Дикий ветер безжалостно трепал остатки подола тонкого платья, а ледяной, жесткий снег набился в стертые плоские туфельки. Молодая девушка выжимала из себя последние силы, чтобы двигаться дальше, сражаясь с неистовым холодом вечной зимы, с густой темнотой ночи, окутавшей заметенные горные ущелья.
Ей казалось, что дорога её бесконечна, что по ней она идет тысячу дней и ночей, но ничего вокруг не меняется, как в замкнутом круге. Этот мир – просто ледяная тюрьма, из которой нет выхода; она плутает в ней и бьется о твердые прутья, тщетно пытаясь выбраться на свободу. Хотя свобода была так близка, она уже почувствовала её манящее дуновение, она была так счастлива, когда сбежала из полуразрушенного храма, в котором её держали, но теперь она готова пожертвовать этой свободой ради огня. Терпеть холод больше не было сил… Одежонка, что прикрывала её тонкое тело, не служила защитой, а порой только мешала идти – она спотыкалась о подол своего платьица. Каштановые волосы покрылись инеем, как и щеки, и губы, и черные густые ресницы, теперь ставшие белыми, полноватые губки потрескались, а глазки потускнели. Одинокая слеза застыла и превратилась в малюсенький кусочек льда, мерцающий на коже словно драгоценный камешек. Даже её собственное дыхание, с помощью которого она пыталась согреть руки, стало таким же ледяным, как и весь Ётунхейм.
Девушка совсем не знала эти ущелья, потому что была здесь всего один раз, но дорогу к порталу запомнила хорошо. Если бы не иссякшие силы, если бы не жуткий, медленно убивающий мороз, она бы давно добралась до места и сбежала прочь из этого мира. Онемевшие ноги как будто шли сами по себе. Одно неверное движение, маленькое препятствие в виде скользкого пригорка – и девушка рухнула на землю, скатившись к подножию невысокой пирамидальной горы. Умывшись снегом, она словно очнулась от сна, пришла в сознание и начала стремительно подниматься на ноги, клацая зубами и беспомощно хватаясь за обледеневшую стену. Её кожа на руках и ногах была усеяна мелкими ранками, порезами и ожогами темно-синего цвета, которые нещадно ныли и терзали бедняжку, но она не издавала ни звука, терпеливо ожидая своего конца. С ним она почти смирилась.
Узкие тропы уводили её все дальше, а яркая луна, напоминавшая призрака, бродила по небесам и слепила в глаза, насмехаясь и прячась за угольными облаками. Ветер сиреной выл где-то в горах, сотрясал пещеры мягко загонял снег в широкие проходы. Девушка, пройдя несколько шагов и осмотревшись по сторонам в надежде вспомнить, куда ведет новая тропа, снова заскользила и упала, как ей казалось, на землю, но, на счастье, та оказалась мягкой и теплой. С трудом удалось разобрать под собой покрытую густой шерстью спину и ощутить едва различимое дыхание грозного зверя. То был волк, подогнувший переднюю лапу – так склоняется раб перед своим королем.
– Ты… Я тебя помню, – промолвила она простуженным голоском, по-прежнему оставшемся нежным и приятным. Зверь был на редкость красив. Окрас его шерсти представлял собой фантастическое одеяние: от кончика хвоста и до заостренных ушей темно-серая шкура, как будто накидка, а живот и крупные лапы белые как этот снег. Глаза его темные, но добрые и преданные, словно ходил этот зверь возле неё всю свою жизнь и считал своей покровительницей. Этого волка она видела в своих снах, и постепенно он терял титул обычного зверя. Его образ теперь казался ей величественным и гордым, однако и сейчас она не была до конца уверена, что этот таинственный путник не снится ей.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила девушка, отдышавшись лежа на его спине. – Хочешь… помочь?
Это его вечный долг. Он был её памятью, её сознанием, её хранителем. Волк осторожно привстал, позволив девушке съехать на землю, а потом вновь забраться к себе на спину. Чуть подождав и принюхавшись к ветру, он рысцой направился к согнувшейся, словно горбатый старик, пещере, обогнул её и вышел на окаймленную ледяным бордюром ровную дорогу, проходящую между скалами. Девушка под темп шагов зверя почти провалилась в сон, но мгновения пролетели так быстро, что ей показалось, будто она и вовсе не успела закрыть глаза. Очнулась она уже на притоптанном снегу в каком-то укромном месте, скрытая за толстой стеной каменной скалы, одна-одинешенька. Трусливо выглянув из своего убежища, она просияла прекраснейшей улыбкой, какую только могла созерцать в своих владениях злющая зима. Она узнавала это место, узнавала глухой лес с голыми деревьями, похожими на обломанные кусты, ни разу не знавшие приятную ласку листвы; она узнавала свое собственное детище, созданное ради неизвестных чужих целей, но служащее сейчас её единственным спасением. Бледное очертание неонового круга как будто дышало в воздухе, переливаясь и мерцая в темноте, под гнетом свистящего ветра. Она видела его, однако радоваться приходилось недолго, ровно до того момента, как она заприметила трех ледяных великанов, запряженных своими толстыми дубинками и заостренными копьями. Громадные, они медленно передвигались, словно ожившие пещеры, обретшие тела, и их тяжелые шаги доносились до неё и заставляли сердце замирать от страха. Закрыв рот рукой, девушка нырнула обратно за стену, стараясь собрать все свои мысли и прийти к общему решению, принять которое было сложнее всего. За ней наверняка шла погоня, потому что Лафей – правитель Ётунхейма, назвавшийся её, так сказать, новым опекуном, ни в коем случае не стал бы тянуть время и уже снарядил своих солдат на её поиски и разослал их по всем своим владениям, за исключением Железного леса, который ему не принадлежал. Поэтому времени у сбежавшей пленницы было мало, как и сил на то, чтобы справиться с тремя ётунами. Быть в шаге от свободы и не рискнуть ради её получения – ни в её принципах. Вопрос состоял только в полностью потерянной энергии.
Вряд ли кто-нибудь ответил, что бы произошло, если бы картина не изменилась сию же минуту, если бы не вмешались те, кого вымотанная Селена просто не ожидала увидеть прямо здесь и прямо сейчас. Высокие, статные юноши. Первый обладал мускулистым, натренированным телом, закованным в металлическую броню; за могучей спиной развевался красный плащ, на опушке обитый густым, пушистым мехом; светлые локоны на его голове трепал ветер; приятное лицо с едва видневшейся щетиной выглядело суровым, настороженным. Второй казался хрупким по сравнению со своим спутником, был тонким и изящным как тростинка, облаченным в темно-зеленый костюм из кожи и металла; лицо гладкое, более привлекательное и почти ничего не выражающее, кроме сосредоточенности и хладнокровия; иссиня-черные волосы его блестели под ярким светом луны, а снежинки, успевшие окропить густые пряди, сияли подобно звездочкам в ясном ночном небе.
Нет, пожалуй, она не знала, кто эти два юнца, что появились словно из воздуха, как будто сам ветер наколдовал их. Они с той же внезапностью совершили нападение на ётунов, точно так же не ожидавших с тыла врагов. Рассмотреть их девушка совсем не успевала, так как двигались эти двое очень быстро: первый бесшумно напал сзади на одного из ледяных великанов и угодил точно на его плечи в один прыжок, обнажив свои сверкающие кинжалы, он молниеносно всадил их в шею противника; второй с помощью молота отбросил в сторону другого, а третьему без всякой жалости снес голову.
– И как только эти слабаки смогли создать портал? – сказал тот, что держал в руках молот и носил за спиной алый плащ с меховой оборкой. – Что-то здесь не чисто.
Второй, облаченный в черно-зеленое одеяние, осмотрел тела поверженных великанов, а потом молча прошел к неоновому свечению.
– Ётуну не под силу сотворить такое, – оценивающе кивнул он.
– Откуда же, по-твоему, он тут взялся? Без посторонней помощи не обошлось. Узнать бы, чьей.
– Не беспокойся, брат, вычислим.
Ведьма, прятавшаяся за скалой, сидела тихо, прислушиваясь к разговору юношей и к шагам, которые, как ей казалось, то приближались, то отдалялись. Каждую секунду она готовилась к неизбежной встрече с ними, совершенно не зная, что от неё ожидать – спасения, или погибели. Эти двое с легкостью одолели ледяных великанов, чья мощь не уступает никакой другой. Кем бы они ни являлись, они в действительности заслужили все почести; герои, которые могли бы оказаться плодами её разыгравшегося в последние минуты жизни воображения. Разве способен хоть кто-то убить ётуна с такой точностью, ни минуты не колеблясь? А что, если они ещё опаснее поданных Лафея? Что, если им чуждо помилование, и они убьют её прямо сейчас, не дав даже шанса издать последний звук?
Вдруг ей показалось, что один великан все ещё жив. Он пошевелился. А вот явившиеся гости этого не замечали – были заняты её злосчастным порталом. Селена видела, как ётун пополз к тому, кто стоял ближе, – к алому. Холодные пальцы сцепились на лодыжке молотоносца и изо всех сил дернули, уронив того наземь. От неожиданности он выронил свое оружие, а его спутник даже не сразу понял, что произошло. Зато этих ничтожных секунд хватило Селене, чтобы наконец решиться и дать о себе знать. Действен ли страх сейчас? Ей было уже все равно. Смело выйдя из своего укрытия, она выставила руку вперед, испустив мучительный стон, вложив в свое колдовство последнюю каплю силы. Сильный ветер поднял снег и закружил его воронками в безумном танце. Ётун моментально ослаб, зарычав от сковавшей его тело боли, а пока трепыхался, юноша в красном резво вырвался из его удушающих лап и взялся за свой молот, выпустив в раненного врага яркую молнию, что озарила темные ущелья и непременно подала знак соратникам погибшего, разыскивающим неподалеку пленницу своего царя.
Когда юноши избавились от последнего ётуна таким образом, а один из них был освобожден, их маленькая помощница уже лежала в снегу без сознания. Завидев отчаянную девушку, оба ринулись к ней.
– Боги! Кто она? Откуда она появилась, Локи?
Черноволосый парень присел возле тела незнакомки и аккуратно повернул её голову. Девушка что-то невнятно промямлила, чуть приоткрыв глаза, а потом снова вернулась в забытье.
– Дыхание слабенькое, но оно пока есть. Кажется, она провела тут несколько дней, так что могу лишь с уверенностью сказать, что она не из смертных, – Локи оглядел наметанным глазом её раны и ожоги. – Тор, что будем делать?
– Отойди-ка, – светловолосый воин, нареченный Тором, отпихнул своего младшего брата, снял со своих плеч плащ и накрыл им полуживую девушку, мгновенно поднимая её на руки и совсем не чувствуя веса. – Даже пух тяжелее неё! – воскликнул он, почему-то радуясь этому факту.
– Только не говори мне, что ты собираешься утащить её в Асгард.
– А ты предлагаешь бросить её здесь умирать? Разберись лучше с порталом, брат.
Приказной тон звучал несколько оскорбительно, но Локи уже как будто привык его слышать. Направившись вслед за Тором, он вдруг увидел на снегу блестящий камень на шнурке. Быстренько подобрав его и повертев в руке, парень спрятал вещицу во внутренний карман своего костюма, а потом подбежал к порталу. Неоновый круг ждал его, двигался и переливался, выделяясь в воздухе. Локи аккуратно снял перчатку с правой руки, очертил ладонью портал, и ровный овал стал ещё ярче. Под действием его ладони он вспыхнул, как спичка; воздух накалился до предела, а призрачная зелень за полупрозрачной пеленой тускнела, утопая в ночи. Сопровождаясь странным хлюпающим звуком, портал плавился, а как только Локи резко вскинул руку – тот взорвался, разлетаясь на мелкие частицы, похожие на искры, упавшие в снег и растворившиеся, оставляя на нем мелкие следы. Глухой взрыв потревожил снежную долину, откуда послышался грохот и злобные вопли разъяренных ётунов.
– Ну вот и все, – подытожил Локи.
– Ты это слышишь? – Тор повернулся к снежной долине и увидел полчища воинственных великанов.
– Они явно скучали по нам, – улыбнулся с едким прищуром черноволосый парень. – Может, останемся? Поболтаем с ними.
– Как-нибудь в другой раз, – ухмыльнулся Тор. – Хеймдалль, открывай мост!
Небеса разверзлись, и ярчайший столб света вынырнул из черных облаков, ударяя прямо в землю. Облитый всеми цветами радуги, он разнес вдребезги тишину уснувших ущелий, напугал даже старушку зиму, разозлил и без того яростных ледяных великанов и унес двоих юношей и одну девушку в золотой Асгард.
***
Ванахейм
Селена была словно тень, которая таилась за пышными туями, растущими в ряд вдоль вымощенной дорожки. Она не оставляла ни единого следа, перебегая от деревьев к сказочному фонтану, постоянно оглядываясь по сторонам. Охранники так и стояли недвижимыми, и девочке даже показалось на мгновение, что это просто статуи, пока один из них не повернул голову в её сторону, отчего она присела за фонтаном, боясь даже вздохнуть. К счастью, ни он, ни кто-либо ещё ничего не заподозрил, и Селена могла перевести дух, а потом все так же тихонечко продолжить свой путь.
Замок Ньёрда был уже перед ней. Музыка теперь стала громче, и сквозь неё слышался заливистый смех, неумолкающие разговоры; ароматы различных вкусностей, коими были уставлены столы, дразнили, и Селена невольно почувствовала себя самым голодным ребенком в мире. Но вовсе не играющие оркестры, ни дурманящие запахи манили её и испытывали её любопытство, а сама обстановка, само общество и, конечно же, прибывшие гости, которых она так надеялась увидеть хотя бы одним глазком. Ради этого зрелища стоило сбежать из приюта.
Она точно прибежала в самый разгар пира, который дали в честь заключения мира между Ванахеймом и Асгардом. Столь грандиозное событие Селена никак не могла оставить без внимания. Несмотря на то, что её с детства пугают владыкой Асгарда, Одином, страшными законами, призванными избавляться от ведьм, девочка все же испытывала искренний детский и потому вполне понятный интерес к столь высоким личностям. В надежде, что её сегодняшнее приключение останется незамеченным, она не отступила. Попасть во дворец ведьма не надеялась, но… Отвратительное чувство, когда желаемое так близко, но ты никак не можешь добраться до него. Вдруг Селене на ум пришла замечательная идея: забраться на окно и посмотреть сквозь него в зал. Поставив ножку на выступ в стене и подтянувшись, девочка ухватилась за позолоченную раму обеими руками и снова сделала усилие. Выступ был широким, поэтому она с легкостью могла поставить на него две свои ножки и опереться на чуть выпирающий подоконник. И вот настал момент, когда она наконец смогла собственными глазами увидеть все великолепие блестящего зала, в котором состоялся долгожданный пир.
Огромнейшее помещение с высоченными потолками блестело, отливало золотом; свисающие вниз люстры, усеянные морскими разноцветными камешками, переливались и сотрясались от музыки; длинные накрытые шелковыми скатертями столы ломились от расставленных блюд и разносолов, над которыми трудились повара дворцовых кухонь; всюду сновали изысканно одетые дамы и примерные модные джентльмены всех возрастов. Правда, самих властителей Селена не наблюдала – скорее всего места им были отведены в самом начале стола, а ей выдалось зрительское место ближе к концу, где пировал обычный народ. Помимо танцев, многие увлекались поглощением освежающего пива и эля – то были воины; для женщин же были предоставлены более нежные напитки: ягодные и фруктовые вина, соки и коктейли. Вид, конечно, оправдывал всяческие ожидания Селены, и она восторгалась им, совершенно забывая скрыться от посторонних глаз, которые могли заприметить её в окошке. Однако разоблачение пришло откуда не ждали.
– Что ты там делаешь? – Вдруг послышалось снизу, и Селена испуганно вздрогнула. Она увидела под собой черноволосого паренька, прислонившегося к стене и сложившего руки на груди, который, определенно, был горд тем, что застал любопытную девчонку за неприличным занятием.
– А ты что тут делаешь? – нисколько не растерялась Селена, даже не думая слезать. – Ты вообще кто такой? Чего подсматриваешь?
– Это я подсматриваю? – изумился мальчишка, указывая рукой на себя. – По-моему, это ты притаилась здесь и выслеживаешь кого-то. Или я не прав?
– Вот ещё… – Селена переставила ногу и оступилась, неизбежно падая хоть и с маленькой высоты на землю. – Ай! – послышался её вскрик. А парень лишь покачал головой, прежде чем испробовать на себе её гневный взгляд и протянуть ей руку, за которую она нехотя уцепилась. Теперь маленькая ведьма смогла получше рассмотреть нарушителя её удовольствия: он был выше её на две головы, волосы его густые были такими же черными как эта ночь, а в глазах, цвет которых она так и не смогла разобрать – ибо в темноте они казались зелеными, а когда он поворачивал голову на свет садовых факелов, отливали небесной голубизной – таилась какая-то хитринка, но вместе с тем глаза его были печальны. Одет он был в темные брюки и удлиненные ботинки со шнуровкой, легкую рубашку травяного цвета с неприметными узорами на загнутых рукавах, а на тонких запястьях красовались кожаные наручни.
– Эй, может отпустишь? – возмутилась она, когда мальчишка крепче сжал её ладошку и с подозрением поднял глаза.
– Мне ведь не показалось, верно? – спросил он, выпуская её ладонь и вцепляясь в запястье.
– Отстань от меня! Чего хватаешь?
– Не вопи! – прервал он громким шепотом, опасаясь ненужных глаз. – Ты что, ведьма?
Селена разъяренно оттолкнула парнишку от себя, вырвав свою руку из его сильной хватки.
– С чего ты взял? Тебе вообще какое дело?
– А такое, – разжав кулак, мальчик высвободил из своей ладони зеленое пламя, которое охватило его пальцы. Отблеск огонька был таким же ярким, как глаза этого незнакомца.
– Как ты это сделал? – выдохнула впечатленная девочка. – Кто ты такой?
– А вот у меня другой вопрос: как ты попала в Ванахейм? Я думал, вы все изгнанники.
Селена подогнула губки.
– Да не собираюсь я тебе ничего рассказывать, ясно? Я просто живу здесь, и все.
– Серьезно? Ты вся дрожишь от злости или от страха?
– Отстань!
– Тебе здесь явно будут не рады.
– Да уж… Теперь ты всем расскажешь, что видел меня тут? – Селена повернула голову назад, когда ей послышались чьи-то шаги, а когда вновь хотела было посмотреть на паренька, того уже не было. – Эй, ты куда исчез? Ты где? – начала звать она, но незнакомец так и не появился.
***
Глубокий сон, до этого прочно обволакивающий сознание, помаленьку начал расплываться, объятия его ослабли, он неохотно освобождал её из своего плена и наконец растворился, как зернистый туман. Она ощутила тепло – неподдельное, не вперемешку с морозом, когда последний явно побеждает, не призрачное, а реальное, естественное. Под собой она чувствовала мягкую перину, а изматывающая нервы боль в теле чуть поутихла и как будто издали отзывалась на любое движение. Открыв слипшиеся глаза, она обнаружила, что находится в небольшой комнатушке, наполненной чуть приглушенным золотистым светом, а также запахом орхидей и полевых ягод, – запахи, которые она успела забыть, но их внезапное появление мгновенно вернуло память и заставило девушку подумать о том, что именно так и выглядит прославленная Валгалла.
Она не верила, что могла дышать, но когда попыталась вдохнуть глубже, то ощутила ломанную боль в грудной клетке и услышала собственный хрип, что повлек за собой сдержанный кашель.
– Ох, милочка, ты очнулась! – зазвенел рядышком приятный женский голос, и девушка с испугом уставилась на склонившуюся над ней женщину в бирюзовом одеянии и с заплетенными в толстую косу волосами.
– Где… я? – постаралась выговорить бывшая пленница. Создалось впечатление, будто она заново училась речи, пробуя слова на вкус.
– Не волнуйся, ты в безопасности теперь, в Асгарде, – с улыбкой объявила женщина, щупая теплыми руками её лоб и щеки. – Так, ожоги уже почти спали, раны и царапины тоже заживают. Ты стремительно идешь на поправку, милочка, а мы уж и не надеялись. Ты бы видела себя. Ты была белее ётунского снега, почти без дыхания.
«В Асгарде», – молодая дева восприняла эти слова как приговор. С детства ей все сулили оказаться в Асгарде, словно страшнее места нет во всей Вселенной. Предполагается, что только в Асгарде ведьмы получают страшные наказания. Скорее всего она не станет исключением, и её судьба будет так же ужасна, как пророчила злая Ингрид, запугивая малютку на ночь.
– Что с тобой? – снова спросила лекарша, укрывая девушку получше пуховым одеялом и помогая ей устроиться на подушках, чтобы та смогла испить горячий отвар горной арники. – Чем ты напугана?
– Ничем… – покачала головой она, засматриваясь на танец каминного огня, чей треск так или иначе напоминал ей зловещую комнату в храме Ётунхейма, где все было пропитано вечными холодами, и даже огонь был слаб, чтобы справиться с ними и немного усмирить их аппетит. – Только голова как в тумане и… Я не помню, как я тут оказалась…
– Ты совсем ничего не помнишь? – насторожилась женщина, помешивая снадобье в изящной чашке, из которой исходил пар.
– Смутно, – сморщилась девушка, беспомощно взглянув на высокий потолок, как будто ища там поддержки.
– А имя? Как твое имя?
– Селена.
– Что ж, Селена, тебе крупно повезло, – целительница подносит к её губам чашку с лечебным напитком. –Тебя нашли в Ётунхейме полуживой. Не расскажешь, как ты туда попала?
Селена пригубила немного, сглотнула кисловатое снадобье, ничего не ответив на вопрос доктора. Память начала оживать. Она пыталась восстановить те затуманенные сознанием последние моменты, проведенные в Ётунхейме: красный плащ, зеленый плащ, молот и кинжал – вот все, что могла сказать она о своих спасителях.
