Нет

Девочка тёмная-тёмная, Не чёрная, а синяя, Одним словом — живая. Кисло-сладкая на вкус, Ну прямо спелая вишня, Это знание намотай себе на ус. Уголёк горит мой ярко, Ещё немного и у нас будет идиллия.

Разлетелась не просто мечта, но целая эра, в которой она представляла себя парящей под синевой птицей. Конечно, она ещё не решила окончательно, что именно это была за птица: хищная или же нет. Сказать по правде, то жертвой других птиц ей становиться не хотелось, этого хватало и в жизни, но тень, что падала на крону деревьев являла собой большое серое пятно. Крылья её были большими, с длинными перьями, а сам размах походил на удар ветра. Разукрашивала себя фиолетовыми оттенками, что на конце хвоста темнели настолько, что походили больше на чёрный цвет. Стоило только прикрыть глаза, как ощущения самого полёта захватывали её полностью. Это была самая настоящая свобода, к которой она так стремилась и ощутить которую можно было только в небе. Не в космосе, а именно в нижних слоях атмосферы. Первым делом она обязательно полетела бы навстречу утреннему солнцу, купаясь в его ещё холодных, но таких трепетных лучах, что с каждой секундой грели бы её всё сильнее и сильнее. Солнечные поцелуи мягко бы обволакивали каждое перо, а она сама жадно бы поглощала энергию мироздания, подобно сочному нектару. Это был бы чистый экстаз, освобождение и очищение души, то, к чему стремится, возможно, каждая душа. Она жаждала покаяния, сгорая в солнечном огне, потому что грех её был неподъёмен. Перед смертью хотела превратиться в птицу, испытав в последние секунды своей жизни что-то поистине приятное. Да, нужно ей покаяться в своём самом страшном деянии, и только после этого врата покоя раскроются перед ней. Она осознала, что её тело полностью в его власти, и хоть душа ещё корчилась в приступах и припадках неверия, физическая оболочка тянулась к нему, как всё живое тянется к свету. План побега был полностью разорён, разграблен его логическими размышлениями, и в глазах погас весь свет надежды, но тело помнило его прикосновения, храня те столь живыми и ясными, что на несколько долгих секунд она забылась в его руках. Забвение было её спасением в тот момент, а его поцелуи самым настоящим утешением для ещё непролитых слёз. Пульсирующая боль ягодиц перестала волновать её, влажные от менструальных выделений бёдра вдруг показались ей чистыми, а грязное платье явилось в её мыслях подарком доброй волшебницы. Характеристики физической жизни растаяли, осталась лишь оголённая душа, что цвести была готова от его ласк. В его руках она чувствовала себя подобно рыба в воде, была в своей стихии, чьи прикосновения были кроткими и заботливыми. Самой Арвен даже показалось, что в тот момент к ней прикасался не просто Эмонд, но сама его душа. Возможно, ей просто показалось, ведь после грубых действий тви’лека остальное казалось ей уже не таким страшным и противным. Его прикосновения к её волосам, дуновения по коже, прикосновения влажных губ и языка — всё это схоронило её заживо в невидимый гроб под невидимой землёй, но всё же ощутимой. Не разорви их чудесный момент мальчик, она склонялась к тому, что позволила бы ему многое, очень многое. Образ птицы куда-то улетел, скрылся за горизонтом, ведь теперь был образ лишь его и её. Она представляла, как он бы опустился перед ней на колени и осторожно стал бы поднимать подол её платья почти невесомыми движениями рук. Его губы бы прикоснулись к её коленям, всасывая кожу, а затем прикусывая коленную чашечку. Пальцы скользнули бы по животу, и она бы прижала его голову к себе, а руки сдвинула бы себе на поясницу. Поднявшись, он томно бы стал целовать её шею, а она бы выгибалась в его руках, дыша слишком учащённо. Их пальцы бы переплелись вместе, а затем, поддавшись порыву, она бы всё-таки зарылась своими ладонями в его кудри. Поддавшись чуть вперёд, поцеловала бы его в лоб и, прикрыв глаза, стала бы наслаждаться их единением. Он был бы нежен с ней, осторожным и в то же время непредсказуемым, вырывая из неё всё новые страхи: только бы он не останавливался, не исчезал, не притворялся, не играл. Ты хорошо знаешь женщин или же меня? Да, я и сама женщина, но всё же… я ведь не такая, как все, а другие не такие, как я. Мы разные, поэтому я хочу знать: кого ты знаешь? Их? Меня? Всех нас? Ты знаешь как ко мне подступиться даже после того, как разрушил всю мою мечту. Бежать от тебя хотелось на самый край галактики, но твои губы пригвоздили меня к месту. Я стала твоей, лишившись себя на короткое мгновенье. Знаешь, это было больно. Вокруг всё стало тёмным, будто я снова лишилась зрения. Ничего не в силах увидеть, поэтому лишь отзываюсь на твой зов. Когда ты вообще успел проникнуть в меня? Я ведь запирала двери! Мои дети здесь, поэтому прошу, не трогай их. Мы разберёмся сами, ладно? Если честно, Эмонд был разочарован внешним видом женщины. Такое платье сгубила! Оно ведь было дорогим, а самое главное шло его угольку. Своим нарядом она пробуждала в нём дикий, зверский аппетит, а теперь же вся в пыли и крови способна была вызвать только жалость. Азарт поиграть с ней высох, как капля воды под палящим солнцем, остался только инстинкт защиты. Противной ему она не была, даже когда оголила свои ноги для осмотра. Он наблюдал за ней, рассматривая потёки, от его глаз не ускользнула также задняя поверхность её бёдер, исполосованная красными линиями. Пришёл к выводу, что Нест использовал плеть, а его девочке пришлось всё это вытерпеть. Может, предложить ей вина? У меня должна была затеряться где-то здесь бутылка. Так, стоп, я обещал ей кое-что другое. К тому же, она сама просила у меня это. Надо исполнять свои обещания, пусть они и были даны в бреду. И чего только она взяла, что мои размышления — это вздор? Надо разобраться с планом. Первым делом, надо позаботиться о ней, а то она, наверное, уже от стыда вся сгорела, являясь перед сыном в крови. Ещё нужно доставить девчонку на Добивающий к Рену. Ну, с этим будет проще, как раз проведу время с Ником, да и для него будет неплохая возможность попрактиковаться в пилотировании. Вроде, со всем разобрался, хотя… Арвен, солнце моё, я всё ещё хочу тебя целовать! Хотя бы руки, можно? Не отвергай меня, я ведь присматривал за сыном. Точно! Как только я мог забыть? Ты, прелесть моя, убила Верону. И как будешь отвечать за это перед магистром рыцарей Рен? Заволновалась, да? Спокойнее, принцесса, я давно хотел от неё избавиться, и тут ты так вовремя подоспела с бластером в руках. Она бесила меня своей любовью, всё лезла ко мне с признаниями в своих чувствах, хотя как к рыцарю претензий у меня к ней не было. Может, мне научить тебя пользоваться оружием? Забавная идея, но всё же нужная. А вообще я сейчас думаю о твоём теле. Вот бы снова приложиться к нему губами! Мммм, вкуснятина. Сама же Рей использовала данную брешь в общении для своих собственных мыслей, давая тем свободу. Сердце сжималось на обломках неудавшегося побега, но она быстро убеждала себя, что она же рядом со своей семьёй, а ещё у неё есть боевой посох и световой меч. При необходимости, она сможет защитить их, к тому же она делала ставку на то, что оружие джедаев неприятно удивит рыцаря, а у неё самой будет момент неожиданности. Лететь на Добивающий ей не хотелось, особенно если учесть тот факт, что там наверняка будет генерал Хакс. Более того, сам Рен тоже не отличался качествами радушного хозяина, поэтому гостеприимство было не самым лучшим. Ещё, конечно же, была вероятность попасть снова к Сноуку, но пустынница успокаивала себя тем, что сможет убедить его отказаться от подобной идеи. Вот если бы там никого кроме нас не было! Только он и я. Думаю, он вёл бы себя совсем иначе, ничем не угрожал бы мне и не пытался бы заключить со мной никаких сделок. Была бы чистота, и я смогла бы спросить его, как мне быть при медитации. Наверняка, он что-то знает, но молчит. Хочет, чтобы я сама у него спросила. Ещё он говорил, что я должна победить в следующий раз, значит, наша следующая близость лежит под моей ответственностью. Джедаям неведомы привязанности. Мне нужно выбрать между путём становления джедая и путём становления женщины. С одной стороны Сила, а с другой стороны он. Если немного схитрить, то выбирать стоит путь женщины, потому что Кайло может научить и Силе. Везде он, и никуда от него не деться. Маму жаль, она ведь так хотела спастись. Эта змея всё испортила. Хотя, если быть точнее, это всё он! Наверняка. Отдал приказ доставить меня к себе на судно. Уз что ли ему было мало? Учитывая, что я порой игнорировала его, то ответ очевиден. О боги, и как только не расклеиться перед ним? Одного лишь его взгляда будет достаточно. И как только мы такими стали? — Мам, у тебя всё хорошо? — обеспокоенная интонация мальчика заставила всех вздрогнуть, возвращая их из чертогов своих мыслей. — У неё, если я не ошибаюсь, соскочила ключица, — ответил Эмонд, пришедший в себя быстрее всех. — Ступай с Рей, мой хороший. Я скоро приду к вам, — на этих словах она устремила умоляющий взгляд на саму девушку, прося ту увести сына обратно и ни о чём пока не спрашивать. Чуть позже. Она ответит на все вопросы чуть позже. Нужду женщины Рей понимала, а главное принимала, поэтому взяв мальчика за руку, поспешила скрыться с ним в кабине пилота. У них там обязательно найдутся темы для обсуждения, и первой из них наверняка станет сам корабль и его мощности. Выдохнув с облегчением, Арвен так и продолжила стоять на месте, хотя по спине скользнула волна волос. Старалась прислушаться к мужчине, стоящего у неё за спиной, и уловить его настроение. Судя по его ранним ласкам, настроение у него было не самым скверным, но в считанные секунды могло окраситься красками ужасающего. Раз он знал, что у неё болела ключица, выходит он наблюдал за ней некоторое время, прежде чем подойти ближе и раскрыть своё присутствие. Гадала, было ли ему противно подходить к ней, ведь после она осматривала свои ноги. Почему же он медлил? Зная его уже немного, она всё же с большой вероятностью могла сказать, увиденное ему противным не было. Больше походило на то, что он просто играл на её нервах, позволяя сначала мечте взлететь выше, чтобы потом она камнем рухнула вниз и уж точно убилась. Дышала через нос, но накаливание обстановки и его бездействия заставили её приоткрыть губы. Издала звук, походивший на тот, что раздаётся, когда падает капля воды о каменный настил пещеры. Замерла, ошибочно заключив, что этим потревожила древнее зло, а на деле же просто пробудила мужчину. Слишком уж долго он разглядывал её со спины, прижимаясь взглядом к её позвонкам. Прикоснувшись к маленьким пуговицам, он стал одну за другой расстёгивать те. Завела обе руки за спину, но левое плечо тут же пронзила боль, поэтому волосы пришлось убирать только правой. Обойдя её, он остановился в шаге перед ней. Отметил, что гримаса боли до сих пор была запечатала на её личике. Приспустив ткань платья ниже по плечам, рыцарь стал медленно ощупывать её ключицу, слегка надавливая подушечками пальцев. Подняв на неё глаза, он вопросительно изогнул бровь, ожидания от неё разъяснений. — Он хотел засунуть в меня лекку своей мёртвой сестры. Пришлось ударить его дубиной, разбить стекло и прыгать. — Моя воительница, — голос был столь тёплым, а интонация столь ласковой, что она даже не поняла, когда он успел закрыть ей рот ладонью, а второй вправить ей плечо. Прокусила ему кожу между большим и указательным пальцами, но он, вроде, не расстроился. Да, не расстроился, поэтому что в следующий момент наклонился к ней и поцеловал её в лоб. Именно так она себе это представляла, только в лоб целовала она, а не наоборот. Хоть что-то исполнилось из её желаний, хоть и в перевёрнутом воплощении. Не могла не прикрыть глаза, шумно выдыхая. Рука скользнула ей на шею, свободно придерживая у основания. На этот раз целовал её сомкнутые веки, улавливая, как от этих ласк у неё стало рваться дыхание. Потянул ткань платья ниже, наблюдая как-то, волной упало к самым ногам. Притянул её за локти к себе, опустил подбородок ей на плечо и заглянул назад. Скривил губы, оценивая повреждения на её коже, отметив особо глубокую ямку, где содралась кожа, прикусил до крови нижнюю губу. Выдохнул, вновь обдавая её шею струёй холодного воздуха. Опустившись перед ней на одно колено, осторожно взял её ногу в свои руки и расстегнул ремешок туфель. Пока он снимал с неё обувь, она всё думала, кто же он такой. Человек или зверь? Будь он человеком, то ни за что не отдал бы её на растерзание Несту. Будь же он полноценным зверем, то она была бы уже мертва. Скорее всего он являл собой некую смесь человека и животного, но кого же в нём было больше, Арвен не рискнула бы даже предположить. Слишком опасно это было, безрассудно. К тому же, лучше ответа ей не знать и принимать его за зверя, потому что человека можно полюбить. Впадать в это чувство она не желала, как сильно бы то не стучало ей в двери. Вокруг и так вещи приобрели ужасную привычку плюсовать к себе слово «слишком», становясь невыносимыми. Если боль и являлась к ней, то была максимальной, поэтому последующее за ней максимальное счастье как-то даже меркло на её фоне. Отведя Арвен к рефрешеру, он сказал, что там она найдёт аптечку, и если бакта мазь она там точно сможет найти, то вот гинекологические тампоны с малой вероятностью. Придётся спасаться подручными средствами, обмотав бёдра бинтами. Надеялась, что это у него уж точно должно быть. Тёплая вода принесла с собой не только чувство чистоты, но и некое умиротворение. Заложив волосы в высокую причёску с помощью венка, Арвен натирала кожу рук мылом, что отдавало корнем фиалки. От самого Эмонда тоже пахло этим самым мылом, что заставило её улыбнуться. Как бы сильно и упорно она не пыталась скрыть это от самой себя, но правда всё равно всплывала на поверхность. Она была рада его заботе. Жалела лишь о том, что та была лишь кратковременным проявлением, понимала, что скоро вновь начнутся грозовые дожди, небо содрогнётся от грома, а световые вспышки ударят в неё саму, но пока была возможность, она наслаждалась затишьем перед бурей. Выключив воду, она поспешила вытереть себя полотенцем и, отложив то в сторону, развернулась спиной к зеркалу. Плечо ещё побаливало, но завести руку назад и нанести на раны мазь она всё же могла. После приятного холодка пришло пульсирующее жжение. Отыскала в аптечке также бакта пластыри и, отложив один для дочери, наклеила те поверх впитавшейся мази. Далее следовало дело за бинтами, которым к её счастью, оказалось целых три пачки. Завернувшись в полотенце, на выходе из рефрешера она столкнулась с мужчиной. Сразу же отметила, что он снял с себя плащ, держа тот на сгибе локтя. Потянулась к тому, дёргая ткань ладонью, но его хватка всё же оказалась сильнее. Перевела свои потемневшие глаза на его лицо. Вздрогнула, поражаясь тому, с какими расширившимися зрачками он рассматривал её. Вновь безумие в глазах, запредельное желание владения и взятия её тела. Впервые встречалась с подобным откровением, когда мужчина всем своим видом демонстрировал женщине своё желание без всякого стыда. В свою очередь это коркой инея покрывало её душу, не замораживая, а укрывая, защищая. Точно так же снег укрывает землю в период лютых морозов. Глядел ей прямо в глаза, одним лишь взглядом заклиная её не двигаться. Нарушать сказку, впуская кошмар реальности не хотелось, ведь его уголёк была столь привлекательной, особенно стоя перед ним с заложенными волосами и прикрытая одним лишь полотенцем, что он наконец понял, в чём именно заключалась красота женского тела. Между ног у неё выделялась кровь менструации, но грязным при этом чувствовал себя он. Самой же женщине удалось сохранить всю свою чистоту даже, казалось, в столь безвыходном и безнадёжном положении. Была для него такой ясной и желанной, что хоть сейчас выкалывай себе глаза, потому что битва была проиграна. Она походила на то безумие, когда даже в жару завариваешь себе чай и наслаждаешься каждым глотком. Стоял перед ней как вкопанный, сражённый и поражённый. Ты не просто золото, ты алмаз. Нужно будет как-то закопать тебя в себе, чтобы до тебя не добрались чужие руки. Арвен, а ты могла бы пообещать мне, что останешься со мной навсегда? Ты ведь всегда просила о чём-то, умоляла, а теперь, видимо, настала моя очередь. Ну так вот, слушай мой приказ: останься со мной. Никуда не уходи, не убегай, я ведь чуть с ума не сошёл. Вокруг столько негодяев развелось, а ты решила улететь. Ну разве так можно? Если тебе страшно, то ты скажи мне, я тебе стану защищать. Ой, ты ведь уже говорила мне, что тебе страшно, тогда ты ещё была у меня слепой девочкой. Я представляю твои нежные руки перед сном, и губы, ты смотришь на меня голубыми глазами, чистыми и живыми. Как же ты красива! Дальше представлять у меня не хватает сил. Тебя нужно видеть живую. И вот ты стоишь передо мной, а я не могу даже пошевелиться, прошу, останься голой ещё немного. Благодаря тебе я понимаю, что не совсем ещё утерян. Опустила голову, осматривая себя. Гадала, что же такого он мог в ней увидеть, чего не видел раньше. Всё то же тело, никаких новых сюрпризов. И чего он только любуется ею? Поджала губы и вновь дёрнула плащ из его рук. Накинула на себя, застёгивая все застёжки. Перевела взгляд на него, отметив задержку дыхания. — Эмонд, — позвала тихо и осторожно, — ты жив? — Нет, — короткий ответ, правдивый. Засунув в карман пластырь, обнаружила там перочинный нож. — Ты пользуешься ножами? — доставая тот и протягивая его мужчине. Он отрицательно замотал головой, указывая рукой на валявшиеся на полу бластеры и короткую рукоять светового меча, который раньше принадлежал ребёнку, а сейчас же превратился лишь в трофей. — Мне нужно к Рей, — засовывая нож обратно в карман, ей ведь разрешили. Обмен партнёрами никого не расстроил. Ник был рад увидеть, что с мамой всё в порядке, к тому же она сама его в этом заверила, когда обнимала. Эмонд остался в кабине пилота вместе с мальчиком, не желая вмешиваться в женские разговоры. Усадив Рей на скамейку, женщина наклонилась осмотреть её шею. Красный след уже превращался в синяк, поэтому она поспешила наклеить пластырь. Глядя на то, как девушка всё поглядывала на дверь, за которой был скрыт рыцарь и мальчик, Арвен поспешила заверить её, что Нику ничего не грозит. О себе, к сожалению, подобного она не могла сказать, хотя очень на это надеялась. — Мне кажется, я оказалась в подобной же ситуации, — начала Рей. — Я стала заложником ситуации, когда нужно ненавидеть, но не получается. То, как он смотрел на тебя, я видела грусть в его глазах. Он действительно боялся, что ты оставишь его, улетишь. — Мне нужно бежать от Эмонда, скрыться, я думала, что смогу, что со всем справлюсь. Но стоило ему подойти ко мне, прикоснуться, как весь мой настрой испарился. Разговоры по душам помогли устранить им некий разлад, что начался внутри. Рей рассказала ей о своих чувствах к тому, к кому их вообще не должно быть, поведала об обучении у Люка и, конечно же, об Узах. Не могла не обрадоваться за неё, искреннее желая ей успеха в постижении Силы. Поток слов так и лился из неё, свободно и беспрепятственно. Арвен же слушала её очень внимательно, крепко держа её за руки и утверждая, что в этом нет ничего постыдного. Она не единственная, кто оказался в схожей ситуации. Единственное, о чём обе смолчали, была та грубость, с которой их брали. Достаточно было сказать, что интимные отношения имели место, вдаваться же подробности в этом плане не было желания. Рей же открывала ей всю себя, ища помощи и поддержки. Рассказывала обо всех своих страхах и сомнениях, а затем поставила женщину в тупик своим вопросом: — Как распознать, что чувства реальны, а не навязаны? — Я не знаю, что тебе ответить на это. Наверное, это можно узнать лишь в самом конце, перед смертью. Тогда всё становиться явным. Когда Ник посадил корабль в доках линейного крейсера, Эмонд снарядил для девушки отряд штурмовиков, которые должны были доставить её к Рену. Позволив им коротко проститься, он повёл Арвен и Ника к себе. Была окружена белыми доспехами, но вокруг всё равно было слишком грязно, слишком черно. Аура зла окутывала весь корабль, и она же добровольно шагала к самому её средоточию. Бежать было бы глупо, да ей и не хотелось. Дверь открылась, и Рей шагнула через порог. Пусто. Обвела комнату взглядом ещё раз, но лишь лишний раз убедилась, что там было пусто. Подошла к едва приоткрытой двери напротив, думала, что попадёт в рефрешер, но оказалась же в главной сокровищнице магистра — молельной комнате. На высоком постаменте лежала расплавленная маска Вейдере, а Рен в своём обычном обмундировании, но только без маски, сидел перед ней в позе для медитации. Шумно выдохнула, желая показать этим своё появление, ведь была уверена, что он её почувствовал. Не мог не почувствовать. Подошла к нему со спины, и в момент, когда её рука уже почти коснулась его плеча, волна Силы перекинула её через него, уложив прямо на лопатки. Зашипела от боли и неожиданности, но встретившись с его взглядом, показательно сжала челюсти. — Рада встрече, мусорщица? Конечно, рада, но для тебя это будет слишком лёгкая победа. В этот раз всё будет по моим правилам. Тебе не удастся меня запутать. Я знаю, зачем я здесь, и думаю, тебе это не совсем понравится. — Нет.