мрāзь и твāрь/самый страшный кошмар

Кайя сидела и смотрела перед собой уже несколько минут, не двигаясь и стараясь не дышать. Отчим молча ел стейк, мать пила кофе и читала модный журнал с блондинкой с большим бюстом в купальнике на обложке. — Кайя, солнышко, всё хорошо? — мать тронула её за плечо. — Ты уже бог знает сколько гипнотизируешь свой несчастный обед? — Мам, слушай, — Кайя сглотнула вязкую слюну, её тошнило. — Я не хочу есть, я пойду погуляю, хорошо? — Ладно, иди, — миссис Смит встала и проводила её до двери. — Как только стемнеет, сразу домой, слышала, что пропал ребенок? Будь осторожнее. Кайя ещё послушала все напутствия беспокоящейся матери, вытащила из карманов штанов плеер с наушниками и усевшись на свой покоценный велосипед, выехала на дорогу. «В моей голове в последнее время слишком много ненужных мыслей», — задумалась Кайя пока крутила педали, вдали показалось поле, и она свернула в его сторону. — «Эти исчезновения… страшно становится жить в Дерри, может быть попросить маму и папу уехать отсюда? А как же Хайд? Я же люблю его, как я буду жить без него?» Вдали раздался громкий глухой удар словно камень соприкоснулся с чем-то мягким и крик. Кайю всю пробрало от страха, настолько диким был этот человеческий крик. Она съехала с дороги, понимая, что едет в самую ужасную, нет, чертовски ужасную ситуацию. Чертовски ужасная ситуация в лице шайки Генри Бауэрса, тьфу на него три раза, и довольно-таки маленького мальчика, рыжего и с веснушками, последние особенности его внешности и порицались лично Генри и его друзьями крайне нецензурными словами. Кайя молча, дрожа от нервов, наблюдала за происходящим ровно до тех пор, пока Патрик Хокстеттер не начал… расстегивать свой ремень и приближаться к юному ученику. Теперь стало ещё страшнее, Кайя не хотела просто стоять и смотреть на издевательства, но было немного страшно за свою шкуру, ибо во-первых: Хокстеттер был как минимум психопатом, который точно может придумать тысяча и одно издевательство не только для мальчика, но и для неё. Во-вторых, Кайя знала, что у Бауэрса был нож. Оставалось только молиться и искать на своей стороне какие-либо преимущества. Всё что было, так это плеер с наушниками и велосипед, на котором можно скоренько удрать. От раздумий и медленного ужасающего чувства страха отвлёк хлëсткий удар и крик. Задержав дыхание, Кайя соскочила с велосипеда и ринулась вперёд с протяжным криком. Эта затея, как и понимала про себя Кайя, не завершилась победой, хотя как посмотреть. От мелкого отстали и он как можно быстрее убежал с места, а вот Кайя прямо сейчас валялась на земле и дышала пылью. Собственно как только она выбежала из укрытия и грудью понеслась на Патрика, тот словно ждал чего-то подобного и почти сразу же откинул её в сторону. — Слышь, деточка, ты решила по геройствовать? — Патрик с такой мерзкой лыбой присел на корточки перед ней и провёл ремнём по её ногам. — Чего на рожон полезла? Трахнуть тебя что-ли, чтоб не лезла куда не надо, а? (слово трахнуть Патрик использует как «жестоко избить»). — Отпусти меня, а? — невинно хлопая ресницами прошептала Кайя, стараюсь выглядеть как можно милее, хотя она это делала с разбитой губой и носом в дорожной пыли. — Не-е-е-ет, — почти что пропел Хокстеттер, наклоняясь к её лицу пугая своей безобразной улыбкой, спутанными волосами и сверкающими от злости глазами. — Я над тобой вдоволь понаслаждаюсь сначала, а потом уже подумаю. А вы че встали? Дальше Кайя не слушала, всё что она успела сделать, так это сгруппироваться, прижав руки к животу, когда Патрик в первый раз ударил её ремнём по ногам. «Да, если ноги переломает, то хоть в школу не буду ходить, хоть в чём-то плюс, » — мысли Кайи пошли в направлении «отрешиться от реальности», но Патрик крайне больно хлестал её по ногам, замахиваясь ремнём как рабовладелец хлыстом. — Шалава, ты чёртова, я тут только над рыжим уродцем поиздеваться хотел, а тут ты, сука ебучая. Что, думаешь если девка, то тебя бить не будут, да? Ноги бы тебе переломать. Кайя заплакала от боли, стараясь не издавать ни звука, до боли прикусила язык и губы. Ноги жгло болью как огнём, Кайя уже столько раз попрощалась с жизнью, корила себя за то, что вообще вышла сегодня из дома и всё в таком духе. Избиение прекратилось, после чего Патрик снова присел перед ней на корточки и схватив за волосы несколько раз тряхнул, чтобы она смотрела на него. Кайя разлепила сильно сжатые веки и столкнулась с серо-зелёными злыми глазами Хокстеттера. Их гляделки длились казалось минут десять, когда длинный тонкий палец парня прочертил по лбу, царапая ногтем, Кайя зажмурилась когда ноготь прошёлся по закрытому веку. — Глаза, сука, открыла, — медленно и чётко произнёс Патрик, и Кайя повиновалась ему. — Вот умница, а теперь ротик открой. Кайя нервно вздохнула и приоткрыла рот. Патрик буквально засунул ей палец в рот, поглаживая по зубам, по языку, надавливая на его корень, Кайя почувствовала рвотный рефлекс и она упёрлась руками в плечи напротив. — Эх, сильный рвотный рефлекс, — с наигранным сожалением произнёс Патрик. — Жаль, тебе будет неудобно, но ничего страшного, я прощу. — Ч-что?! — голос вернулся к ней, и Кайя даже попыталась встать, но руки Патрика тотчас же надавили обратно к земле. — Что слышала. Давай-ка так, ты больше никогда так делать не будешь, а я тебя немного накажу и для первого раза прощу? — Патрик говорил это таким на удивление нежным голосом, но ровно через минуту его голос стал невероятно злым и жёстким. Он снова схватил её за волосы и заставил смотреть на себя. — Если ты ещё раз так сделаешь или как-нибудь ещё помещаешь мне сделать что-то, что я хочу, я блять тебя вечером подкараулю где-нибудь, огрею чем-нибудь тяжёлым по голове и ты проведешь энное количество дней у меня в подвале. И поверь, тебе будет очень очень больно. Патрик наклонился к ней ниже, прикоснулся губами к её уху и чётко сказал: — Я тебя так отымею, что не то что ходить, стоять не сможешь. И пороть каждый день. Поняла, солнышко? Кайя молча закивала головой, задыхаясь от боли и дорожной пыли. Патрик отпустил её волосы, потрогал за бёдра, нашёл плеер с наушниками, взял его и встав, присвистнул стоящим рядом парням, про которых Кайя даже уже забыла. Как только они ушли она подорвалась с земли, попыталась отряхнуться и дойдя до велосипеда, молча с трудом села на него, ноги болели до ужаса, но ходить она могла. Медленно проезжая мимо школы Кайя увидела ещё несколько новых объявлений о продаже. И снова было желание «лишь бы это что-то, что забирает детей, забрало Патрика Хокстеттера и его друзей».                         станет ещё хуже.