокруг тебя не так уж и много? Они же подходить боятся лишний раз. А Чанёль на тебя разве что не писает, чтобы пометить, — Чондэ уворачивается, когда Бэкхён снова пытается пнуть его по ноге. — И вообще, самые крепкие пары получаются у лучших друзей. — Он мне не лучший друг. Ты — мой лучший друг! А ведёшь себя скорее как предатель, — Бэкхён дуется, но не всерьёз. — А с ним я стараюсь не заводить слишком близких отношений. Я с ним даже не могу свободно поговорить, чтобы всё не сводилось к «О, ты такой классный!». И все потом пялятся на меня с мыслью: «Да где?!» — У вас похожий вкус, — не уступает Чондэ. — И общаетесь вы легко. Что ещё надо, чтобы люди были счастливы вместе? Он просто тебя обожает. Почему бы этим не наслаждаться? — Я ему не ровня, — возвращется к своему первоначальному тезису Бэкхён, заставляя Чондэ несчастно простонать. — Ну вот опять! После сдачи полугодичных экзаменов они решают все вместе немного отдохнуть. Уже середина зимы, и на улице находиться хочется минимальное количество времени. По кафе ходить надоедает, да и Бэкхён кофе после рабочей смены видеть уже не может. Они сидят в квартире Чанёля и орут в караоке уже третий час подряд так, что в ушах звенеть начинает. — Вон Чонгук делом занимается! — Чанёль кивает в сторону одного из друзей с огромными наушниками на голове и садится рядом с Бэкхёном, поставив перед ним банку колы. — Слушает он, конечно, всякую попсу, но всё-таки. — Ну ясно, что не альбом Металлики девяносто второго года! — Бэкхён тянет голову в плечи, когда Чанёль его обнимает и притягивает к своему боку. — Девяносто второго это какой такой альбом? Чанёль поворачивается к нему, ожидая ответа на вопрос, а Бэкхён тушуется, потому что лицо Чанёля всего лишь в нескольких сантиметрах от его. — Ну, или какого? — тихо выдыхает он, зная, что Чондэ усмехается, наблюдая за ними. — Ну не позорься! — басит Чанёль, а у Бэкхёна щёки горят. — Девяносто второй — это уже новодел. Там ничего серьёзного. Всё на четвёртом заканчивается. — Новодел. Ну, окей. Бэкхён пытается незаметно выскользнуть из объятий, потянувшись за банкой колы, но как только берёт её в руки, то Чанёль притягивает его обратно и начинает объяснять буквально на пальцах: — Смотри, по-нормальному Ride the lightning или Kill them all. На самом деле, Master of Puppets восемьдесят шестого года — это была вершина, и можно было заканчивать, — Бэкхён смотрит в сторону, где сидит Чондэ, сложив руки на груди, но тот помогать не собирается. — Или возьмём Мэновор. Восемьдесят четвёртого года. Два альбома самых лучших… — Понеслось… — Бэкхён вздыхает и прекращает трепыхаться, зная, что Чанёль его не отпустит, пока не закончит. Они сидят до полуночи, допивая запасы пива. Кто-то спит на диване, а они с Чанёлем валяются на полу и перебирают старые диски, всё ещё обсуждая музыку. Чондэ уходит с каким-то подозрительным типом, бросив Бэкхёна на растерзание Чанёлю. — Серьёзно? АББА? — улыбается Бэкхён, показывая потрёпанный диск. — Почему нет? У них классные песни, — пожимает плечами Чанёль, а потом хитро улыбается и начинает петь: — Don't go wasting your emotion. Lay all your love on me.* — Знаешь, мне домой пора, — спохватывается Бэкхён, глядя на время, и бежит собираться, однако, Чанёль против и не хочет его отпускать. — Тебе не обязательно от меня сбегать, — тянет его за руки, не давая одеваться. — Обязательно, — Бэкхён его отталкивает и быстро надевает куртку. — Мне ещё кучу всего надо сделать на завтра. А ещё три смены подряд, потом времени не будет. Я же на стипендии. А значит, вылететь не сложно, если не показывать нужных результатов. — Не вылетишь, — пытается удержать его Чанёль, прижимая собой к стене. — Я за тебя вступлюсь. — Не всё в этом мире решается личным знакомством с директором Академии. Бэкхён начинает злиться, когда Чанёль не воспринимает всерьёз сложности его жизни. Он выпутывается из объятий и идёт на выход, но Чанёль увязывается за ним, объясняя, что хочет проводить до остановки. — В этой жизни всё решается связями. Абсолютно всё, — Чанёль идёт на пару шагов позади него и кутается в шарф, замечая, что Бэкхён тоже ëжится от ночного холода. — Не будь наивен и не думай, что достаточно только играть по правилам и тогда ты получишь шанс подняться по лестнице. Это не так просто. — Здесь вообще всё просто так, кроме денег,** — отвечает Бэкхён, останавливаясь напротив расписания маршрутов, и горестно вздыхает, понимая, что автобус приедет только через пятнадцать минут. — Ошибки, которые можно компенсировать деньгами, — это не ошибки, а расходы, — философствует Чанёль и тянет его к себе, чтобы согреть под своим пальто. — Иди сюда. Бэкхён вздрагивает, когда утыкается носом в горячую шею. Кожа Чанёля пахнет немного потом и чем-то терпким. Бэкхён начинает нервничать, понимая, что сложно будет выдержать четверть часа, когда единственное тёплое место в этом ледяном мире в объятиях Чанёля. Тот выдыхает ему тепло в волосы и крепче прижимает к себе. — Сделай темно, сделай темно, и в шавасану, — тихо поёт Чанёль низким голосом, а Бэкхён чувствует, что его дрожь перерастает в нервную. — Я подарю тебе кое-что, не выбрасывай.*** Бэкхён дёргается, когда Чанёль трётся о его щёку холодным носом и выдыхает ему в губы, и оказывается морально неготовым, когда тот пытается пройтись языком по чувствительной коже. Бэкхён и рад бы отступить, но Чанёль держит крепко и глубоко целует, пока у него есть такая возможность. Загонять Бэкхёна в угол — самая сложная задача на свете: он всегда выскальзывает в последний момент. Это странно, похоже на признание в чувствах без слов, будто через прикосновения Чанёль хочет передать всё, что бурлит у него внутри. Он оглаживает его губы пальцами и прижимает ладонь к щеке, не позволяя отвернуться. И целует, целует, целует, заглядывая в глаза. Бэкхён буквально влетает в автобус, лишь бы избавиться от этого наваждения. Ему нечего на это ответить. Чанёль лишь провожает его взглядом, выдыхая клубы горячего пара. Бэкхён избегает Чанёля уже вторую неделю, боясь попасться ему на глаза. В школе это не сложно, но Бэкхён боится, что тот решит заявиться к нему на работу. К счастью, Чанёль оставляет ему немного личного пространства, не торопя события, хотя Бэкхён уже настолько затягивает эту игру в «тяни-толкай», что дальше уже просто некуда. — Эй, Бён Бэкхён, я слышал ты жалобу накатал на профессора Ли, — останавливают его однокурсники в коридоре. — Чем тебе не угодил наш дедушка любимый? Бэкхён вздыхает: ещё школьных разборок ему не хватает. Эти болваны только и могут, что грудь выпячивать, не разобравшись в ситуации. — Профессор Ким продвигает среди учащихся свои идеологические взгляды и выставляет результаты экзамена, опираясь на то, согласен с ним студент или нет, — Бэкхён останавливается посреди коридора и складывает руки на груди, копируя позу альф напротив. — Тебе-то какое дело? — подаёт голос тот, что выше. — Ты сам-то кто такой? — Гибридный сорт, созданый путём скрещивания благородства, сарказма и остроумия, — шутка явно не ясна, но обидчики не подают вида, что не понимают тонкого юмора. — Слушай, я вот про тебя всё разузнать могу, и не получится у тебя выкрутиться, когда грязь польётся. У меня такие связи, что тебе и в раю не видать! Так что лучше причеши свои амбиции и не мешайся под ногами. Бэкхён усмехается, качая головой: с такими макаками разговаривать сложно, человеческий язык они не понимают. — Когда кто-то вроде тебя ссылается для авторитетности на свои связи и глубокое знание инсайдов, то он или про связи врёт, или про глубокое знание, или про инсайды. Или совмещает всё перечисленное. Ещё и идиот в придачу. Толку от таких нет, вред один только. Парням явно не нравится, что Бэкхён их не боится, ещё и оскорблять пытается. Но что с них взять можно? Совсем дети ведь ещё. — Свалили туда, куда шли! — слышится бас над ухом и рядом появляется Чанёль, а вся отвага Бэкхёна сразу куда-то испаряется. Альфы недовольны, но пререкаться не торопятся, зыркнув на Бэкхёна так, будто это он виноват, что сам Пак Чанёль на них гневается. Они обходят его стороной и растворяются среди учащихся. — Почему меня не позвал? — пристаёт к нему Чанёль, а Бэкхён округляет глаза: каким образом он должен это сделать и с чего бы вдруг? — Я сам прекрасно справился. Не нужно было вмешиваться, теперь они меня бояться не будут. — Что тут происходит? Кто-то Бэкхён-и обижает? — присоединяется к ним Чондэ. — А ты что тут делаешь? — рыкает на него Чанёль. — Не видишь — мы разговариваем? — Решил, что помогающим тоже может быть нужна помощь, — улыбается Чондэ. — Это ты что здесь забыл? Наш этаж вообще-то. — Мне помощь не нужна. Свою омегу я сам в состоянии защитить! — Чанёль хватает Бэкхёна за руку, а тот в очередной раз делает большие глаза. — А, ну понятно! А он сам-то хоть в курсе? Чондэ кивает в сторону Бэкхёна, который готов уже провалиться сквозь землю. Чанёль тоже на него смотрит, потом на прощание сжимает его руку и уходит, кинув напоследок: «Потом поговорим». — Покрасней серее, — шепчет Бэкхёну Чондэ, когда Чанёль уходит в сторону лестницы, чтобы спуститься на свой этаж. — Пошли, занятия начинаются. Позже Бэкхён практически бежит за Чанёлем по улице, а тот даже не думает его подождать. — Почему ты злишься? — спрашивает он альфу, выдыхая клубы водяного пара. — А что я должен делать, если моя омега шляется непонятно с кем? — Что значит… — Бэкхён останавливается посреди дороги от шока. — Я не твой! Чанёль тоже замедляется, поворачивается и подходит вплотную к Бэкхёну. — А что я должен сделать, чтобы ты был мой? — Чанёль смотрит ему прямо в глаза, а Бэкхён, мягко говоря, растерян. Хотя он прекрасно знает, что этот разговор неизбежен. — Давай тогда встречаться? Будем ходить на свидания, что мы и так делаем. Будем держаться за ручку, целоваться. Я смогу всем сказать: «Эй, это Бён Бэкхён — мой парень!» — Чанёль берёт его за подбородок и смотрит прямо в глаза, но Бэкхён отталкивает его руку, не терпя подобное доминирование. — Да или нет? Или опять искусно уйдешь от ответа? — Я не знаю, — Бэкхён отходит на пару шагов назад. — Что ты не знаешь? — Чанёль снова приближается, не давая возможности отступить. — Да или нет? Бэкхён смотрит на Чанëля. Дело не в «нравится — не нравится». Бэкхён уже к нему привык и чувствует себя одиноко, когда они долго не видятся. Но это слишком серьёзно, чтобы вот так решать сгоряча. — Хорошо, — едва слышно выдыхает Бэкхён. — Как это понимать? — Чанёль снова берёт его за подбородок. — Я согласен. — Ты мой? — Твой. Чанёль его целует, как тогда на остановке, только уже положив руку на поясницу и прижимая крепко к себе, не позволяя сбежать на этот раз. Бэкхён не знает, если поступает правильно, но, может, Чондэ действительно прав и стоит попробовать. В конце концов, они не обязаны быть всю жизнь вместе. — А почему ты согласился, если этого не хочешь? — спрашивает его Чондэ. — Или хочешь, но боишься? Бэкхён лежит щекой на столе и ковыряется в своём пироге, размазывая крем по тарелке — есть он его явно не собирается. — Я боюсь, что он уйдёт. — Да почему? — Чондэ смотрит на это безобразие и не понимает, как можно делать что-то настолько сложное из обычных отношений. — Вы идеально подходите друг другу. Жизнь не состоит только из расставаний. — Ты и сам знаешь. Я спотыкался об это уже не раз. Каждый в его окружении смотрит на меня косо и искренне не понимает, зачем я понадобился Чанёлю. Я и сам до сих пор не могу этого понять. — Он просто тебя выбрал, — говорит Чондэ. Ему вообще-то виднее: Чанёль не говорит о Бэкхёне, только когда ест и спит. — Из всех возможных вариантов. Себе. — Я, как дворняга, которую он подобрал на улице, — не хочет признавать очевидного Бэкхён. — И никто не упустит случая напомнить о моей беспородности. Я не хочу всю жизнь чувствовать себя лишним. Не на своём месте.