Drag Me Through Hell

Гостиница «Брукиус Инн» находилась на краю Бочки. Она находилась недалеко от Западного обруча, но, к счастью, Катя не могла видеть увеселительные заведения из окна крошечной мансардной комнаты, в которой она остановилась на ночь. Девушка отведала горячей еды и смирилась с тем, что на следующий день купит себе одежду для сна и новое платье. Замок на двери спальни был хлипким, и она не хотела рисковать, раздеваясь до нижнего белья, поэтому спала в своём розовом платье, а пачку крюге, которую заработала, спрятала в наволочку и положила под голову. Кровать была достаточно мягкой, но отнюдь не роскошной. Катя так устала, поэтому когда её голова коснулась подушки, девушка уснула мгновенно. На следующее утро Катя заплатила пожилой женщине, владелице постоялого двора, за несколько ночей вперёд, чтобы иметь возможность приходить и уходить по своему усмотрению. Она отправилась в город и нашла скромное по цене повседневное платье цвета весенней зелени. Шёлковая и кружевная одежда для сна и нижнее белье были припрятаны в задней части магазина, практически дразня её своим мягким блеском и манящей текстурой… но один взгляд на их стоимость заставил Катю отказаться от них. Если она разумно распорядится деньгами, то сможет питаться и жить в гостинице до конца недели, а к тому времени она надеялась найти постоянный источник дохода. Девушке было гораздо легче сосредоточиться на вещах, которые она могла контролировать: откуда брать еду, как найти работу, что делать с одеждой… и не зацикливаться на том, что она до сих пор не знает, кто она и откуда. Если вдруг её не хватятся. У Кати не было ничего, от чего можно было бы оттолкнуться — ни фамилии, ни личных вещей, ничего. Единственное, что у нее было, это имя Каз Бреккер, но и это оказалось тупиком. Если она думала об этом слишком долго, Катя чувствовала, как холодные когти паники смыкаются на её сердце, поэтому она занялась делом. Она спросила хозяйку гостиницы (миссис Брукиус), не знает ли она каких-нибудь вакансий. Девушка обошла Складной Район, Финансовый Район и Правительственный Район. Без квалификации и рекомендаций ей отказывали в любой хорошо оплачиваемой работе. Было несколько вариантов в Бочке, бар искал кого-то, кто справится с нашествием крыс, а кожевенный завод набирал персонал, но гроши, которые платили за эту работу, были, мягко говоря, разочаровывающими. Катя хотела дождаться чего-то более существенного. Однако уже на четвертый день пребывания в Кеттердаме она по-настоящему отчаялась. Чем больше она изучала Бочку и находила кратчайшие пути, тем привычнее становились для неё короткие переулки между улицами. Катя избегала выходить на улицу с наступлением темноты — это было не то место, где хотелось бы столкнуться с кем-то ночью. Однако сейчас, когда её загнали в угол несколько подростков с оружием, был ранний полдень, а не ночь. Они не хотели причинить ей вреда, так говорили они, размахивая револьверами. Они просто хотели получить все наличные деньги, которые у девушки были с собой, а после она могла бы идти дальше. Несмотря на свою молодость, они оба возвышались над ней и были крупнее. Катя поступила умнее всех и вывернула карманы. Девушка чувствовала себя как никогда тревожно. Она почти не спала на кровати в своей маленькой комнатке на чердаке, вместо этого наблюдая за крошечными фигурками на улице, многие из которых были одеты в странные костюмы — оранжевые плащи, вуали и рожки. Она не могла перестать думать о том, сколько денег она заработала всего за несколько часов работы на Каза Бреккера. Ей нужны были такие деньги. Быстрые. И вот, с лёгким трепетом и огромной решимостью, она снова стояла перед дверями клуба Воронов. Ей потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки, прикусить нижнюю губу и посмотреть на непрерывный поток посетителей, входящих и выходящих из клуба. У дверей стоял долговязый парень земенец, его серые глаза внимательно изучали каждого входящего. Катя кивнула ему, проходя мимо, и он ответил кривой ухмылкой признательности. Пройдя через двери, Катя поняла, что с внутренней стороны двери стоит еще один человек, который так же внимательно следит за теми, кто выходит, как и за теми, кто входит. Быстрый взгляд на его руку подсказал ей, что он член Отбросов — так называлась банда, в которой состояли Голди и Каз. Ворон и кубок были идентичны тем, которые Голди показывал ей на его предплечье. Клуб был таким, каким она его помнила: тускло освещённым и прокуренным. Все окна были закрыты ставнями так, что невозможно было определить время суток. Круглые игровые столы освещались низко висящими газовыми лампами, компенсируя отсутствие полуденного света на улице. Катя, прищурившись, осмотрела комнату и увидела, что дверь в кабинет Каза закрыта. Она сглотнула при виде винтовки, пристегнутой к спине грозной женщины, охранявшей её. Она решила, что лучше подождать, пока он выйдет. Каз явно не хотел, чтобы его беспокоили. Катя прошла к бару, села на свободный табурет и стала ждать, пока к ней подойдет бармен. После нескольких скучных минут, когда она стучала костяшками пальцев по дереву и ждала, когда кто-нибудь появится за стойкой, Катя взволнованно вздохнула. Слева от неё стояла вереница пустых стаканов, внутри которых ещё оставался остаток от дешёвого пива. Не думая об этом, Катя спрыгнула с табурета и сложила их в башню, наклонившись над барной стойкой, чтобы убрать их. — Вот, девочка, два виски. Аккуратно. — прошелестел голос с её стороны. — О, я не… — начала она, выпрямляясь. Но взгляд упал на крюге, которые пихнули в её сторону. — Конечно, — поправила она себя. Тайком оглядевшись по сторонам, она поняла, что бармена всё ещё нет. Она обогнула стойку и взяла с низкой полки два стеклянных стакана. Среди пачек спиртного стояли три разные бутылки виски, поэтому она изучила этикетки, чтобы определить, какая из них самая дешевая. Бутылка с последним годом выпуска выглядела более разбавленной, чем две другие, поэтому она сделала свой выбор, налила в каждый стакан по два пальца и передала их в обмен на крюге. — Сдачу оставьте себе, — сказал мужчина, забрал стаканы и исчез, чтобы возобновить карточную игру. — Что-то я не припомню, чтобы нанимал тебя работать в моем клубе. Катя обернулась и увидела Каза, бесстрастно смотрящего на неё с другой стороны бара. Его костюм был тёмно-синего цвета в полоску, с соответствующим жилетом. Костюм был таким же безупречным, как и тот, в котором она видела Каза в последний раз. Он держал сигарету между двумя пальцами в перчатках. — Я… я вообще-то пришла, чтобы найти тебя, — ответила она, найдя кассовый аппарат, который был оставлен без присмотра с ключом, вставленным в ящик. Она положила деньги в ящик и снова закрыла его. Каз оперся локтём на барную стойку между ними. — Звучит знакомо, — сухо прокомментировал он. — Мне нужна работа. — Я не нанимаю. Катя нахмурилась и скрестила руки на груди. — Тебе нужна была моя помощь на днях. — И я заплатил тебе за неё. Вот как работает сделка, — он зажал сигарету между губами, и его щёки впали, когда он вдыхал дым. Катя в задумчивости пожевала внутреннюю сторону губы. — Что ж, похоже, тебе нужен как минимум бармен. Каз поднял бровь, и его кофейно-карие глаза метнулись влево. Катя повернулась и увидела симпатичную женщину с розовыми щеками, которая собирала стаканы на круглый поднос с игровых столов. На талии у женщины был фартук, и она весело и привычно болтала с посетителями, возвращаясь к бару — своему очевидному рабочему месту. — Ну же, я могу мыть посуду, если хочешь. Я в этом городе ни души не знаю, — Катя попыталась разыграть карту сочувствия и нарочито надулась, опустив глаза на его обтянутую кожей руку на барной стойке, а затем снова посмотрела на него сквозь ресницы. Что-то вроде улыбки скривило губы Каза, и он сделал ещё одну затяжку, а затем стряхнул пепел в керамическую чашу на барной стойке. — И я уже говорил тебе, что не занимаюсь благотворительностью. Катя нахмурилась, невинное выражение мгновенно исчезло с её лица. Она глубоко выдохнула и перевела взгляд с острых черт его лица на игорные столы, где раскладывали и переворачивали карты, где слышалось журчание покерных фишек, которые складывали, опрокидывали и толкали по столу… Этот шум всколыхнул что-то в глубинах её сознания. Она знала этот шум. Катя хорошо его знала. Знала, каково это — тащить эти фишки в свой собственный угол игорного стола. Впервые её глаза проследили за движениями игроков, когда они проверяли свои карты, ориентируясь на дилера. Она знала, в какую игру они играют. — Что, если к концу вечера я принесу твоему клубу тысячу крюге? — спросила она, не отрывая взгляда от круглых столов. — Есть взнос, — ответил Каз, проследив за её взглядом. — Я не об этом спрашивала, — Катя подняла свои серые глаза на его темные. Она придвинулась ближе к нему со своей стороны бара, опираясь всем весом на столешницу. Их руки разделяло менее шести дюймов, и только полоска дерева барной стойки отделяла их друг от друга. Даже несмотря на это, он был достаточно высок, и девушке пришлось откинуть голову назад, чтобы увидеть его лицо. Каз приподнял бровь на её настойчивость и окинул Катю оценивающим взглядом — совсем как при их первой встрече. Девушка заставила себя не шевелиться и не отводить взгляд. — Пять тысяч, — сказал он наконец, опустил окурок сигареты в чашу, несмотря на то, что почти не курил её, сжал руку в перчатке и поднял трость. — Потом поговорим о работе. А теперь выходи из-за стойки.