Победила любовь

Согласно правилам «боевого эксперимента» победитель в нем может быть только один, а если через сутки победителя не будет — умрут все. Соответственно, участникам предлагается два выхода: убивать одноклассников, увеличивая свои шансы, или умереть самим. Убивать так или иначе начинают многие, умирать тем более, а вот осознанно и обдуманно выбирает играть по заданным правилам мало кто. Если судить по внутренним монологам (а их автор приводит не случайно — ему нужно показать, что методы, цели и мотивы у всех разные, даже если поступки похожи), в третьем «Б» классе без оговорок и уточнений можно назвать добровольными игроками Программы только троих. Но каких троих! В каком-то смысле даже лучших — каждый в своем. Мицуко Сома — редкостная красавица, Тосинори Ода мастерски играет на скрипке, а Кадзуо Кирияма и вовсе первый во всём, в чём можно быть первым, кроме номера в списке. Вот с Кириямы и начнем. Пожалуй, что ученик № 6 — единственный, чью биографию можно назвать действительно необыкновенной и отчасти фантастичной: еще до рождения в мозг мальчика Кадзуо проник шплинт, повредивший участок нервной ткани, и поэтому мальчик с рождения не был способен испытать ни единой эмоции. При этом он красив, умен, одарен так, как будто на его именины явился батальон фей, великолепно учится и преуспевает абсолютно в любом деле, за которое берется — от спорта до криминала. Вот только мало кто знает, что, выучившись лучше всех играть на скрипке, Кадзуо выкинул инструмент на помойку. Что никто не видел его блестящих рисунков — художник скомкал их и бросил в ведро, как только нарисовал. С людьми Кирияма поступает, как выяснилось, точь-в-точь так же — и я не об издевательствах над слабыми одноклассниками, а о том, что, попав в Программу и бросив монетку (монетку!) с вопросом «играть или не играть?», он первым делом заманивает в ловушку и убивает парней из собственной шайки, которую все вокруг называли ни много ни мало «семьей» (Идзуми Канаи, случайно оказавшаяся не в то время не в том месте, для него вообще погрешность, а попытавшегося улизнуть Цукиоку Кирияма тоже уничтожит обманом, но об этом позже). Нет, не вопрос, эта «семья» — неприятные ребята, хулиганы и малолетние преступники, собравшиеся около сильного и пользующиеся его покровительством. Но даже они оказались честнее своего «босса» — не случайно автор показывает эти события глазами Мицуру Нумаи, который безоговорочно великому вождю доверяет и чье доверие тот в первый и последний раз обманывает. А «босс» движется дальше, оставляя за собой всё новые и новые тела одноклассников. Казалось бы, компьютер какой-то, а не человек, не бывает так в жизни, чтоб из одного зла люди состояли... Но давайте вспомним о символическом пласте книги: Кирияма за соседней партой, может, и невозможен (тьфу-тьфу-тьфу...), а вот Кирияма в образной системе романа — логичен и необходим. Таками-сан задает читателю вопрос: а что будет, если человек действительно может всё, но не может чувствовать, сочувствовать и, наконец, любить? И отвечает: будет медь звенящая, «ингрэм» тарахтящий и знакомая парочка, прибегающая на звук: страх и недоверие. Сам Кадзуо даже на них не способен — но вокруг себя порождает их в огромном количестве. Потому что очень трудно не бояться человека, который косит очередями всё живое на пути и предает даже своих, а доверять такому — и вовсе невозможно. Перейдем к серебряному призеру по числу оставленных за собой трупов. Как отчасти верно предположил милый моему сердцу персонаж, о котором ниже, Кирияма родился таким, как есть, а вот Мицуко Сома всё хорошее, что в ней было, сознательно в землю закопала и надпись написала. Надпись она сама и озвучивает прямым текстом: «Я не хотела проиграть». Оно и понятно: с этой девочкой жизнь начала играть в жестокие игры еще до того, как класс выбрали для Программы. Любовь? — какая любовь, если собственная мать способна продать дочь за бутылку дешевого пойла, если ты с детства никому не нужна, если пропади ты совсем — никто и не почешется? Вот Мицуко и решила «брать вместо того, чтоб брали ее», пользуясь при этом и исключительной красотой, которой одарила ее природа, и изворотливым умом, позволяющим взять выгоду отовсюду, и чужими слабостями, и даже всем тем добром, которое она выдавила из себя и которое есть у других: мягкосердечием Мэгуми Это, жалостью Юитиро Такигути... Лгать, предавать и бить в спину Мицуко, пожалуй, умеет еще лучше Кириямы, и берет она больше ложью и предательством, чем умением стрелять и бегать. Возвращаясь к символическому слою, не побоюсь сказать: если Кирияма страх и недоверие вокруг себя порождает, то Мицуко из них состоит. Они полностью заменили любовь, которой никто не смог дать маленькой девочке и которую она так и не узнала, где взять. Всё, что ей осталось - недоверие ко всему миру и страх снова остаться у разбитого корыта, где Мицуко уже была и ей не понравилось. Методы при этом несущественны, а непростой опыт — только на пользу... ну, до поры до времени. Потому что в итоге всё равно окажется, что многих жизнь плохому учила, но первой ученицей становиться — не выход. Ладно, у нас еще остался третий добровольный игрок на выигрыш. Он-то точно уверен, что если кто и заслуживает выживания на острове Окисима — то это он, любимый сын богатого папочки, великолепный музыкант и призер множества конкурсов Тосинори Ода. Прошу простить меня за каламбур, но автор с самого начала показывает, что в этой консерватории надо бы что-то поправить. Вспомните: «жил Александр Герцевич, еврейский музыкант, он Шуберта наверчивал, как чистый бриллиант...». Вспомните: «он был дрянной музыкант, но по ночам он слышал музыку...». Что и зачем «наверчивает» на скрипочке Тосинори, он даже сам не вспоминает (сравните: Сюя Нанахара, может, и не помнит ни одного композитора-классика, и из гитары, может, извлечет только три аккорда, но в трудную минуту то и дело задумывается и говорит о том, чьи песни он любит и почему). Чтоб быть музыкантом, надо хоть немного музыку любить, а Ода любит исключительно себя — в музыке и не только. Всё, кроме себя, он ненавидит. Красиво ненавидит, пафосно, продуманно, раскладывая ненависть по полочкам, девочек оптом записывая в недочеловеки, а парней деля на категории: а) симпатичные, б) высокие, в) вульгарные. И отдельным пунктом, конечно же, тот самый Нанахара. Недоверие, которое надело эффектную масочку снобизма и поселилось в Тосинори, — существо неглупое, оно хорошо понимает, в ком есть стержень крепче зависти и себялюбия, кто способен на то, чего хозяин не добьется никогда. И сдавать позиции оно не хочет. А навоевать с его помощью много не навоюешь — Ода не то что выжить не смог, он даже убить никого не убил, кроме Хироно, которую по сути только добить оставалось. И бронежилет не спас: на всякий бронежилет своя очередь в лицо найдется. А теперь вспомним еще одну цитату из детской книжки: «волки от испуга скушали друг друга». И Мицуко, и Оду убил не кто иной, как Кадзуо Кирияма. Выиграть он хотел больше, чем Тосинори, а мицучье «только не проиграть» — вообще позиция, как выяснилось, провальная... На первый взгляд всё даже очень логично: хотели взять силой — ну и нарвались на превосходящую силу, аппаратная-то нелюбовь посильнее программной будет, только вы, ребятки, об этом не знали. Однако если бы Таками-сан так считал, это была бы совсем другая история. А эта — о том, что даже Кирияме против любви не устоять. Впрочем, давайте по порядку...