Когда разверзается Бездна

Теплая компания единогласно решила, что совещание лучше не откладывать – быть может, счет идет на часы и минуты, а не на дни и месяцы, - а потому расположилась вокруг Рейстлина кто где: сам черный маг уже мог не лежать, а достаточно уверенно сидел (хотя подушкой и подперли); в изножье кровати расположился все еще бледный, но уже не «падучий» Даламар, женщины своих кресел не покинули, хотя Лана уже, наверное, матери колени отсидела, а возле жены оседлал стул Карамон. Председательствовать на импровизированном собрании предстояло лидеру Триумвирата, а потому Наталия весомо кашлянула, прочищая горло, отчего стало так тихо, что все собравшиеся могли услышать, как гудит под потолком одинокая муха. - Товарищи, - Мысль поморщилась от пафоса, но куда деваться, - на повестке дня, можно сказать, женский вопрос, потому что объект его дальнейшие действия, а субъекты – Такхизис и Крисания… Все присутствующие почти синхронно дернулись, причем на первом имени оба мага, а на втором все разом. - …поэтому высказываю рабочую гипотезу: жрица находится под контролем королевы Тьмы, и кое-кто из присутствующих, - красноречивый взгляд на Рейстлина, - заметил бы это, кабы не мучила его совесть и нежелание смотреть внимательно. - Признаю, - сухо произнес маг, - дальше? - Как бы дала бы, - замахнулась на него капитан, - но болезный, потому низзя, ай-ай-ай. Карамон глумливо заржал в кулак, Тика хрюкнула, Даламар поспешно занавесился волосами, скрывая ухмылку. Рейстлин общего веселья не разделил, только сцепил зубы: наказание, когда ты прокололся впервые за долгие годы, а поймала тебя на ошибке умная женщина – раньше его ловил хорошо если только Танис, но ныне или он сам деградировал, или мир непоправимо изменился. Как бы там ни было, Наталия может оказаться права, и тогда Крисания опасна. Невольно вспомнилось недалекое (или далекое? В Бездне время исчезает) прошлое… Вот она влюбилась, надменная жрица, Была смела – а теперь боится, Была умная, а теперь – что кукла, Вот она любовь, но не радость, а мука. Да, именно Рейстлин сумел соблазнить и приворожить дщерь Паладайна, но при том не используя магии, потому что «выросла любовь из сочувствия к слабым, жалости к нему и жажды славы», а ведь Астинус говорил, он предупреждал, что каждая его слабость может быть известна Темной госпоже. Что же остается? Такхизис не может понять людей, но не может не понять его, Рейстлина Маджере, она слишком хорошо его знает, и теперь кто же ее марионетка? С Крисанией понятно, она – его марионетка, но не управляют ли им самим? Рейстлин вынырнул из воспоминаний, но слова пока не просил, он смотрел на Наталию и думал о том, что ей-то он любовь внушить не мог, потому что такой ледяной воительнице не внушить того, что в ее измерении называют «синдромом медсестры». Вопрос в том, что же чувствует он сам, она с ним рядом тоже уже довольно длительное время, а прежде он запал на Крисанию именно поэтому, ведь волей-неволей захочешь молодую красивую женщину, когда ты сам – мужчина. Так что же происходит сейчас? Капитан явно умнее Крисании, равна ему самому, никак не меньше, детство у них схожее, мировоззрения несколько перекликаются, пусть даже она идет к своей цели иным путем. Прочитать по ее ледяным глазам истинные чувства невозможно, да он и не жаждал покорить эту прекрасную женщину и использовать ее не хотел, а вот завоевать ее доверие, благосклонность – это совершенно иное. Рейстлин поймал себя на том, что властвовать над другим существом уже не жаждет, более того: он скучал, находясь в измерении Крипто, скучал по Карамону и Даламару, вспоминал общих приятелей без раздражения. Неужели брат ему все-таки нужен? Неужели ученик все-таки важнее, чем его любимые старые книги? - Рейст? Эй! – Карамон тряхнул его за плечо. – Что молчишь? - Мне нечего сказать, - честно отозвался маг, - мало данных для анализа. Ната едва не прыснула в ладонь: это была ее любимая присловка, которую Маджере умудрился где-то подхватить. Да, он, видимо, внимателен к ней, хотя и делает это незаметно. Интересно, зачем этот манипулятор со стажем проделывает нечто подобное? Ответ напрашивается только один – она ему нравится. Глупо, нет слов, все-таки все не дети, не стоит дурью маяться. Девушка мысленно пропела себе: - Не ходи к нему навстречу, не ходи, - У него гранитный камушек в груди. Пусть он ходит за тобою по пятам, Ты не верь его обманчивым словам: Он слова тебе красиво говорит, Только каменное сердце не болит. Ната сплела пальцы и замолчала, словно предлагая высказываться другим; мешало только то, что волосы Аланны щекотали нос, капитан всеми силами старалась не чихнуть и одновременно контролировать выражение лица, а то рожи строить просто безобразие. Слово взял Карамон: - А что тут думать, Нати? Предлагаю Даламара за ушки и вперед – отыщем Крисанию, а там видно будет. - Сказано сумбурно, но уважаемый господин Маджере прав, - поддержал воина маг, - хотя это может быть опасно, а шалафи… - Рейста не берем! – припечатал Карамон. – Он и так еле-еле душа в теле. - Я как раз собирался это сказать, - обиженно надул губы эльф. - Ну извини, - стушевался воитель. - Ой.., - тихонько вякнула Лана, по-детски утыкаясь в свою несгибаемую мать. - Пойду-ка я вам вещи и провиант укладывать, - заключила Тика, вставая, - другого выхода, надо полагать, все одно нет. - Правильно, - кивнула Мысль, - и мне упакуй, пожалуйста, мальчиков не стоит одних в приключения пускать. Краска столь стремительно сбежала с лица Аланны, словно девочка в единый миг превратилась в призрака – в глазах застыл ужас: что может случиться с мамой, дядей Карамоном и Даламаром? Справятся ли они втроем, когда зачастую бывает мало целой армии? Удивительнее всего, что Лана не знала о том, что порой чем меньше народу пытаются воплотить свою цель, тем быстрее и качественнее все происходит; но пока девочка просто боялась за них, не желая никого терять. Рейстлин поморщился будто уксусу хлебнул, потому что вот так вот сидеть он не привык, хотел действовать, но не мог не согласиться с братом и учеником относительно того, что он пока что находится в состоянии нестояния. Карамон попытался было затеять спич на тему «защищать тебя будет сложно», но девушка погрозила ему пальцем и напомнила, что драться она все-таки умеет, хотя и не так хорошо, как сам Маджере – воитель смелый предпочел закрыть рот, особенно после того, как эльф напомнил, кто именно его спас. Сам остроухий только посетовал, что у него нет с собой посоха, но колдовать без его помощи, в принципе, тоже возможно… тут ученика прервал Рейстлин, остановив поток слов повелительным взмахом руки: - Возьми – он в углу… Даламар проглотил язык: такого он от шалафи не ожидал. Молчание воцарилось недолгое, все-таки нужно было торопиться. Карамон вскочил и побежал помогать Тике с поклажей (путешествовать налегке он привык, но необходимое брать все-таки надо); Даламар, боясь дышать, взял посох Рейстлина и низко склонился перед полулежащим магом, рука которого неожиданно оказалась на его голове, а сам шалафи произнес напутствие на древнем языке. Лана все еще липла к матери, мужественно стараясь не заплакать, но моргала очень часто. - Возьми, мама.., - на ладонь Мысли опустился перстень управления. - На Крисании браслет, - капитан не спрашивала, она утверждала. – Умница, дочка. - Я просто боялась за нее, - потупилась Лана, - как ты за тетю Элли… Да, у Козырной дамы, королевы аналитиков Спецтайма, оказалась весьма достойная наследница, и теперь артефакт безошибочно приведет отряд прямиком к плененной жрице. Ну, где два перстня, как следилки за Даламаром и Рейстлином, там и третий. - Притащу я тебе твою Крисанию, - улыбнулась Ната и прижалась лбом ко лбу дочери. – Держи форт, слушайся Тику, Рейстлина береги, а мы скоро вернемся. - Хорошо, мама, - девочка выскользнула прочь, за ней вытряхнулся Даламар. Мысль присела возле Рейстлина, их взгляды встретились. - Если Даламар прав, ее нужно убить еще три раза, - с расстановкой начала Ната, - но Астинус сказал: «И ты права», а я думала в тот момент о другом… Повисла пауза, маг наклонил голову, и девушка подошла к нему, приблизила лицо к лицу так, что смешались их волосы, шепча так тихо, что расслышал только он. Рейстлин замер, затем потряс головой, отрицая ее вывод. - Ну там видно будет, - заметила девушка, - и я ду… Завершить фразу было не суждено, потому что Маджере помешал ей говорить, чуть подавшись вперед – их губы встретились.