Исключительный отдых

При конце света лучше расслабиться и получить удовольствие. Розита Эспиноза Притворяйся, пока это не станет правдой. Так я поступал и поступаю. Король Быть в безопасности — значит быть живым. Юджин

— Почему вы ещё у меня дома, Хаято? — Прямо спросила Фелиса, разуваясь. Хаято в домашней одежде, — откуда только взял, засранец? — встретил её с лопаткой в руках и запахом пожаренного картофеля на сковороде. То, что Фелиса любит, иными словами. — Мы говорим на «ты», — напомнил Босс-не. Фелиса послушно кивнула. — Хорошо. Почему ты ещё у меня дома, Хаято? Дзэта разулась, скинула сумку на пол и помыла руки. Хаято следовал за ней, как виноватый кот, обожравшийся сметаной. Постскриптум. Коты никогда не бывают виноватыми. — Потому что я ранен. Фелиса оглядела вполне здорового мужчину, к которому даже вернулся его оттенок кожи. Теперь уже не такая поганка, ну надо же! — Не аргумент. Вы могли вызвать такси или кто там ещё у вас… — Девушка щёлкнула пальцами, словно это должно было всё разъяснить. И Хаято действительно понял, закатив глаза. Он сложил руки на груди и повторил: — Мы на «ты». Фелиса даже не стала изображать раскаяние. Лишь буркнула: — Я помню, я стараюсь! И была такова. — Потому что ты пришелец из будущего и я должен оценить степень твоей осведомлённости, а так же все вероятности безопасности Вонголы. О, даже так…. Прямолинейно. Вау. — А, — махнула Фелиса рукой. — Тогда ладно. Что у нас на ужин? И прошла мимо него, словно это не какая-то ситуация сюр, а вполне себе нормальное явление. Хаято на мгновение пропустил её вперёд — издержки воспитания и принципы, плюс меньшая доля вероятности, что в твою спину что-то засадят, — и хмыкнул. Не совсем та реакция, которую он ожидал увидеть. Наверное, для другой иной девушки это был бы не аргумент. Или она не стала бы задаваться этим вопросом, остановившись на «Босс ранен». Но сотрудница Дзэта всегда его приятно удивляет; он уверен в её верности к Вонголе, но не уверен, как она отреагирует на манипуляции. Потому что в мире полно ублюдков, которые хотят заполнить «Вонголу». А Фелиса в этой цепочке самое слабое звено. Не мафиози, практически гражданская. Которой чертовски много везёт, и ещё больше она знает — да добудь хоть кто-то из врагов её знания будущего… с её доступом к документам и знанием многих сотрудников… да ещё и их явно тёплые отношения в будущем-которого-уже-не-будет… Фелиса становилась его любимой бомбой, у которой нет кнопки «выключить». Она опасна, и может подозревать, как — но никогда не поймёт это в действительности, пока не станет слишком поздно. А задача Хаято как раз в том, чтобы она никогда это не осознала. (Чтобы никогда это «поздно» не настало.) Кухня была вылизана вновь «от» и «до», и Фелиса выглядела как объевшаяся внучка, которая всего «на чуть-чуть, ну, ма-а-а!» приехала к бабушке. Запах еды был потрясающим. — С твоими навыками тебе не офисным работником надо быть, а в шеф-повара податься, — задумчиво подцепив ломтик жареной картошки проворчала Фелиса, отправляя свой язык в блаженный Рай, впервые явившийся за… за дохрена лет. Господи, она уже такая старая. Какой кошмар. — Это комплимент? Ублюдочный Босс ухмыльнулся, скрывая неловкость в скрещённых руках на груди. Фелиса кивнула, не отрываясь от еды. Да, это стоило того, чтобы не есть в буфете сегодня, однозначно. — Действие вашего… твоего кнута и пряника как всегда, великолепны, Хаято, — не могла она не признать, рукой указывая на противоположный стул. Босс сел так, словно он хозяин этой квартиры. — Не понимаю, о чём ты, пташка. Фелиса пропустила знакомое обращение мимо ушей и хмыкнула себе под нос. — Сделаем вид, что я поверила. — Сделаем. И Фелиса пододвинула к себе чай, засахаренный «от» и «до». И как бы Хаято не кривлялся, сам себе он положил тоже три ложки маленькие с горочкой. Напоминает анекдот: собрались как-то в комнате две сладкоежки… а-кхм! Не время для этого, да… — Итак. — Фелиса кинула небрежный светло-голубой взгляд из-под волос, поднимая подбородок. — Ты можешь спрашивать, а я отвечу на твои вопросы настолько, насколько смогу. Или захочу. Хаято криво ухмыльнулся, впившись в неё таким взглядом, что мама не горюй. Кажется, чувство дежавю охватило их одинаково; совсем недавно они были в противоположных позициях. Он, вообще-то, долго думал. Целый час, когда Фелиса только-только ушла на работу. — Какие отношения связывают меня и Мирабель Салис? Но больше всего его интересовал именно этот вопрос. Просто… он видел эту Салис издалека и в стороне. Ничего особенного, а она ведь даже не в его вкусе, раз уж так пошло. Нет, девушка синьорина Салис красивая, но… слишком пустая, на взгляд Гокудеры. Он, конечно, может и ошибаться, но ему всегда нравился другой типаж. Фелиса не долго думала над ответом. — Любовные. — Она сцепила руки в «замок», и посмотрела куда-то очень отрешённым взглядом. — Насколько я помню, перед моей… гибелью, Мирабель сообщила, что вы будете готовиться к свадьбе. А так — помолвлены. Сколько криков со стороны Салис было, что она не хочет себе «этакий ошейник». Что она свободная девушка. И будто глупая, не понимала: как не-родственник, Хаято не имел права просить, отвечать и защищать её среди своих кругов, особенно подвиснув в неясном статусе. Это был повод для насмешки, да и ещё какой!.. Некоторое время отговорка была: «Он начальник, она — подчинённая». Но безнаказанность Мирабель… оставляла у многих вопросы. Тогда, насколько Фелиса помнит, господин Босс впервые воспользовался своей властью в их отношениях, чтобы защитить Мирабель. Тем более, они практически год встречаются. А помолвка — это не свадьба. Просто оберег от других людей, который ничего тебе не стоит, так почему же ты, Мирабель, так яро возмущаешься?.. Примерно всё это, но в упрощённой форме, Фелиса и рассказала Хаято, который то хмурился, то ещё больше хмурился, то просто непонятно кивал или хмыкал в каких-то моментах. Гадёныш. Мужчина в задумчивости теребил кольцо на пальце, слушал и делал выводы. Как всё… интересно получается. — Почти никого, в итоге, из хранителей не бывает в здании. Это даже… как знак, — Фелиса не стала даже в саркастичной манере говорить «забавно», потому что ничерта это не забавно. — Ведь после встречи с Мирабель у них начинались проблемы. Головные боли, подступающее сумасшествие — здравствуйте, госпожа Хром, — резкие приступы гнева. Фелиса и не думала связывать эти случаи, пока не «вернулась», «переродилась». — А ты? В итоге спросил мужчина. — Я? — Не поняла Дзэта. — Какие проблемы были у тебя, в конечном итоге? Вопрос на засыпку. — Ну, моя работоспособность превысила все допустимые «максимумы», потому что «минимумами» тут и не пахнет; ещё я похоронила личную жизнь, а в конечном счёте даже умерла… — Но ты не ответила на вопрос. Синьорина нахмурилась, но Хаято видел, как забегали бурундуки у неё в голове. Его помощница — умный человек. Но у них слишком мало времени, нужно узнать как можно больше за вечер, пока двойник спит. Нельзя узнать, что его же помощница — вот так забава! — ему не доверяет, предупреждая «оригинал»; и нельзя, чтобы этот тёмный вмешался в их планы, чтобы в итоге всё вновь скатилось в тартарары. Один раз тот Хаято уже всё просрал. Оригинальный Гокудера не собирается идти по его стопам, какими бы знаниями он там не обладал. (Вонгола нуждается в защите. Восстань же, Ураган своего Неба, и уничтожь всё, что стоит на пути!) — Ты умерла, и это печально. Хотя я не особенно вижу, чтобы ты жалела или грустила, — он сцепил пальцы в замок. Красивые, длинные пальцы с видными костяшками. Что может быть лучше красивых мужских рук и выпирающих вен? — Но не мне это говорить, я же не знаю, что в голове другого человека. Я не буду извиняться за работу, потому что это был не я. Но мне жаль, что ты себя так довела. Коротко и ясно. Как же забавно. Вроде говорит верные, правильные вещи, а на языке всё равно вертится «мудак». Но Фелиса понимает и задумывается. — Первое время как и всех, — наконец, отвечает она. — Пуговица блузки, разойдётся шов. Прокладки протекут. Хаято фыркнул, покраснев ушами. Фелиса заострять внимание не стала, но очень удивлённо запомнила; Босс, оказывается, очень смущается женской физиологии. Ну надо же! — Любовные неудачи, точнее, парочка, — поправляет девушка саму себя. — Хотя тут и я могу быть виноватой. Я всегда ставила работу превыше всего, а ты… Другой ты, знал об этом и доверял мне документы, а сам мог спокойно идти, зная, что они у надёжного человека. — Мне не нравится, как это звучит, — проворчала пепельная бошка, на что частично итальянка фыркнула очень явно и пренебрежительно. — Но тебе придётся слушать, потому что так и есть. Он уходил на свидания с Мирабель, а она оставалась в любом состоянии «ухаживать» за документами. Это оказалось некрасиво. Это мерзко и невоспитанно. И так думает Хаято. Возложить на девушку, что слабее тебя, особенно если она слабее тебя, особенно, если она девушка — свою работу? Поставить отношения выше важных дел? Выше Десятого? Он не верит, что может быть таким дураком. Не хочет верить. И безумно радуется, потому что двойнику не досталось тело. Чтобы захватить его на краткий миг он должен долбить его мозг непрерывно, целыми днями. Пользоваться его временем на сон и временем на усталость, когда он обессилен. Когда ослаблен. Но теперь Хаято предупреждён, и чёрта с два двойник заполучит его тело. Обжиматься с Мирабель? Бросать Вонголу? Он явно сошёл с ума. Иной причины нет; разве что, если он просто слабоумный. Но двойник такого повода считать себя не подал. Или… не подавал ещё. Времечко-то ещё есть. — Чудо, что другие Семьи нас не захватили, — подумал он. И повторил в слух, будто случайно проговорился. У Фелисы чуток забегали глазеньки. А вот сердечко Гокудеры сделало явный «трибыдых». Неужели… Вонгола?! — Не захватили, синьор Гокудера, — поспешно подняла девушка руки, успокаивая. Хаято сверлил её недоверчивым взглядом. То есть, обыкновенным, постоянным. — Но… некоторые договора сильно пострадали. Из-за кого, она даже не стала говорить. Господин Хаято и сам произнёс это имя. — Мирабель Салис. — Мужчина поднял глаза к потолку. — …Ясно. И каким образом? — Вы или я приглашали её на само мероприятие. А дальше стандартная схема: очарование мужчины, поглупевшая женщина с властью и ревностью в крови. И неизменные проколы Салис. Было много комментариев. — Ужасно. Фелиса душераздирающе вздохнула. А она с этим пять лет как-то уживалась. — Я был очарован её… чем? Как мы вообще дошли до отношений? — Без понятия. Я, знаете ли, не особо интересовалась у вас, что вы у неё нашли. — На «ты», Фелиса. Девушка лишь поджала губы. Ну вот опять! — Да, хорошо, простите… Фелиса потёрла пальцами переносицу и поджала губы. — Но одно я могу гарантировать точно: вы настояли и вы признались первым в своих чувствах. Мужчина напротив выгнул бровь. Ах, ну да. Брутальность и ля-ля-ля. — И раз я был под её «чарами», — он указал кавычки в воздухе, очень коварно улыбнувшись. У Дзэты в желудке засосало, и она сделала себе четвёртый чай за весь разговор. — То был несколько не в себе. А значит и творил то, что подразумевает «не в себе», не так ли? Он наклонился к ней, чуть нависнув над столом. — Я бы хотел знать, Фелиса. Это меня касается самым прямым образом. — Его глаза гипнотизировали. И кто из них двоих с Салис — ведьма? Колдун настоящий. И глаза у него соответствующие. Осталось волосы в чёрный выкрасить или в рыжий — ну натуральное зло во плоти, мечтающее и грезящее захватить мир и обратить всех заполнять скучные документы. — Что же я делал такого, что ты пытаешься каждый раз скрыть? Не думай, что я не заметил. Не стоит меня недооценивать, только потому, что ты из будущего. Для меня это ничего не значит. Ауч. Это был болезненный тычок, на который сложно не отреагировать лицом. Фелиса сделала довольно искреннее лицо. — Прости. Мне не следовало недооценивать твой разум и умение подмечать детали. — Она сощурилась. — Но… тебе просто не понравится то, что я скажу. — Боишься моей реакции? — Не без этого, — согласилась сотрудница Вонголы. Маленькая, храбрая пташка. Гокудера смотрел и думал — что ж он натворил-то такое, о чём она всё ещё пытается увести разговор в другое русло. Она возвращалась к Салис каждый раз, словно та девушка, Мирабель, заполняла каждое мгновение его жизни. Жизни Вонголы. Новые договора? Поставщики? Союзники? Хранители-банкеты-Десятый? Бьянки? Его старая Семья? Даже Шамал. Она словно везде влезла. Везде оставила свой — практически всегда отрицательный с его взгляда и стороны, — след. Мирабель-Мирабель-Мирабель. Кто же она такая, Мирабель Салис? А ещё он быстро понял то, о чём Фелиса практически не задумывалась: на неё эта «сила» Мирабель не действовала. Она продержалась пять лет, когда даже он сам «пал» жертвой непонятной девушки, непонятного пламени. Она просто не могла быть гражданской. Неосознанный Туман? Если всё подтвердится, ей же будет хуже. Хаято будет настаивать на заточении, и как можно дальше от Вонголы. Но Десятый довольно милостив. Фелиса Дзэта. Интересно, что отличает её от других? Почему она не пала жертвой очарования Мирабель Салис даже в своей «прошлой» жизни? Что в ней такого? Причина невосприимчивости явно не в татуировке или каком-то кольце, серьге. Значит, дело в самой Фелисе. Что в ней особенного? Или нужно перефразировать. Что в ней есть такого, что нет ни у кого? Это пожирает его мозг. Взрывает, заставляет беспрерывно думать-думать-думать на невыносимой скорости. Хаято мог думать, решать задачи, заполнять документы, а ещё задумываться о том, что приготовит себе на ужин, и держать второстепенные вопросы постоянно в голове, не отвлекаясь и не допуская ошибок. Его разум — исключительность. И Хаято радостно им пользуется, потому что «нажил» непосильным трудом. Потому что он умён и практически не задумывается лишь об одной вещи; для него непростительно долго думать над одной проблемой. — Ты взрывал в итоге всё, что тебе не нравилось. Ладно. К этому он был немного не готов. Взрывал? Действительно взрывал? Да будущий Хаято тот ещё… несдержанный Хранитель. Если он вообще достоин им именоваться. Настоящий нынешний оригинал тоскливо подсчитывал будущие убытки. Он бы сам себя убил. Или попросил Десятого. Ах. Лучший вариант — просто убить Мирабель… но она де-факту гражданская… и он сядет за это в тюрьму, если убьёт её… Знай синьорина Салис хоть что-то о теневом мире… или принадлежи какой группировке… или будь явно опасной для общества… Всё явно было бы иначе. Как много сложностей. Но она неявно опасна для общества. Точнее, в его глазах — явно, и в других случаях этого бы хватило, но не в этом. Нужно действовать осторожно, если синьорина Салис с такой лёгкостью промывает мужчинам мозги и — и вовсе лишает их женщин. — Взрывал… в плане бомбы? Фелиса фыркнула. Но кивнула. — Здания, поляны. Порой расстреливал целый полигон. Поджигал что-то в кабинете постоянно. Последним он и дома занимался уже сейчас. Это казалось умиротворяюще. — А ещё заминировали поляны. Свои убежища. Мужчина напрягся, пока Фелиса продолжила перечислять. Она знает его бомбоубежища? Это проблема. Стоит сделать новые как можно скорей. — Или бросали подожженные, умеющие отскакивать от других поверхностей предметы. Ох, ну и сколько копоти у нас было потом в коридоре… Фелиса — важная союзница. Её бы ему шантажировать, да нечем. Практически независимая, мало на что падкая. Без отношений, семьи, детей. С друзьями — с большей частью, — порвала свои узы. Ему нечем её «зацепить» для помощи. Деньги? Да, может по началу. Если удастся уговорить. А быть в должниках и просящих мужчина ненавидел ещё с детства, как сбежал из дома. Ох, ну было же времечко… Сделать ей предложение, что ли? Говорят, замужество изменяет женщину. Стерпится — слюбится. А там пока можно и свои злодейские планы осуществлять, и вообще… Как там Бьянки говорит? Да поможет этому миру любовь? Хаято хмыкает себе под нос. Любовь, может, и поможет, но сначала это должна сделать синьорина Дзэта. Поэтому он прерывает её сначала поднятой рукой-стоп; а затем деликатным, как ему казалось, предложением. — Выходите за меня, синьорина Дзэта. Девушка чрезмерно громко ставит стакан на стол, расплескивая напиток. Пара капель падает на сияющий от чистоты стол. В прошедшем теперь времени. Ах, какая печаль. Он так долго его намывал и оттирал… Хаято нахмурился. — Зачем? — Спросила умная итальянка. Не «почему?» или «для чего?». Хотя тоже неплохо — «зачем?». — Потому что у вас уникальные знания, которые мне помогут… — …Только в ближайшие пару лет. — …мне нужно прознать про Мирабель Салис и чтобы кто-то следил за моим психическим состоянием. Думаю, раз вы знакомы с двойником, то и сдержать его, в случаи чего, сможете. По крайней мере, пока я не верну контроль над телом. На это синьорина Фелиса лишь нахмурилась. Посмотрела куда-то в сторону. — И всё же, в этом случае только для вас существует выгода. Вы получаете знания будущего, устраняете возможную угрозу, а что же получу я, кроме нервотрёпки? Что вы можете мне предложить? Как ты возможно заметил, Хаято, — она вновь начала путаться с «вы» и «ты». Хаято уже заметил, что она путалась, когда раздражалась или выходила на эмоции. Когда что-то приходило и «выбивало» её из определённого «образа». — Я стараюсь держаться подальше от всего этого. И была бы просто счастлива, оставайся всё так же, как и раньше. Он смотрел умными глазами. Ему-то не выгодно, чтобы всё так и оставалось. — Мне нечего вам предложить, — признался мужчина. Он постучал указательным пальцем по столу и глядел на неё ведьмовскими, серьёзными глазами, полными обещаний. — Но если вы поможете мне, то я буду в долгу. Что угодно — деньги, женитьба, помощь. Если понадобится, просто назовите имя, и этот человек не будет вам докучать. Я могу обеспечивать тебя богемной жизнью до самой старости и ты ни в чём не будешь нуждаться. Придёт время и мы разведёмся, будто ничего и не было. Что понравится — можешь забрать себе. Я не жадный и не привязан к вещам. Иметь в долгу такого человека, как Гокудера Хаято — это соблазнительная мысль. Опасная, но чертовски соблазнительная мысль. Фелиса уже склонялась к его варианту. И чёрта ведь уговорит, обаятельный мерзавец. — Можно пообещать, что я буду проживать в роскоши до конца своих дней и убить меня на следующий. Дзэта тонко улыбнулась. И Хаято ответил ей тем же оскалом. — Тогда мне придётся пообещать, что я не позволю убить тебя. Ты не умрёшь, пташка. Чёртова сделка с Дьяволом. Кто же знал, что Фелиса способна на искушение? Наверное, именно поэтому она протягивает руку человеку, от которого больше всего проблем.