Петля Асага

      Девушка шла к раковине с таким видом, словно забыла умереть этим утром. Руки предательски тряслись, когда Николь попыталась наполнить стакан холодной водой. Выпила его почти залпом, а затем и второй.       Раньше она просыпалась каждое утро и понимала, что её ничего не побеспокоит: будет самый обычный день с самыми обычными трудностями и радостями. Девушка проживёт его, а затем ляжет спать и ей обязательно приснится какой-нибудь глупый, несуразный, но приятный сон. Теперь же спать удавалось с трудом. Каждую ночь её преследовали кошмары. Николь не верила в сверхъестественное, но знала — это он их принёс.       Ставит пустой стакан на металлическую столешницу, едва не забыв выпить таблетки. С подозрением крутит в руках, разглядывая почти пустую белую упаковку, и понимает, что сожительница взяла из нее три-четыре таблетки. В голове, сквозь надоедливый шум, проскакивает мысль о том, что нужно ещё раз поговорить с Алекс на эту тему. Препараты ведь не просто так продают только по рецепту. Положив лекарство на место, девушка на секунду застыла посреди небольшой кухни и попыталась не свалиться на пол. Всё же отсутствие нормального сна и недоедания говорят сами за себя. Рукой придерживаясь за белые стены, Николь подходит к небольшому круглому столу, на нем красуется ваза с самыми разными засохшими цветами, подле лежат пачка сигарет и зажигалка. Достав одну из оставшихся пяти сигарет, закуривает. Мысли всё ещё путаются между собой. Не может отойти от кошмара. Хотя если ее сейчас спросят — «что тебе, Николь, снилось?», то девушка не сможет дать вразумительного ответа. «Многое, милые, мне снилось многое» — мысленно отвечает сама себе. Закинув одну ногу на стул, вторую поджимая под себя, девушка облокачивается на спинку стула и машинально берет телефон в руки. Резко решётки окна распахиваются и ударяются о стены. В комнату проникает холодный осенний ветер. Николь не понятно от чего вздрагивает — то ли от холода, то ли от неожиданности. Но закрывать окно не торопиться, вместо этого начинает листать сообщения, надеясь увидеть ответ от Алекс. Но замечает только «здравствуй» от куратора. Та сообщила девушке о том, что сегодня до трёх часов дня необходимо сдать долги по архитектурной колористике. Началась на первом семестре, там же и закончится экзаменом. На этом предмете рассказывают о гармонических сочетаниях цветов. Например, придумать для одного и того же интерьера различные цветовые решения. Да так, чтобы было приятно находится в помещении больше часа. Все работы у Николь готовы, одни в цифровом формате, другие уже лежат в узкой и тёмной прихожей. Когда от сигареты остается только бычок, девушка кидает его в пепельницу, сделанную под мрамор. Не смотря на выкуренный никотин, всепоглощающее чувство тревоги не проходит. Она не обязана думать о том, что с ней сейчас происходит. Не обязана думать о том, что их маленький городок накрывает пелена тени. Он преследует её в самых кошмарных снах и ей остаётся надеется лишь на то, что там, во снах, в глубине её сознания, он и останется. Николь боялась давать этому безликому существу имя, ведь если кого-то назовешь — признаешь факт его существования. Это самое последнее, чего бы ей хотелось. Его никто не видит, но все ощущают его присутствие и лёгкую тревогу, правда же?..       Наконец, шум в голове утихает и только сейчас Николь поняла как до этого было громко. Но тишина надолго не задержалась, ведь в эту же секунду тело начинает сводить судорогой и мерещится томный голос, который раздается за ухом:       «Я жду заплутавшего, кто забредёт в мой дом.»       От страха Николь спрыгивает со стула и едва не падает на ватных ногах, машинально хватаясь за нож, лежавший на кухонной гарнитуре. Панически смотрит на то место, где недавно сидела. Никого. Тяжело и часто дышит. Нож всё ещё в руках, выставлен вперед. Через пару минут её опускает. Девушка со звоном бросает нож обратно и обращает внимание на то, что из открытого окна слышится свистящий ветер. Приобнимая себя за плечи, Николь подходит и с трудом, ведь руки всё ещё трясутся, закрывает окна. Глаза начинают потихоньку наполнятся слезами. Мозг судорожно придумывает оправдания, ссылаясь на побочный эффект от таблеток.       Хватает телефон и уже третий раз за пару часов спрашивает у Алекс о том, как скоро она приедет. Подруга уже как пару дней живет у своего парня. Николь, безусловно, рада за нее.       — Пожалуйста, не оставляй меня одну — говорит обрывистым шёпотом.       Она не хочет признавать, что привязалась к девушке, с которой они делили арендную плату за квартиру. Ведь Алекс… Она была такой доброй, смешной и чуткой, но в тоже время от неё веяло холодом и безразличием. Безразличием к Николь.       Николь, пытаясь отогнать от себя все гадкие мысли, надевает наушники и включает какую-то музыку на фон. Нельзя надумывать и превращать свои галлюцинации в реальных монстров. Нельзя заниматься самокопанием — это только вредит и приводит к истерикам, паническим атакам, а затем и к таблеткам. Уже проходила. Лучше вообще не думать.       Из-за открытого окна дома стало заметно холодно, поэтому Николь ходит по комнатам с наспех накинутым свитером, тревожно натягивая его рукава на кисти и пальцы рук.       Девушка кладёт телефон в карман спортивных штанов и идёт в ванну. Пора приводить себя в порядок и собираться в университет. Ванная комната была небольшой, зато очень красивой и светлой. Настенное зеркало поймало взгляд измученных карих глаз, а чёрная краска с коротких волос начала смываться, превращаясь в грязно-каштановый. Николь подметила, что чёлка начала спадать на глаза. Устало вздыхая, берёт ножницы с верхней полки и отрезает пару сантиметров. Мёртвые волосы падают в белую раковину. Потом уберет. Не умываясь, наносит на своё лицо косметику, около уголка глаза рисует белой подводкой незамысловатый узор. Не может понять — нравиться она сегодня себе или нет, поэтому выпрямляется и внимательно смотрит в зеркало, наблюдая, расширились ли зрачки её глаз от собственного вида. Расширились. Значит нравиться. Наспех брызгает духами, пахнущими вишней. Любимый аромат. А как сочетается этот запах с дымом от сигарет — изумительно.       Заходя в свою комнату, Николь вдруг захотелось оглянуться себе за спину. Было странное ощущение, будто кто-то наблюдает. Не став медлить, она оглянулась. Никого.       «Только не думай!» — повторяет себе раз за разом. Словно это одна из тех многочисленных молитв, которые заставляли до мозолей на языке повторять родители. Сосредоточившись на музыке, Николь прибавляет громкость. Девушка снимает домашний свитер и кидает его на кровать. После натягивая на себя бордовую кофту, заправляя края в тёмные брюки. Подмечает, что с её черным пальто и кедами образ будет смотреться выигрышно и солидно. Все же идёт долги сдавать, а не на прогулку с друзьями.       Складывает всё необходимое в бесформенный шоппер и берёт в руки то, что не поместилось в сумку, выходит из дома с лёгким чувством тревоги. Уже представляет, как трудно будет ехать в автобусе, полном людей.       Весь путь до университета её сопровождало нехорошее предчувствие, будто за ней все ещё наблюдают и осуждают. Если Николь будет честна сама с собой, то признает, что это чувство постоянного преследования началось не пару дней назад, вместе с безликим существом, а гораздо раньше. Оно, казалось, ощущалось даже под кожей, глубоко в костях. Еë, безусловно, тревожило и порой пугало это чувство, но своему лечащему врачу она так и не нашла сил рассказать о проблеме. Да и не то, чтобы силы духа не хватало. Просто девушка прекрасно осознавала тот факт, что эта женщина ей не друг. Она в первую очередь врач, который будет травить её новой дозой белых, словно медленная смерть, таблеток. Поэтому Николь мужественно решила, что у неё есть силы самой со всем справиться. А не то разучится решать проблемы самостоятельно.       Здание университета, безусловно, симпатизировало Николь. Старое, построенное в начале двадцатого века, но благодаря реконструкции и по сей день служит студентам и преподавателям. Зайдя внутрь, девушка по обыкновению поздоровалась с охранником и показала ему пропуск. Мужчина, дежурно улыбнувшись, пропустил её. Внутри университет был ещё красивее. Высокие потолки, большие люстры и архитектурные ордеры заставляли почувствовать себя знатью века этак из восемнадцатого. Иногда Николь даже не верится, что когда-то у неё всё же получилось выбраться из-под опеки родителей, закончить обычную и художественную школы и, наконец, в девятнадцать лет поступить в архитектурный университет. Всё это не без помощи Алекс, конечно же. Добравшись до нужной аудитории, которая располагается на втором этаже, девушка стучит в двери и, не дожидаясь разрешения, открывает её, оказываясь внутрь. Было начало февраля, каникулы всё ещё продолжались, поэтому студентов сегодня крайне мало, только должники. В голове резко всплывает фраза: «Я жду заплутавшего, кто забредёт в мой дом».       Николь резко, будто в ступоре, останавливается, ощущая полное непонимание себя, будто её на секунду вытащили из собственного тела. Только на секунду, но весьма неприятно. Приходя в сознание, моментально берёт себя в руки. Трясущиеся ноги весьма подводят, хотя, не смотря на это, Николь старается держать голову ровно. Ловит строгий взгляд преподавателя. Это был мужчина преклонного возраста. Девушка подходит к столу и встает напротив.       — Здравствуйте, — начинает Николь, кивком указывая на свою сумку. — Я долги по колористике принесла.       Преподаватель смотрит на неё исподлобья, продолжая перебирать документы, а затем произносит:       — Николь Беннетт? — в ответ получает только кивок. — Присаживайтесь.       Девушка садится на стул и достает из сумки все свои работы, рядом кладет планшет, на котором выполнены цифровые задания. Затем высовывает телефон из кармана брюк и тоже кладет его на стол экраном вниз. Побоялась, что он выпадет, пока она находится в сидячем положении.       Мужчина молча берёт одну из работ и рассматривает, через некоторое время переключаясь на другую. Девушка не знает о чём думать в этой тишине, поэтому сначала пыталась разглядывать руки преподавателя и как он перебирает в них бумаги. Затем начала осматривать аудиторию: высокие потолки, большие окна в виде арки, немного потрепанные бежевые стены. Словом, пыталась отвлечь себя как могла, но мысль о той фразе не даёт ей покоя. Странно, что она вызывает такую реакцию, даже физическую. Если бы она рассказала об этом родителям, то они бы в один голос заверещали о том, что это дьявол пытается завладеть ею, а затем повели бы к экзорцисту. Но она бы ни за что на свете не рассказала об этом, ведь до сих пор помнит, как отцу показалось, что в Николь сидит демон. Девушке тогда только исполнилось шестнадцать, бунтарская натура начала брать своё, тогда же она и познакомилась с независимой от общественных рамок Алекс. Переняла от неё вредные привычки. Например, курение. Её новый образ жизни и понимание мира стали координально отличаться от набожных родителей. Словом, это послужило началом кризиса личности. Николь начала стремительно худеть, её оценки в школе становились хуже и она пару раз пропускала службу в церкви. Позже психиатор сказала, что это была депрессия. Но отец, как всегда, вывернул все по-своему. Николь тогда посадили перед иконой Святой Троицы и привязали, а затем чуть ли не целый день, точно часов восемь, читали магический заговор. Когда «одержимая» Николь засыпала, ей читали «Отче наш», затем продолжали проговаривать текст исходной молитвы.       Позже, когда Беннетт съехала из родительского дома, она часто порывалась навестить отца с матерью или хотя бы позвонить им, рассказать про свои переживания и успехи, но тут же одёргивала себя, понимая, что ничем хорошим это не закончится.       Из-за воспоминаний девушку передёрнуло. Не смотря на всё, что с ней делали дома, она до сих пор любит своих родителей, но эта любовь тонко граничит с отвращением к ним.       — В Бога верите? — спокойно спросил преподаватель, просмотрев и отложив все работы студентки. Николь насторожилась и сначала не поняла вопроса. Потом жутко перепугалась. Неужели она сделала всё настолько плохо, что он сейчас поставит ей зачет с «закрытыми глазами» да и еще, наверняка, с самой низкой отметкой.       — Что? — тихо переспросила девушка, боясь своим голосом нарушить его личное пространство. Мужчина многозначно перевёл взгляд на её телефон. Словно камень с плеч. Под прозрачным чехлом гаджета лежали два доллара и небольшая бумажная иконка с Николаем чудотворцем. — Не знаю.- неуверенно начала Николь. — На всякий случай, наверное.       — Ясно, — на выдохе произнес мужчина, а затем сложил бумаги в аккуратную стопку. — Цифровые работы пришлёте мне на почту сегодня. Впредь постарайтесь приходить чаще на занятия. Свободны.       Николь пробормотала что-то отдалённо напоминающее слова благодарности и, не желая больше находится в этом помещении, поспешила уйти. Психика сильно перевозбудилась, отчего Николь хотелось бежать. Не важно куда, главное бежать.       Но, держа себя в руках, она лишь ускорила шаг и вышла из университета. Пальто раздувал холодный ветер, Беннетт остановилась около университетских лавочек и достала сигарету, рукой прикрывая зажигалку от ветра, подкурила и сделала большую тягу. От никотина становилось легче. Разместившись на лавочке, Николь пыталась отогнать от себя тревожные мысли, постукивая ногой по земле, и, следом за первой, хватается за вторую. Она крутит головой в разные стороны, убеждаясь, что никого из преподавательского состава рядом нет. Ей ни разу не говорили, что здесь курить запрещено, но она уже настолько привыкла шарахаться с сигаретой в зубах от школьных учителей и родителей, что делает это уже чисто на интуитивном уровне.       Едкий дым медленно заполняет лёгкие и ноздри. Девушка запрокидывает голову назад и выдыхает, выпуская из себя весь тот яд, накопленный за последние время. Постукивает сигаретой по своеобразной пепельнице, сделанной кем-то из обрезанной пивной банки и достаёт телефон, листая новостную ленту. Среди гороскопов и разоблачения популярных людей находит статью с интригующим заголовком. «Ужасающее убийство, о подробностях которого лучше не знать». Она бы не обратила на это внимание, если бы там не фигурировало название города, в котором она живёт. Поэтому из чистого любопытства Николь тыкнула на запись, но прочитать её было не суждено, так как сверху, в районе наружной лестницы, стали доносится шаги. Девушка, перепугавшись вскочила, выкидывая сигарету. С каждой секундой звук становился всё отчётливее. И вот, ещё совсем немного, и с лестницы видны долговязые ноги в свободных зелёных штанах. Следом показывается чёрная толстовка и, наконец, выглядывает знакомая рыжая макушка Уилла.       — О, Николь! — говорит парень и спрыгивает с последней ступеньки. — Ты что здесь делаешь?       Девушка, отошедшая от испуга, посмотрела на него с выражением самого чистого раздражения. Они с Уиллом вместе учились и время от времени подрабатывали в местном кафе официантами, так же он был тем, кто набил ей первую в жизни татуировку, которых сейчас у Николь их уже три. Так что, в какой-то степени, они были даже друзьями.       — Долги сдавала. А ты? — с запозданием отвечает.       — Тоже самое. Меня скоро эта композиция в могилу сведёт, — парень нервно улыбнулся и почесал нос. Небольшая кнопа веснушек была ему очень к лицу. Николь улыбнулась, вспомнив, что они ненастоящие. Как-то раз она застала Уилла за тем, как он рыжим спреем для волос брызгает себе на лицо. Чего стоило только выражение его лица в тот момент.       — Николь, а у тебя это, — немного замялся парень. — Сигарет не будет?       — Сейчас, — пробормотала девушка, вынимая из кармана красно-белую пачку. Оттуда высунула белую с оранжевой окантовкой сигарету. — Держи.       Уилл ближе подходит к девушке и берёт из её длинных, аккуратных пальцев сигарету.       — Ого, у тебя столько колец! Хах, таскать не тяжело?       — Да нет, нормально, — девушка взглянула на свою руку, убеждаясь, что не потеряла ни одно из своих многочисленных колец, как у неё это часто бывает.       Затем парень похлопал по карманам и виновато посмотрел на Николь. Беннетт молча сунула руку в штаны, дабы подать парню зажигалку, но в момент её черепную коробку пронизывает острая головная боль. Николь зажмурилась и вжала голову в плечи. Зажигалка падает из её рук. Уилл насторожился и нагнулся, дабы поднять предмет, решаясь подойти поближе к Николь. Хотел взять её за плечи и спросить всё ли хорошо, но девушка, словно загнанный в угол зверь, отпрянула от него.       — Что ты сказал? — в ужасе спросила та.       Уилл прибывал в неком замешательстве.       — Ничего, Николь. Я молчал, — парень, понимая, что девушке некомфортно стоять рядом с ним на близкой дистанции, чуть отошёл.       — Да? Наверное…мне послышалось, — в голосе слышались нотки неуверенности. — Извини.       Уилл, зная, что девушка не любит любые упрёки в поведении и не терпит разговоров о психическом состоянии, решил никак не комментировать эту ситуацию. Он поджог сигарету, спросил что-то будничное, чтобы девушка не чувствовала себя неловко и странно, а затем вернул зажигалку.       Шум и боль отпустили также резко, как и начались. Небольшая паническая атака прошла и на её месте осталась легкая тревожность. Теперь, после своего небольшого концерта, Николь не знала о чём можно было поговорить с Уиллом, да и не понимала хочет ли она вообще разговаривать. Она бы с радостью потянула время до возвращения домой, ведь там девушка снова будет одна. Раньше одиночество её нисколько не пугало, даже наоборот — она жаждала его. Но не теперь, когда её всюду сопровождают слуховые галлюцинации и чувство преследования. Николь начинала терять саму себя и это, безусловно, очень пугало. С людьми находится страшно и некомфортно, одной — ещё хуже.       — Ладно, я пойду, — сказала подросток, желая поскорее избавиться от компании. Не понятно откуда появившийся страх снова начал накрывать её пеленой. Она и не замечала, как всё это время ковыряла кутикулу на пальцах.       — Подожди! — слишком громко сказал парень, из-за чего немного растерялся. — Николь, я тут подумал… У меня сейчас смена будет в кафе. Может, сходишь со мной? Кофе за мой счёт.       Девушка удивлено подняла брови и немного растерялась. На лице машинально появляется вежливая улыбка, которой она одаривает людей в случае отказа. Со стороны Беннетт выглядит вполне спокойной и расслабленной, но внутри у неё бушевал целый спектр эмоций, в голове крутились все «за» и «против». Хотелось убежать куда-нибудь, убежать от самой себя.       — Извини, у меня сегодня много дел, — врёт девушка, неловко поправляя сумку на плече. — Может, как-нибудь в другой раз? Напиши мне.       — Конечно, — застенчиво улыбнулся Уилл. — Но можно тебя хотя бы проводить?       — Было бы здорово, — говорит Николь и медленно начинает идти вперед, не дожидаясь, пока парень докурит.       Девушка шла по улице и ей было хорошо рядом с Уиллом. Но она снова не знала что предпринять: можно пойти обратно в квартиру и дожидаться звонка от Алекс, или же отвлечься, ещё немного прогулявшись с парнем. От вечного напряжение сводит скулы. На улице было так хорошо и в первые за долгое время спокойно. Однокурсник рассказывал всякие смешные глупости, девушка же в ответ бросала комментарии и сама тихо посмеивалась. Словом, они отлично проводили время друг с другом.       Когда подростки уже подходили к кафе, то решили, что несуществующие планы Николь могут подождать и вместо них девушка попросила дать ей смену вместе с Уиллом, а потом они вместе отправятся домой. Само здание кофейни ни внутри, ни снаружи ничем не выделялось. Обычна кофейня, каких в городе полно.       Пока девушка работала, её постепенно накрывало лёгкое чувство ностальгии. Кофе. Оно же есть везде, во всех городах мира. Конечно, но в её родном городе есть еще и пронзительный ветер с реки, озноб и постоянные дожди. Поэтому картонный стаканчик с кофе и сигарета тогда превращались в спасительную традицию. Николь вместе с Алекс любили брать по отвратительно-горькому кофе (единственный, на который хватало денег) и уйти куда-нибудь подальше от родных домов. Подальше от мерзких знакомых лиц, от мира. Казалось, что всю жизнь они искали дорогу в рай, проходя через бесконечный лабиринт страданий. Через побои, скандалы и слезы.       Смена уже заканчивалась и вечер незамедлительно накрыл сегодняшний день. Студенты попрощались с другим рабочим персоналом и вышли на улицу, направляясь домой. Солнце приобретало сладковато-нежный оттенок и медленно опускалось за горизонт, напоминая девушке, что сегодняшняя ночь неизбежна. Небо также окрашивалось в приятный персиковый цвет, хотя совсем скоро оно потемнеет и накроет мир чёрной пеленой. В любом случае, сейчас всё было настолько красиво, что человек, когда это видит — не думает что будет потом, он не задаётся ненужными вопросами. Он просто наслаждается, пытается запомнить, уловить суть. Николь показалось, что ещё чуть-чуть и это всё можно будет бы схватить, любоваться вечно. Но никак не получается, всё никак не поймать сути.       Шагая по почти безлюдным улицам и обсуждая сегодняшних хамоватых посетителей, Уилл и Николь услышали жалобный писк какого-то животного, вероятно кота. Остановившись по среди улицы, прямо под одним из фонарных столбов, что освещает вечернюю местность, они прислушались и попытались понять откуда идет звук. Определив, что кот мяукает из тёмного узкого переулка, подростки переглянулись друг с другом, молчаливо соглашаясь проверить.       Неожиданно у Николь завибрировал телефон в кармане пальто, что немного спасло её от общего напряжения. Сердце пропустило удар. Это Алекс. Не успела девушка что-либо ответить, как из смартфона послышались противные гудки в знак того, что абонент завершил звонок. Николь от досады поджала губы и моментально положила гаджет обратно. Решила, что сначала они с Уиллом разберутся с котом, а после она перезвонит подруге. Алекс и так в своей привычной манере игнорировала её пару суток. Ничего страшного, если ей самой придётся немного подождать.       Заходя в самую тьму переулка, Николь увидела молодого парня в коричневой толстовке и тряпичной маске, закрывающей нижнюю часть лица. Он сидел на коленях и прижимал к своей груди маленького котёнка. Животное пыталось вырваться из мертвой хватки незнакомца, но у него ничего не получается. Коту больно и он жалобно пищал, а парню как-будто бы всё равно. У девушки сжимается сердце, хотелось сказать что-нибудь гадкое этому садисту, но при одном взгляде на него ей становилось невыносимо тошно, словно что-то внутри переворачивалось от ужаса. Она замечает, как шум в голове снова возвращается с бо́льшой силой. Пока Николь бездействовала, Уилл медленно подошёл к этому парню и крепко сжал руку у того на плече. Незнакомец вздрагивает всем телом, но он будто бы специально продолжает не обращать внимания на Уилла, всё ещё пристально разглядывая кота.       — Слушай, — начинает рыжий, — Ты не видишь, что ему больно?       Незнакомец молчит. Николь могла поклясться, что у того скатилась слеза.       — Извини, но ты держишь его слишком крепко. Он же живой, — подола голос девушка, опасаясь подходить ближе. Что-то в этом парне было не так. — Хочешь, мы его вместе в ветеринарную клинику отвезём?       Парень резко, будто бы с ненавистью, откинул от себя несчастное животное, которое запищало ещё больше. Вставая на ноги, он оказался почти одного роста с Уиллом. Беннетт не сводила с него взгляда, но когда тот в два шага подошёл к ней почти в плотную — не смогла удержать зрительный контакт, отвернув голову. Отходит чуть в сторону, что бы тот мог пройти мимо, но незнакомец стоял, нависая грозной тенью. Атмосфера вдруг резко потяжелела, дышать стало почти невозможно. Уилл уже хотел оттащить парня за плечо от подруги, но тот заговорил:       — Н-насильно мил не будешь, п-правда? — голос тихий и сиплый, а ещё непонятно от чего дрожит.       К Николь будто бы моментально пришло осознание. Она поняла, что он не мучал животное. По-крайней мере, не намеренно. С жалостью и полным пониманием в глазах она посмотрела на парня и кивнула ему.       Когда жуткий незнакомец ушёл во тьму улиц, Уилл взял кота и сказал, что сам отвезёт его к врачу. Он было уже взялся заказывать девушке такси до дома, но та, уверив его, что с ней всё будет в порядке, решила пройтись пешком. Попрощавшись, Николь направляется в сторону дома, проверяя сообщения. Всё ещё надеется увидеть уведомление от Алекс, даже перезванивает ей несколько раз, но та не отвечает. Николь начинает переживать, строчит сообщения одно за другим, позже кладет телефон в карман пальто. Чувствует, что реальность снова ускользает, пытается сосредоточиться на ходьбе. В ходьбе есть целительная сила. Равномерное перемещение ног, одна-другая, одна-другая, одновременно ритмические взмахи рук, ускорение частоты дыхания, прикосновения прохладного воздуха к коже — всё это явления, от которых может воспрянуть и расшириться даже опечаленная и угнетенная душа.