Останови меня

      Жизнь Гарри стала настолько легче к Рождеству, что он ощущал полное спокойствие. Если раньше все казалось невероятно сложным: ничего не получалось, какие-то неведомые сроки горели адским огнем в его голове и заставляли его беспокоиться, то сейчас он просто отдыхал.       Для этого, конечно, пришлось полностью переосмыслить все, что он делал. Как минимум, артефакторику. Гарри очень сильно продвинулся в ее изучении, буквально ничем другим не занимался. Но зачем? Он мог поддерживать разговор об этом еще к концу сентября, Реддлу большего и не требовалось – было бы странно если бы просил показать созданные артефакты.       Его единственное и самое важное дело – подружиться с Реддлом и найти все крестражи. Ему не нужны никакие дневники Блэков. Да, история была увлекательная, но бесполезная. Вся эта история должна была быть не более чем развлечением и сказкой на ночь, но Гарри построил всю свою жизнь вокруг этих дневников в октябре.       Свою ошибку он осознал. Чего вдруг он собирался добиться? Вызывать Смерть сюда, чтобы она ему… помогла? Или ему нужно было знать про двойное наследство, дары Смерти и другое?       Да нет, конечно.       На самом деле, он неожиданно осознал, что ему нужно было чем-то заниматься, носиться как угорелому с этим всем, чтобы доказать самому себе, что он хоть в чем-то продвигается, что для победы хоть что-то происходит, что он раскроет миллион тайн, всем поможет и умрет не напрасно.       Но Гарри ничего не мог больше сделать. Он так устал. Кажется, будто за эти месяцы, что прошло с начала учёбы, он думал больше, чем за всю свою жизнь. Каждый день словно выжимал из него соки, наслаждаясь беспомощностью мальчика.       Пора было это менять.       После клятвы магией с Реддлом, Поттеру приснились его лучшие друзья. Они все трое были перед Норой. Гарри и Рон летали на метлах, а позади близнецы перекидывались квофлом, а Гермиона читала книгу в теньке.       Они спустились к Гермионе, о чем-то говорили, сидя прямо на метлах. Гарри точно помнил из этого сна, как она посмотрела прямо ему в глаза и сказала: «Поживи спокойно, Гарри».       «Я буду, Миона, я буду», — ответил он, уже когда его разбудил хлопок двери ванной. Том пошел умываться. Пора вставать.       С тех пор Гарри забил на все, кроме самой главой цели – подружиться с Реддлом. Он снова стал ходить в Тайную комнату, читал всякие интересные, абсолютно безвредные вещи и иногда делился ими с Томом. Так же проштудировал все книжные полки, доставая особо интересные – и безвредные – книги для Реддла.       Тот, очевидно, видел его изменения, но ничего не говорил по этому поводу. Может, посчитал, что его так развязала клятва.       На обеде, буквально за пару дней до того, как все уедут домой, перед Гарри сел Нигрум с двумя письмами и иссиня-черный гордый филин Поллукса. Гарри не придал этому значения, потому что Лорд часто ему писал, только сову присылал обычно другую, семейную. Он снял с лапки Нигрума письма: одно, как всегда, от Касси – та писала ему каждую неделю, как и всем Блэкам-подросткам; второе было от Регулуса.       Вот тут Поттер задумался. Он посмотрел на филина с блэковской официальной печатью.       — Интересно, — хмыкнул Долохов, рассматривая собственное письмо.       Гарри посмотрел на него, а затем обратил внимание на всех остальных. Но больше его волновал, конечно, Реддл. Тот редко получал письма, но сейчас, как и все, сидел и рассматривал блэковскую печать.       «Бал», — понял Гарри еще раньше, чем Долохов раскрыл свое письмо и удивленно огласил его содержимое.       — Ого, нас еще никогда не приглашали!       — Зато мы там частые гости, — приосанились Нотт и Розье.       Гарри скосил взгляд на Мальсибера, сидевшего по левую руку от него, и удивился настолько, насколько мог. Ренфальд Мальсибер улыбался! Такое случалось очень редко, да и любая эмоция была не частным гостем на его лице. Поэтому Гарри захотелось узнать, что там. Он скосил взгляд на письмо и увидел короткую приписку: «Нам нужно поговорить. Лукреция».       Пряча свою собственную улыбку, Гарри вернул внимание к Реддлу. Тот, казалось, был вовсе не удивлен.       — Все-таки хорошо, что теперь во Дворе есть Блэк, — Долохов неожиданно перегнулся через стол и похлопал Гарри по плечу.       — Что? Почему?       — Ну так это же из-за тебя нас всех позвали, — уверенно заявил Тони. – Моя семья, конечно, была довольно известна в России, но сам то я из побочной ветки, так что меня бы по-другому то и не позвали.       — А я считаю, что это преимущество двора, — заявил Нотт. – Мы же для этого все здесь – получать связи.       — Да какая разница, попали все и хорошо, а то так нам троим бы только работу работать, — поворчал Розье, ковыряясь в тарелке.       — Вообще-то мы тоже туда идем, — возмутилась Сирил. Лестрейндж деловито сложила руки на груди.       — Америта идет туда с женихом, ей не до этого, а тебя никак выдать не могут.       — Америте ничего не мешает помогать нам и в компании своего жениха, — Том вдруг прервал их начинающуюся ссору. – И тебе, Сирил, не помешало бы уже удачно выйти замуж.       Та надулась и отвернулась.       — Секунду, — Гарри наконец осознал происходящее. Все посмотрели на него. Долохов метнул быстрый и взволнованный взгляд в сторону Реддла. – Какая еще работа? Что происходит?       — Эти дела тебя не касаются, Гарри, — сказав это, Том отвернулся к тарелке.       — Я тоже во Дворе, — напомнил Поттер.       — Это дела не Двора, — коротко ответил он.       Каждый раз, когда тема заходила про Пожирателей и дела Реддла, Гарри заявлял, что не собирается становиться приспешником, а Том только злился, начинал доказывать правдивость и важность своих целей. Ни к чему конкретному они так и не пришли ни в одном обсуждении.       Но Гарри думал, что Пожиратели ничем не занимаются, потому что Реддл почти никогда не оставался с ними наедине, а значит, не мог дать и задание. Похоже, Гарри очень сильно ошибался.       В этот вечер Том пихнул Гарри книгу про Смерть. Спустя миллионы строчек про это великое, но безжалостное, в голове всплыл вопрос.       — Том, — обратился Поттер, пока не успел передумать. Реддл, который, кажется, медленно засыпал, дернулся, схватился за книгу на своей груди и посмотрел на него с долей возмущения и вопроса. – У меня вопросы.       Реддл удивленно сел, закрывая книгу, и со всем своим непониманием вперился в него взглядом.       — Какие?       — Честно, их миллиард, но пока давай обсудим, что ты знаешь про ее дары? Я имею в виду, думаешь, они существуют?       — Поттер, ты буквально носишь в себе один из ее даров, — оторопело ответил он.       — Не зови меня так. И знаю это. Не так задал вопрос, — Гарри посмотрел в потолок, изрисованный серебряными рунами. – Что ты знаешь про охотников за ними?       — Боишься, что на Блэков охоту откроют? – фыркнул он, но все же ответил. – Я знаю, что Грин-де-Вальд гоняется за ними.       — И за другими? – осторожно уточнил Гарри.       — И за другими тоже.       Ох. То есть….       — Секунду, ты хочешь сказать, что он хочет как-то получить материальные, нематериальные и живые дары?       — Печально тебе об этом говорить, но да, — брови Тома немного нахмурились. Гарри закусил губу. Он просто спросил и, вообще-то, не ожидал утвердительного ответа. – Но, похоже, ты не знаешь, зачем они все. Верно?       Поттер неуверенно кивнул.       — Стать Смертью.       Секунду.       — Что?       — Ты знаешь, за что он борется? – уточнил Реддл, поднимаясь и направляясь к столу.       — За превосходство чистокровных, — пожал плечами Поттер.       — Нет, — рассмеялся Том, качая головой. Он остановился у стола, что-то разглядывая в своих записях. – Я уже говорил, что мы пытаемся с моими последователями ослабить влияние Смерти путем укрепления родов. Так вот, — он развернулся с листком и показал его Гарри. Он посмотрел на ровно выведенный ряд фамилий. — Он делает то же самое.       — Это что такое?..       — Рода. Грин-де-Вальд не может попасть в Британию, поэтому он укрепляет боковые ветви в других странах.       — Секунду. А что, рода есть только в Британии?       — Ты удивительный придурок. Я не представляю, откуда ты одновременно столько знаешь и не знаешь вообще элементарного, — фыркнул Реддл. – Вся магия началась отсюда. Священные двадцать восемь родов все образовались, разумеется, по всему миру, но постепенно съехались в самое сильное место магического мира. Сюда. А сильное оно по той причине, что первые три рода родились здесь.       — Ты знаешь какие?       Гарри просто проверял, знает ли Том всю правду, которая известна ему.       — Только один. Это Блэки. Поэтому вы такие сильные, — он положил листок обратно и отвернулся. – Если бы я получил хоть один сильнейший род в союзники, это бы дало мне столько ответов и возможностей – никто из вас не хочет со мной сотрудничать. Чертов Блэк.       — Эй, я ничего не сделал! – возмутился Гарри.       — Да я не про тебя! – резко развернулся к нему Реддл с красными глазами. – Вас, на удивление, много таких непроходимых тупиц, которые боятся активных действий.       — Ты говоришь про Альфарда, верно?       Том глубоко вздохнул, а затем вновь натянул маску холодного безразличия.       — Ты ничего не знаешь, я прав? – Гарри нахмурился. На лице Реддла тенью появилась улыбка. – Альфард. Он был тем, кто поручился перед магией за меня. Я получил титул Лорда благодаря ему.       Сердце остановилось.       Альфард сделал его Темным Лордом. Столько смертей произойдет только из-за того, что Блэк ошибся. Его родители, Сириус, Римус, Снейп, Фред и все остальные, чьи имена были высечены у Гарри в голове.       А может, ему нужно было перенестись на год назад, остановить Альфарда? Или какой-нибудь другой Блэк сделал бы это. Они же осознали все уже после того, как Альф ошибся. Ох….       Том просто промыл ему мозги, да-да. Реддл же мастер манипуляций. Да Поттер был почти что уверен, что им самим периодически управляют. Но вопрос остается открытым, зачем это ему в реальности?       — Ты работаешь на Грин-де-Вальда? – вдруг спросил он.       Том смотрел на него долю секунды, будто раздумывал, стоит ли разглашать эту информацию. Или придумывал очередную ложь.       Зачем ему Гарри? Потому что Блэк, который обладает властью семьи, которая сама по себе из трех первых родов? Власть и сила, как и хотел Эдуардус. Никакое желание избавиться от Смерти не перебьет настающую цель – власть.       Гарри не верил Волдеморту.       — Я не работаю на него, — уклончиво ответил Реддл. – Его устои стары.       — В плане? – нахмурился Поттер.       — Превосходство чистокровных.       Гарри хлопнул глазами. Он… Разве Реддл не делает то же самое? Он или Долохов говорили что-то о маглорожденных, но Гарри то знал будущее.       — А ты считаешь иначе?       — Я не знаю, — как будто бы честно ответил Том. Гарри уже не понимал, он ставил под сомнение абсолютно все. – Мне нужно знать, что об этом считают Блэки. Мне столько нужно ваших знаний, что ты просто не представляешь!       Поттер не стал отвечать.       — Так зачем Грин-де-Вальду нематериальные дары? – вернулся он к этой теме. – Разве он может их как-то отобрать?       — Этого я не знаю, — Том пошел ставить книгу на свою личную полочку над столом – там они не пропадали от его взора. – Но Смертью можно стать, только если обладаешь всеми дарами.       Гарри тяжело вздохнул. Стать Смертью… Кому в здравом уме это вообще нужно.

***

      Хогвартс Экспресс привез всех на рождественские каникулы. Альфард, который где-то в начале ноября решил вести себя так, будто ничего не произошло, подхватил Гарри под руку и потащил к Блэкам. Поттер успел только махнуть на прощание Двору и их Королю, и вот его уже обнимала Касси.       — Твои волосы кошмарно сильно отросли, Гарри, — ужаснулась она, взлохмачивая их.       — Перед балом подстригут, — хмыкнул Регулус, осматривая его.       — Гарри, лучше беги, — посоветовал Альф, которого уже тискала Кассиопея. – Семейные стилисты истерзают тебя.       — Он однажды наложил на ножницы легкий Конфундус и те исправили прическу цирюльнику, — поведал Орион, хитро усмехаясь. Альфард недовольно побурил его взглядом несколько секунд, а затем пошел обниматься с матерью.       Блэков встречали только родители и Кассиопея. Со всеми ними не переставали здороваться, пока они шли по платформе к выходу. Их ждала машина. В сентябре Гарри посчитал это удивительным, но потом все же понял, что Блэки видятся ему в нескольких престижных и дорогих машинах лучше, чем путешествующие через камин.       Ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть Тома. Тот, очевидно, уже скрылся с платформы, возможно через камин оказался в своем Мэноре. Всю дорогу в Лондон он не разговаривал ни с кем.       Наконец, череда знакомых закончилась, выпуская их на волю. Они расселись по двум машинам на задние места – те могли вместить в себя едва ли не всех за раз. Гарри, Регулус и Кассиопея оказались во второй машине. Остальные шестеро ехали в первой.       — Райн, к Дырявому Котлу, — обратилась девушка к волшебнику на месте водителя.       — Да, мисс Блэк, — машина тут же завелась и на огромной скорости понеслась по дорогам, скрытая от взгляда маглов.       — Зачем нам туда? – удивился Гарри, стараясь не смотреть за окно, потому что его неумолимо начинало тошнить. Он почти уверен, что этого Райна на самом деле зовут Эрни и он будет водить Ночной рыцарь.       — Дела в Гринготтсе, — сказал Рег, а затем взмахнул палочкой, поднимая стенку между ними и Райном. – Мы с Касси решили, что тебе нужно провести анализ.       — Ты мне не говорила, — нахмурился Гарри. Кассиопея писала ему каждую неделю, но ни разу не обмолвилась об этих планах. – И зачем это?       — Лукс выразил некоторые подозрения и опасения, — уклончиво ответила женщина.       Гарри понял, что ему не ответят.       Приехали они к Дырявому Котлу буквально через минуту. Ученики с родителями уже ходили по Косой Алее. Гарри даже увидел Тони, который, вообще-то, был очень серьезен рядом с похожим на него мужчиной – отец, наверное. Махать не стал.       В Гринготтсе Блэки повернули влево. В маленькой приемной гоблин только посмотрел на них, а затем записал что-то пером, которое было больше него самого. На двери позади него засветилась надпись, а затем пропала и стала появляться другая, точно такая же, как выводил секунду назад гоблин. «Род Блэк».       Регулус и Кассиопея пошли туда, совершенно ничего не удивившись. Гарри пришлось последовать за ними.       — Мистер Регулус Блэк, — раздалось в кабинете, стоило только двери закрыться за ними. – Вернулись-с.       Довольно старый гоблин, с необычно острыми ушами и достаточно ровными, не пугающими зубами, расплылся в такой довольной улыбке, будто Регулус был его давним другом.       — Здравствуй, Варкх, — Регулус взял Гарри за плечо. – Как видишь вернулся. И не один. Это мой сын Гарри.       Варкх придирчиво и пытливо осмотрел его. Гарри даже стало неуютно.       — Он похож на Поттера.       Регулус усмехнулся.       — Как всегда наблюдательный, — Кассиопея присела в кресло перед столом гоблина. Тот теперь уже заинтересованно оглядывал Гарри. – Мальчик из будущего.       — А, еще один, — прокряхтел Варкх – кажется, это был смех.       Регулус подтолкнул Гарри ко второму креслу, а себе наколдовал третье и тоже сел. Варкх своими обсидиановыми, блестящими глазками исследовал его лицо и зацепился за шрам.       — У меня было уже трое, — проскрипел он. Гарри вскинул брови. Сколько же гоблину лет? – Не удивляйтесь так, юноша. Я живу намного дольше обычного волшебника.       — Я… — Гарри не знал, что ответить.       — Варкх, мы хотим провести анализ.       — Бумагу мне прожжете, — вздохнул он. – Кровь старше нынешнего года, тяжело ей придется, — гоблин слез со своего кресла и, переваливаясь с ноги на ногу, побрел к одному из шкафов.       Из застекленной дверцы он извлек ларец, древний, вне сомнений, но блестящий от чистоты. Варкх поставил его на стол, залез на кресло, раскрыл ларец и достал оттуда бумагу и кинжал.       — Порежьте пожалуйста вашу ладонь, юный мистер.       Гарри не очень-то хотелось это делать, но он принял из его рук кинжал и полоснул им по ладони, немного морщась. Он сжал ладонь и крупные капли быстро попадали на пергамент.       — Довольно.       Пока Гарри откладывал кинжал и убирал руку, гоблин сложил пергамент и очень аккуратно взял его своими когтями, соскочил с кресла и положил его на пол. Гарри приподнялся, глядя что там происходит, когда вдруг раздался шипящий звук. Запахло дымом и кажется даже что-то вспыхнуло.       Через несколько секунд все поутихло. Гоблин недовольно поворчал, а затем поднял бумагу и вернул на место. Сев обратно, он развернул немного подгоревшую бумагу. Местами образовались подпаленные дыры, но, вроде бы, кровавый текст они не затронули.       «Потомок: Поттер, Певерелл, Блэк, Гриффиндор.       Наследник: Поттер-Блэк».       — Что?! – Гарри закричал так громко, что, наверное, его даже дракон в подземелье услышал.       — Мордред, Поллукс был прав, — Регулус сжал переносицу.       Кассиопея прикрыла раскрытый рот ладошкой, а волосы ее стали стремительно меняться из одного цвета в другой, а глаза застыли в ярко фиолетовом цвете. Она была поражена.       — Что это значит? – Гарри требовались ответы.       — Что ты, юный мистер, двойной наследник Первых Трех Родов, — почти что радостно заявил Варкх, а затем помрачнел. – Я знал только одного. И он не славился добрыми делами. Надеюсь, юный мистер таким не будет.       — Эдуардус, — понял Гарри.       Гоблин кивнул.       — Но как так вышло? – Поттер не мог понять.       — А вы читайте дальше, — гоблин указал на одну строчку среди многих.       «Родители: Дже…» – тут текст обрывался из-за прожжённой дыры – «..тр и Лили Дж. Поттер-Эванс-Гриффиндор».       — Как это вышло?! – еще громче закричал Гарри. – Почему тут написано Гриффиндор? Бабушка носила фамилию Гриффиндор?       — Сильная фамилия рода пишется у давнего потомка если он является единственным наследником, — пояснил Варкх. – Насколько я знаю, последней носительницей фамилии была дочь Годрика, жена одного из Певереллов.       — И была она сквибом, — кивнул Регулус, а затем в шоке покачал головой. – Твоя мать потомок этой дочери.       — Да как такое может быть?! – у Гарри просто в голове не укладывалось!       — Ну как видите, — Варкх кивнул на пергамент, а затем принялся читать остальной текст вверх ногами. – М, так вы родились в 1980. И вам восемнадцать, хотя телу шестнадцать. Это можно изменить одним ритуалом, — коротко пояснил гоблин. Гарри было все равно, он впал в прострацию. – А вот привязок у вас более чем много. Орион Блэк и… четыре Тома Реддла. Что это?       — Крестражи, — ответил Гарри. Дневник, кольцо, сам Том и… — Секунду. В смысле четыре?       Он почти выхватил бумаги из когтистых лап. «Раз, два, три, четыре…» Гарри во все глаза посмотрел на Регулуса, тот тоже нахмурился. Он забрал у Гарри бумагу и принялся читать. Касси, наконец остановившись на темно-фиолетовых волосах, посмотрела ему через плечо.       Регулус быстро стал читать текст, бормоча себе под нос. И вдруг запнулся.       — Состояние организма: крестраж….       — Да? – Варкх удивленно вскинул брови. – Впервые вижу живой крестраж.       — Гарри, ты все еще крестраж, — Регулус смотрел на него с жалостью.       — Но поскольку я все еще говорю со змеями… — он пожал плечами. Новость не сильно удивила его, конечно. – Еще что интересного пишут?       Регулус и Кассиопея переглянулись, глаза ее свелись к серому, а некоторые пряди стали седыми. Они посмотрели на спокойного Гарри. Он, что, совсем из-за этого не переживает?..       Гарри пришлось забрать пергамент и продолжить самому. Некоторые свойства он не понимал, там были какие-то цифры, какие-то обозначения не знал просто. Удивительно, что магов вообще можно проверить на всякие такие штуки. Его только немного разочаровало, что уровень силы был полностью прожжен.       — Если вы хотите, мы можем создать детальное генеалогическое дерево, — предложил Варкх, когда Гарри положил пергамент на стол. – Только местами его прожжет. Лучше взять кровь у последнего существующего предка, чтобы потери были минимальными.       — Будет странно взять у Флимонта кровь, — подумал Гарри вслух, а затем ответил гоблину. – Я думаю, что это не имеет смысла. Мы уже знаем, что я Гриффиндор на какую-то долю.       — Вы двойной наследник, юный мистер. Вы хоть представляете, что это для вас значит?       — Что магия ощущает меня по-другому?       — И это тоже, юноша, и это тоже, — покивал гоблин. – С одной стороны это даже невозможно, потому что Гриффиндоры давно потеряли всю свою силу. Она не передается просто по наследству, если вы знаете.       — Через родовой камень, — пояснила Касси сбоку.       — Вы правы, мисс Кассиопея Блэк, — кивнул Варкх, оглядывая ее вновь потемневшие волосы и чернеющие глаза, а затем вновь посмотрел на Гарри. – Я думаю, что это возможно только по той причине, что ваша мать была первым магом за многие поколения.       — А двойная кровь передается по наследству? – вдруг спросил Регулус.       — Боюсь, у нас недостаточно информации, чтобы делать какой-то вывод, мистер Регулус Блэк.       — А… — Гарри вдруг задумался. – У Мраксов же тоже была сила четвертого уровня, верно?       — Да, но из-за того, что кровь перестали обновлять, она пропала, — кивнул Варкх. Регулус вдруг вскинул голову и посмотрел на Гарри. Они встретились взглядами. А значит, и думали об одном и том же.       — Но, если обновить ее, есть ли вероятность, что наследник станет четвертым?       — Кровь Мраксов не разбавлялось еще со времен до моего рождения, юный мистер, не уверен, что могу так же ответить. Но по моим познаниям могу сказать, что такое вполне может случиться. Может сработать и усиление последнего наследника, как это стало в случае с вами по ветке Гриффиндора.       Гарри вновь посмотрел на Регулуса.       — Реддл, как минимум, четвертый.       — Есть вероятность, что он пятый?       — Предполагаешь, что его отец тоже потомок Гриффиндора?       — Я уже ни в чем не уверен, Гарри.       — А что, если мы проверим его уровень магии после нового года? – вдруг спросила Касси, хватая Регулуса за локоть.       — Спешу заметить, что если его уровень пятый, то это не будет значит двойное наследство, — вклинился Варкх. Все посмотрели на него. – Есть некоторые магическое усилители. Крестражи, хоть и убивают, но дают недюжинную силу.       Гарри прикрыл глаза.       — А у него их будет семь.