The Related (Связанные)

      Селена совсем не помнила, как провалилась в сон. Не хватало смелости развалиться, сбросить легкое сатиновое покрывало, уткнуться в мягкую подушку, а другую обнять крепко. Всю жизнь она ютилась на маленькой кроватке, где не могла позволить себе спать не согнувшись вдвое. А здесь, под прозрачной завесой, что колыхал добрый ветер, было так просторно, что девушка никак не могла избрать для себя удобную позу: как не ляг – все свободно. Так свободно, что уже и не знаешь, куда прятаться от этой свободы. Вот так полночи Селена и провозилась; в итоге, проснувшись, обнаружила, что ноги её на подушке, а голова едва не свисала с края постели; помятое покрывало нежно-голубого цвета валялось на другом конце кровати, возле лица лежала дремлющая роза, чей аромат первым ворвался в нос. Ведьма улыбнулась, прижав цветок к груди и в очередной раз задумываясь над незнакомцем, который преподнес ей этот скромный, но, определенно, изумительный и даже в какой-то степени дорогой подарок. Но не успели мысли разбрестись по её голове, как в дверь раздался стук, и Селена вздрогнула и резко села. Розу она спрятала под подушку и притихла, пристально смотря на дверь сквозь прозрачную ткань, свисающую с балдахина.              Раздался скрип, а следом за ним и звенящий женский голосок:             – Леди, вы спите?             Ведьма собрала волю в кулак и осторожно выглянула.             – Не сплю.             – Доброе утро, – девушка переступила порог, а вместе с ней зашли и ещё две. – Её Величество прислала нас, дабы помочь вам подготовиться к сегодняшнему событию.             Она совсем забыла о предстоящем обряде, подробности которого Фригга не раскрыла. Она настолько глубоко погрузилась в наслаждение простыми вещами, что все тревоги попросту вылетели из головы. Это необычное, беззаботное утро должно было перерасти в самый важный день в её жизни. Забвению пришло время спасть, и тогда вся реальность словно впервые открылась для неё. Счастье, которым светились глаза минуту назад, потускнело, и она послушно, как и велела царица, последовала всем вежливым указаниям фрейлин. Порой она замечала их неподдельный страх: их руки немного дрожали, а глаза бегло переглядывались, их нервное молчание только заставляло напрягаться. Селена старалась не делать резких движений и даже ничего не говорила. В покоях её стояла бы полная тишина, если бы город не создавал шума, если бы птицы не пели так звонко на её балконе, если бы где-то вдали не бесновалось море. В ночи Асгард великолепен! Он весь пропитан волшебством, и золото его горит под черным куполом небес, и пышные улицы с зеленой порослью, с удивительными зданиями, арками и аллеями, завораживали своим уютом, своей неподвластной, захватывающей красотой. Так хотелось побывать на них! А ещё Биврест… Вот настоящее зрелище! Облитый всеми цветами радуги, он сиял вдали; его тонкая, но нерушимая полоса тянулась от города и терялась едва ли не на самом горизонте. Пробежаться бы по нему!             Но осуществить все эти мечты пока было невозможно. Селену тщательно готовили к сегодняшнему обряду: одна из фрейлин прибирала комнату, где ни одна вещь после появления хозяйки не сдвинулась с места; другая расправляла платье, расшитое кружевом; третья же приготавливала ванную для Селены.             Когда её позвали, ведьма покинула роскошный балкон, мягкой походкой ступив в ванную комнату, которую пока так и не успела посетить и осмотреть. В ней были расставлены ароматические свечи, пахло лавандой и миндалем, от прозрачной воды исходил густой пар. Сосуды с маслами и гелями были расставлены на специальном столике, махровое белое полотенце лежало рядом.             Селена была рада, когда фрейлина наконец оставила её одну. Теперь можно сбросить с себя это липкое платье, в которое её переодели в лазарете, и окунуться в кристальную горячую воду. От удовольствия девушка прикрыла глаза, расслабленно и блаженно вздохнув. Тело словно ожило, встрепенулось, и ведьма, полежав немного, вскоре с головой ушла под воду, смотря сквозь неё на нависший потолок. Только когда легкие потребовали срочной порции воздуха, девушка взметнулась на поверхность. Так она принимала морские ванны. Как же она скучала по лихим, неукротимым волнам, по блеску соленой воды, по мелким камешкам и раскаленному песку под ногами.              После принятия ванны Селену вновь окружили молчаливые фрейлины. Молчала и она. Все думала о предстоящем обряде, все гадала, как пройдет её первая настоящая встреча с Асгардом, с его жителями. О некоторых вещах было несложно догадаться, учитывая, как в прошлом к ней относилось общество. Быть может, и на этот раз присутствие царицы рядом не поможет ей избежать людской неприязни.             Вскоре кружевное платье уже облегало её маленькую фигурку, а на стройных ножках красовались изящные сандалии, обвивая ремнями её лодыжки. Селену посадили перед зеркалом, чтобы расчесать её длинные, густые волосы. По просьбе Фригги, никакой пышной, вызывающей прически на голове быть не должно, поэтому передние пряди были убраны назад и скреплены гребнем, а остальная часть просто ниспадала ниже плеч.             – Все готово, – объявила одна из помощниц богини, и в ту же минуту в покои зашла царица, как будто все это время ждала за дверью сигнала. Она поблагодарила фрейлин, и те, поклонившись, быстренько удалились. Богиня же с довольным видом посмотрела на свою подопечную и подчеркнула, что даже для ведьмы она слишком хороша. На ней нет сверкающих украшений, её платье не расшито жемчугом или серебром, её запястья не украшены драгоценными браслетами, и даже нежной кожи лица не касались косметикой. Её несравненная красота была естественной, природной.             – Ты потрясающе выглядишь, – сказала королева, однако грусть из глаз Селены не исчезла. Она повернулась к зеркалу, в очередной раз взглянув на себя и убедившись, что в ней ничего не поменялось. Она все ещё чувствовала себя гадким утенком, прокаженной злодейкой, и ничего не могла поделать с этим.              – Нам уже пора? – спросила она, осторожно спускаясь с приступка, словно боясь упасть.              – Да, дорогая, нас ждут, – Фригга ласково посмотрела на девушку, положила теплую ладонь на её плечо. – Не бойся ничего, Селена.             – Я стараюсь, но при мысли, что на меня будет смотреть весь Асгард… Вдруг я что-то сделаю неправильно?             – Делай только то, что тебе скажут, и старайся не нервничать. – Напутственные слова королевы были коротки. Она, конечно же, ни слова не сказала о вопросах, которые Один задаст ей в скором времени, так как правила это, само собой, не предусматривали.             Эта зала в Валаскьяльве была победителем среди всех остальных по размерам. Помещение под открытым небом было настолько огромным, что все асгардцы без исключения могли поместиться здесь. Между множественными рядами народа тянулась длинная золоченная тропа под невысокими сплетенными арками, ведущая прямо к трону Одина, что стоял на возвышении, по обе стороны от которого расположились две высоченные статуи предшествующих королей, вырезанные из твердого камня. Бордовые флаги свисали со стен, лучи восходящего солнца играли на золотом полу и доспехах царя. В зале нескончаемым потоком лилась речь, и шум наполнял его от уголка до уголка; люди были взволнованы, каждый второй обсуждал скорое появление юной колдуньи и пытался угадать, какая участь её ожидает в стенах дворца. Слухи очень сильно отличались друг от друга, но ни один из них не оказался правдивым, в этом, собственно, и есть проблема слухов.             Локи был уже здесь и ожидал прихода брата и начала обряда в обществе друзей. Хотя друзьями было сложно назвать людей, которых он знает с детства, но которые в то же время кажутся ему до невозможности отдаленными, чужими и порой очень гадкими. Общение с ними редко доставляло удовольствие, все они до одного были ослеплены Тором, а Локи, словно тень, всегда стоял за спиной брата и оставался для них незаметным.             Младший Одинсон, заложив руки за спину, неотрывно смотрел вперед. Он не отрицал, что не мог дождаться, когда приведут эту хорошенькую ведьму, когда она допустит свою первую ошибку, тем самым сломив доверие Тора, матери и даже буквально наскоро склеенное доверие отца.             – Как настроение, Локи? – светловолосый Фандрал – любимец недалеких женщин – наконец оторвался от созерцания своего идеального отражения и сделал вид, будто только что заметил юношу, который удостоил его лишь угрюмым взглядом. – Вижу, недоволен появлением ведьмы. Привыкай. Ты теперь ни единственный в наших рядах, кто владеет магией.             – А ты наблюдателен, друг мой, – ответил Локи, изобразив едкую улыбку. – Только тебе стоит поучиться манерам, ты говоришь с принцем Асгарда.             – С принцем – возможно, но не с наследником трона, – пожал плечами тот, вновь уставившись в зеркало, чтобы подправить свои усы и хлипкую бородку. Локи нахмурил брови, ощущая, как возрастает в нем желание превратить этого товарища в мерзкого таракана.              – Фандрал, прекрати эти глупые склоки, – вмешалась Сиф, пряча свой кинжал в ножны, украшающие её пояс, – нашел время. Локи, ты знаешь хоть что-нибудь об этой ведьме? Я ничего не могу добиться от Тора. Что она из себя представляет? Нам следует опасаться её? Народ в полной растерянности.             – Народу следует придерживаться спокойствия своих правителей, – беспристрастно ответил маг. – Я знаю о ней столько же, сколько и вы, Сиф, и потому заинтригован ближайшими минутами. – Лукавая усмешка вновь скользнула по его тонким губам. Сиф подавила тяжелый вздох, оглядываясь вокруг.             – Могу сказать лишь одно, – добавил вдруг Локи, заметив, как будущая воительница с искоркой надежды посмотрела на него, – тебя ждет веселая конкурентка. Мой любезный братец находит её привлекательной.             Пощекотать нервы этой самоуверенной особы, дух которой, как она сама считает, стойкий и крепкий как скала, было для Локи особенно острым развлечением. Слабости каждого из них маг знал слишком хорошо, и эти слабости свисали незаметными нитями, за которые он иногда любил подергать.             Тор прибыл незадолго до начала главного события. В этот момент Один подозвал сыновей на свои места, и те заняли их по обе стороны от трона. Люди стихли, когда тяжелые двери залы были с грохотом отворены, и два ряда стражников, состоявших из пяти человек, двинулись вперед. Между ними ступала Фригга, ведя низенькую хорошенькую девушку, которая в своем белом платье напоминала славную, безобидную фею. Не хватало только крылышек. Затравленный взгляд её был устремлен вниз, поднять голову она боялась. Ощущая на себе миллионы глаз, Селена невольно дрожала, но не решалась от волнения даже сжать руки в кулаки, ибо считала, что это могут воспринять, как готовность к нападению. Дыхание её сбивалось, а сердце в груди бешено колотилось, и в полной тишине она слышала только его ритмичный стук. Вдалеке сиял царский трон, и ведьма смотрела на него, желая поскорее дойти, желая, чтобы все скорее закончилось, но с ужасом осознавая, что ничего ещё пока не началось. Даже рядом идущая Фригга не могла унять её внутренней паники, даже нежно улыбающийся Тор, не отводящий от неё глаз, которого она так была рада видеть среди незнакомых и строгих лиц, не успокоил дрожи во всем теле. Ещё один юноша стоял по левую сторону от трона, и одеяние его было весьма оригинальным, эпатажным, запоминающимся: начищенные до блеска доспехи, зеленый плащ за спиной и шлем о двух рогах, что смотрелся так горделиво. Девушка невольно заострила на нем внимание, но, уловив его испытующий взгляд на себе, поспешила опустить глаза.             Она встала перед троном, и Фригга вынуждена была оставить девушку и подняться к супругу. Селена осталась одна в окружении изучающих её людей. Порой ей чудилось, что некоторые из толпы смотрят на неё хищно и зловеще, и в этот момент она даже обрадовалась, что с обеих сторон её защищает стража. Защищала её и одновременно оберегала людей на случай, если ведьма все же планирует совершить нападение.             Локи пристально наблюдал за её истерзанным видом, который, однако, был несравненен. Маленькая, беспомощная, зашуганная, она выглядела бесподобно в этом самом простом, не отличающимся лоском платье, лишенном всяческого изыска; он, кажется, даже видел, как под тонкой тканью бьется её сердце, как пухленькие губки дрожат, как все тело пронизывают мелкие мурашки, словно острые иглы. У него вдруг возникло странное и даже пугающее его самого желание спуститься к ней, закрыть своим телом, оттолкнуть за свою широкую спину и вступить в бой со всем Асгардом, если вздумают атаковать. Едва эта мысль обрела себя в его голове, как он тут же отогнал её и даже отвел взгляд от ведьмы, чтобы не искушать себя подобными представлениями. «Если кому и кидаться на её защиту, то только Тору, – подумал асгардец, – а я же к ней и близко не подойду!»             Но ладони его вспотели, дыхание вдруг участилось, и он вновь невольно обратил на неё внимание, когда её сладостный голосок прозвучал в тишине:             – Меня зовут Селена, Ваше Величество, – ответила она на первый вопрос Одина.             – Посмотри на меня, дитя, – повелительным тоном сказал Всеотец, и она послушно подняла голову. – Откуда ты родом?             – Я росла в приюте Ванахейма, Ваше Величество. Но родилась я не там.             – А где же?             – Я не могу этого сказать, я сама не знаю.              – Стало быть, ты не знаешь, кто твои родители?             – Нет, Ваше Величество.             – Что ж, будь добра, расскажи нам всем по порядку свою историю. Как жила ты все эти годы в Ванахейме? Как оказалась в Ётунхейме и как долго ты была под покровительством Лафея, что ты для него делала?             Селена рассказала все без утайки, поведала, как оказалась в плену у ётунов, созналась, что портал в Асгард был построен ею по приказу короля Ётунхейма, который обещал освободить её взамен. Она поведала, как сбежала из его плена и как повстречала сыновей Всеотца. Она начала раскаиваться в содеянном, но Один остановил её речь и обратился к людям:             – Итак, асгардцы, вы все слышали, что эта девушка признает себя ведьмой. А теперь я бы хотел передать слово моим сыновьям. Расскажите людям, что произошло той ночью в Ётунхейме.             Тор и Локи, переглянувшись друг с другом, вышли вперед. Младший принц осознавал, что его словам люди поверят неохотно, поэтому открывать им правду начал Тор. Локи лишь подтверждал его слова и чувствовал на себе взгляд девчонки. Она с интересом наблюдала за ним, но всякий раз словно вздрагивала, когда он отвечал ей тем же. Что у неё в голове? Страх. Страх, который состоит из клубка неясных мыслей и дурных воспоминаний.             – Как же так вышло, что Хеймдалль не нашел её раньше? – бросил кто-то из толпы. Селена повернулась в сторону голоса, который прозвучал где-то в толпе, но говорящего не увидела.             – Очевидно, что об этом позаботилась её мать, – ответила Фригга, поднявшись с трона. Царица не стала раскрывать людям тайну лунного камня и его существование, но убедила их в том, что некое защитное заклинание, которым, предположительно, мать наградила Селену после рождения, поспособствовало её невидимости.             По залу разбежался гул голосов – от шепота до повышенного тона. Народ негодовал, но, скрепя сердце, все же доверял словам царицы и наследников. Ответа на вопрос кто именно её мать так никто и не добился. Фригга не посчитала нужным раскрывать имен, она также не раскрыла и другие свои мысли по поводу наследственности ведьмы.             – Мой царь, Вы позволите начинать? – Бальдр сделал шаг вперед, тем самым заставив народ умолкнуть.             Один кивнул, переводя взгляд на юную ведьму.             – Вечный Пламень поставит все на свои места, и мы будем тому свидетелями. Ты готова, Селена? – Он грозно взирал на девушку, и та соврала, выдавив из себя положительный ответ. Она не была готова, но не имела другого выхода.             Бальдр поднес широкий кубок, в котором теплился бесконечный огонь, способный как даровать жизнь, так и отнять её. Искры его заплясали в прозрачных глазках Селены, и она инстинктивно сделала маленький шажок назад, когда жар Пламени с яростью накатил на неё. Девушка несколько обреченно смотрела то на Бальдра, то на царя, то на Фриггу.             – Все, что от тебя требуется, это опустить руки внутрь огня, – подсказал Бальдр, жестом пригласив её ближе к кубку. – Не бойся. Смелее.             Это казалось Селене немыслимым. Она с жалостью и страхом взглянула на свои белые руки, не представляя, как сможет вынести такую боль, не представляя, что станет с её кожей после этого злосчастного обряда. И тем не менее она сделала шаг вперед, зажмурилась, отсчитывая удары бомбившего грудную клетку сердца, и протянула руки, моментально погрузившиеся в самое сердце Пламени. Но никакого жжения, никакого жара она не почувствовала. Руки словно так и оставались в пустом пространстве. Селена раскрыла глаза, не веря своим ощущениям.             Локи ухмыльнулся, следя за её реакцией; его действительно взволновала вся эта ситуация. Он, заинтригованный до неприличия, наблюдал за этим обрядом, куда больше напоминавшем эксперимент, а маленькая ведьма – подопытная мышка, каких пытают в своих лабораториях извращенные жестокостью жители Мидгарда.             – А теперь, Селена, я призываю тебя дать клятву, – вновь раздался бас Одина, заставивший вспыхнувший удивлением и восторгом зал замолчать. – Поклянись, что все сказанные тобою слова не являются ложью.             – Клянусь, Ваше Величество. – На лице девы не дрогнул ни один мускул. Она, продолжая держать руки в огне, теперь боялась куда меньше и глаза её будто прикованные смотрели в лицо сурового Всеотца.             – Поклянись, что не затеваешь злодеяние в угоду Черным Воителям, посвятивших себя мраку, и раскаиваешься в содеянном.             – Клянусь, Ваше Величество.             – Поклянись, что будешь предана Асгарду и телом, и душой, что будешь защищать его, как равная нам, что не примкнешь к злым чародеям, жаждущим развязать войну. Селена растерялась на мгновение. Ей показалось, что она ослышалась…              – Клянусь, Ваше Величество. – Она не понимала, в чем суть этого обряда, не понимала, почему столь удивлены люди вокруг, поражены происходящим и сбиты с толку. Только Фригга улыбалась гордо, и Тор восхищенно смотрел в нетерпении, переполненный безграничной радостью.             Бальдр, получив немое разрешение царя, подошел к девушке и осторожно взял её руки – на них он не усмотрел ни одного ожога. Подняв глаза на Одина, мудрый ас склонил голову.             – Всеотец, её ладони невредимы, – произнес он в полголоса. Спустившись со своего возвышения, царь лично убедился в этом и был сражен искренностью ведьмы наповал. Взгляд его несколько смягчился, он явил бесхитростную полуулыбку, положил тяжелую руку, закованную в доспехи, на плечо девушки, и та слегка подогнула колени, испуганно глядя в его лицо и нервно сглатывая.              – Асгард доверяет тебе, дитя. Отныне ты одна из нас, полноправная асинья, – объявил Один с той же надменностью, какая была пару мгновений назад. – Прошу любить и жаловать! Селена – дитя Асгарда. И кто знает, быть может, это наш первый шаг на длинном пути, ведущем к окончанию кровопролитных войн.             Коварная тишина взорвалась бурными аплодисментами, которые начал Бальдр, а за ним подхватили и остальные; вначале редкие, несмелые и недоверчивые, позже они превратились в бесконечный шум, оглушивший ведьму. Мало кто выражал радость, зачастую асгардцы косо смотрели на Селену, с трудом представляя её «своей», какой провозгласил Один. Несмотря на неопровержимое действие обряда, сомнения людей было сложно изничтожить до конца.             Торжественность момента была поддержана зазвучавшей вдали музыкой. Селене точно так же было немного неловко, боязно, она чувствовала едва ли не каждого человека в зале, чувствовала, как они буквально разделяются на два огромных лагеря, один из которых рад приветствовать её, а другой требует провести ещё один суд или обряд, чтобы дотушить все ещё дымящие подозрения. Но Вечный Пламень сделал свое дело, и девушка оправдана! Она не соврала ни в чем, и лишь поэтому руки её остались целы, кожа сохранила кремовый цвет, а ухоженные ноготки не потрескались. Больше никакого заключения, больше никаких надзирателей, больше никакого запрета! В первые секунды ей стало даже не по себе из-за того, что она растеряла все, чем жила раньше, а взамен обрела что-то другое, новое, ещё незнакомое ей. Теперь лица людей светились улыбками, пусть и не все, но так или иначе она была причиной этих улыбок.             Описать всеобщую бурю различных эмоций, смешанных в одном потоке, практически невозможно. Многие не видели в принятии ведьмы никакого праздника, мерили её неодобрительными, высокомерными взглядами, обходили стороной, совещаясь друг с другом и высказывая свои недовольства, но среди недоброжелателей были и те, кто искренне обрадовался не столько Селене как асинье, а возможности покончить раз и навсегда со всеми распрями, кто увидел в ней надежду на светлое будущее и избавление от темных сил. Быть может, эта хрупкая с виду девочка поможет все изменить.             Так или иначе, сегодня все это обрушилось на Селену, и она потерялась среди невнятного скандирования, приветствий и строгих взоров, поздравлений и отречений, кружащих в толпе мнений и догадок, пока чья-то ладонь не коснулась её. Ведьма обернулась и увидела Фриггу перед собой, и трепетная улыбка засияла на её губах.       – Я говорила, что все будет хорошо, – прошептала царица, а затем довольно быстро слилась с толпой. В то же мгновение рядом очутился Тор, осторожно обняв стройную девушку своими огромными, мускулистыми руками.             – Я в тебе не сомневался, Селена, ни минуты, – говорил он, удерживая её за плечи.             – Спасибо, что верил в меня, – ответила она, все ещё пугливо, но счастливо вздрагивая от музыки, от возгласов огромного количества людей, некоторые из которых не упустили возможность, чтобы тут же познакомиться с ведьмой, посмотреть поближе, что она из себя представляет, убедиться лично, что она не опасна. Девушка охотно отвечала на их приветствие и нескончаемые вопросы, чувствуя спиной защиту Тора, пока он не вырвал её из общества новых друзей с намерением представить особенному асгардцу.              Локи спускался с возвышения, поглядывая на постепенно рассасывающуюся толпу народа, что скопился у трона, обсуждая последние события. Краем глаза маг заметил рыщущих в поисках новоявленной асиньи друзей Тора и недовольную Сиф, не горящую желанием видеть пришедшую из неоткуда ведьму. Сам же принц невольно пытался найти её среди людей, миниатюрную, тоненькую, печальную и нежную, которая, определенно, выделяется на фоне остальных своей безупречностью. Неосознаваемое до конца желание сбылось в тот же миг, когда Локи увидел её, идущую навстречу в обществе старшего брата. Он остановился, сделал вид, что отвлечен чем-то другим, но оторвать взгляда от Селены было не так просто. Ему с трудом удалось заставить себя обратить внимание на рассыпающиеся трибуны позади себя, с которых сходил народ.             – Брат мой! – Счастливый голос Тора раздался совсем близко, и Локи был вынужден повернуться к нему с липкой ухмылкой. – Хочу наконец познакомить вас. Это Селена. А это, дорогая Селена, мой младший брат, Локи.              – Локи? – Серо-зеленые глазки ведьмы затрепетали. Она слегка поклонилась, едва заметно улыбнулась ему, и от волнения дыхание её сбилось. Как же он был высок, статен и… красив! Идеальные черты немного бледного лица обладали особым изяществом. Его глаза изумрудного цвета проникновенно смотрели на неё, и ритм сердца вновь участился, вновь стал ощутимым. Эти глаза молчали о многом, скрывали в себе целый мир, являлись зеркалом, в котором она увидела свое отражение. Магия кипела, как будто являясь единственным, что гонялось по венам внутри них обоих. Селена даже немного испугалась, когда стоящий напротив неё младший принц заглянул в самую глубину души. Мир словно умолк, вокруг все стерлось и стало размытым, померкло на его фоне, на фоне их единого ощущения. Ведьма, растерянная и очарованная, пыталась связать слова так, чтобы выходила грамотная и понятная речь. Ей пришлось сделать усилие, чтобы продолжить не начавшийся толком диалог. Локи молчал, ожидая услышать от неё что-то ещё, кроме собственного имени, не оставляя ей выбора и не давая времени.              – Тор очень много рассказывал… о Вас, – обратиться к нему фамильярно она почему-то не посмела. Застеснялась. Ей показалось, что этим она оскорбит его, проявит неуважение к его надменной персоне.             – Надо же! Советую прислушаться к его словам, юная леди, – ответил он, и ведьма затаила дыхание, наслаждаясь нотками такого приятного, бархатистого баритона, несмотря на его колючесть и ироничность. На губах блеснула улыбка, обнажая ряд белых зубов. Локи спустился ещё на шаг, осторожно взяв руку девушки в свою. – Добро пожаловать в Асгард.             Был ли этот поцелуй ладони простым соблюдением этикета или заранее продуманным шагом – Тор мог только догадываться, но лукавый взгляд брата ему не понравился. Колдун же в свою очередь не мог не заметить, как напряглись скулы громовержца, как натянуто он улыбнулся, не сводя глаз с ведьмы. А она была красива и… отчего-то так ему знакома. Локи согласился с этим уже раз сто, пока длился обряд; закралось странное ощущение, будто ранее он с ней уже встречался, но где? Эта энергия внутри неё, эта улыбка, симпатичное личико – все было наваждением. При солнечном освещении, в окружении тысячи людей она нисколько не изменилась, оставалась все такой же милой, бесподобной, притягательной, как в ту ночь, когда он навестил её, спящую и спокойную. Но показывать истинные чувства не входило в привычку Локи, поэтому он предпочел сохранить холодное выражение лица.             – Я… очень благодарна Вам за помощь, за всё, – продолжала она. – Мне бы…             – Моей заслуги в твоем оправдании нет, – чуть приподняв подбородок, оборвал бог, – так что не стоит благодарности.             Селена вдруг ясно поняла, что перед ней стоит вовсе не открытый и искренний Тор, а совершенно другой, противоположный ему юноша – суровый, загадочный, не разменивающийся на лишние эмоции.             – Локи, хватит уже строить из себя каменную глыбу, – вмешался старший Одинсон, чьи слова вызвали у младшего лишь усмешку.             – Я хочу только сразу прочертить для нашей почтенной гостьи границы между мной и тобой.             – Она – не гостья, брат! Она теперь полноправная гражданка Асгарда. Ты же слышал отца.             – Прошу прощения. Разумеется… Но это вовсе не значит, что для многих других ты перестала быть злодейкой.             Глаза его показались Селене раскаленными, словно тысяча костров. И лицо её запылало и от стеснения, и от неловкости, и от несколько сухих и совсем неоднозначных ответов Локи, на первый взгляд лишенных смысла. Смотреть в эти глаза долго – невыносимо: казалось, что они медленно поглощали её, так безжалостно и с такой неистовой страстью, что не было сил даже сопротивляться. Ведьма испугалась этого странного влияния, скидывая вину на сверхчувствительную магию.             – Сейчас у тебя начинается сложный период, Селена. Период адаптации, и я советую быть осторожной. Благо, мой преданный брат всегда рядом.             – Локи, прекрати, – одернул его Тор, замечая растерянность на лице ведьмы.             – Желаю удачи, – колдун театрально склонил голову, не сводя с девушки ядовитых глаз, а затем обошел её, слегка коснувшись плечом. Селена поглядела ему вслед с каким-то ожиданием и, как ей самой показалось, с необъяснимым желанием. Впечатление было такое, словно все стены дворца разом давили на неё, пока он стоял рядом, а она даже не замечала этого давления, и только сейчас, когда он ушел, осознала, как снова легко стало дышать, как тело начало слушаться, как мысли очнулись от мимолетного, но глубокого сна. Она вновь увидела Тора, осуждающе качавшего головой.             – Не обращай на него внимания, Селена, – посоветовал он, – Локи порой мелет всякую чепуху, в которой никто не может разобраться, кроме него самого.             – Видимо, я ему просто не понравилась, – попыталась улыбнуться она. – Конечно, немного обидно, но это не самое большое разочарование в моей жизни.             – Вот и славно, – выдохнул Тор, приобнимая её за плечо сильной рукой – я бы хотел, чтобы в дальнейшем ты получала только положительные эмоции от всего происходящего. Асгард теперь – твой дом. И я с удовольствием возложу на свои плечи обязанность ввести тебя в этот чудесный мир, показать тебе все его красоты, познакомить с его культурой, с его людьми, а ещё наконец представить тебя своим друзьям. С чего начнем?             – Я полностью тебе доверяю, – ответила девушка, смутившись от такого сказочного предложения. Ей безумно хотелось увидеть Асгард со своей стороны, а не со стороны злых людей, кто пророчил ей здесь гибель. Впрочем, где угроза, там найдется и спасение. Селена была готова начать новую жизнь, реализовать наконец себя и в качестве ведьмы, и в качестве простой девчонки, чью свободу больше не ущемляют, и в качестве друга, готового защищать своих близких. Она была рада отправиться за громовержцем туда, куда он предложит, но двинуться с места ей точно не давал кто-то ещё, тот, кто удерживал её прямо сейчас на расстоянии, будто привязанную собачонку. Селена повернулась назад и увидела Локи, стоявшего у колонны. Он остановил на ней свой жгучий взгляд и добавлял к нему лукавую тень улыбки, призрачно блуждающую по его тонким губам. Сердце екнуло в груди, и Селена быстро направилась к выходу, отделавшись от ощущения колющей занозы только на выходе из залы.             Этот день оказался перенасыщенным, переполненным событиями, знакомствами, и к вечеру вымотанная Селена просто валилась с ног.             Тор любезно проводил до покоев, обещая, что завтра будет ещё веселее. Селена была благодарна ему за экскурсии по Асгарду, за развлечения и забавы, которые вытрясли из неё очень много сил, но оставили такой счастливой, какой она ещё никогда в своей жизни не была. Где-то поблизости она все время видела его младшего брата, и её не переставало покидать ощущение, будто он следит за ней, изучает на расстоянии, словно хищник, преследующий жертву. Селена несколько раз хотела подойти к нему, снова попытаться начать разговор, но его ледяной взгляд на корню рубил её намерение, отсекал всяческое желание приближаться. Она старалась не замечать его поэтому, но в один прекрасный момент, когда потеряла его из виду, даже забеспокоилась. Каким же он был странным, скрытным и почему-то печальным, совершенно не похожим на Тора. Они словно две стороны одной медали.             По возвращении в покои девушка заметила, что они немного преобразились: появился книжный шкафчик, тумбочка у кровати с тремя небольшими ящичками, огромный, тяжелый сундук с мелкой одеждой, украшениями и широкий шифоньер с разнообразными фасонами платьев. «И это все для меня?», – думала Селена, разглядывая новые вещи, словно в историческом музее, боясь трогать руками, как будто перед ней лежали драгоценные экспонаты.             – Все для тебя, – услышала она за спиной. У дверей стояла статная Фригга, сложив руки на груди.             – Ваше Величество, спасибо большое! Я даже не знаю… Вы столько сделали, я не представляю, как мне Вас отблагодарить. – Ведьма была готова расплакаться, ибо такие трогательные моменты в её жизни случались редко. Единственная, кто делал ей подарки, была принцесса Фрейя, и они тоже были разнообразными, богатыми. Правда, теперь все они остались пылиться в подвале приюта.             – Не стоит, дитя, я сделала то, что должна была сделать, – царица усадила девушку на кушетку. – Ведь то было справедливым. Судить всегда гораздо легче, чем доказывать вину.             – Наверное… Честно говоря, я не совсем поняла тот обряд, в котором приняла участие. В чем был его смысл?             – Вечный Пламень может легко распознать ложь. Он служит неопровержимым свидетельством вранья или правды. Когда ты опустила в него свои ладони, ты оказалась полностью в его власти. Этот Пламень так заколдован. Твои руки не пострадали, а это значит, что все, о чем ты говорила и в чем клялась перед Одином и асами, является твердой истиной.             – Я никогда прежде не слышала о таком обряде. Мне всегда говорили, что здесь меня не ждет ничего, кроме тюрьмы.             – Заточить тебя в подземелье было бы страшной ошибкой. Во-первых – ты не совершила ничего преступного, а во-вторых – ты гораздо нужнее на свободе.             – Знать бы ещё, кому именно, – грустно усмехается Селена.             – Придет время, дорогая, и все станет известно. А пока… у меня есть к тебе один разговор, если ты не возражаешь.              – Нет, конечно! Я внимательно слушаю.             Царица расположилась рядом с ведьмой. Её будущее как на ладони, но думать о нем лишний раз не следует, а уж знать – тем более. Да и прошлое её не менее туманное. Поэтому Фригга решила не затягивать и попытаться хоть немного рассеять этот туман для сиротки.             – Я хочу поговорить о твоей маме.             Внутри что-то шелохнулось. Девушка попыталась достичь самообладания, потерянного за несколько мгновений.             – Увы, но я ничего о ней не знаю, – отозвалась Селена. – Я ничего не могу о ней рассказать.             – Наоборот, – поспешила перебить Фригга, – это я хочу тебе рассказать.             – Вы… Вы были знакомы с ней? – В её жемчужно-серых глазах блеснул лучик надежды, которую порой ей хотелось раз и навсегда оставить. Было время, когда она ждала мать каждый день, мечтала, чтобы она пришла за ней в приют и забрала её. Но детство кончилось, осталась лишь тяжесть от предательства близкого человека.             – Да, за некоторое время до твоего рождения, – ответила богиня с неподдельной скорбью в голосе, которую Селена и не заметила. – Её история взяла свое начало далеко отсюда, но в конечном итоге, норны сплели ей путь в Асгард. Твою маму звали Ирия. Она была очень сильной ведьмой. Такой волей, какая была у неё, могли обладать лишь сестры клана Монелис. Душевная травма причиняла ей непоправимый вред, её сердце болело, и эту боль я чувствовала. Попав к нам, она поначалу вела себя агрессивно, но после обрела спокойствие перед самыми родами. Никто так и не сумел добиться от неё правды ни о себе, ни о Черных Воителях, к которым её причисляли. А родила она тебя здесь, в тюрьме. Так что родина твоя – Асгард, милая.             Сшито белыми нитками. Это не доставляло никакой радости. Асгард – это родина Тора, его брата, их друзей, всех, кто окружал сегодня утром и днем, но точно не её. Она признавалась самой себе, что домом своим считает приютский подвал. Пожалуй, нигде нет места более теплого и безопасного. Только там она могла укрыться от мира, который так её не любит. Асгард бы требовал от неё стать другой, и она уверена, что он ещё потребует свое. И она вряд ли когда-нибудь сможет соответствовать его запросам. Даже сестры из клана не смогли стать полноценными его жителями и предпочитали его золоту лесную чащобу, как рассказывал Тор. Он, конечно, был не силен в колдовстве, но историю знал отменно.              – А что стало с ней потом? Вы её отпустили?             – Мы были не в праве делать этого. Ирия умерла сразу после родов.             Селена кивнула, смахивая с щек прозрачные слезы, и взяла в ладонь свой лунный камень. Рассказу Фригги недоставало определенных подробностей, и это Селена явно уловила, но не настаивала на раскрытии деталей, ибо чувствовала, что ничего хорошего они ей не принесут. И единственным, что хранило в себе самую большую тайну, до сих пор оставался лишь её оберег.             – Он действительно принадлежал ей?             – Да. Я видела этот камень на её шее.              Некогда обездоленная, но теперь оправданная народом Асгарда ведьма никак не могла понять, что она чувствует. Она думала, что Фригга хотя бы немного прольет свет на судьбу мамы, но множество вопросов так и остались на своих местах без ответов. Ноющая горечь поднялась со дна её души, как песок поднимается в бушующем море, и ведьма чувствовала всю её тяжесть на себе. Долгое время она глубоко зарывала все мысли об истинном происхождении своей матери, и лишь неподдельная тоска разъедала её изнутри, тоска по человеку, которого она никогда не встречала, но от ощущения, что она все время где-то поблизости, невозможно было избавиться, и от этого порой становилось так невыносимо, что девочка сжимала зубы, чтобы не выпустить ни одной слезы, съеживалась клубочком и бессмысленно смотрела в одну точку. Физическая боль не представляла ничего по сравнению с душевной. А самое ужасное, что от неё не было никакого лекарства.              – В этом камне заключена часть магии Ирии, поэтому ты чувствовала её. Твоя мама не покидала тебя никогда. Как бы далеко она ни была, помни: она с тобой, с тобой неотлучно. – Женщина накрыла ладонью руки девушки, и та чудом овладела собой и своими эмоциями. Стало ли ей легче от этих слов? Может, отчасти. По крайней мере теперь Селена уверена, что мама действительно любила её.             Богиня, однако, ни словом ни обмолвилась о предполагаемом отце Селены, да и она не соизволила поинтересоваться им. Очевидно, что она избегает всего, что касается её родословной. И даже эта короткая беседа о матери случилась лишь потому, что чуткая Фригга сумела выманить ненадолго любопытного ребенка из темного уголка.             – Знаешь, дорогая, я подумала, что тебе необходимы занятия и тренировки, – Фригга неожиданно сменила тему, заговорив при этом бодро и даже весело. – Ты многого ещё не знаешь, и тебе предстоит научиться управлять не только материями, но и артефактами, заклинаниями и прочим. Магия не имеет границ.             – Я с огромным удовольствием, Ваше Величество. – И снова она оживилась, хоть и выглядела опечаленной, но все же заметно заинтригованной. – Скажите, когда мы приступим?             – Думаю, тебе ещё пару деньков нужно отдохнуть и поразвлечься. Ну а потом начнется работа над собой.             – Ваше Величество, а должна ли я буду изучать черную магию? Во времена, когда моей наставницей была Фрейя, она рассказывала о сейде, но мы, кажется, ни разу не подобрались к нему.             – Я не та, кто сможет понятно объяснить тебе принципы колдовства, провести четкие параллели, но ты должна знать, что у каждого из нас есть выбор. Только мы решаем, как далеко нам заходить. Баланс необходим во всем.             – А я думала, что именно Вы поможете мне обрести этот баланс и во всем разобраться, – разочарованно ответила Селена.             – Тебе нужен другой учитель, девочка, но я всегда готова помочь тебе, если помощь понадобится. Что ж, уже поздно, и мне пора идти. – Фригга не удержалась и поцеловала ведьму в лоб, словно добрая и заботливая мать, и Селена впервые ощутила по-настоящему родительское тепло, какого не исходило даже от любимой няни. Возможно, это оттого, что прежде Селена не встречала человека, который был хоть как-то знаком с её мамой. И образ Ирии словно перекинулся на любящую и понимающую царицу. – Добрых снов.             – Спокойной ночи, Ваше Величество.             Темная ночь расправила свои широкие крылья, разбросала свои блестящие, крошечные сокровища по небесам. Селена все ворочалась в постели. Заснуть не получалось. Мысли настолько спутались в голове, что превратились в один большой комок нитей, и этот комок становился только больше, покуда она не выпускала те гнетущие её вопросы, которые некому было задать, которые выстраивали целую цепь догадок и теорий. В конце концов Селена встала, бросила взгляд на потухший огонь, набросила на плечи темную накидку, скрывающую её лоснящуюся сорочку, обула сандалии и покинула покои. Риск заблудиться не пугал её, она на память нашла дорогу к главному входу, чудом избегая стражников, которые могли заподозрить что-то неладное. Путь освещали лишь настенные факела и яркая луна, пришедшая на подмогу. Ведьма же просто бездумно шла вниз, спустилась в парадный холл, а затем бесшумно направилась в цветущие сады, окутанные мраком.              Прохладный ветерок витал в воздухе, ночные птицы щебетали где-то в зарослях душистых яблонь, а потемневшие поросли цветов и деревьев стояли неподвижной стеной, убаюканные тишиной. Селена осматривала все вокруг, завороженная густой ночью, она немного оправилась от тревог. Эти ночные прогулки вошли в привычку с детства; она не представляла себе, что гуляет под солнцем, – ведь няня всегда выводила её ночью, к морю или в лес, поэтому она настолько сдружилась с луной и тьмой, что чувствовала себя с ними как дома. Аккуратно пробираясь сквозь заросли персиковых деревьев, она выскочила на узенькую тропинку, приведшую её к одинокой скамеечке, которая сиротливо стояла неподалеку от клумбы с ароматными камелиями.              Славное местечко и уютное. Ведьма уселась на твердую поверхность скамейки и устремила глаза вдаль, где раскинулся непостижимый Космос, расстелив свой звездный покров на горизонте. Прямо в маленький садик заглянула негреющая, томная луна, и Селена подняла на неё зачарованный взгляд. Её ясное сияние разбавляло черноту ночи голубоватыми красками. Печаль затаилась в глубине сердца, и Селена тоскливо вздохнула, вновь впуская внутрь то вредное чувство одиночества, от которого никто не может спасти её. В такие моменты ей кажется, что в целом мире она словно бездомная звезда, восходящая где-то отдельно от всего мира, освещавшая единственную тропу, что вела в неизвестность и по которой ни разу не ходил ни один путник.              Ведьма все смотрела в серебристое лицо луны, запоминая каждую его черту, но внезапно зрительный контакт был прерван, когда Селена услышала хруст ветки позади и ненавязчивое шуршание листвы. Чьи-то отчетливые шаги раздавались совсем рядом, и ведьма притихла, нацепив капюшон, и начала высматривать забредшего в этот неприметный уголок, который она по счастливой случайности отыскала. Вот уже спустя несколько секунд она разглядела чей-то силуэт у деревьев и зябко повела плечами. Страх крепко стиснул её в своих объятиях, когда она поняла, что неизвестный направляется прямо к ней. Бежать уже было поздно, да и ни к чему. Она нашла в себе силы остаться и встретиться с незнакомцем лицом к лицу.             – А ты кто ещё такая? Что здесь делаешь? – голос его сердитый зазвучал так громко, что она вздрогнула.             – Я… я ничего, я просто сижу, – кое-как выговорила она, и парень – а это был именно он – сделал значительный и резкий шаг к ней, быстрым движением стянув капюшон с её головы.             – Ах, новоявленная ведьма!             Селена подняла взгляд и увидела над собой бледное лицо Локи, обрамленное прозрачным сиянием луны. В ночи его глаза казались ещё ярче, ещё холоднее, и Селена немного отстранилась, поднялась со скамьи и растерянно посмотрела на принца, словно он застукал её здесь за чем-то неприличным.             – Так, так, так, – пропел Локи, и тень изумительной улыбки проползла по его губам, – едва принятую в чертоги Всеотца ведьму в первую же ночь потянуло на приключения. Что ты тут забыла?             – Ничего, я же сказала – я просто дышу свежим воздухом, – ответила Селена, чуть осмелев. – Мне не спалось, и я вышла прогуляться.             – Ну, допустим, – Локи вальяжно расположился на скамейке, закинул ногу на ногу и вновь уставился на Селену оценивающим и выжидающим взглядом. Она стояла перед ним словно живое изваяние, теребя ткань накидки тонкими пальцами. – Чего же ты так испугалась? Садись. – Колдун похлопал по деревянной поверхности скамьи, и девушка робко опустилась рядом.             – А Вы почему не спите? – спросила она осторожно, не глядя на Локи, но чувствуя его близость и испытывая неловкость, трепет и жаркое волнение, залившее краской её лицо. Как будто внутри пробуждался целый вулкан.             – Ночь порой бывает так хороша, что кощунственно тратить её на сон, – прозвучал его бархатный голос, задевший самые тонкие струны её души. – Ты согласна со мной?              Она молча согласилась.             – Какими ты находишь ночи в Асгарде?             – Ну, это всего лишь моя вторая ночь вне лазарета, – произнесла девушка после недолгой паузы и подняла глаза к черному небу с рассыпанным по нему бисеру звезд. – Они не похожи на ночи в Ванахейме. Там небо чаще всего покрывают тучи. А здесь они, определенно, несут в себе что-то мистическое, волшебное.             – И не сравнятся с суетою дня, – дополнил колдун, прослеживая за её взглядом. Ведьма смущенно скосилась на него, когда его лицо показалось ей слишком близко. Она пока ещё не понимала, с кем имеет дело, плохо осознавала, кто сидит рядом с ней и на что он может быть способен. И Локи нравилось держать её в неведении.             – Я думаю, мне будет не так уж сложно привыкнуть к тому, что преподнесет мне Асгард, – сказала Селена, натягивая на лицо беспечную улыбку. – Мне нравится здесь. Он больше не кажется мне беспощадной тюрьмой, где кормят пытками таких, как я.             – Таких, как ты, здесь пока что не было, – вкрадчиво проговорил маг, слегка нагибаясь к ней, пристально рассматривая её лицо и в очередной раз убеждаясь, что прекраснее неё он прежде не встречал. Так и хотелось ощутить под пальцами мягкость её кожи.             – А как же моя мать? Она ведь была в Асгарде.             – Когда твоя мать появилась здесь, я, скорее всего, ещё спал в колыбели. В этом случае я говорю лишь за себя. Таких, как ты, видеть мне не приходилось.             – То, как Вы говорите, не соответствует тому, что вы чувствуете. Ваша неприязнь ко мне видна невооруженным глазом, мой принц.             – Зови меня Локи, – отчеканил он, и ведьма бережно повторила его имя, решаясь наконец повернуться к нему всего на мгновение.              – Локи означает огонь. Мне уже стоит опасаться?             Локи усмехнулся и поднялся со скамьи. Его тонкий, очерченный силуэт заскользил в темноте, озаренный лунным сиянием. Он повернулся к ведьме с тем же издевательским выражением лица.             – Тебе стоит опасаться всех. Смею предположить, что ты ещё не успела родиться на свет, а враги уже подстерегали. Не смотри на приветливые ухмылки, не принимай близко к сердцу лесть, которую ты услышишь. Не стоит забывать, что ещё совсем недавно ты рисковала оказаться в подземелье без права на помилование и даже на сочувствие. Твое неожиданное появление и ещё более неожиданное оправдание потрясло весь Асгард. Мы нашли тебя там, где тебя, в принципе, не должно было быть. Твоя история так и остается для кого-то вымыслом, и предвзятое отношение ещё долго не поменяется.             – Моя няня говорила, что даже цветок не приживается сразу, если его пересадить. Рано или поздно люди поймут, что я не желаю им зла.              – Наивная, маленькая девочка, – ласково произнес маг, приближаясь к ней, – ты и сама ещё не знаешь, чего вообще желаешь на самом деле.             – А Вы, видно, знаете, да? – рассерженно и с вызовом спросила она.             – Хотел бы, но пока что ты для меня представляешь какой-то неопознанный объект. Вот рассматриваю тебя, рассматриваю, а понять ничего не могу.             – Нечего тут понимать! И не надо меня рассматривать!             – От тебя трудно отвести взгляд, Селена. Так что я вынужден рассматривать. Но я не жалуюсь.             – А я жалуюсь! Что Вам вообще от меня надо?             – О, список бесконечен. Вот, например, скажи, почему ты так боишься собственной магии?             Селена встала, охваченная обидой, желающая высказать ему в лицо что-то ядовитое, колючее, но не находя слов. Эмоции, кипящие внутри, выдали себя лишь побелевшими костяшками пальцев, что сжимали крепко ткань накидки.             – Я не боюсь! С чего вы…             – Ты, – поправил Локи.             – С чего ты взял?              – Да просто знаю. Тебе с трудом дается контроль. Эмоции бьют через край, под натугой ты пытаешься сделать все возможное, чтобы вместе с ними и магия не выплеснула наружу.             – У меня все хорошо, ясно? – Больше не смотря на Локи, Селена направилась к покачивающимся от легкого ветра персиковым деревьям.             – Охотно верю, милая Луна, – послышался его язвительный голос сзади, что заставило ведьму затормозить, но оборачиваться и вновь наблюдать его мерзкую улыбку ей не хотелось. Такое ощущение, что он специально пришел сюда, чтобы испортить остатки её настроения. Да, ей сложно привыкнуть к Асгарду, сложно добиться расположения его жителей, сложно совладать со своим личным горем из-за потери людей, которых она считала близкими и родными, которым она верила с самого детства, и да, страх, что она испытывает, сильнее, чем магия. – Если хочешь, могу проводить. Ты вмиг заблудишься в темноте.             – Благодарю, но откажусь, – убежденно ответила она. Раздраженная и обиженная, она сделала всего один шаг и тут же застыла на месте. Путь ко дворцу лежал через сплошные сады, а за ним она не следила и вовсе, когда искала уединения. Затерянная тропинка пролегала где-то здесь, наверное… Выискивая её глазами, Селена попыталась унять бешеный стук сердца, сосредоточиться и вспомнить дорогу обратно. Все это время Локи довольно смотрел ей в спину и ожидал её давно предсказанных действий. Она вскоре вынуждена была посмотреть на него с мольбой, словно осиротевший ребенок, не знающий, что ему делать дальше в этом огромном мире. Жалостливые глазки, растерянный вид и дрожащие от волнения руки не могли не растрогать, но Локи все это только позабавило. Он упивался этой маленькой победой, тем фактом, что только он может помочь ей в данную минуту, и если она не хочет бродить здесь до утра, то ей придется пойти вопреки словам Тора и довериться ему.             – Ладно уж, идем. – Она подняла голову, когда он приблизился к ней, посмотрела в его искрящиеся глаза, облюбовала серебристый узор на острых скулах, оставленный луной. Его черные волосы, гладко уложенные назад, блестели под её туманными лучами, верхние пуговицы темно-зеленой рубашки были расстегнуты, и точеная, крепкая, полуоткрытая грудь пряталась под её тканью, разыгрывая воображение ведьмы. И о чем она только думает? Куда глядит? Она мотнула головой, возвращаясь к его лицу, выражающему на этот раз теплоту и заботу, в искренность которых невозможно было не поверить.             – Давай руку, – сказал он, протягивая свою. Робко она ответила ему, ухватившись за его тонкие, красивые пальцы и некрепко сжав их, снова скрывая свое смущение. Он же стоял и пристально разглядывал вначале её ладошку, а затем и лицо. Как будто наваждение… Эта бушующая магия, этот дерзкий, но в то же время нежный девичий взгляд, эта крошечная и хрупкая ладонь и длинные изящные пальцы. Он вспомнил её, их первую встречу в Ванахейме, когда его семья прибыла на ежегодный пир. Это ведь она подглядывала в окно дворца. Локи ухмыльнулся, чем вызвал у Селены подозрения, но промолчал – счел, что для её бедной головки эта лишняя информация на сегодня. – Твоя магия напоминает неукротимого хищника, дорогая, – добавил он, раздвигая перед ней ветви персиковых деревьев, – внутри тебя бушует целый ураган.             Ей страшно было оступиться в темноте, но она ощущала его поддержку, а вместе с тем его непомерную силу.             – Ты чувствуешь её? – она остановилась, глядя на юношу, не замечая, что тела их невзначай соприкоснулись.              – Постоянно с тех пор, как ты здесь.