***
Это было почти до боли просто. Базовая стратегия. Ей казалось, что она слышит шёпот голоса в затылке. Четыре колоды, высокий-низкий, быстрая математика. Когда делать высокие ставки, а когда просто ставить минимум. — Если ты умеешь складывать, то умеешь и считать карты, Катя, — прошептал голос. Она ненадолго закрыла глаза. Стол остывал, ей пора идти дальше. Найти Перо в Лиде было несложно. Несмотря на то, что он находился в несколько более приятной части города, чем Клуб Воронов и другие игорные салоны Бочки, он был таким же аляповатым, как и многие клубы, которые находились глубже в городе. У здания были огромные колонны из того, что выглядело как бледно-зелёный мрамор — но, скорее всего, это была дешевая имитация. Внутри освещение было лучше, чем в клубе Воронов. Огромные люстры с мерцающими свечами, хотя послеполуденный солнечный свет проникал через открытые ставни в передней части здания. Катя купила себе выпить — очень-очень дешевый напиток — и старалась выглядеть нервной, как будто это не то, что она планировала сделать сегодня. Она также изо всех сил старалась выглядеть так, будто набирается смелости, чтобы подойти к столу с блэкджеком. Её глаза оценивали каждого из дилеров. В блэкджеке вы играете не против других игроков, а против дилера дома. Ей нужно было убедиться, что она избегает тех, кто выглядит слишком проницательным, тех, кто может проанализировать маленькое представление, которое она собиралась устроить. Было несколько вариантов, которые ей понравились: дилеры, которые выглядели усталыми и скучающими. Она решила начать с того, кто устал, поставив для начала минимальную ставку клуба, а затем, по мере подсчёта выпавших карт и определения шансов, увеличивать ставку. Катя собиралась обналичить несколько тысяч крюге, что, честно говоря, было немного больше, чем она хотела, но это должно было привлечь внимание. — Извините, — на её плечо опустилась рука, и она вздрогнула, чуть не упав со стула от неожиданности. Мужчина, построенный как кирпичный дом, держал её за руки, его рукава были закатаны до локтей. Девушка увидела чёрные линии различных татуировок, извивающиеся по его плоти. — Да? — спросила Катя, сверкнув ослепительной улыбкой. Она мысленно выругалась и сбавила тон на несколько градусов. Он знает. Мужчина был лысым, и, повернув шею так, чтобы видеть его голову, она смогла разглядеть разноцветные татуировки, тянущиеся по всей длине его проколотых ушей. — Вы уронили это, — он протянул на ладони банкноту номиналом в пятьсот крюге. — Ох, — вздохнула Катя, её сердце колотилось в груди, — большое спасибо, сэр, — она неуверенно взяла банкноту из его руки. — Похоже, у вас сегодня был неплохой разогрев, — прокомментировал он, убрав руку с её плеча и положив её на спинку стула. — Новичкам везёт, я думаю, — Катя широко улыбнулась и поправила прядь своих волос. — Я как раз собиралась обналичить деньги. Может, поможете мне донести это? — она указала рукой на кучу фишек перед собой.***
— Рад видеть, что ты всё ещё цела, — ухмыльнулся Джеспер, отталкиваясь от двери, когда Катя подошла к клубу со стороны оживлённой улицы. Девушка закатила глаза, но всё же улыбнулась. Было уже поздно. Она несколько часов провела в Изумрудном дворце. Мощёные улицы были полны буйных, пьяных душ, и мешанина музыки, криков и пения наполняла воздух. — Он внутри? — спросила она. — Да. Заходи. Девушка быстро кивнула ему и вошла в тусклый, прокуренный клуб. Здесь было ещё более оживленно, чем на улице. Кате пришлось уклоняться и пробираться сквозь суету, чтобы добраться до двери кабинета Каза. Она была приоткрыта, и никто её не охранял, поэтому она постучала и тем же движением толкнула её дальше. Дверь открылась как раз вовремя, чтобы она увидела, как Каз отодвигает картину, чтобы она стояла вровень со стеной. Очевидно, он только что доставал что-то за ней. — Привет. Я не знала, хочешь ли ты, чтобы все подсчитали твой процент, или ты доверил это мне, поэтому я принесла всё это, чтобы быть в безопасности. — Хорошая идея, — сказал он, его кофейно-карие глаза казались почти черными в свете ламп в офисе, — потому что я бы тебе не доверял, — он протянул руку в перчатке. Катя вытащила свой ночной заработок из-под корсета платья и протянула ему. Бреккер приподнял бровь. — Это безопаснее, чем карманы, — защищалась Катя, подняв руки. Она смотрела, как парень быстро пересчитал всю пачку, затем, почти не задумываясь, выбрал несколько купюр и протянул их ей. Она уставилась на них. Это была нужная сумма. — Завтра в четыре звона колокола? — спросила она, убирая свои банкноты. Каз кивнул, его внимание было занято чем-то другим. Катя воспользовалась моментом, чтобы уйти.***
Остаток недели прошёл практически одинаково. Катя приходила в клуб в четыре, Каз говорил ей, в каком месте она будет считать карты, а потом она уходила и проводила весь день за игровыми столами. По крайней мере, подсчёт карт не предполагал, что она каждую ночь будет ублажать непривлекательного пожилого мужчину, тем более Каз каждый день после обеда подкладывал ей стартовые деньги. Сделав столько, сколько она могла, она обналичивала деньги и уходила. Она передавала крюге Казу, он отдавал ей долю, она спрашивала: — Завтра в четыре колокола? И он кивал. Это была довольно надёжная договоренность, и Катя не могла жаловаться. Она зарабатывала достаточно денег, чтобы оплатить комнату в гостинице на две недели вперед, ей хватало на еду и даже на ещё пару платьев. Теперь ей хватало на целую неделю. Хотя ночной заработок был не так велик, как при работе с Трубеккеном, жаловаться было не на что. В конце шестидневного рабочего дня, к которому она уже начала привыкать, Каз подкинул ей сюрприз. — Где я сегодня? — спросила она, уже протягивая руку за крюге, которую она собиралась поставить. — Нигде. У меня есть задание, на которое я хотел бы поставить тебя завтра, чтобы ты бегала так же, как за Трубеккеном. Его зовут Орлов. — Равкианец? — спросила Катя, не понимая, откуда она это знает. Орлов — это равкианская фамилия. Равка — это страна, о которой она знала, но не была уверена, что когда-нибудь в ней бывала. — Ага. Равкианец с деньгами. Это редкая находка, ведь эта страна на мели. Так что отдыхай и приходи сюда завтра к одиннадцати. Вы с Голди будете разыгрывать спектакль, похожий на тот, что был в прошлый раз. Голди приподнял воображаемую шляпу, выглядывая из-за плеча Каза. Катя кивнула и стряхнула с себя пыль. — Тогда до завтра. Катя не знала, чем себя занять в выходной день. Она слонялась по магазинам и купила себе несколько косметических средств, похожих на те, что Крисаида и Милана использовали на ней в Доме Белой Розы. Когда она проходила мимо магазина одежды, то не смогла устоять перед атласной и кружевной одеждой для сна, которая дразнила её в первый раз, когда она ходила по магазинам в Кеттердаме. Теперь, когда у неё в кармане было приличное количество крюге, она решила, что заслужила что-то, что доставит ей удовольствие. Наносить макияж оказалось сложнее, чем удавалось Крисаиде. Сурьма была густой и её трудно было нанести на глаза, чтобы не выглядеть так, будто тебя ударили. Пудра придала Кате призрачный, а не безупречный вид, и девушке потребовалось не менее трёх попыток, чтобы правильно накрасить глаза или нанести пудру. Пигмент для губ был самой простой частью: используя кисточку для макияжа губ, Кате не нужно было смывать помаду, чтобы начать сначала, даже в первый раз. Почувствовав, что она сделала хоть что-то полезное в свой выходной — научилась наносить макияж, Катя улеглась в постель. Она расслабилась на мягких простынях, чувствуя, как пульс замедляется, а глаза тяжелеют от усталости. Смутно она почувствовала, как её качает. Толчки и рывки, которые вначале расслабляли, но затем стали яростными, когда её начало подбрасывать, как тряпичную куклу. Девушка попыталась сесть, сделать вдох, но ледяная вода накрыла её с головой, душила и ослепляла. Катя пыталась брыкаться, чтобы подняться, но чувствовала, что тонет, тяжелое платье работало против неё. Она попыталась закричать и почувствовала, как каскад пузырьков пронёсся мимо её губ, настолько это было ощутимо. И тут её голова вынырнула на поверхность. Катя смахнула слёзы с глаз и в смятении схватилась за горло. Когда она очнулась на корабле в гавани Кеттердама, она не помнила ничего из того, что было до этого. Ни о своей семье, ни о своей жизни и уж точно не о том, как чуть не утонула. Очевидно, подсознание не забыло натиск злобного моря так же легко, как сделал это бодрствующий разум. Тяжело дыша, девушка напоминая себе, что находится в безопасности, в кровати, за много миль от гавани. Катя снова погрузилась в сон. Потребовалось ещё четыре внезапных пробуждения, настигающее девушку пока она дремала, прежде чем она выдохлась настолько, что смогла проспать кошмары.***
Катя была безмерно рада, что накануне нашла время научиться наносить макияж. Благодаря кошмарной, беспокойной ночи, которую она пережила, её лицо выглядело уставшим, под глазами были тёмные круги. Поработав немного, она снова стала выглядеть как человек, а перед выходом из комнаты собрала волосы в аккуратный пучок. Голди встретил девушку у входа в клуб, его волосы в лучах утреннего солнца окрасились в яркий оттенок киновари. Он широко улыбнулся и помахал рукой, когда она подошла, в уголке его ухмылки блеснул золотой зуб. — Доброе утро! Я подумал, что мы могли бы позавтракать и обсудить план игры. Ты уже ела? Катя покачала головой и позволила Голди вести её по довольно тихим улицам. По крайней мере, гораздо тише, чем ранним утром. Запахи, доносившиеся из пекарни, у которой они остановились, были просто райскими и заполняли всю улицу, которую она занимала. За стеклянным прилавком лежала хрустящая фруктовая выпечка, маленькие толстые шарики пончиков с сахарной пудрой, свежеиспеченные булочки и, наконец, большие стопки карамельных вафель. Голди заказал и расплатился за них, принёс два горячих шоколада и пару больших золотистых пирожных к столику, за которым сидела Катя. — Надеюсь, ты любишь сладкое! — усмехнулся он, ставя на стол их завтрак. От аппетитного запаха, исходящего от теплых пирожных, у Кати потекли слюни, и она кивнула ему, решаясь откусить кусочек. — Спасибо, — сказала она, обхватив ртом слоёное тесто с маслом. — Итак, через пару часов мы столкнемся с Петром Орловым. — Я полагаю, твой отец знает его? — дразняще спросила Катя, имея в виду то, как Голди за неделю до этого уломал Трубеккена. Голди широко улыбнулся. — Не в этот раз, хотя мой отец — хорошо знакомый всем человек. Я бы с удовольствием встретился с ним когда-нибудь, — он подмигнул. — Орлов не такой отъявленный игрок, каким был Трубеккен. Потребуется больше, чем один быстрый разговор в доках, чтобы заманить его на крючок, но он довольно жирный голубь, так что это стоит усилий. — Голубь? — Лопух. Тот, у кого есть деньги, которые можно потерять. — Верно. Продолжай. Голди сделал глоток горячего шоколада и вытер рот большим пальцем. — Итак, мы не будем играть, как будто уже встречались. Мы будем выглядеть так, будто сошли с той же лодки, с которой сошёл он. — А он не заметит, что мы не были на ней все это время? — Ни за что, это огромное судно, а он слишком важная персона, чтобы знать всех на борту. Мы сделаем вид, что только что сошли с корабля, и спросим его, не посоветует ли он что-нибудь в городе, где можно поужинать и переночевать. Он посоветует, так как бывал здесь много раз за последние несколько месяцев, но мы ещё не разыгрывали его. Катя кивнула, слизывая крошки с кончиков пальцев. Плюшка была просто бесподобна: клубничный джем в середине и маленькие орешки пекана внутри. — Мы поселимся в том же отеле, что и он, это будет «Дюмон» в Правительственном Районе — там он останавливается каждый раз — а после пригласим его на ужин в благодарность за рекомендацию. Он парень сдержанный, у него нет планов на вечер, он согласится. — Немного беспокоит то, как много ты, похоже, знаешь об этом человеке, а он ещё даже не причалил. Голди пожала плечами. — Каз проявляет должную осмотрительность. — Хорошо, значит, мы ужинаем с ним. Как именно мы собираемся убедить не слишком азартного игрока сделать огромную ставку на бой, в котором я сомневаюсь, что он заинтересован. — Я не говорил, что он не азартный игрок, — улыбнулся Голди, доедая свою плюшку. — Я сказал, не отъявленный азартный игрок. Есть разница. И он пойдёт с нами, потому что он будет думать, что у него есть преимущество, так как будет думать, что мы должны ему услугу. — Почему он будет так думать? Голди полез в карман и вытащил тяжелое, инкрустированное драгоценными камнями ожерелье. Оно повисло на его пальцах, и Катя смотрела, как оно сверкает даже в свете пасмурного кеттердамского неба. — Потому что это будет правда.***
План прошёл именно так, как говорил Голди. Пётр Орлов был гораздо более худым человеком, чем Лионель Трубеккен, но примерно такого же возраста. Его кожа была покрыта морщинами вокруг лесного цвета глаз, а волосы были чисто серебряными, а не с небольшими вкраплениями седины. У него не было ни бороды, ни усов, а твёрдая линия губ говорила Кате, что это не тот человек, который легко смеется. Он порекомендовал им отель «Дюмон», как и полагалось, они добирались до него на гондоле, причем Голди из ниоткуда достал большие чемоданы, которые должны были служить ему и Кате багажом. Сегодня она была Инесса, сестра Финна (Голди), недавно овдовевшая. Все вместе они ужинали в ресторане отеля, и Катя была поражена тем, как Голди удавалось поддерживать разговор. Он вступал в разговор, где только мог, и в результате их совместной работы и бутылки хорошего вина на губах Орлова наконец появилась ленивая улыбка. На шее Кати висело тяжёлое, украшенное драгоценными камнями колье, и хотя она знала, что это подделка, оно всё равно казалось невероятно дорогим. Маленькие огоньки мерцали на поверхности скатерти в свете ламп ресторана, отражаясь от огромных искусственных бриллиантов и рубинов. С ожерельем и волосами, закрученными вверх, чтобы открыть золотые серьги, украшающие уши, Катя выглядела богатой вдовой, за которую себя выдавала. Орлов принял её так, как она и ожидала. Сейчас его рука лежала на спинке стула, а взгляд был прикован к вырезу платья. — Как давно скончался ваш муж, Инесса, если вас не затруднит ответить? — пробормотал он ей, пока Голди разбирался с чеком. — О, всё в порядке. Это было чуть больше года назад. Это всё ещё тяжело, но бывают хорошие и плохие дни, — она подарила собеседнику маленькую грустную улыбку, позволив своим глазам задержаться на нём на долю секунды дольше, чем нужно. Он наклонился чуть ближе. Катя улыбнулась ещё шире. — Что ж, у нас есть планы на вечер, Пётр, но ещё раз спасибо за рекомендацию и компанию, — Голди вёл себя отстранённо и напыщенно, протягивая руку. Это было нарочито пренебрежительное выражение, и, казалось, Орлов был ошеломлён. — Да, очень приятно, — согласился он, пожал протянутую руку Голди и встал, чтобы исправить разницу в росте и дисбаланс сил между ними. Катя тоже встала, стараясь выглядеть разочарованной перспективой уехать без него. — Возможно, мы встретимся завтра, Пётр, — промурлыкала она, тоже протягивая руку. Орлов осторожно взял её и поцеловал тыльную сторону. — Я в городе на пару дней. Искренне надеюсь увидеть вас снова, Инесса. Голди повернулся на каблуке и направился в фойе отеля, оставив Катю и Орлова идти следом. Катя видела, как Орлов вздрогнул от того, что его отстранил молодой человек. Но это было частью плана — дуть то на горячее, то на холодное, пока ловушка не будет расставлена. В фойе подросток в лохмотьях ждал их появления, затаившись за колонной. Когда они появились, он бросился к женщине и сорвал с её шеи большое хрустальное ожерелье, прежде чем кто-то успел его остановить. Катя вскрикнула от боли, когда застежка с силой сломалась на шее и рывком потянула девушку вперёд. Она хватилась мальчика, но он уже бежал к дверям. — Эй! — позвал Голди. — Кто-нибудь, остановите его! Пётр в порыве скорости и ловкости, которого никто, кроме Голди, не предвидел, бросился за вором и поймал его за шиворот, прежде чем тот достиг дверей. Он выхватил ожерелье из рук мальчика и посмотрел на него с отвращением. — Отведите этого вора к властям, — сказал он швейцару отеля, который появился, как только услышал крик Голди. Он передал мальчика, швейцар кивнул, после чего Орлов вернулся к Кате и Голди. — Вот, Инесса. Вы в порядке? — он протянул ожерелье с драгоценными камнями. — В порядке? Я… О, Пётр, спасибо вам огромное! — Катя взяла ожерелье дрожащими руками, вытирая глаза от слёз. Голди стоял с открытым ртом. — Орлов, дорогой мой человек, ты хоть представляешь, сколько стоит это ожерелье? Спасибо! Миллион раз, — он схватил руку Орлова и сжал её обеими своими, его каэльские голубые глаза были тёплыми и искренними. — Это был подарок моего покойного мужа, — тихо добавила Катя, поглаживая пальцем один из фальшивых бриллиантов. — Одна только сентиментальная ценность, — вздохнула она и подняла на глаза. — Я не могу выразить вам свою благодарность. Орлов, казалось, изо всех сил старался не выглядеть слишком довольным, обнаружив себя внезапным героем этой ночи. Тёплый румянец заливал его бледные щеки. — Это то, что любой порядочный мужчина сделал бы для дамы. — Что мы можем сделать, чтобы отплатить вам? — спросила Катя, взяв его за руку, чтобы придвинуться ближе. — Назовите. — О, нет ничего… — Почему бы вам не сопровождать нас в наших планах на вечер? — спросил Голди, его глаза загорелись, как будто ему пришла в голову неожиданная идея. — Это позволит нам отплатить вам за храбрость. Я настаиваю! — Куда вы направляетесь? — В Складовском Районе идёт бой. Это только для тех, кто в курсе. И у меня есть сведения, что победа уже предугадана. Как насчёт того, чтобы спуститься и посмотреть, и если вы хотите поставить деньги, я лично удвою любую ставку. Вы поставите пятьдесят тысяч? Я удвою до ста. Весь выигрыш останется у вас. Глаза Орлова нервно метались по пустынному фойе, язык, казалось, мужчина облизнул губы. — Я не могу позволить вам сделать это для меня, — начал он, но Голди перебил его, схватив за руку и удерживая зрительный контакт. — Вы даже не представляете, от какой душевной боли вы избавили мою сестру сегодня. Не говоря уже о деньгах. Я категорически настаиваю, чтобы вы позволили нам расплатиться с вами. Это точно, вы выйдете из этого богатым человеком. — Я уже богатый человек, — глаза Орлова слегка сузились. Катя сжала то место, где держала его руку, чтобы напомнить ему, что она рядом. Его взгляд снова упал на неё, и девушка ослепительно улыбнулась. — Правда, Пётр. Для меня было бы честью отплатить вам, — практически промурлыкала она, наклонив голову набок и прикусив губу. Колебания Орлова растаяли. — Хорошо. Мы должны заехать в банк. Так они оказались на складе, в центре которого снова собрался боевой ринг. Катя узнала гораздо больше лиц, толпившихся вокруг ринга, чем когда они были там в последний раз. Все они были членами Отбросов. Она заметила, что многие из них были в длинных рукавах, чтобы скрыть свои татуировки в виде ворона и чашки, которые выдавали их. Это действительно была гениально простая схема: все они притворялись, что делают ставки, и намеренно выкрикивали большие суммы, чтобы «голубь» почувствовал влечение и давление, чтобы поставить такие же большие суммы. Голди представил Орлову бойца, которому предстояло «провалиться в третьем», и все они обменялись подмигиваниями и рукопожатиями. Орлов чувствовал себя гораздо более комфортно, чем когда они выходили из отеля. В руках у него был напиток, и он от души смеялся вместе с Голди, делая ставки. Одной рукой мужчина крепко обхватил Катю, которая с удовольствием позволила увлечь себя за собой, прислонившись всем весом к груди Орлова. Она заметила Каза в толпе, шляпа была надвинута на глаза, чтобы скрыть его точеное лицо, но трость была безошибочно узнаваема. Катя не удивилась, когда они оказались прямо позади Каза и его спутника — сегодня это был Нико, притворявшийся букмекером, принимавшим ставки и раздававшим бланки. — Простите, сэр? — Катя потрепала Каза по плечу, и он обернулся, с незажжённой сигаретой между губами и поднятыми бровями. Он взглянул на кончики её пальцев на плече своего пиджака, и она быстро убрала руку назад. — Я правильно расслышала, вы только что поставили двести тысяч? Судя по тому, что она узнала об Орлове за последние несколько часов, он нуждался в более лёгком толчке, чем Трубеккен. Ей не нужно было слишком наседать на Каза, нужно было просто уделить ему немного внимания. Катя смотрела в серые глаза широко и невинно, затаив дыхание, что, как она надеялась, должно было быть воспринято как волнение. Кофейно-тёмные глаза Каза переводили взгляд с неё на Орлова, который практически переместился, чтобы встать позади неё и обхватить спутницу обеими руками. Каз всё это осознал, затем кивнул и поднял зажигалку, чтобы проследить за пламенем на конце сигареты. Кате было трудно отвести взгляд, когда он втянул дым, и сигарета на мгновение засветилась оранжевым светом. Затем он опустил зажигалку и мягко выдохнул дым в сторону. — Да. Мисс… — он слегка наклонил голову под предлогом того, чтобы лучше её расслышать из-за шума мужчин со всех сторон. — Инесса. — Катя отстранилась от Орлова и поднялась на носочки, чтобы сказать ему на ухо. — Очарован, — уголок его губ искривился в улыбке, и он наклонился ближе, так, чтобы его слышала только Катя. Она чувствовала сладкий аромат сигаретного дыма в воздухе между ними, и его голос был грубым камнем, вибрирующим в ней. — Через десять минут ты заболеешь, — Катя наклонила подбородок в крошечном кивке, чтобы дать ему понять, что она поняла, и откинулась назад с широкой улыбкой на лице. — Это очень мило с вашей стороны, сэр, — она покраснела и уткнулась головой в плечо Орлова в притворном смущении. Орлов вздрогнул от такого внимания со стороны Каза. Он повернулся к Голди слева и опустил руку с талии Кати. — Ты удвоишь любую мою ставку? — он дважды переспросил каэлийца. Голди крепко сжал плечо Орлова, словно они были братьями. — После того, как вы спасли нас сегодня, без вопросов, — он торжественно кивнул. — Хорошо, тогда я хочу поставить четыреста тысяч на то, что Гольбайн упадёт в третьем, — сказал он Нико, который повернулся, чтобы написать ему пропуск. Катя прислонилась щекой к руке Орлова и посмотрела на него из-под ресниц. — Если эта ставка оправдается, вы станете очень богатым человеком, — вздохнула она так, чтобы слышал только он. Он посмотрел вниз, и они обменялись взглядами. Он сжал её талию. Бой начался, и Катя нашла его менее захватывающим, чем в первый раз. Особенно теперь, когда она знала, что всё это было срежиссировано. Вдруг один из бойцов нанёс сильный удар по лицу другого, и тот отлетел в сторону, захлебываясь кровью, хлынувшей изо рта. — Вставай! — закричали Голди и несколько других мужчин, когда боец обвис у канатов, его глаза с трудом оставались открытыми. Для него было слишком рано падать. Катя почувствовала прикосновение к своей лодыжке и посмотрела вниз, где увидела трость Каза, вытянутую за спиной, чтобы он мог постучать по её ноге. — Я… я чувствую себя немного плохо, — она повернулась к Орлову и поднесла руку ко лбу. — Я думаю, это из-за крови. Вы не возражаете, если я пойду подышу воздухом? — Нет, всё в порядке, — сквозь стиснутые зубы ответил Орлов, наблюдая, как огромная ставка, сделанная им и Голди, пошла прахом, а боец не смог подняться на ноги. Толпа стала ещё более шумной, когда Катя вышла из зала. Она заметила, как ещё несколько человек тоже выскользнули из здания. Она подозревала, что они тоже делают ставки на тот же бой. В толпе раздавались удары, люди пытались отказаться от своих ставок, так как «верняк» на то, что боец проиграет в третьем бою, улетучивался. Катя направилась к маленькой лодке в канале, которую они использовали для побега в прошлый раз, и подумала, что они не могут каждый раз использовать фальшивый Городскую Стражу, чтобы прервать бой, особенно если жертвы остаются в городе дольше, чем на ночь. Они могут прийти и потребовать свои деньги обратно. Если бы они проиграли деньги «честно и справедливо», то не смогли бы бросить вызов букмекерам. Каз, Нико и Аника появились вскоре после её ухода, и они забрались в лодку со своими сумками с деньгами. — Где Голди? — спросила Катя, глядя в сторону склада в поисках следов рыжего. — Он слишком весело проводит время, нанося удары, — сказал Нико, начиная грести лодку по каналу. — У него не будет проблем с возвращением. Это даст ему время успокоить Орлова, смягчить удар от потери денег. Чтобы всё выглядело правдоподобно. Это было самое большее, что Катя когда-либо слышала от мускулистого мужчины шуханца. Она кивнула в знак понимания. — Вот, — Каз протянул Кате её заработок за ночь, и она приняла деньги, заправив их в верхнюю часть корсета. — Ты всё ещё живёшь в Брухиусе? — неожиданно спросил он, имея в виду гостиницу, в которой она остановилась с первого дня пребывания в городе. Катя кивнула. — Мы выпустим её на следующем повороте направо. Так будет ближе, — Нико и Аника пробормотали своё согласие, и лодка повернула вправо на следующей развилке. Они подплыли к бортику канала, и Нико натянул веревку на один из якорей сбоку, чтобы удержать транспорт на месте, пока Катя вылезала. — Спасибо, — сказала она, лишь на мгновение поколебавшись, когда вылезла из лодки на ступеньки. — Секунду! — Прежде чем Нико смог снова пустить их в путь, Катя сняла с шеи экстравагантное ожерелье и протянула тяжелое украшение Казу. Он принял его в руку в перчатке с недоумением. — Замок на двери моей спальни довольно сомнительный, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Я не хочу давать никому повода думать, что я храню там ценные вещи. В конце концов, ожерелье было весьма примечательной подделкой. — До завтра! — сказала она, когда они удалялись. — В четыре колокола, — ответил Каз, достаточно громко, чтобы она услышала. Катя улыбнулась и пошла обратно в гостиницу.