— Ты окружён трупаками — это плохие новости… — А есть и хорошие? — Нет. Рик Граймс Гленн Ри Шанс нужно хватать! А у меня всего одна рука… Мерл Диксон Мы все меняемся. Никто не остается таким же, как в начале. Лиззи Самуелс
Мисс Чжоу оказалась настоящей китаянкой с узкими глазами, тёмными волосами и очень высокомерным лицом. Последнее просто к слову пришлось, Фелиса знала некоторых китайцев, они не все такие высокомерные. О, но мисс Чжоу была странно-притягательной. Ей хотелось улыбаться, прощать маленькие склоки и все тому подобное. Фелиса встретилась с ней после первых выходных, которые она провела вместе с пиццей, коктейлем и занимательным сериалом, что так расслаблял её мозг. Дзэта любила смотреть что-то расслабляющее, например: «Кости», «Обмани меня», «Доктор Хаус», «Менталист», «Декстер», «Гримм»… Детективы с множественными сезонами, проще говоря; это очень хорошо намекает на то, что у неё появилось много свободного времени и никаких отношений. Прекрасно, как считает Фелиса. «Просто ужас!» – решила судьба и послала ей дверной звонок. Барон, тихо мурчавший под рукой, дёрнул усами и устало окатил Фелису своими большими глазами. — Знаю-знаю, — не менее недовольно проворчала девушка, погладив за ушком. — Наверняка что-то продавать ходят. Не ответим им, скоро уйдут. Что ты думаешь на счёт напиться, м? Барон уважительно махнул хвостом, спрыгнув с женского живота. — И р-р-рыбки. Фелиса звонко рассмеялась. — И рыбки. Но тогда и я чипсы возьму. Барон мяукнул и Фелиса, довольная, пошла на кухню. «БАМ!», «БАМ!», «БАМ!». Вот только незваный гость сдаваться так просто не желал; и Дзэта не дура, она умело прикидывалась глухой. Кухня была сделана в стиле минимализма; всё очень близко друг к другу, лаконично и просто. Ничего лишнего: разве что только ножи висят над раковиной, что было совсем не по плану. Светлая квартира. Фелиса не любила в ней убираться, а потому нанимала клининг. Уборка ассоциировалась с педантичностью матери и отца в плане чистоты — Фелиса вспоминала, как порой могла мыть пол одними днями, вычищая его щёткой; родители были помешаны на идеальной чистоте. И если родители находили хоть одну пылинку… В доме разгорались крики, причитания матери о никакой помощи в доме, разочарование. И в конце концов, Фелиса всё равно переделывала свою работу столько раз, сколько было необходимо, чтобы результат признали «нормальным.» Фелиса могла признать, что во взрослой жизни это, м, несколько повлияло на неё. Например, Фелиса ненавидела уборку. Она могла навести порядок, вроде прибрать на столе бумаги и папки, мыть за собой посуду, но не более. Приступы резкого отвращения, множество причин не желать этого: фальшивая температура и давление, множество дел, которые вдруг срочно потребовали своего срочного внимания. Клининг — лучшее, что можно было придумать в такой ситуации. «БАМ», «БАМ», «БАМ»! — Ох, да ладно! — Чуть раздражённо хлопнула она по столу, поворачиваясь. Быстро вышла в коридор, зло распахивая дверь; это было, на самом деле, ошибкой. Фелиса резко распахнула дверь: — Я не верю ни в каких богов, ничего не покупаю, никому не подаю и не продаю. За дверью оказалась Мирабель Салис, вместе с… — Просто чудно! — Фыркнула Аннабель Фрау в ответ, — Ведь я тоже богов не жалую. Продавать ничего не собираюсь, а денег и у самой достаточно. Дзэта, в большой футболке с надписью «Пошли к чёрту!», штанах, которые постоянно опускаются ей до бёдер и совсем не накрашена. Она тупо смотрела на двух синьорин, совершенно не понимая, что они забыли, как выяснили, где она живёт, и что вообще происходит. Фелиса нахмурилась и поглядела на них беспокойным взглядом. Из гостиной вышел недовольный Барон, не дождавшийся ни воды, ни рыбки. Незваных гостей он, пусть и любил, но не в субботу и не в воскресенье. «Мяу!» — услышали дамы, умилившись животному. «Г-р-р-они пр-р-р-рочь!» — услышала Фелиса. Девушка была полностью согласна: у них там Кровавый Джон передавал послание Патрику Джейну, тем более, забирая с собой ту фальшивую гадалку; «Лови волну». А не… вот это вот всё. — На меня не смотри, — сразу открестилась Фрау, чуть сонно потирая уголки глаз. А затем кивая в сторону своей напарницы, — это всё она. Фелиса иронично подняла брови. Барон хлёстнул хвостом по полу. — Мирабель? О, нет. Её тон непроизвольно стал как у главной секретарши синьора Гокудеры в будущем-прошлом. Требовательный, безличный и впивающийся, как вампир. Мирабель съёжилась, посмотрела жалкими глазами, но резко выдала: — Помогимнесмоимперездоммытеперьсоседи! Синьорина Фрау позади закатила глаза. Дзэта перевела на неё непонимающий взгляд, который так и требовал: «Говори и разъясни мне её слова». Да, у Фелисы огромный опыт в разговоре с Салис. И вопреки недоумённому лицу и тону, она всё прекрасно поняла с первого раза. Аннабель мрачно поджала подбородок: — Наша милая ассистентка обнаружила, что я и ты живём в одном доме, а её, в связи с оплачиваемой квартирой, тоже поселили сюда. О боже. Нет. Быть того не может. Да, Фелиса с самого начала знала об эффекте бабочки, но чтобы бабочка предала её так конкретно и внезапно…! И как, а главное — за что?! — этот эффект решил так её… добить. — Я не ассистентка, — надула губы Мира, вытянув губы трубочкой. Она выглядела особо очаровательной и невинной. — И-и? — И я решила собрать своих самых близких подруг, чтобы вы помогли мне с переездом! Какая… какое лестное определение. В корне неверное, конечно, но лестное. Синьорина Фрау тоже не выглядела довольной от своего нового статуса, но её взгляд был смирившимся. «Др-р-руз-мя?» — мяукнул Барон, поднимая голову и обхватив её ногу своим хвостом. Небольшая, но поддержка. Фелиса не могла ответить вслух, но вместо этого покачала из стороны в сторону ногой, показывая свой ответ. Барон вновь мяукнул, но оказался настроен в этот раз более равнодушно в сторону пришедших. — Ой, какая прелесть! — Вспыхнули глаза Мирабель, мигом присевшая на колени; у Фелисы стала более напряжённая фигура, а Барон, чуя куда дует ветер, спрятался в глубине квартиры, скрываясь с чужих глаз. Судя по его халатному отношению, опасными «двуногими» коллег Фелисы Барон не посчитал, и кидаться на них, в случаи защиты, не решился. Конечно, пока они не перейдут «черту». В гостиной довольно громко включился поставленный на паузе телевизор; у них с бабушкой были схожие вкусы, а вот родители считали DVD-диски — позапрошлым веком; именно поэтому Фелиса подключала их к телевизору, заказывая диски по большой цене за просмотры любимых сериалов и фильмов. Да, маленькие удовольствия стоят дорогого. Но пока она могла достаточно зарабатывать, это удовольствие будет продолжаться. Разве не в этом прелесть большой зарплаты? …Им всем было не больше двадцати шести, и, согласно теории синьорины Салис, это уже делало их подругами, что уж говорить о совместном кабинете — Нет. Фелисы Дзэты тут нет. — И резко захлопнула дверь, прямо перед чуть удивлённой Фрау и всё ещё сидящей на корточках Салис. Фелиса развернулась и отошла в сторону гостиной.***
В конце концов, она просто согласилась. Фелиса плакала, мычала, делала всё, лишь бы работа не продвигалась. Но всё равно помогла разобрать коробки с книгами и посудой; Фрау и Мирабель достались более тяжёлые «части». Но дело не в этом. …Мисс Чжоу оказалась настоящей китаянкой с узкими глазами, тёмными волосами и очень высокомерным лицом. Последнее просто к слову пришлось, Фелиса знала некоторых китайцев, они не все такие высокомерные. О, но мисс Чжоу была странно-притягательной. Ей хотелось улыбаться, прощать маленькие склоки и все тому подобное. Фелиса встретилась с ней после первых выходных, которые она провела вместе с пиццей, коктейлем и занимательным сериалом, что так расслаблял её мозг. — Синьорина Дзэта, я полагаю? — Фелиса грустно отставила свой кофе, обрадовавшись тому, что хотя бы успела нормально перекусить, прежде чем её нашли. Фелиса подняла голову, увидев перед собой красивую девушку; подобную тем, кто так ненавидит Мирабель. Мисс Чжоу была внешне хороша, но несколько высокомерно, отстраннёно держалась ото всех. Дзэта её осмотрела, лишь глазами: немного растрёпанная одежда, гневные раздутые ноздри, и поджатый подбородок. Синьорина Дзэта подавила печальный вздох. И вот что им всем так неймётся… а? Синеглазка отставила свой стаканчик с кофе, подперев ладонью щёку. Перед стоящей мисс Чжоу, это поставило её в более выгодное положение; небольшой психологический трюк от синьора Гокудеры. Фелиса показывала себя в более выгодном положении, не смотря на то, что она сидит — то есть, буквально «ниже» стоящего человека, — и теперь это вызывающе выглядело так, словно мисс Чжоу была «просящей» стороной, «требующей»… более слабой. И мисс Чжоу это поняла; Фелиса только не знала, интуитивно или зная этот маленький приём. — Верно полагаете. А вы…? — Мисс Чжоу, прошу обращаться ко мне так, — и вздёрнула носик к верху. Фелиса безразлично кивнула. — Синьорина Салис должна была говорить обо мне! «О, да», — прозвучал ехидный голос в голове, — «Мирабель говорила. Пыталась через жалобы «разжалобить», Фелиса сдержала желание закатить глаза. — Мисс Чжоу, позволите мне взять слово? Мисс Чжоу нахмурилась, едва заметно, но кивнула. Фелиса вздохнула, откинула на сиденье; и приглашающе рукой махнула на стул напротив — в таком жесте и с таким видом, что у мисс Чжоу внезапно поджались ноги, и она внезапно послушно села, хотя хотела резко отказать. Фелиса безразличным взглядом глянула вглубь стакана, собравшись и с силами, и с мыслями. — Я начну. И попрошу меня не перебивать, пока я не закончу, даже если эмоции и желание перебить меня, сказать со своей точки зрения и видения ситуации захлестнут вас, хорошо? Мисс Чжоу кивнула. Это было разумно, хотя Фелиса не сказала ни слова того, о чём мисс Чжоу пришла поговорить или… Тёмные глаза китаянки внимательно вцепились в светлые синие синьорины Дзэты. Отчего-то она сейчас странно напоминала синьора Гокудеру; тот так же держался на собраниях, безразличным тоном перебирая списки жертв, будущих жертв, убийц; и так же, как и Фелиса, медленно, но мучительно собирался с мыслями, перед «смертным» приговором. А приговор был не всегда, но всегда это было страшно. И мучительно. Словно бомба в замедленном действии, как бы иронично и смешно это не звучало; порох рассыпан, а в небо летит спичка с огнём — рванёт или нет, никогда не ясно, и страшно до биения сердца в ушах. До повышения адреналина в крови. До плотского желания, экстрима. — Недавно к вам подошла Мирабель Салис и у вас завёлся разговор: не важно как, о чём или кто там было ещё, или не был; разговор был! Сначала ничего не происходило, младшая коллега как младшая коллега, вы и не думаете о чём-то плохом. Но вот незадача: вы начинаете встречаться всё чаще с Мирабель Салис; и всё чаще вам начинает не везти в делах; в делах компании, в личных, в психологическом плане, в общении с другими людьми — особенно с людьми мужского пола. Вы медленно ночами думаете над причиной всех своих неудач, и неожиданно её находите. Вы не знаете, мисс Чжоу, почему, но словно «чуете» женским сердцем — в этом как-то замешана синьорина Салис. Она словно крутиться где-то неподалёку, на периферии взгляда, начиная раздражать своим вниманием. Подобно наркотику, она словно отравляет за собой людей и пространство, но этого никто, почему-то, не понимает, и лишь вы одна это видите. Возможно, вы пытались это кому-то сказать. Что ж… вас не поняли. Фелиса отглотнула горячей жидкости и продолжила. — Подруги непонимающе пожимали плечами и говорили что-то вроде: «ты перетрудилась», «ты завидуешь», «с чем связана агрессия к синьорине Салис, мисс Чжоу?»; а если это были парни, то ответы были более агрессивными, резкими. Бьющими по самооценке. И гордости. Куда ведь без гордости?.. С каждой встречей с Мирабель, — а они случаются довольно часто, — вы чувствуете всё большую агрессию, которая повышается, когда вы понимаете: всех словно околдовали, и лишь вы одна видите эту правду. Вы пытаетесь разрушить «чары», попытаться доказать, что Мирабель — плоха. — И у вас вновь ничего не получается, но теперь все знают вашу агрессию в сторону синьорины Салис. Работать становится труднее, ведь близкие люди отворачиваются, а Мирабель… а что же Мирабель? Ей ничего. Она всё так же на хорошем счету, ей улыбаются, её любят. Вы изучаете её, и от этого у вас потихоньку сносит крышу над головой. Вы больше не контролируете свои эмоции, вы идёте на прямой конфликт зная, что вы были в чём-то неправы. Вы больше словно не можете держать рот закрытым. Все гадкие, противные, может верные, а может и нет — все слова вылетают из вашего рта, и вы ничего не можете с этим поделать. — Ночами вы порой одумываетесь, и размышляете: «Почему я не сдержалась?», или «Почему я сказала это, почему я не промолчала?». И это медленно разъедает ваш мозг, подобно кислоте. Ваша жизнь в хаосе. В настоящем хаосе. Вы медленно перестаёте себя контролировать, как только дело начинает касаться Мирабель. Вам становиться практически плевать; вам главное «ущипнуть» её, и как можно больнее, как можно больше. Вам нравится видеть, что она страдает. Нет, это не означает, что вы психопатка, любящая чужую боль. Но каждый раз, когда Мирабель показывает свою никчёмность или неспособность сделать что-либо, что неизменно доводит её до слёз — вам это нравится. И вы практически перестаёте это скрывать. На самом деле, зря и глупо. Как считаю я, но дело ваше. В горле снова запершило. Дзэта не глядя в чужие глаза спокойно дёрнула резинку на запястье и выпила ещё. Смачивала горло. — Но вот, Салис не работает в вашем отделе, и даже работает не под вашим началом. Это проблема; как задеть, подставить её, выслать отсюда, если все пересечения — это просто передача бумаг от одних людей к другим?.. И тогда вы узнаёте, что она работает под моим и синьорины Фрау крылом. Синьорина Фрау — «счётчик». Она достаточно работает, тем более с деньгами, а это вызывает у вас уважение. Я — тоже, но я прямая руководительница Мирабель, и это вызывает в вас агрессию. И непонимание. Вы думаете, что я так же не вижу «всей картины», вы думаете, что я молода для своей должности третьего помощника секретаря Босса Вонголы. Вас это злит. Немного, но часто. И тогда вы останавливаете свой выбор на мне, а поводом для «издевательств» становятся якобы неправильно заполненные документы. Фелиса жёстко посмотрела на мисс Чжоу, откинувшись на стульчике назад. Её поза была расслабленной, вызывающей и напряжённой одновременно. Словно кобра прилегла на солнце погреться. — Вы думали, что я в ту же секунду, как получу ваши «помарки» и известия со словами с губ Мирабель о неправильной работе, подобно новичку, пойду к вам ругаться или просить совета. Но вы ошиблись; я не подошла к вам ни на перерыве, ни в рабочее время. А вы наверняка меня ждали. Долго ждали. Пока не узнали — мой рабочий день окончился, и я уже ушла домой. Этого не было в вашем сценарии, а потому вы на мгновение растерялись; задумались, что пошло не по плану. Хотели выяснить отношения, но вот незадача — настали выходные дни. Что же делать? Вам пришлось ждать два дня, прежде чем снова меня увидеть. — Именно поэтому вы подошли ко мне сегодня, прямо сейчас, в общий перерыв. Вы хотели вывести меня на эмоции, заставить защищать Мирабель Салис, даже не думая, что я могу просто не защищать её. В вашей умной голове подобного сценария не было. Вы хотели вывести меня на эмоции, «вывестись» на эмоции самостоятельно. Отпустить гнев и раздражение всей ситуацией в целом. Может быть, всё дошло до изъезженного приёма в дорамах: вы бы плеснули в меня водой. Или какой-либо другой жидкостью. Право, этого я не знаю, потому как это не произошло. — Но могу вас поздравить: раз вы слушаете и действительно не перебиваете меня, то можно сказать, вы ещё можете сдерживаться. На вашем месте, я бы взяла небольшой отпуск и посетила бы психолога. Или психотерапевта, смотря на ваше эмоциональное, психологическое состояние. Дело ваше, я лишь советую. Иначе, помяните мои слова, вы сами захороните себя, и вам здорово повезёт, если мои слова будут в переносном смысле, а не в прямом. Фелиса замолчала, выдохнув. Откинув голову назад, позволяя тёмным прядям скользнуть по лицу. Мимолётно, но всё же. Мисс Чжоу глубоко задумалась. Идя сюда без единой мысли, но с одной целью — вывести Фелису Дзэту на скандал, она даже не подозревала, что её мысли, её чувства… их поймут. Она хотела показать своё превосходство, руководствуясь более долгим опытом работы в компании, чем синьорина Дзэта; она и впрямь хотела получить и одарить эту девушку эмоциональной встряской, и даже в итоге эту встряску получила, но как-то… Не так. Не так всё это должно быть. Фелиса Дзэта с равнодушным, пустым лицом говорила страшные вещи, которые заставляли даже органы скрючиться; мисс Чжоу никогда не испытывала столь сильного желания отмотать время назад и просто не подходить к этому человеку. Она словно всё видела, словно смотрела насквозь. Мысли, её поступки, решения. Говорила про Мирабель Салис, говорила про неё, мисс Чжоу, как «вы». И от всего этого хотелось вздрогнуть, оказаться где-то в другом месте. Словно она говорила с одним из «Хранителей» и это было жутко. Вещи и слова, которые так страшно звучали, пробирались подобно муравьям под кожу, в живот, в мозг. Но они не разъедали плоть в наживе своей. Вместо этого они словно били внутри кувалдой, размахиваясь со всей силы; слова заставляли её думать, задумываться. Фелиса Дзэта мимолётно описывала будущие перспективы, и — ладно! — они были не радужными, понятное дело. Но словно… Словно до этого мисс Чжоу это понимала, но не осознавала. Это было странно. И пугающе. Пугающе-странно. Мисс Чжоу знала по слухам о Фелисе Дзэте: говорят, у неё много упорства и природный дар нравиться начальству, — первому мисс Чжоу внимала, а второе всегда выкидывала из головы, ясное дело, злословили перед более удачливой девчонкой, тем более такой молодой; говорят, эта синьорина Дзэта не откажет в беде, и говорят, этим злоупотребляют — а бедная дурочка сидит до потёмни и работает-работает-работает; говорят, она хорошо ладит с детьми и с животными, — Фелиса была взрослой «мамочкой» в отделе, подтирающая всем сопли и нюни; говорили, что после своего внезапного отпуска — интересно даже, почему и зачем он ей понадобился, — она довольно изменилась, оставаясь такой же, но более… недосягаемой. На неё больше было не скинуть лишнюю работу, не потревожить в обеденный перерыв. Она всё так же добра и внимательна, но вместе с тем — начала требовать уровень работы, достойный её. И не переделывала за других чужую работу. Грубо. Очень грубо отказывая порой. До встречи с Мирабель, мисс Чжоу, узнав о переводе этой девушки, хотела невзначай познакомиться — случаев было много, даже если исключать бумаги по работе. Синьорина Дзэта, по её меркам, была умна, находчива и достаточно добра, чтобы не подставлять других ради «высшего кресла». Таких людей мисс Чжоу ценила и даже любила; она хотела бы стать пусть и хорошими коллегами, случайными, но приятными знакомыми друг другу, — а потом и вовсе забыла об этом. Резко. Внезапно. Сразу с появлением Мирабель Салис в её жизни. Синьорина больше не являлась прекрасным примером, она становилась незримым, околдованным Врагом. С большой, выразительной буквы. И сейчас, придя сюда, едва не устроив скандал — лишь последними остатками здравомыслия послушавшись синьорину Дзэту, — она едва не испортила их отношения окончательно и бесповоротно. Это было… Это было ужасно. Отвратительно. И очень, очень мерзко. Мисс Чжоу покачала головой, но ситуация лежала перед ней, как на ладони. — Синьорина Дзэта, — слабым голосом начала женщина. Синьорина Дзэта глянула на неё небесными глазами. Яркими, синими. Светлыми. Мисс Чжоу вдруг вспомнилась ферма родителей — ей многого стоило выбиться в люди! — и те безоблачные дни на солнце. Греясь на лугу, пока коровы или козлы паслись, когда-то маленькая мисс Чжоу смотрела на небеса, и видела ровно тот же цвет, что и глаза Фелисы. Безоблачный синий. Фелиса повернула голову в сторону женщины. И заметила нейтральным тоном голоса: — Кажется, вам предстоит многое обдумать, не так ли?.. Но это даже хорошо, ведь вы понимаете всю ситуацию. Это хорошо, мисс Чжоу, — повторила Дзэта, усаживаясь уже в не такой расслабленной позе. Теперь она была внимательна, вглядываясь в чуть сгорбленную фигуру над столом. — Вам нужно многое обдумать. И вы вряд ли сможете поработать сегодня, если хотите, то можете уйти прямо сейчас — я предупрежу начальство о том, что вам стало плохо и пришлось экстренно уходить. Обещаю. Мисс Чжоу посмотрела на неё тёмными, забывшимися глазами. И вдруг поняла: ещё не всё потеряно. Она ещё не переступила «за» грань. «За» точку не возврата. Медленно встала и чуть поклонилась. — Я буду благодарна, если вы это сделаете. И чуть дрогнувшей походкой направилась к выходу. Фелиса смотрела ей вслед, пока точёная фигурка китаянки не скрылась из виду. Молча посмотрела на пустой стаканчик выпитого кофе. И вздохнула. День действительно был сложным.