Селена, придерживая одеяло, села на кровати и немного осмотрелась в просторной спальне. Здесь были почти такие же высокие потолки, как и в царском зале, сводчатые широкие окна, на данный момент распахнутые, здесь стоял массивный камин, а перед ним постелен овальный ковер с толстым ворсом, здесь была обитая темно-зеленым шелком мебель, здесь были какие-то маленькие тумбочки и столик посередине, заложенный книгами, свитками, и среди всего этого стояла одинокая, как сиротка, чернильница.
Локи вернулся в спальню уже одетый в костюм, он неспеша приблизился к девушке и, убрав легкую и воздушную ткань, свисающую с балдахина, за которой его ведьма смотрелась словно привлекательный и загадочный призрак, сел рядом с ней.
– Ты уверен, что я могу остаться здесь? – спросила она снова, почему-то крепче сжимая краешек одеяла на своей груди.
– А куда ты пойдешь в таком виде? – усмехнулся он, кивнув на неё, и провел указательным пальцем по зардевшейся щеке.
– Боги, мое платье! – воскликнула Селена, только сейчас вспомнив о том, что свой порванный наряд она оставила в том самом коридорном закутке, где они с Локи придались страсти. Она резко, поддавшись внутреннему чувству стыда, чуть привстала, как будто прямо сейчас готовая сорваться с места, но колдун немедленно усадил её назад.
– Успокойся, твое платье никто не найдет, уверяю тебя, никто не узнает о том, как хорошо нам вчера было. А если ты переживаешь по поводу одежды, то у меня есть что тебе предложить. – Одинсон взял её за руку и потянул за собой. Девушка несмело поднялась, все ещё упрямо прикрывая свою наготу одеялом, что магу не очень понравилось. Конечно, её смущение и застенчивость по-своему притягивали, манили и очаровывали его, но в этот момент ему непременно захотелось ещё раз взглянуть на её идеальное тело, на тело, которым он овладел уже дважды. Он заставил её ослабить пальцы и в конце концов забрал одеяло и бросил его обратно, на кровать.
Локи подвел обнаженную девушку к широкому зеркалу, которое стояло в гардеробной, при этом как бы ненароком касаясь то её изгиба талии, то ягодицы, то груди. Селена вспыхивала каждый раз, когда его пальцы шныряли по её телу, кожа покрывалась мурашками, её обдавало прохладой, несмотря на алеющее личико. Посмеиваясь над её неистребимой робостью, ас наконец встал позади неё и положил шаловливые ладони на её плечи. В тот же миг заплелись кружева, девушку окутало золотым свечением, а как только оно спало, то Селена увидела в зеркале потрясающий атласный халат изумрудного цвета, расшитый золотыми и черными нитями на подоле.
Селена пощупала нежную ткань, очертила пальчиком замысловатые узоры и взволнованно вздохнула.
– Это великолепный подарок! Спасибо!
– Не стоит благодарностей, – усмехается Одинсон, целуя мочку её ушка. – Я бы предпочел, чтобы ты вообще не одевалась в пределах моей комнаты, но все-таки я думаю, что так тебе будет комфортнее. Я хочу, чтобы ты сегодня осталась здесь. Хочу возвращаться и знать, что ты ждешь меня.
От речи, которую он произносил вполголоса, Селену била мелкая дрожь. Она слушала его, стараясь унять стук сердцебиение, которое отзывался даже в голове, она боялась пропустить хоть одно его слово. Вот бы вечно слушать этот сладкий голос!
– Я распоряжусь, и слуга принесет тебе сюда завтрак и обед. Есть лишь один славный малый, которого я могу допустить в свою комнату в момент моего отсутствия. Он ничего никому не расскажет и ничего у тебя не спросит.
– Локи, а если твоя мать или твой брат будут искать меня?
– Не думаю, что сегодня ты кому-то понадобишься. Чувствуй себя здесь как дома, но будь осторожна. Не особо поддавайся своему неумолимому любопытству.
– Это угроза?
– Просто предостережение, – ответил Локи. Она повернулась к нему лицом, и он не упустил момента, чтобы поцеловать её. – Скучать тебе не придется.
– Локи, но это ведь не значит, что твои покои – моя тюрьма?
Маг внимательно поглядел ей в глаза, рассмеялся. Как бы он хотел, чтобы это было так, по крайней мере, до тех пор, пока Тор куда-нибудь по счастливой случайности не исчезнет.
– Разумеется, нет, счастье мое. Ты вольна уйти в любой момент, если того пожелаешь. Но только не сегодня. – Девушка ожидала, что он снова нагнется к ней для поцелуя, но Локи только улыбнулся и стремительно направился в гостиную. Ведьма побежала за ним.
– А ты скоро вернешься?
– Я вернусь вечером, Селена. Сегодня нужно многое подготовить, до коронации Тора остается один день. Я, как верный брат и друг, должен помочь ему.
– Что ж, тогда удачи тебе.
Её искренности, кажется, нет предела. И Локи был благодарен за её пожелание, ведь ему удача нужна сейчас гораздо больше, чем его брату.
Селена осталась одна. Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать, где она на самом деле оказалась. В его покоях, в его спальне, в его гостиной. Здесь все напоминало ей о нем. Во всем, в каждой вещи была капелька его самого, его души. Но почему-то сейчас, когда его комната была полностью в её распоряжении, она испугалась. Испугалась заглянуть глубже в его жизнь, в его сущность, разгадать хотя бы самые маленькие тайны его скрытной личности.
Сейчас ей не верилось, что неделю назад она хотела сбежать, она с трудом выносила ту боль, которую Локи причинил ей, хотела раз и навсегда закрыть эту тему и оставить Асгард, но Фригга сумела отговорить, как будто заранее знала, что все наладится. Наверное, только она одна и знала об этом…
Сейчас же, в данную минуту, Селена жалела, что за дверьми его покоев существует мир, и в этом мире о ней знают, о ней вспомнят рано или поздно, её захотят увидеть, а она… Она хочет никогда больше не покидать эти комнаты, так не хочет выходить обратно. Будь её воля, она бы провела здесь остаток своей жизни, взаперти. Она не просто так спросила у него про «тюрьму», хотела проверить его реакцию, уловить изменение в его вроде бы чистом, но в то же время ехидном взгляде.
Девушка собирается принять ванну, она кое-как отказывается от соблазна окунуться в купальне без ведома хозяина, но водные процедуры ей сегодня просто необходимы. Она долго нежится в горячей воде, она расслабляется и на некоторое время проваливается в безликий и неясный сон, который обрывается так же неожиданно, как и связывает её сознание.
Ванная комната у него светлая, сплошь золотистая; здесь растут саговые пальмы в глиняных темных горшках, здесь на стенах подвешены канделябры со спящими днем свечами. Сама ванна на изогнутых ножках стоит недалеко от стены, на возвышении. А в середине располагается широкая купальня с лестничным спуском, и вода в ней бирюзовая, чистая, как в океане, и прохладная. Пол под ногами здесь мягкий и теплый, словно его подогревает что-то изнутри; в единственное сводчатое окно бьет ровными линиями прозрачный солнечный свет, от лучей которого Селена порой зажмуривалась и улыбалась, чувствуя, как ласкает он её бархатную влажную кожу, а сквозь него видно только нежное небо.
От воды пахло лавандой и сандалом, и ведьма с наслаждением вдыхала запах ароматических гелей, которые добавила в свою ванну. Она вновь закрывала глаза, водя пальчиками по густой и пушистой пене, она представляла себе все, о чем раньше боялась помыслить, все, о чем, казалось бы, даже не знала прежде. И все её фантазии были связаны только с Локи. Он как центр Вселенной, как солнце, без которого все живое погибнет, если оно погаснет, а если разгорится, то гибель и в этом случае будет неизбежной. Интересно, а что станет с ней? Перестанет ли он освещать ей путь, или просто заживо сожжет её?
После принятия ванны Селена вернулась в гостиную, где уже на столе остывал вкусный завтрак. Видимо, слуга, о котором говорил принц, уже приходил сюда. Селена была даже рада, что они не столкнулись с ним, а ещё она только сейчас поняла, насколько сильно проголодалась. Она подбежала к столу, облизнулась, увидев перед собой пышные булочки с клубничным и персиковым джемами, молочный кофе, вазу с виноградом и персиками.
Подкрепившись немного, она позволила себе выйти на балкон, куда её заманивал шебутной ветер, играющий с воздушными занавесками, которые, казалось, повисли в воздухе, скрывая собой массивные колонны. Более того, оттуда доносилась какая-то приятная для слуха мелодия, не имеющая ни ритма, ни мотива, мелодия, которую сложно разобрать. Девушка подняла глаза кверху и увидела самоцветные камни, подвешенные между колоннами: когда ветер колыхал их, они, соприкасаясь друг с другом, создавали чарующий звук. Протянув к ним руку, Селена улыбнулась этой милой затее принца.
Балкон, на котором ведьма оказалась, скорее напоминал собою балюстраду; девушка выбежала туда босиком и, ухватившись за широкие перила, посмотрела на ослепительный Асгард, краешек которого приходился на необъятный пейзаж с лесом и горами под завесой легкого тумана. Небеса искрились яркими звездами, барашки облаков медленно плыли по горизонту, поглаживая верхушки скал. Там, где обрывалось море, снова вырастали утесы, за ними тянулась полоса леса, а дальше небеса сливались с землей, и тогда голова начинала кружиться, а дух захватывать.
Селена, обняв себя руками, ощутив при этом бодрящую прохладу, вернулась в помещение. Первое, что привлекло её внимание, это книжный стеллаж, который занимал половину противоположной стены. Да у него здесь собственная библиотека! Внизу, под стеллажами, было огромное количество ящиков и полок, небольшой стол, укрытый льняной нефритовой скатертью, был уставлен различных размера и формы склянками, многие из которых наполнены какими-то жидкостями неизвестного происхождения; друг на дружке лежали развернутые манускрипты и странные карты с тайными символами и знаками, похожие на обрядовые. В любом случае Селена ничего не смыслила в записях, которые находила на столе, но с интересом рассматривала их, быть может, даже пыталась вникнуть, но спустя некоторое время бесполезного разгадывания его ребусов Селена все же сдалась.
Ведьма взглянула на сосуды, которые стояли точно в ряд на столе и были закрыты. Тем не менее это не мешало ей схватить пару склянок и попытаться откупорить крышки. Не все поддавались её напору, но те, что удалось открыть, пахли не особо приятно. Она предположила, что остальные, вероятно, с ядами, и их лучше вообще не трогать. Селена оставила и это занятие в итоге. Подойдя к столику, что стоял посередине гостиной, она опустилась возле него на колени и принялась разглядывать какую-то энциклопедию, на страницах которой видела только змей: под каждым изображением было название особи, а дальше следовало описание. Увлечение столь неблагоприятными созданиями вполне соответствует Локи, подумала ведьма и улыбнулась теперь, вспомнив ту его проказу в Глитнире. В этот момент она случайно задела ногой небольшую черную гидрию с золотыми полосками, которую до этого не заметила под столиком. Взяв её в руки, Селена даже скривилась от тяжести, и в этот момент из узкого горлышка неожиданно высунула голову змея, явно разгневанная тем, что её потревожили. Вскрикнув, ведьма отскочила, с грохотом уронив гидрию на пол и расколотив её дно; из-под осколков пресмыкающееся без труда выбралось. Оно выглядело грозным и в то же время таким любопытным, что девушке даже показалось, что она в безопасности, но так было ровно до того момента, пока змея не зашипела и не раздула свой широкий капюшон.
Селена не стала делать резких движений, но все же пятилась назад, при этом смотря точно в глаза твари. Выставив руку вперед, ведьма приказала вполголоса:
– Убирайся.
Змея мгновенно остановилась, и в зрачках её как будто вспыхнул огонь. Она раскрыла пасть, и Селена увидела, как с кончика её острых зубов капает яд.
– Я сказала – пошла прочь! Немедленно! – повысила голос девушка, поднимаясь на ноги и делая шаг на змею. – Прочь.
Гадина чуть приклонила голову и повернула назад; стремительно она шмыгнула под осколки гидрии, а Селена же немедля попыталась восстановить сосуд. Подвластные её силе, осколки плотно сцепились друг с другом, а трещинки исчезли. Гидрия вновь стояла целая и невредимая под столиком, а Селена, не верящая своему собственному великому достижению и победе, бессильно рухнула на ковер у камина, не спуская глаз с гидрии, из которой больше никто не вылезал.
После такого адреналина стоило немного прийти в себя. Она уже боялась дотрагиваться до чего-либо, лежащего или стоящего в этой комнате-загадке – так она про себя прозвала покои Локи. Решив, что чтение – самое безобидное занятие и книги не ядовиты, Селена подоспела к стеллажам; однако и здесь её встретили некоторые трудности: многие книги девушка попросту не смогла открыть. Было впечатление, что страницы склеены между собой. Книги были самые разные, и, видимо, они таили в себе что-то, что не предназначалось для чужих глаз.
– Да уж, скучать действительно некогда… – проговорила девушка, пытаясь найти для себя подходящие сборники хотя бы чего-нибудь доступного.
Столько книжных корешков смотрело на ведьму с полок, а до некоторых она даже не доставала без помощи стула. В итоге ей удалось набрать целых шесть книг. Взяв их в охапку, Селена спустилась со стула, с большим удовольствием устроилась на мягком диване, при этом стянув со стола ещё одну булочку, и принялась за изучение набранного.
Время начало свой медленный отсчет. Утро перерастало в ясный и знойный денек, настал час обеда, и как по расписанию, в покои пожаловал молчаливый слуга – то был немолодой мужчина, низкорослый и немного боязливый. Он собрал посуду, которая осталась после завтрака, а взамен выставил на стол ароматную запеченную телятину под соусом, кувшин с апельсиновым соком, разложил все необходимые приборы, алюминиевую вазочку с толстыми ломтиками только что испеченного хлеба, а также свежую нарезку сливочного сыра и овощей, а к уже стоящим фруктам добавил клубнику и колечки ананасов, последним штрихом служили салфетки, свернутые треугольниками. Не произнося ни слова, как будто и вовсе не замечая Селены, слуга, гремя посудой, вышел прочь.
Девушке стало немного не по себе. Довольно странно было ощущать себя каким-то призраком, невидимым для окружающих. Отложив книги, она робко прошмыгнула к столу, а затем к двери. Дернув за ручку, она обнаружила, что дверь не просто заперта, а как будто замурована снаружи. Это явно были происки Локи. «Как он там сказал? Я вольна уйти, но не сегодня…»
Ведьма приступила к своему обеду, не отрываясь при этом от книги, которая заинтересовала её пока больше других. Здесь говорилось о Мидгарде. Этот мир часто был у неё на слуху ещё в Ванахейме. И няня, и Фрейя много рассказывали о нем, о его необыкновенных жителях, чье существование не длится больше века. Их так и называли – смертные. И Селене казалось странным, что они проживают лишь один несчастный миг, именуемый веком. Разве век это много? Селена обнаружила, что всю жизнь жалела этот необычный народ. А сегодня из этой книги она узнала многое об их образе жизни, об их многонациональности, о традициях и разновидности культур. Энциклопедия была очень толстой, но, кажется, даже она не могла передать целостную картину Мидгарда. Настолько сильно эти новые знания захлестнули её, что обед уже почти остыл и так оставался нетронутым. Ведьма пожевала хлеб, проглотила несколько ягод клубники, попробовала сыр, глотнула соку, продолжая увлеченно читать.
Само собой она не заметила, как на улице начало смеркаться, не заметила даже, как внезапно вспыхнул в камине огонь, и огромная гостиная вскоре наполнилась приятным и ненавязчивым треском гладких поленьев. Стало ещё уютнее, ещё теплее. Селена, развалившись на диване, рассматривала иллюстрации, которые показывали особые места в Мидгарде. Это по истине удивительный и несравнимый ни с каким другим мир, и смертные действительно талантливы и умны. Они восхитили юную ведьму, определенно, завоевали её сердце, но вот она дошла до раздела войн. Сколько планета Земля перенесла их за свою многовековую жизнь, а все ещё мужественно держалась. Взгляд девушки немного потух, а ведь она-то была уверена все свое детство, что Мидгард – это мир, где никогда нет войны, ведь люди и так живут слишком мало, и они не могут быть настолько безумными, чтобы укоротить и без того свои короткие жизни. Но, оказалось, все далеко не так идеально…
Читая запоем новые статьи об ужасных событиях Мидгарда, Селена снова осталась безучастной к новым изменениям в комнате: она не услышала, как отворилась дверь, как порог кто-то переступил. Она чуть не задохнулась от испуга, когда над ней раздался вкрадчивый голос с нотками неизменной величавости и надменности:
– Добрый вечер, моя маленькая. Развлекаешься?
Она бросила книгу, резко села на диване, неловко улыбаясь. Надо же, будто мошенница, пойманная хозяином, она глядела на него виновато.
– Чего так пугаешь? Ты что? – возмутилась она, чем вызвала у Локи шаловливую, обаятельную улыбку.
– Не стоит бояться, здесь тебе ничто и никто не угрожает. Чем ты так увлечена? – принц взял книгу, обложка которой ещё сохраняла теплоту её пальцев. – «Мидгард. История смертных.» И какими ты нашла этих существ?
– Ну, во-первых, это люди, – уточнила Селена, – а во-вторых, у меня о них сложилось двоякое впечатление, хотя поначалу я была приятно удивлена их взглядами, умениями, возможностями и умом.
– Умом? – переспросил маг. – Разве что его малой долей.
– Тебе они не нравятся? – Селена немного отодвинулась, когда Локи сел с ней рядом. – Почему?
– Они не внушают мне доверия. Среди них, пожалуй, есть или по крайней мере были когда-то личности, которые достойны не просто похвалы, а возвышения, уважения и покровительства. Но их не так уж и много… В большинстве своем смертные довольно примитивный, жалкий и бесполезный народ.
– А мне они всегда были интересны, – пожала плечами ведьма, – они так не похожи ни на вас, ни на ванов, ни тем более на ётунов. Я сочувствую им. Сочувствую, потому что они так много упускают, они ничего не видят за свою мимолетную жизнь.
– А они не унывают по этому поводу, – усмехается младший Одинсон, а потом задумчиво смотрит куда-то помимо девушки. – А хочешь познакомиться с ними получше?
– В каком смысле?
Локи нагибается к Селене, почти вплотную приближаясь лицом к её лицу, и томно шепчет:
– Хочешь увидеть Мидгард прямо сейчас?
Полноватые розовые губки ведьмы дрогнули в робкой улыбке, она смотрела в лукавые и озорные глаза бога так, словно он предложил ей что-то неприличное, что-то выходящее из рамок морали.
– Ты серьезно?
– Это тот редкий случай, когда я абсолютно серьезен, – смеется Локи в ответ.
– Но завтра ответственный день и… Хеймдалль вряд ли откроет нам Биврест просто ради прогулки.
– Ты, честное слово, глупый и наивный годовалый ребенок, Селена. Я даже не буду объяснять тебе, как мы туда попадем. Просто ответь: да или нет.
– Да, – она ответила быстро, впервые за все время не задаваясь вопросами.
Внутри все вспыхнуло в предвкушении. Она не знала, что будет происходить в следующую минуту; наверное, с ним она была готова к любым поворотам и к любым подвигам. Совсем неважны были правила, все вокруг утрачивало свое значение, когда Локи был рядом, он словно выдергивал её из привычного времени и состояния, и стремительно вокруг неё все начинало меняться, а ей же приходилось только наблюдать. Но самым главным было для неё то, что она не чувствовала страха; она была уверена в Локи и в том, что он делает. О большем она не мечтала, ибо большего, чем она имеет сейчас, просто не может быть. Это и так был предел, предел её желаний; ведь все, чего бы ей так хотелось, это уйти вместе с ним на край света, сбежать ото всех и быть только вдвоем.
Эта ночь вошла в коротенький список лучших ночей её жизни. Как ни странно, все самые незабываемые часы и минуты, которые она бережно хранила в своей памяти, были проведены с Локи. Сегодня он решил не просто удивить её, а добиться бескрайнего, глубочайшего восхищения. Ему нравилось, как светятся её светло-серые глаза, похожие на холодные звезды, ему нравилось видеть улыбку на сладких губах, нравилось слышать, как быстро и ритмично бьется её сердце, ему нравилось осознавать, что он способен дать ей все, чего она пожелает, что он даст ей это незамедлительно. Никогда и ни о ком он так не заботился, он даже не представлял, что способен вызвать у кого-то приступ искреннего счастья, что способен быть тем, кого ждут, без кого будет плохо. Он чувствовал её страдания, которые медленно душили девушку после того, как он сказал ей всю правду о своих мнимых ухаживаниях и помощи. Если то, что он влюбился в неё, называется «угодить в собственный капкан», – что ж, пусть так. Они как будто крепко связаны, они нужны друг другу, и это неизменно.
Они, покинув портал, оказались на улице, освещенной резкими, сияющими огнями, которые, сливаясь, ослепляли все вокруг неоновым оттенком. Здесь играло много разных красок, здесь в глаза бросались яркие вывески, большие буквы, широкие экраны с ежесекундно меняющимися картинками, здесь играла музыка, здесь звучали смех и живые, радостные голоса, здесь гудели и сигналили матово-черные, желтые и синие автомобили, вереницы которых медленно ползли по гладким дорогам; в неоново-синем небе раздался тяжелый и оглушительный шум, и огромная стальная птица, издававшая его, пролетела вскоре над верхушками небоскребов.
– Что это?! – воскликнула Селена, тыкая пальцем в темные облака. – Я забыла, как называется эта штуковина! Подскажи.
– Самолет, – с готовностью напомнил Локи.
Они вдвоем шли по оживленной, сверкающей улице, а люди вокруг не обращали на них никакого внимания, потому что их пара выглядела так же, как миллион других пар на планете. Они шли, держась за руки, а Селена и вовсе порой прижималась к младшему Одинсону, обхватывая обеими руками его предплечье, когда пугалась слишком громких звуков или проходящих мимо людей. Она смотрела по верхам и вырастающие здания здесь невольно сравнивала с колоннами, залами и арками в Асгарде, подмечая, что даже там, у них, строения не так высоки, как здесь эти бетонные, своеобразные сооружения разных форм, видов и размеров; а огней здесь было почти так же много, как звезд на асгардском небосклоне, половину из которых смертные никогда не видели и не увидят.
На ведьме было длинное платье морского цвета, а поверх распахнутое черное пальто, на ногах блестящие, элегантные черные сапоги на толстом и высоком каблуке, с изумрудной застежкой. А Локи же был одет в солидный костюм, из-под которого выглядывал ворот белоснежной рубашки и галстук; его пальто было серо-зеленым, а с шеи свисал клетчатый шарф.
Они оба выглядели так, будто имели над этим городом власть, будто являлись одними из самых влиятельных людей, богатых и несносных снобов, смотрящих на всех свысока. Пожалуй, Локи и вправду высокомерно глядел на гуляющих мидгардцев, а вот Селена же заинтересованно наблюдала за ними: ей нравилась семья, которая шла по противоположной стороне улицы, особое внимание она обратила на маленькую девочку: возле неё присела мама и поправила воротничок её курточки, после чего поцеловала в румяную детскую щечку; ей нравилась пара, которая нежилась неподалеку в объятиях друг друга, ей нравилась компания молодых людей, что громко о чем-то беседовали и хохотали, нравился даже тот оборванный и грязный человек, сидящий на холодной земле с какой-то табличкой, но вот при взгляде на него становилось тоскливо.
– Локи, почему он здесь сидит? – спросила она, когда они приостановились в трех шагах от этого несчастного.
– Это местный нищеброд. Ты не читала о них? На этой планете во все времена большинству населения не хватает богатства и работы, чтобы жить достойно. Неграмотные правители не могут обеспечить жителям нормальное существование, а кто-то попросту не желает напрягаться, чтобы что-то изменить к лучшему. Он здесь, потому что голоден.
– Голоден? – девушка вновь посмотрела на скрюченного мужчину, заросшего жесткой бородой, свисающей чуть ли не до самой груди, закутанного в теплый пуховик. Свою картонную табличку он держал, казалось, из последних сил.
Девушка, пытаясь незаметно от Локи сосредоточиться, решила использовать магию создания, которую широко изучала в последнее время. И вот, они с принцем миновали голодающего, а у его ног в этот момент появились несколько вкусных блюд: мясной рулет, яблочный пирог и бокал вина, без которого не может обойтись ни один ужин.
Локи, конечно же, все видел и теперь смотрел на девушку с ещё большим обожанием. Его слегка рассмешила её доброта и порадовали её возросшие навыки.
– Идем, сердобольная ты моя.
А улица тянулась все дальше, один пейзаж сменялся другим, и Селену вскоре захлестнули новые эмоции. Тем не менее девушка понимала, что видела лишь крошечную часть Мидгарда, что этой короткой ночи не хватит, чтобы обойти его полностью, но сейчас ей это было ни к чему. Это маленькое путешествие не хотелось прерывать лишь потому, что она чувствовала, что вряд ли оно когда-нибудь ещё повторится.
– Кажется, на пороге стоит зима, – предположила ведьма, когда, слегка озябнув, укуталась получше в пальто. Из её рта шел прозрачный пар.
– Да, осень уже кончилась, – подтверждает Локи, – если не ошибаюсь, то сейчас здесь первые дни декабря – так они называют первый месяц зимы. Забавно, у каждого месяца здесь есть название.
– Значит, вскоре должен выпасть снег.
– В этой части планеты он редок, и если он выпадает, то его не так уж и много.
– Кстати говоря, – опомнилась Селена, – а где именно мы находимся? Что это за место?
– Соединенные Штаты Америки, город Нью-Йорк.
– Звучит красиво, даже гордо, я бы сказала.
Девушка приостановилась немножко, улыбаясь юному богу. Он поцеловал её в уголок губ, и она, хихикнув, огляделась по верхам, чтобы ещё раз ощутить это головокружение от невероятных высот зданий. Сразу столько людей, надписей, забавных вещей попадались на глаза, что уследить за всем разу просто не предоставлялось возможным.
– Идем, прогуляемся по Центральному парку, – позвал принц, чуть потянув девушку на себя. Она, засмеявшись, обняла его, и они лениво поплелись в сторону серебристого от света кристальных фонарей парку. Внимание Селены, однако, все ещё было приковано к огромным стендам на зданиях, к плоским экранам, на одном из которых маячил застывший в горделивой позе солидный мужчина с подстриженной черной бородкой, а рядом горела надпись из больших букв:
«Мы строим будущее. Старк Индастрис.».
Парк находился в самом центре города, и потому носил название «Центральный», и здесь в силу позднего времени народа было гораздо меньше, чем на улицах. Здесь было намного тише, намного спокойнее. Локи и Селена остановились на уютном, небольшом мостике, который чуть выпукло тянулся через узкий водоем. Дыша полной грудью, ведьма смотрела в сине-черное небо, усыпанное мелкими звездами.
– Мидгард не так плох, как ты о нем отзывался.
– Я не говорил, что он плох, я лишь сказал, что он несовершенен.
– Во всяком случае они стремятся к совершенству и идут в правильном направлении.
– Должен признать, что смертным многого удалось достичь за последние четыре века. Я помню Мидгард, где ещё не было таких зданий и таких транспортов, не было таких ярких огней и воздух был более чистым. Я помню, что люди здесь одевались иначе и вели себя по-другому; их поведение менялось и менялось из века в век: от дикого, животного и агрессивного до возвышенного, вежливого и сдержанного. Я видел Мидгард до технического прорыва, до всемирного прогресса. С каждым годом здесь становилось больше зданий и меньше зелени. Пройдет ещё куча лет, прежде чем люди поймут, что уничтожают сами себя, но будет уже слишком поздно.
– И тебе их совсем не жаль?
– Есть смысл в том, чтобы жалеть неизлечимо больных, а жалеть глупых – бессмысленно.
– И все же ты несправедлив к ним… Они действительно заслуживают существования, жизни, все они. Они сильные, по-своему сильные, и мы могли бы даже научиться у них смирению, научиться ценить свое время, ценить тех, кого любим. Мы ведь даже понятия не имеем, что это – короткая жизнь, которая стремительно угасает, как свеча. И тем не менее это не мешает им тянуться к звездам. Взгляни, Локи.
Он поднял глаза к небу, откуда миллиарды звезд посмотрели на него в ответ.
– Как же здесь чудесно, – прошелестел мягкий голосок ведьмы, – спасибо тебе большое за эту прогулку, – она повернулась к Локи, встала к нему почти вплотную. Он же смотрел на неё, как зачарованный, он гладил её по густым волосам, чуть нагнувшись, осторожно запечатлел поцелуй на её горячих губах.
– Захотелось сделать тебе приятное, – ответил он чуть слышно. – К тому же это было весьма познавательно, не находишь? Теорию и практику нужно совмещать как можно чаще.
– Спасибо и за опыт, учитель. – Прокатившийся смех мгновенно стих. Наступила тишина, которую они оба боялись нарушить, которая окутала их, за пределами которой кипела жизнь, вращались планеты.
– Пора возвращаться, – добавил Локи негромко, – обними меня покрепче.
Селена послушно обхватила его руками за талию, прижалась всем телом к нему, напоследок открыла глаза, взглянув на мирный Мидгард, а потом ощутила, как под ногами расплывается земля.
Когда они вернулись, то оказались в покоях Селены, и этот факт немного удивил девушку: она вопросительно поглядела в глаза Локи, а тот же поспешил объяснить ей:
– Думаю, будет лучше, если ты, не вызывая никаких подозрений, выйдешь утром из своей комнаты, а не из моей.
– Да, наверное, – Селена робко выбралась из объятий принца, молчаливо поблагодарила его и внезапно ощутила холод без его рук. В одно мгновение её покои показались ей мрачными и пустыми.
Девушка опустилась в свое кресло, пока Локи разжигал камин, и вдруг залилась слезами. Маг, услышав всхлип, обернулся и чуть склонил голову и нахмурил брови.
– В чем дело, Селена? – спросил он, хотя её мысли читал как открытую книгу, но, зная, как она не любит это, все же предусмотрено интересуется, дабы девочка не догадалась о его маленькой тайне.
– Извини, просто вспомнила о маме… В Мидгарде я видела женщину с дочкой, и это самое милое и прелестное, что мне доводилось видеть за мою жизнь. Это было настолько чисто и очаровательно, что сердце сжалось в груди… Если бы только у меня была мама, то моя судьба сложилась бы иначе, мне бы вряд ли пришлось терпеть все, что я вытерпела в Ванахейме и после него, она бы не дала меня в обиду. Я даже не знаю, как она выглядела…
Локи подсел к ведьме и обнял её за плечи.
– Что ж, Луна, пожалуй, у меня есть решение этой проблемы, но…
Она подняла на него мокрые, блестящие глаза и притихла.
– Есть один способ, – пояснил маг. – Если ты готова прямо сейчас научиться кое-чему интересному, то я со своей стороны сделаю все, что могу.
– Очередной твой фокус? Не многовато ли за один вечер?
– А ты привыкай. Жизнь полна открытий и маленьких сюрпризов. Я всего лишь слежу за тем, чтобы ты всегда получала их вовремя.
– Да уж, ты прямо какой-то мешок с подарками, но не такой толстый. Ты все контролируешь, да?
– Стараюсь.
– Я не понимаю, что конкретно ты требуешь от меня?
– Я ничего не требую – я предлагаю. Я видел Ирию в день родов через твой камень. Ты можешь сделать то же самое.
Селена пока слабо понимала, каким образом этого можно добиться, какие тайны мог скрывать её лунный камень, но от такого предложения отказаться было недопустимо. Невозможное постепенно становилось возможным. И так каждый раз, когда Локи был рядом.
– Как я это сделаю?
– Здесь главное – начать, моя девочка. Дай мне руку.
Несмело Селена вложила изящную ладонь в его, а затем, когда он потянул её, встала с кресла. Он быстрым движением руки снял с её шеи камень и вложил его в её руку.
– Закрой глаза, – тихо сказал он ей, – почувствуй ту силу, что скрыта в этом предмете. Ощути то невесомое, но ценное, что он хранит. Сосредоточься. Это напоминает занавес, который просто нужно слегка приподнять.
– Поняла, – пролепетали её губы, и маг улыбнулся, отпустив её руки. Ведьма стояла перед ним с закрытыми глазами и время от времени морщилась, будто что-то изнутри покалывало её. Её разум начинал действовать иначе, в голове звучали чужие голоса, а перед глазами постепенно рассеивалась тьма. Вокруг стояла тишина, и девушка отчаянно пыталась заполнить её шумом, который слышала сейчас. Лица мелькали, пролетали нечеткие картинки, а потом Селена оказалась в чужой, незнакомой комнате.
***
Подземелье Асгарда.
Светлая комната с белыми стенами и низким потолком. Здесь нет окон, нет дверей, а только единственное стекло, переливающееся золотым отблеском.
На широкой, измятой постели с влажными простынями сидела молодая девушка на руках с новорожденным младенцем, который, причмокивая, сосал её грудь. Дева замирала, улыбалась и гладила ребенка по головке, напевая что-то настолько тихо, что голосок порой и вовсе обрывался на полуслове и немного хрипел.
Несмотря на незначительные царапинки на лице, слегка растрепанные темно-каштановые волосы и порванную одежду, молодая мать обладала волшебной, пленительной красотой. Приятные и правильные черты её лица являлись высшим идеалом: невысокий лоб, аккуратные темные бровки, тонкий прямой нос, алые щечки с обаятельными ямками, что проявляются при улыбке, о которой можно говорить, как об отдельном виде искусства. Не одно мужское сердце она, должно быть, покорила своим неземным очарованием. Её синие глаза, обрамленные черными ресницами, большие и выразительные, молчаливые и загадочные. Этот взгляд без сомнения будоражит кровь и обладает исключительной притягательностью.
– Добро пожаловать, моя маленькая Селена, – прошептала ведьма, целуя дочку в лобик и щечки. Полусонная после первого кормления малютка давно перестала плакать, и Ирия с тяжелым сердцем призналась себе, что настало время принять самое трудное решение, какие только доводилось принимать женщинам. Синие глаза, похожие на озера, мгновенно наполнились слезами, но то лишь результаты сильного потрясения. Ирия предпочитала сдерживать их, особенно в такой важный момент. Все доводы в пользу этого нелегкого решения уже давным-давно произнесены: защитить он свое дитя не сможет, а на свободе ждет казнь. Новорожденной Селене же предназначена другая судьба, другой путь, по которому она будет идти без сопровождения матери.
– Прощай, моя девочка, моя единственная Луна… Знаю, однажды ты возненавидишь меня, но я всегда буду любить тебя, дочка. Всегда… И, надеюсь, со временем ты все поймешь и простишь меня.
Сквозь слезы, которые так и рвались наружу, она пеленала её, сквозь слезы укладывала в плетеную корзину и сквозь слезы заговаривала свой лунный камень, что сорвала со своей тонкой шейки. Зажав его в узкой ладони, ведьма начинает шептать неразборчивые слова. Шепот перерастает в тишину, а сухие губы девушки продолжают шевелиться. Одаривая поцелуем свой камень и омывая его собственной слезой, пойманной на щеке, она осторожно повязывает его на запястье ребенка. Заклинание невидимости обязано было скрывать Селену от врагов.
Спустя несколько минут призванная колдуньей, видимо, в комнате появляется белая волчица, которой в последствии Ирия и отдает свое дитя.
***
Локи все это время наблюдал за своей ведьмой и видел, как постепенно меняется её лицо: вначале она нервничает, а потом едва заметные морщинки разглаживаются, и она как будто расслабляется, становится спокойной и безмятежной. Она улыбается, и Локи слышит, как трепещет и колотится её сердце в груди, видит, как слезы стекают по щекам. Девушка застывает, её шумное дыхание затихает, будто она – притаившийся в укрытии охотник, а потом вдруг её губки размыкаются, и она шепчет с отчаянием:
– Мама, постой… Почему все так?
Селена резко распахивает влажные глаза, пошатывается, опираясь на руки принца, который снова оказывается рядом. Она неровно дышит и размазывает слезы по лицу.
– Все хорошо, я здесь, ничего не бойся, – он гладит её по голове, а она все плачет, крепче обнимая юношу.
– Она бесконечно красивая, – сквозь слезы улыбается ведьма, – иначе и быть не могло. Но все так неправильно, так нечестно! Больше мы никогда не увидимся…
Локи молчал. Здесь он был бессилен…
Её мать сделала свой выбор, причину которого только ещё предстояло установить, и вскоре он этим займется.
День долгожданной коронации начался с дивного рассвета. Солнце медленно поднималось, покрывая неровные контуры далеких гор мягким ванильным блеском. Это золотистое утро ничем не отличалось от предыдущего и вряд ли будет отличаться от будущего, но тем не менее оно было особенным: этого утра Асгард ждал с большим нетерпением, и душа каждого жителя сегодня наполнена торжественным и нескрываемым волнением. Длительное время грандиозных подготовок прошло, и сегодняшний важный день стал их триумфальным результатом. Этот праздник касался не только Тора, как правильно заметила Селена, а всех асгардцев.
Девушка понятия не имела, что происходит за пределами её покоев; она этим ранним утром все ещё не могла отделаться от событий прошедшей ночи. Ей не хотелось расставаться с воспоминаниями о том чуде, что Локи устроил для неё дважды вчера. Она была благодарна ему, она жаждала их новой встречи сегодня, ведь пустынная ночь без него оказалась невыносимо тяжелой. Но они все ещё должны выглядеть на публике так, словно между ними нет даже дружеских отношений. Селена знала, что уже сегодня ей предстоит сыграть эту отчужденность при Торе, чтобы тот не догадался, что она безнадежно влюблена в его брата. И как бы ей самой ни было противно это притворство, этот обман, она не видела другого пути, ибо то, что испытывала она к Локи, хотелось порой спрятать даже от самой себя, потому как становилось страшно: эта неизведанная, первобытная и неконтролируемая любовь заряжала её до такой степени, что она ощущала себя совершенно безумной и готовой на любой смелый и рискованный поступок.
На девушке уже было одето восхитительное светло-бордовое платье из легкого сатина, мягко струящееся по точеной и изгибистой талии. Ведьма стояла перед прямоугольным зеркалом, застегивая симпатичные туфли, носы которых немного выглядывали из-под подола платья. Она страшно переживала и нервничала так, будто корону возложат над её головой, и она пыталась заглушить эти тревоги мыслями о прическе; она все думала, куда ей деть свои шикарные густые локоны, но на помощь, будто по волшебству, пришла Асне, которая заплела ей изумительную косу.
Но не только сегодняшний праздник беспокоил её. Она не могла выбросить из головы вчерашнее видение, которое все это время хранил в себе её лунный камень. Лицо матери запомнилось ей до мельчайших точностей. Больше всего на свете ей хотелось нарисовать его, чтобы вдруг снова не забыть, чтобы видеть его каждый день. Теперь, когда она уже столько знает о ней, её долг – выяснить всю правду, найти ответы на свои вопросы. Долгое время она берегла надежду на то, чтобы однажды отыскать маму, но та сосуществовала бок о бок с детской подсознательной обидой. Больше обиды нет. Было сочувствие, сожаление и неумолимая горечь… Такое чувство, будто она обрела мать и в тот же миг её снова потеряла. Нельзя оставлять все как есть. Но пока что ей надо думать о другом. Пока она поблагодарит Асне за помощь, перед выходом ещё раз взглянет на себя в зеркало, услышит уже где-то внизу, на улице или в самом дворце торжественную музыку и поймет, что пришла пора спускаться в зал.
Селена старалась держаться спокойно и гордо, словно является особой королевских кровей. Она медленно спускалась по лестнице, чуть придерживая платье, она учтиво кивком головы приветствовала асов, которых видела на своем пути, и те в ответ столь же вежливо приветствовали её. Видимо, этот день был призван объединять. В какой-то момент вновь начались пустынные коридоры, озаренные яркими факелами. На свисающих с потолков занавесах она вдруг увидела слишком знакомые маячащие тени, а затем услышала столь же родные голоса. Тор и Локи смеялись о чем-то, хотя первый был менее доволен и куда более взволнован, нежели второй. Ведьма осторожно выглянула и увидела обоих принцев, стоящих друг на против друга. Тор выглядел потрясающе, воинственно и даже грозно в полном обмундировании, в своих руках он держал серебристый шлем с двумя крыльями, и могучий Мьёльнир, который Селена помнит ещё со времен их самой первой встречи. Младший принц Локи ничуть не уступал ему в эффектности и идеальности внешнего вида, но на манер поведения казался слишком спокойным и даже немного развязным, веселым и беспечным.
– Иногда я завидую тебе, брат, но не сомневайся в том, что я люблю тебя, – произносит Локи, и в глазах его светится неподдельная радость и искренность. Тор не из тех, кто смущается, но в этот момент, Селена была уверена, его невероятно тронули за душу слова брата. Громовержец положил увесистую ладонь на его плечо.
– Спасибо, – прозвучало негромко в ответ.
Селена практически перестала дышать. Она отчаянно все пыталась убедить себя, что выпад Локи, произошедший тем злосчастным «вечером правды», был каким-то нелепым недоразумением, последствием какого-то глупого инцидента, детских давно ушедших огорчений, которые почему напомнили о себе в тот миг, а сейчас, то, что она видит своими глазами, – бесхитростная, абсолютная истина.
Тор вскоре ушел, и как только его высокий и массивный силуэт скрылся в тени дворцовых сводов, Селена решила тихой мышкой исчезнуть отсюда и направиться прямиком в зал, но успела лишь повернуться, как вдруг услышала за своей спиной беззлобный, но все же немного испугавший её тон, испугавший своей внезапной жесткостью:
– Не торопись, маленькая шпионка. Я тебя давно вычислил. – Локи теперь смотрел в упор на подловленную ведьму, которая нервно топталась на одном месте.
– Извини, – неловко улыбнулась она, – просто я увидела вас с Тором, не хотела мешать.
Маг медленно направился к девушке, оценивая её внешний вид и отмечая, как она божественна и обворожительна. Впрочем, на ней, наверное, любая тряпка, даже самая безвкусная, будет смотреться изумительно. Но Локи жутко не понравился цвет платья, и по этому поводу он едко высказался:
– В таком наряде ты, пожалуй, сойдешь за невесту наследника.
Девушка бегло осмотрела свое платье.
– Не говори глупостей! Этот цвет лишь выражает поддержку и признательность будущему царю, вот и все.
Локи провел тыльной стороной красивой ладони по ткани платья на бедре Селены и встал за её спиной, осторожно кладя толстую косу на её плечо. От горячего дыхания, опалившего нежную чувствительную кожу, она зябко повела плечами.
– И куда вдруг делось твое настроение, можно узнать?
– Оно при мне, душа моя. Я бодр и готов к сегодняшнему дню, как никто другой. Ты, я вижу, тоже зря времени не теряла.
– Тебя что-то во мне не устраивает?
– Все устраивает. Даже впечатляет, Селена. Уверен, ты пообещала ему стоять в первых рядах. Он ждет тебя даже сильнее, чем венчания. – Его шепот сбил ровное до этого дыхание девушки, и в этот момент ей стало немного некомфортно, к ней навязчиво прицепилась мысль, что она выглядит сейчас как загнанная в ловушку овечка.
– К чему ты клонишь, Локи? – она хотела было развернуться к нему, но он, положив руки на её плечи, не дал этого сделать.
– Просто хочу представить, насколько сильно он расстроится, когда не увидит тебя среди остальных, в первых рядах.
Локи не дал ей времени на то, чтобы опомниться и уловить смысл своих странных речей. Одного прикосновения к её лбу было достаточно – и она, мгновенно потеряв сознание, упала в его руки. Он ловко подхватил её, бережно поднял, улыбнувшись с хитрым прищуром.
– Прости, дорогая, коронация отменяется.
Колдун исчез вместе с девушкой в тот же миг, когда слуги и оставшиеся гости приближались к давно опустевшим и стихшим коридорам, которые вели прямо в зал.
