Не самые благородные разбойники

      Его втолкнули в закрытый экипаж, обитый изнутри плотной тканью, чтобы не пропускать запахи пассажиров. Такими пользовалась аристократия высших слоев, Жофрей знал, его семья как раз к ней принадлежала. Но откуда такой у этого беты?       Он зло зыркнул на похитителя. Тот больше не походил на собранного и сдержанного официанта, саму услужливость и незаметность. Вальяжно расправил плечи на сиденье напротив и лениво достал из кармана сигарету. Хотя зажигать ее внутри экипажа не стал, все же имея хотя бы минимум манер.       Взгляд похитителя упал на мрачного Жофрея. Его похищали не впервой, ведь мужчины-омеги — это дикая роскошь. Но обычно у его семьи хватало влияния перевыкупить его или нанять лучших наемников. К тому же тогда он был ребенок, потому не боялся чужой метки. Даже хорошо, что этот парень — бета, что он хочет — выкуп или у него есть покупатель?       Жофрей пожалел, что именно на представление невесте не взял с собой оружия. Посчитал это неуважением.       Когда экипаж тронулся, Жофрей понял, что его увозят из поместья под шумок. Пока в зале неразбериха, никто не знает о его похищении! А когда спохватятся, карета скроется в темноте местных лесов. Поместье было на отшибе, еще и окруженное яблочными садами. Он завозился на сиденье, проклиная не пропускающую запахи обивку. Он хотел оставить след своего аромата! — Прошу прощения за неудобства, — слегка поклонился сидя похититель-официант. Жофрей с завязанными за спиной руками лишь зло погрыз морковку, которая была вставлена ему в рот. Два привязанные к ней по концам ремешка сходились у него на затылке, он унизительно ощущал себя лошадью в упряжке.       Морковь была большая, старая и невкусная, потому грызлась медленно — он не мог кричать. — Уверяю вас, мы не причиним вам вреда. И не потребуем денег. Все, что мы украдем у вас — это три дня жизни. Которые я постараюсь компенсировать хорошим угощением и приятной беседой. Жофрей недоверчиво покосился на бету. Чего тот хочет? Высокий, крепкий, дядюшки его невесты сокрушались, что такая генетика ушла в никуда — в бетский род. Беты часто завидуют альфам, особенно когда тем достаются красивые омеги. А девушки завидуют омегам из-за внимания альф. Быть может, этот из таких? Возомнил себя альфой и украл редкую омегу, чтобы потешить свое эго?       Стоит ему втереться в доверие к этому преступнику? Или тот примет его игру за флирт и потребует секса? Трахаться с кем попало не хотелось. Ужасно, до зубовного скрежета хотелось жениться. Чтобы какая-нибудь милая альфа его укусила, детишки, вино по вечерам, книги по утрам, и так лет шестьдесят. — Тпру! Куда гонишь-то? — грубый голос напугал лошадей снаружи, и экипаж остановился. Похититель Жофрея закатил глаза и пробормотал: — Я сказал у южных ворот. Как и ожидалось, он оказался у северных. Я чертов гений.       С легкой улыбкой он выскочил в сумерки улицы, тут же захлопнув дверцу, тем самым лишая пленника призрачной надежды на побег. В карете было светло — свет падал от кристальных ламп на небольших канделябрах по бокам. Зажиточные бандиты.       Похититель негромко заговорил с еще одним мужчиной снаружи, кучер сохранял безмолвие. Потом похититель охнул, и Жофрей было обрадовался, что это охрана поместья… но потом похититель захохотал, и Жофрей разозлился. — Прекрати, Маримо… — опять какие-то непонятные звуки.       Тупой бета, мешающий его счастливому договорному браку. Жофрей же не виноват, что ты родился бетой и завидуешь другим полам. У омег тоже свои трудности. Вот сколько раз за детство того бету похищали? Можно держать пари — ни одного.       Двери резко открылись с двух сторон, и Жофрея чуть не снесло волной аромата теплого дерева, разогретого на солнце. Не агрессивный, мягкий запах вдруг оказался чрезмерным и покоряющим. Захотелось нагнуться, обнажая шею. Он закашлялся, а морковка-упряжь не давала полноценно дышать.       В кабину залез тот самый мрачный альфа с бала, известный друг Верны, мечник Ророноа Зоро. Обокрал собственную подругу, вот что значит — дружить с пиратами, для тех омеги всегда были товар. Или трофей.       От доминантного альфы так несло запахом желания и жадности, что омегу вело и придавливало. Да еще кабинка такая тесная.       Ророноа Зоро уселся напротив, его ноги в черных брюках слегка касались колен Жофрея, выбравшего светло-голубые тона на помолвку. Они очень шли к его светлым волосами и нежному тону кожи, он знал свои сильные стороны и не стыдился ими пользоваться.       Он поймал себя на мысли, что стыдится дурацкого морковного кляпа в присутствии такого мощного альфы. А все этот бета, кто так связывает? Жофрей неприязненно покосился на блондина, который со вздохом посмотрел на сигарету и спрятал в карман. Курить было некогда. — Трогай! — бета крикнул кучеру и запрыгнул с другой стороны на свое прежнее место. Альфа сидел, насупившись, сложив руки на груди, и затоплял все своим удушливым запахом. Судя по всему, бета у него на побегушках. — Я как раз рассказывал нашему гостю, что ему ничего не угрожает, — дружелюбно улыбнулся бета. — Это пленник, — альфа был явно не в духе. — Не выбирай такие жесткие слова, Маримо, ты пугаешь юношу. — Мы его похитили. Это уже само по себе достаточно пугает, — ворчал альфа, от которого просто перло жадным запахом свободного, неповязанного доминантного альфы.       Жофрей со страхом понял, что никакие наемники не отобьют его у самого Ророноа Зоро. И если это доминантный альфа, то его, скорее всего, укусят. Конечно, он давно хотел получить уже метку и верную сильную пару, но чтобы такого… Сам он выбрал себе живенькую альфочку с милыми кудряшками.       Но судьба — значит судьба, быстро смирился Жофрей. В конце концов, сила природы метки неотменима, так что нечего грустить по тому, что никогда не изменишь. — Не ворчи, Маримо. Смотри, что я тебе прихватил. Они все равно мне не заплатят за работу, так что я взял аванс, — бета вынул бутылку очень неплохого вина и поболтал ею перед альфой.       Альфа мрачного вида не сменил, но бутылку схватил и тут же выдернул пробку зубами. — Эй, не пей из горлышка. Я думал угостить молодого человека, чтобы провести время за светской беседой. Но как он может пить, если все пропахнет альфой! — Пленника, — буркнул альфа и собственнически облизал горлышко, чтобы на вино не претендовали. Бета закатил глаза: — Что за варварский альфа… — Чего я должен с ним цацкаться? — ворчал альфа, и Жофрей напрягся: ему совсем не светило быть помеченным таким грубияном, да еще и пиратом. Да, лучший мечник своего омегу никому в обиду не даст, но жизнь бродяги по морям далеко не предел мечтаний.       Хотя, стоит признать, этот альфа очень хорош. Фигура так и пышет покоряющей силой, которую даже беты могут почуять почти что носом. А в запахе нет беспричинного куража, который свойственен доминантным альфам. Шрам через веко не умаляет магнетизма взгляда второго, целого глаза. Да и одет прекрасно.       Как будто специально, чтобы разрушить иллюзию, мечник принялся дергать ворот дорогого камзола: — Еще и эта шкура тесная такая. В плечах жмет. Хер я еще хоть раз такое надену. И в духоте стой, слушай их херню про браки. Два раза девок своих предлагали под меня подложить эти уроды. Захер я поперся туда вообще? — раздражение в запахе все росло. Но бете угрожающе недовольный альфа был нипочем, хотя даже Жофрею захотелось вжаться в кресло от того, как спокойные ноты дуба вдруг умеют подавлять и удушать. — Потому что ты отказался посидеть один на корабле три дня, Маримо. Если ты мог отлипнуть на три дня… — закатил глаза бета, не впечатленный тем, насколько зол могучий доминантный альфа. — Ха! Да тут просто логово из свободных дамочек, — альфа неприязненно смерил Жофрея взглядом. — И мужиков… — О, мы въехали в лес! — встрепенулся бета, выглянув за занавеску. И тем самым демонстрируя, что ему плевать на ворчание. — Позвольте мне снять этот неудобный кляп. Приношу извинения.       Он потянулся к пленнику и отщелкнул застежку на затылке. Где он только взял этот странный извращенный кляп? Это беты используют от укусов альф? — Можете не кричать, кучер куплен с потрохами, а вокруг — ни единой души на тысячи миль. Если вы будете кричать, то только разозлите Зоро, — обаятельно улыбнулся бета. Жофрей даже замер на секунду, уставившись на него так близко, что увидел оттенок голубых глаз. Бета вообще был очень обаятельный, учтивый, и такой мужественный, что даже омега был слегка очарован.       Да, пора бы уже замуж. — Кстати, это Зоро, верно, вы о нем слышали, — похититель кивнул на мрачного альфу. — Нужно извинить его за капризное поведение и мрачное лицо. У Маримо режутся зубы, вот он и вредничает. А лицо… ну он с таким родился, можно только посочувствовать. — Эй! — рыкнул альфа, от чего зрачки Жофрея чисто инстинктивно дернулись в его сторону. Когда доминантный альфа рычит — все слушают и подчиняются, такой уж инстинкт. Но бета и ухом не повел, отмахнулся. — Ты пугаешь мальчика, грубиян. — Это у нас теперь мальчик? Да на нем пахать можно!       Жофрей незаметно разминал затекшую челюсть и напряженно наблюдал за похитителями. — Что вам от меня нужно? — с нажимом спросил он, оглядывая преступников. — Я же говорю, ничего не нужно! Просто три дня приятной компании в домике в лесу… — затараторил бета. Альфа хрюкнул: — Звучишь, как тот еще извращенец! — Арр, Маримо, оставь при себе ценные комментарии! Юноша не виноват, у него тоже трагедия — брак сорвался. Прояви сочувствие! — Пленник должен оставаться пленником. А ты собрался три дня на него батрачить! Мы же той девке помогаем, — развернулся на сиденье альфа и рявкал теперь прямо в лицо бете в тесной карете. Запах был таким густым от желания и раздражения, что Жофрей почти терял сознание. Его точно укусят, как только они с альфой останутся одни.       Только выдержка, которую гувернантки его семьи вбили в него с детства розгами, заставляла его сидеть прямо и безразлично. — Но он же тоже не виноват! — Хочешь для всех хорошеньким быть! Ты же человека для нее крадешь. Разбойники не бывают добренькими! — Лично я — фея-крестная для ее любви! Разбойник в нашей пьесе — ты! — рявкал бета в ответ, ничуть не уступая альфе. Он вообще словно конкурировал с ним — когда тот давил лбом, бета давил лбом сильнее. Когда тот рявкал, бета начинал тыкать пальцем в обтянутую камзолом грудь.       «Точно у него комплекс по поводу альф, ни в чем не желает прогибаться», — догадался Жофрей. Это может сыграть ему на руку, когда он захочет сбежать. С альфой лучше не заигрывать, он точно укусит, вон как желанием разит. Потому лучше держать бету поближе к себе, чтобы прикрыл от альфы. Быть может, дать ему надежду, пофлиртовать, бета метки не поставит, хоть трахайся — чисто как с дилдо, никакого запаха. — И чего же это прекрасная фея-крестная в одной карете с разбойником разъезжает! — рычал альфа. — А у нашей сказки — бюджет ограниченный! Стоило оставить тебя слоняться по саду, как местное чудище?       Они ругались и совсем, совершенно забыли про пленника, вжимавшегося в свою сторону скамьи. — … вечно разбрасываешь мои рубашки…       Стоп, что? От силы альфьего дурмана Жофрей отключился на пару минут. Впрочем, он не знал, насколько. Только когда его сильно качнуло на кочке, и он чуть не упал, бета заботливо подхватил его за плечо. Вгляделся в лицо. — Бедный мальчик, ты его довел, — бета достал чистый платок, который пах порошком и немного ванилью, и прижал его к лицу Жофрея. Тот благодарно открыл глаза. Еще немного такой атаки феромонов, и у него начнется течка. — Батон он печеный!       Жофрей вспыхнул, смущенный упоминанием его не слишком утонченного для аристократа запаха. Уши его покраснели, такой привлекательный для любого омеги альфа унижал по больному. — Бедная девочка, бедный мальчик! Скажи, кок, у тебя просто так отцовский инстинкт проявляется? — А? Что за чушь! — Не ты ли говорил, что Верна вполне по возрасту могла быть твоей дочкой! Точно, кок, ты потому и бросился ей помогать! Потому что у тебя эти — инстинкты! — Какие инстинкты, альфья твоя башка, я же бета! Это вы живете инстинктами. — Отцовские!       Бета поперхнулся.       Они все еще продолжали, и продолжали, и продолжали, не снижая градуса накала спора. Альфий запах все глубже проникал в Жофрея, заставляя злиться на бету, заставляя выделять призывный для сильного, доминантного альфы аромат. Чертово тело решило, что в такой стрессовой ситуации ему нужен сильный защитник. Безупречный защитный омежий механизм.       Но Жофрей не должен был поддаваться, если хочет выбраться и вернуться к своей жизни с компактной альфочкой со смешными зубками и кудряшками.       Сейчас он их рассорит, посеяв зерно раздора. И когда они сцепятся, будет самое время бежать. — Вы похитили меня из-за Верны? — спросил наконец он, сопоставив обрывки фраз. Бета просиял от внимания и тут же бросил собачиться с альфой. — Вы совершенно правы. В этом нет никакой вашей вины, юноша. Просто милая Верна давно влюблена. К сожалению, эти старые динозавры, которых все считают ее дядьками, не могут допустить брака альфы с бетой. Потому нам нужно всего три дня, пока Верна не станет полностью совершеннолетней, и ее возлюбленному не будет угрожать закон. Уверен, она сама извинится, когда все разрешится. Она очень славная и добродушная девушка. — Если она не желала брака, она могла сказать мне об этом в личном разговоре, — возмутился Жофрей. — Нашлись бы другие желающие. Зачем мне наседать на именно эту девчонку? — Верна говорила, что вы очень спешили с помолвкой, — усомнился в его искренности бета. В то время как альфа опять надулся и принялся глотать вино из бутылки, старательно облизывая горлышко. — Ну, просто… — Жофрей поднял на него свои чистые большие глаза под светлой челкой. — Замуж очень хочется.       Альфа поперхнулся и долго кашлял, пока бета стучал ему по спине. — Трахаться что ли? — прохрипел альфа наконец. — Нет, семью. Надоели эти течки, ведь омега из хорошей семьи не может проводить течки ни с кем, кроме супруга. Надоело, как альфы исходят слюнями, лишь потому что у меня нет метки. Хочу здорового, хорошего супруга и собственное поместье. Завести детей и жить спокойно. — Но… как же… вы не хотите влюбиться?! — немного испуганно прошептал бета, хотя это бет считали расчетливыми холодными сердцами. — Разве любой подойдет? — А я влюблюсь. Метка сама все сделает, заставит альфу тянуться только к моему запаху, а меня зависеть от запаха альфы. Я готов заботиться о своем супруге, я был готов даже переманить всех поваров из поместья, чтобы Верна ела любимые блюда и с первого дня ощущала себя, как дома. У нас будет метка, заставляющая желать только друг друга. И мы будем находить комфорт просто друг в друге рядом, — Жофрей был предельно рационален, — Разве не это называется любовь? — Это и есть… — бета замолчал, глубоко о чем-то задумавшись. — Но если вы и правда обретаете друг в друге комфорт, то это и правда… — бормотал он. — Какой расчетливый малый! — крякнул альфа. — А девка эта мелкая твоя совсем без башки. Только и знает, как из дома сбегать, да на конях скакать без седла. Наверное, всю жопу себе отшибла. Так что даже повезло тебе, что так все сложилось. — Да… — натянуто улыбнулся Жофрей.       Он правда устал быть непомеченным омегой с горой обязательств перед родней. Потому выбирал себе пару, продуманно и с энтузиазмом. Жофрей был умен и понимал, что от выбора пары зависит вся жизнь омеги. И легкая, немного наивная Верна вполне подходила как добавляющая вкус искорка на его распланированную, спокойную семейную жизнь в поместье, которым ему предстоит управлять.       А тут явились эти недо-альфа и мечник и все испортили.       Потому пусть повыдирают друг другу глотки. — Но я благодарен вам за искренность и теплый прием, — руки его были связаны за спиной, потому все, что он мог, это склонить колено и коснуться им не растопыренных неучтиво альфьих ног, о которые его ноги беспорядочно терлись всю поездку. А слегка, флиртуя, впервые коснуться колена беты в черных брюках официанта.       В этот момент воздух в карете взорвался так, что Жофрея словно по затылку ударили чем-то тяжелым. И все, что он увидел перед собой — полный несдерживаемой ярости взгляд альфы.       Жесткие пальцы сжали его колено до боли, и это не давало потерять сознание от бешеного злого запаха ревности. — Тронешь еще раз — все культяпки твои переломаю, — прорычал альфа в побледневшее лицо редкого, такого драгоценного для других альф мужчины-омеги.       Вторая рука собственнически обнимала за плечи возмущенного бету. Из-за густого запаха в карете сразу и нельзя было отличить, что тот тоже покрыт запахом альфы с ног до головы.       И тогда Жофрей понял, что сделал не ту ставку в этой игре.       И как же он облажался.