Drag Me Through Hell

Катя изо всех сил пыталась скрыть степень похмелья, поработав над лицом, но это не избавило ее от боли в костях и не остановило тошноту, подкатывающую к горлу. Это был один из первых случаев, когда она была по-настоящему благодарна за то, что работа у Отбросов означала, что ее рабочие дни начинались в середине или конце дня. Голди ждал ее внизу, когда она наконец вышла из своей комнаты, его лоб лежал на столе в гостиной, а рыжие волосы разметались во все стороны. — Рада видеть, что ты добрался сюда нормально, — скривилась Катя, усаживаясь на стул рядом с ним. — Я запрещаю себе пить, — простонал Голди, повернув голову набок, чтобы Катя могла видеть его гримасу. — Пойдем, выпьем горячего шоколада, прежде чем отправимся в клуб. Сахара, чтобы запустить систему. Поднять Голди было нелегко. Он беспокойно покачивался, а его бледный цвет лица светился нездоровым зеленым цветом. Он выглядел немного лучше, когда Катя влила в его организм немного горячего шоколада, смешанного с кофе, и они вдвоем под прохладным весенним моросящим дождем добрались до клуба. Нико встретил их у двери, выглядя совершенно бодрым и нормальным, хотя Катя видела, как он наслаждался праздником вместе со всеми. — Как твоя рука сегодня утром? — спросил он. Катя нахмурилась. — Моя рука? — Она посмотрела вниз на свои руки и поразилась, увидев темную татуировку в виде ворона и чаши на внутренней стороне предплечья. Когда Раске притащил ее к татуировщику, набивавшему этот знак отличия, пьянка уже началась всерьез; она почти совсем его не помнила. — О, это хорошо, спасибо. — Тебе идет. — Нико искренне улыбнулся, и Катя улыбнулась в ответ. Каз вышел из своего кабинета, чтобы раздать задания, и Катя не в первый раз обнаружила, что ждет, пока он подойдет к ней последним. — Я подобрал кое-кого для твоей первой длительной аферы, — сказал он, направляясь обратно в свой кабинет и бросив ей взгляд через плечо, чтобы показать, что она должна следовать за ним. Возможно, это было ее воображение, но она могла бы поклясться, что его алебастровая кожа была немного бледнее, а его кофейные глаза — усталыми. Спал ли он вообще этой ночью? На нее нахлынули смутные воспоминания о том, как прошлой ночью Каз был в ее комнате, как Каз лежал на краю ее кровати, как она переодевалась, когда Каз был прямо там. Святые, о чем они вообще говорили? Что она ему сказала? Ее шаг замедлился, и Катя напряженно моргнула, осознав, что не имеет ни малейшего представления об ответе ни на один из этих вопросов. Она работала. У нее была работа. Ей совершенно не следовало зацикливаться на воспоминаниях о своем боссе в ее спальне. Его дыхание на ее шее, когда он расстегивал на ней платье, которое она почему-то помнила с совершенной ясностью. Ее желудок взвизгнул. Не обращая внимания на то, как Катя пытается сделать вдох, Каз жестом пригласил ее сесть в кресло со спинкой в его кабинете. Она с благодарностью опустилась в него, все еще борясь с волной воспоминаний. — Райан Вос. Родился и вырос за пределами Белендта, никогда раньше не был в Кеттердаме, и из-за недавней — и весьма прискорбной — смерти своего отца, он только что стал получателем чрезвычайно щедрого наследства. Это было хорошо. Я могу сосредоточиться на этом. Катя старалась не обращать внимания на его хриплый голос, пыталась сосредоточиться на словах, которые он говорил. Судя по тому, как он говорил, Катя была вынуждена задуматься, имеет ли Каз отношение к той самой печальной смерти. — Если он раньше не был в Кеттердаме, то откуда ты все о нем знаешь? Каз бросил на нее пренебрежительный взгляд, который ясно говорил, что ей лучше не спрашивать. — Он приехал на две недели, чтобы почувствовать вкус жизни за пределами города, в котором он вырос, завести деловые связи и потратить некоторые из своих недавно унаследованных денег. — Итак, какую игру ты думаешь сыграть? — Катя подперла подбородок рукой, благодарная за то, что ее отвлекли. — Подстава в стиле большого магазина. Ты приведешь его сюда и потратишь несколько дней на установление контакта. Затем ты представишь его Нико, своему надежному другу, и Нико предложит вам обоим инвестиционную возможность. Мы обсудим детали ближе к делу, но ты позволишь ему думать, что это его решение — инвестировать. Мы позволим ему думать, что он обладает инсайдерской информацией и выиграет немного денег, покупая акции. Затем, когда он убедится, что сделка законна, и вложит больше денег, тогда и будет казаться, что все пошло наперекосяк. — И эти деньги окажутся в твоем кармане? На бледном лице Каза появилась краска, и Катя могла сказать, что Вос, должно быть, унаследовал много денег, потому что Каз Бреккер был действительно взволнован.

***

— Извините, вы не против, если я присоединюсь к вам? Кате точно сказали, к какому столику подойти в оживленном кафе. Райан Вос был наполовину сулиец, наполовину керчиец, и ему едва исполнилось тридцать лет. Он остановился на пятом этаже отеля Дюмон, и Катя знала не только номер комнаты, но и все, начиная от маршрута его пребывания и заканчивая тем, как он пьет кофе. Но ни одно из тех сведений, над которыми она корпела последние несколько дней, все больше и больше с тех пор, как Райан приехал в город и Родеру удалось собрать информацию, не подготовила ее к лицу, появившемуся из-за хрустящей утренней газеты, которую он читал. Райан Вос был красив. Сияющая бронзовая кожа, насыщенные шоколадно-карие глаза, аккуратно подстриженная щетина, которая, казалось, подчеркивала сильную челюсть, и густые, черные волосы, завивающиеся до основания шеи. — Конечно, — улыбнулся он, демонстрируя жемчужно-белые зубы, и жестом указал на свободное место напротив себя. Катя аккуратно поставила свой горячий шоколад на стол и села. — Катя. — Она протянула руку, и Райан вежливо пожал ее, представившись. Она заметила, что он сложил газету и положил ее. Это были хорошие манеры или интерес? Каз сказал ей называться настоящим именем. Две недели — долгий срок, чтобы надеяться, что никто не назовет ее на улице неправильно, тем более что ее лицо становилось все более узнаваемым как завсегдатая Бочки. — Я вас здесь раньше не видела, — заметила Катя, делая глоток горячего шоколада, чтобы занять руки. — Вообще-то, я здесь впервые. — Улыбка Райана была искренней и милой. Он обвел взглядом переполненные столики. — Признаюсь, я не знал, что это такое популярное место. Катя рассмеялась. — Это лучшие кафе в округе, поэтому здесь довольно много народу. — Под округом подразумевался район Зельвер — их нынешнее местонахождение. — Если вы хотите хороший кофе в более тихом месте, то вам больше подойдет Университетский Район. — Правда? Я еще не добрался до этой части города. — Солнечный свет из окна падал на кончики волос Райана, делая их золотисто-каштановыми. — О, это одно из моих любимых мест. — Катя зачесала локон за ухо. Это была самая легкая работа в ее жизни. Ей даже не пришлось пытаться подавить румянец на щеках, пока Райан не сводил с нее своих насыщенных глаз. — Возможно, вам придется провести для меня экскурсию, — его голос был низким и приглашающим. О, так легко. — Какие у вас планы на обед? — Она знала, что у него нет никаких дел. Глаза Райана блеснули. Райан был счастлив, позволяя Кате водить его по Университетскому Району. Они заходили в книжные лавки и магазины сладостей, где продавались ириски, лакрица и карамельки. В уличном киоске продавали бледно-розовые букеты из пионов, перевязанные белой лентой вокруг стеблей, и Райан подарил покрасневшей Кате один из них. На обед они съели горячие бутерброды в кафе, о котором ей как-то упоминал Джеспер, но Катя сделала вид, что это заведение она посещает часто. Райан расспрашивал ее обо всех аспектах ее жизни, казалось, искренне интересуясь всеми ее ответами. Катя была внутренне благодарна Казу за то, что он подготовил ей предысторию. Жизнь Кати Арианны была скучной. Единственный ребенок, покинувший уют семейной фермы, она жила в городе целый месяц, пока ознакомлялась с университетом и рассматривала варианты обучения. Они наблюдали за игрой музыкантов на берегу канала, а Катя показывала Райану величественные здания и залы университета, раскинувшиеся по кварталам города. Выставочные залы были самыми грандиозными из всех, огромные строения из кирпича песчаника с аккуратными зелеными лужайками и огромными арочными окнами. Она так приятно провела время после обеда, что работа почти не ощущалась. Райан настоял на том, чтобы проводить ее до гостиницы, когда пришло время расставаться. У него был запланирован ужин с соратником его покойного отца, а Катя придумала планы с подругой, чтобы казаться более востребованной. Учитывая, что ни для кого не было секретом, чем занималась Клепка в Бочке, Катя не хотела рисковать, что кто-то проболтается Райану о банде, обитающей в месте, которое она называла домом. Поэтому она проводила его до гостиницы Брукуис и притворилась, что остановилась именно там. Это было гораздо ближе к Лиду, чем к Клепке, и не так подозрительно. Госпоже Брукуис уже заплатили кругленькую сумму, чтобы она притворилась, что Катя все еще живет в гостинице. — Могу я позвать тебя завтра? — спросил Райан с очаровательной ухмылкой, когда они подошли к двери гостиницы. Катя засияла и накрутила волосы на палец. — Думаю, это было бы неплохо, — поддразнила она. — Прекрасно, я освобожу свое расписание. Ты сможешь показать мне больше этого города, который ты, кажется, так обожаешь. Катя покраснела до корней волос. Она и не подозревала, что так о нем отзывалась. Но это была правда. Она действительно любила Кеттердам. Ей нравилось постоянное движение, каналы, разделявшие город на части, кофейни и пекарни, магазины и клуб Воронов. Больше всего — клуб Воронов. Она никак не могла разделить эту часть своего любимого города с Райаном, каким бы красивым и прекрасным он ни был. Когда на следующее утро Райан постучал в дверь гостиницы, Катя ждала его в крошечной гостиной Брукиуса, уже одетая и подготовленная к этому дню. Его улыбка была такой яркой, что было неважно, что солнце скрыто за плотными серыми облаками. Они провели день, изучая туристические достопримечательности Кеттердама. На следующий день, когда он появился, в его руке был бледно-розовый пион. От его вида у Кати заколотилось сердце, но она решительно отбросила это головокружительное чувство. Он был маркой. Она собиралась обмануть его и исчезнуть. Он вернется в свой маленький городок под Белендтом, и на этом все закончится. На третий день Катя намеренно провела с ним всего пару часов — лучше не казаться слишком доступной. Хотя она была не против быть доступной для него. После этого каждый день он приходил с пионом для нее. Осмотрев большинство достопримечательностей за предыдущие пару дней, они выполняли кое-какие поручения и ели в фантастических ресторанах. Катя настояла на том, чтобы он попробовал сладкие и соленые блины, не обращая внимания на его недоверчивый взгляд, когда она сказала ему, что уличные торговцы лучше любого ресторана готовят вкусные и легкие блинчики. Райан пригласил ее на ужин в отель, а Катя собиралась купить новое вечернее платье, и он пошел с ней, чтобы найти что-нибудь подходящее. Похоже, ему было слишком весело лежать на бархатистом футоне в магазине, пока она примеряла и показывала ему различные варианты. — Вот это, — голос Райана был твердым и решительным, когда Катя вышла в платье №4. Более приталенный вариант, лесной зеленый цвет облигал ее фигуру до бедер, а затем расклешивался. Две бретельки привлекательно свисали с плеч. Они привлекали внимание к вырезу в форме сердечка и обнаженным ключицам. Оно выглядело особенно потрясающе с ее карамельными волосами, удлиненной и элегантной шеей. — Я думаю, что это платье избавит меня от последних средств, — засмеялась Катя, оторвав взгляд от напольного зеркала в магазине на лицо Райана. — Я позабочусь об этом, — сразу же сказал он, начиная подниматься с футона. Катя нахмурилась и предложила ему сесть. — Нет! Не глупи! Я сама. — Было важно, чтобы Райан не подумал, что она интересуется им из-за его денег. Катя переоделась и пошла расплачиваться, но когда они подошли к продавцу, Райану пришлось быть очень настойчивым. Касса находилась в задней части магазина, рядом с крошечной боковой комнатой, где, похоже, хранилась гораздо более скандальная одежда. — Раз уж ты не позволила мне заплатить за платье, как насчет еще одного подходящего наряда? Катя подняла глаза, взяв в одну руку пакет с покупками, и увидела, что Райан с дразнящим выражением лица держит в руках несколько изумрудно-зеленых лоскутков нижнего белья. — Ты ужасен! — Она выругалась, покраснела и схватила его за запястье, чтобы вытащить из магазина. Райан смеялся всю дорогу.

***

Когда Катя вернулась в Клепку, было уже поздно — учитывая, что Райан проводил ее обратно в Брукуису после заката, и ей пришлось проделать весь путь в Бочку в своем облегающем, зеленом платье. К счастью, в это время на улицах Бочки только начинался праздник, поэтому она смешалась с толпами людей, выходящих и вылетающих из баров и игорных заведений, и никто ее не побеспокоил. Несмотря на то, что в клубе она работала гораздо дольше, чем сейчас, Катя была измотана, когда добралась до своей комнаты на втором этаже. Распахнув дверь и со вздохом сняв туфли, Катя начала вытаскивать шпильки из волос и распустила белокурые локоны. Из зеркала у шкафа на нее смотрело ее отражение. Глубокие малиновые губы в тон к зеленому платью — накрашенные так, что они совсем не размазались во время ужина. Дымчатые веки сделали ее серые глаза более яркими, а тяжелые серьги-люстры завершили образ и придали ему дорогой вид. Ее усилия не пропали даром: Райан осыпал ее комплиментами с того самого момента, как пришел за ней на ужин. Катя только закончила вынимать шпильки и расчесывать пальцами вьющиеся волосы, когда в дверь ее спальни ворвались двое. Она задохнулась и отпрыгнула назад, в шоке схватившись за тумбочку у кровати. Нико поддерживал почти бессознательного, избитого Родера. Он бросил маленького мужчину на кровать Кати, где тот издал стон боли. Когда Нико выпрямился, в дверном проеме появился третий человек. Человек в безукоризненном костюме-тройке и со знакомой тростью в руках. Крошечная спальня быстро становилась тесной, особенно если учесть, что в центре стоял громадный Нико. Его взгляд метнулся от Кати к Казу, который стоял в дверях. Каз отошел в сторону, и Нико ушел, не сказав ни слова. — Что с ним? — спросила Катя, отойдя от стола, чтобы осмотреть многочисленные порезы и синяки на лице Родера. — На него напали, — ответил Каз, закрывая за собой дверь и опираясь на трость. — Ты можешь его вылечить? Катя прикусила губу, осторожно поворачивая голову Родера к свету. Он зажмурил глаза и скорчил гримасу, когда она это сделала. — Я не уверена, — честно ответила она. — Я могу работать только на поверхностях, с внутренними повреждениями я мало что смогу сделать. Родер держался за ребра, поэтому Катя задрала его рубашку, несмотря на его мучительный стон протеста, и увидела большую рану длиной не менее шести дюймов, пересекающую его бок. Она выругалась при виде крови. Все, что можно было сказать по этому поводу, так это то, что рана, по крайней мере, была не глубокой. — Ладно, ладно. Я тебя вылечу, да, Родер? С тобой все будет хорошо. Катя нагнулась и достала из-под кровати свой набор портной. Она открыла его и выбрала банку с густой красноватой грязью. Она читала, что грязь, а точнее грязь с высоким содержанием глины, полезна для поддержания и восстановления кожи. Этого будет достаточно, пока она не восстановит клетки. Каз молча стоял на другом конце комнаты, пока она работала. После тридцати минут упорного труда, на теле Родера не осталось ни одной видимой ссадины. Невысокий мужчина вздохнул с облегчением, когда она, наконец, убрала кончики пальцев с его лица, и последние синяки исчезли. — Спасибо, — вздохнул он, опираясь одной рукой на кровать, а другой проводя по волосам. Он несколько раз напряженно моргнул. — Не за что, — устало улыбнулась Катя, вставая с кровати и хрустя костяшками пальцев. Родер поднялся, Каз оглядел его, кивнул и отошел в сторону, чтобы Родер мог выйти из комнаты. Дверь тихо защелкнулась за ним. — Что-то еще? — спросила Катя, ее сердце слегка защемило от того, что ее закрыли в крошечной комнате с Казом, вспомнив, как это случилось в прошлый раз, и как она практически заставила его остаться, пока она переодевалась. Он был так же несправедливо сногсшибателен, как и всегда. Дни, проведенные в разлуке — самые долгие дни, которые она провела без него с момента прибытия в Кеттердам, как она поняла, — ничего не сделали, чтобы подавить нежелательный трепет в ее сердце, когда он смотрел на нее. Его бледная кожа и шрамы блестели в мягком свете ламп в спальне, а глаза сверкали блеском, когда он скользил взглядом по ее облегающему платью. Они задержались на ее шее и ключицах, и Катя повернулась к зеркалу, чтобы снять тяжелые серьги, чтобы дать своим слегка дрожащим рукам занятие. — Как дела с Восом? — прозвучал наконец его глубокий голос. — Отлично. Он пригласил меня на ужин. — В котором часу ты встречаешься с ним завтра? — Ни к какому. Она встретила его вопросительный взгляд в отражении зеркала. — Это даст ему возможность соскучиться по мне, поинтересоваться, что я делаю. Поверь мне. По какой-то причине она увидела, как у него сжалась челюсть, и он отвернулся, кивнув один раз в знак согласия. Катя повернулась к нему лицом. Она обеспокоенно наклонила голову и почувствовала, как локоны, которые были у нее за спиной, мягко рассыпались по плечам. — Ты в порядке, Каз? — Он был необычно тих, даже для него. Если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что он затаил дыхание. — Хорошо. Увидимся завтра. — Он оторвал свой взгляд от ее ищущих глаз и вышел из комнаты быстрее, чем Катя успела ответить.