Бремя страстей человеческих

      Кораллин ждала завтрака с нетерпением, но примерно с теми же чувствами не хотела, чтобы он когда-либо наступал. От голода у неё гадко тянуло в животе, наталкивая то на тошноту, то на гул в голове, то на всё сразу. Глядя на розоватый рассвет за окном, девушка думала, что прямо сейчас не отказалась бы и от мерзотной каши, которую ей дали пару дней назад. В чём же причина её тревоги?       Кораллин не хотелось видеться с Дазаем. Она не представляла, как смотреть ему в глаза после того, что произошло ночью. Лишь от одной мысли об этой ситуации уши заметно краснели, наливаясь кровью. Она чувствовала себя абсолютно беззащитной, словно в разгар войны добровольно избавилась от тяжёлой брони, призванной беречь тело от ранений. Странность заключалась лишь в том, что пули летели мимо, оставляя за собой ощущение лёгкой тревоги, не более.       Кораллин ощущала себя героиней подросткового сериала, вечно нежной и вечно чего-то ждущей. Прохожие под окнами сонно двигались кто куда, но взгляд сам собой упал на бегающую парочку, по всей видимости, поддерживающую друг друга лёгкими подбадриваниями. Корри отвернулась, с беспокойством глянув на часы. Она нахмурилась, сначала подумав, что стрелка наворачивала круги с бесконечной скоростью, а потом расстроилась, посчитав, что время всё же тянулось бесконечно долго.       В дверь постучали. Девушка ровными шагами подошла ближе и, почувствовав знакомую энергетику, без раздумий открыла. В последнее время способность не шалила. Смотреть на людей получалось поверх их эмоций, если так вообще можно выражаться.       — Не спишь? — чересчур бодро поинтересовалась Аки, воровато проверяя, нет ли кого в коридоре.       — Сплю, — ответила Корри, едва сдерживая улыбку.       Аки закатила глаза, но в движении этом не было ни намёка на нечто раздражённое. Она юркнула в палату, закрывая за собой дверь, и оглядела Кораллин с головы до ног, взглядом вымеряя каждый сантиметр её роста.       — Ты так и не уснула что-ли? — Аки по-хозяйски взяла из вязаной корзины, которую ночью принесла медсестра, одно спелое яблоко.       — Ненадолго, — Кораллин с усмешкой проследила за знакомой, вовсе не возражая. — Почему пришла?       Аки прошлась по палате, вымеряя площадь вальяжными шагами. Она бросила несколько подозрительных взглядов в сторону кровати, но обнаружив, что та аккуратно заправлена, подошла ближе и беспечно увалилась сверху, закинув ногу на ногу.       — А что, нужна причина? — однако, посмотрев на озадаченную Корри, та всё же ответила. — Мне не спалось. Думала прийти поныть, чтобы ты потом поныла мне, и мы вместе пришли к выводу. Но ты, кажется, вполне неплохо себя чувствуешь, а?       — Есть и такое, — согласилась Кораллин. — Температура спала, скоро будет завтрак, а в обед мы пойдём на улицу. Что может быть лучше?       — Ага, ага, — Аки с сомнением покачала головой. — Называется «затишье перед бурей», слыхала?       Кораллин прислушалась к ощущениям, вспоминая, что обычно именно она та, кого преследовали дурные предчувствия. Но на сей раз душа отозвалась звенящей тишиной и почти спокойствием, за исключением некоторого предвкушения от предстоящей встречи. Тревога всегда шагала с Корри бок о бок, но сегодня решила отступить, спрятавшись где-то в её тени. И Кораллин оставалось лишь надеяться, что та не выскочит в самый неподходящий момент.       — Слушай… — начала вдруг Аки, как-то слишком неловко и скомканно. — А ты с детективом этим давно знакома?       — Ну… Не слишком, но думаю, что в его надёжности сомневаться не стоит, — с заминкой ответила Кораллин, прокручивая собственные слова в голове. Чуть тише добавила: — По крайней мере, мне не приходилось.       — Понятно, — Аки мигом сделала такое лицо, будто никогда и не спрашивала об этом. — Хорошо, что ты ему веришь. Потому что я — нет.       — Ты слишком предвзята, — Кораллин вздохнула, качнув головой.       Иногда, а точнее большую часть времени, ей и правда казалось, что Аки относится ко всему чересчур утрированно, впадая в крайности. Например, если человек ей не понравился, то он автоматически становился плохим, если же наоборот, то девушка могла бы отправиться за ним на край света.       — Это не так, — упрямо возразила Аки. — У меня просто нет привычки доверять кому попало.       — Я в нём уверена, — заверила Кораллин. — Если можешь, то, пожалуйста, поверь на слово.       — Я противоречу сама себе, да? — ехидно спросила Аки, закидывая руки за голову. — По-хорошему, тебе тоже не стоило верить, но нас хотя-бы связывает общая беда. И в подвале мы вместе со страху дрожали. Считаю, это сплочает, правда?       — В следующий раз хочешь позвать в подвал Дазая? — удивилась Корри, заторможенно моргнув.       — Не, — легко выдала Аки. — Не хочу мешать вашим отношениям, сама с ним иди.       Кораллин вдруг почувствовала, как внутри что-то ёкнуло, сильно отдавая в сердце. Она встревожилась? Испугалась? Вовсе нет. Кораллин ощутила, словно её только что словили за чем-то непристойным, буквально поймав за руку.       — О ч-чём ты? — осторожно спросила она, отворачиваясь.       — Вы же встречаетесь, разве нет? — настала очередь Аки удивляться. — Иначе почему ты на него так смотришь? И он с тобой всю ночь сидел, когда болела. Я что, не права что-ли?!       Дыхание заметно спёрло. Воздух вышел из лёгких, сопровождаемый шумным выдохом. Кораллин и впрямь стало неуютно. Это просто отношения между коллегами, не так ли? Просто сейчас наступил непростой период, когда Корри жизненно необходим человек, способный находиться рядом и элементарно выслушивать всё, что она хотела бы рассказать. Ей нужен слушатель, да? Ничего сверхъестественного. Глубоко внутри, скрывая это от окружающих, Кораллин начала считать Дазая своим другом, но о большем не могло быть и речи. Она не верила в слова Аки. Не верила, что могла кому-то понравиться.       — Ты ошиблась, — поникнув, ответила Корри. — Мы просто работаем вместе, вот и всё. За этим ничего больше не стоит.       — Ну-ну, — прыснула Аки, прикрывая смешок ладонью. — Ладно, погнали уже завтракать! С ума схожу!       Девушка соскочила с места, утягивая Кораллин за собой. Возможно, та и не узнала ничего, что хотела бы, но Корри была благодарна за то, что Аки не стала и дальше развивать странную тему, к которой они обе явно не были готовы.       Девушки покинули палату в молчании, лицом к лицу встречаясь с окружающим миром. Жизнь в больнице текла своим чередом. Повсюду сновали врачи, разодетые в белые и голубые халаты, стулья и диванчики в общей зоне были почти полностью заняты другими пациентами. Тишину изредка прерывал надрывный кашель и тяжкие вздохи, исходящие со стороны пожилых людей, которым, ясное дело, становилось всё тяжелее подниматься и опускаться снова.       — И-извини-и-ите…       Аки и Кораллин синхронно обернулись на писклявый голос, которого раньше совершенно точно не слышали в стенах больницы. От слишком высокого тона становилось жутко, да и сам голосок звучал почти также, как если бы по стеклу провели мокрыми пальцами. Кораллин внутренне съёжилась, почувствовав не угрозу, а нечто куда более цепляющее, надтреснутое. Девушка ощутила бесконечность. Бесконечное время, проведённое среди белых коридоров. Бесконечное число разноцветных таблеток. Бесконечные уколы, капельницы, прививки. Бесконечную надежду на выздоровление и такую же бесконечную болезнь. От этого стало дурно.       Кораллин взглянула на девочку, что стояла прямо перед ней и слегка раскачивалась, словно убаюкивая саму себя. Её голова была гладко выбрита, а на тонких запястьях виднелись синяки и царапины от игл. На девочке было голубое платье в крупный белый горошек. Оно качалось вместе с ней, вторя движениям.       — Чего тебе? — резко бросила Аки, с подозрением косясь в сторону врачей, явно ожидая, пока кто-то из них уведёт отсюда девочку.       — И-изви-и-ините, — вновь повторила та, обращаясь к Кораллин. И без того большие глаза округлились ещё сильнее, а на сухих губах появилась широкая улыбка. — И-изви-и-ините. Чт-о-о я чу-увству-у-ую? В-вы ска-ажете мне-е?       Аки дёрнула Кораллин назад, призывая просто уйти и сделать вид, что ничего не произошло, но девушка внезапно укололась безмерной жалостью к обычному, ни в чём не повинному ребёнку.       — Ты хочешь, чтобы это прекратилось, — произнесла Корри, прислушиваямь к своим ощущениям. Именно этим она сказала всё, что хотела.       — Э-это-о-о та-ак! — девочка заулыбалась ещё шире и, расставив руки по сторонам на манер самолёта, убежала, крича: — Это-о пра-авда-а! Она-а зна-ала-а!