Неспящие

Фарагонда

      Фарагонда, вздохнув, откинулась на спинку своего кресла и положила руки на подлокотники. В кабинете было тихо, лишь мерно отбивали каждую минуту часы. Тик-так, тик-так… Впрочем психолог и не слышала, сосредоточившись на своëм. Недавний сеанс с Блум натолкнул еë на мысль, которую она сама старалась гнать подальше. Фарагонда чувствовала каким-то непонятным даже для себя образом, что что-то странное происходит в этом городе. Пытаясь объяснить это, она каждый раз наталкивалась на проблемы — отсутствие доказательств и мнение других. Впрочем, сейчас психолог решила отбросить всë чтобы помочь новой подопечной. Во всяком случае, она надеялась, что это поможет.       Наконец, Фарагонда открыла глаза и поднялась из-за стола. Если кто-то и мог дать ответ, то это еë давняя подруга и директриса старшей школы мисс Гриффин, которая общалась с мэром чаще всего. — Вряд ли мне даст что-то разговор с мэром, — подумала психолог. — А вот с Гриффин можно и обсудить тайны города за чашкой чая.       С этой мыслью Фарагонда собрала вещи в сумочку и вышла на улицу в ближайший магазин, являвшийся и пекарней, и кафе. Едва она открыла дверь, еë встретил звон колокольчика и аппетитный запах свежей выпечки и кофе. Трое мужчин сидели за маленьким столиком, тихо переговариваясь. Один из них, что в чëрной кожаной куртке, с длинными до плеч красными волосами и бородкой, ярко выделявшийся на худом лице, помахал рукой. — Мисс Фарагонда, составите компанию? — спросил он, улыбнувшись. Его улыбка казалась самодовольной, точно у загнавшего жертву хищника. Фарагонда ответила вежливым: — Не сейчас. Мне сегодня нужно к Гриффин. Я хотела спросить, как там Тританус.       Огрон пожал плечами: — Эх, какая жалость. Тогда до следующего раза. Тританус пришëл в себя, опять ничего не помнит. Ну хоть не утонул. — И откуда у него это? — Фарагонда сказала это тихо, обращаясь к самой себе, но Огрон услышал: — В этом разбираться уже не моя работа. Я его всего лишь ищу по городу. — Я тогда займусь своей. Загляну к Нептуну вечером. Надеюсь, он будет дома. — Что ж, приятно было поболтать. До скорой, — Огрон и его помощники, длинноволосый блондин в широкополой шляпе Гантлос и загорелый с тëмной бородкой Анаган, встали и пошли к выходу. Фарагонда же, быстро оглядев прилавок со всякими булочками, взяла пирог с вишней.       Дальнейший еë путь лежал к частным домам у озера, в одном из которых, в том, что с фиолетовой крышей, жила Гриффин. Он был обнесëн высоким забором из тëмного кирпича. Фарагонда позвонила в дверь и, ответив на вопрос «кто там» минуту спустя, заданный сонным голосом, вошла в сад. Внутри было довольно уютно. Высокие яблони давали тень, раскинув ветви над скамейками. По периметру росли кустарники, в центре были клумбы, ограниченные забором из палок и верëвок. Узкая, выложенная камнями тропка вела к широкому крыльцу. На скамейке, укрытой под деревянным навесом, сидела Гриффин. Она выглядела так безмятежно, что казалось, будто острые черты еë худого лица разгладились как и морщинки, разбегавшиеся лучиками из уголков глаз. — Давно не виделись, Фарагонда, — голос у Гриффин был приятным низким. — Что привело тебя ко мне так рано?       Фарагонда поднялась по скрипящей лестнице на крыльцо и села рядом. — Когда мы в последний раз говорили о чëм-то несущественном за чашкой чая? — Или чего покрепче, — усмехнулась Гриффин и, открыв пакет с пирогом, добавила. — Я пойду за чаем.       Вскоре они уже сидели и пили чай, смотря, как ничего вокруг не происходило. Это немного успокаивало и помогало выпасть из реальности. — Просто так ты ко мне не приходишь, — заметила Гриффин, отпив горячего чая из чашки. — Кто-то из моих учеников пожаловался на сложную учëбу и выгорание?       Фарагонда взяла чашку двумя руками и, вдохнув травяной запах, пригубила чай: — Нет, не в этот раз. Тебе приходило в голову уехать из города куда-нибудь отдохнуть? — Нет, не приходило. Мне и здесь хорошо. Зачем эта суета?       Фарагонда еë понимала. Целыми днями сидеть на крыльце дома, слушая шелест листвы и вдыхая запах спелых яблок и свежескошенной травы, звучало как план. Но она помнила Гриффин более деятельной. — Ни разу не представляла, что ты когда-нибудь поймаешь дзен. — Я тоже не представляла, но в этом городе есть всë, чтобы я могла чувствовать себя счастливой. Любовь, работа, уютный дом. — Действительно. Но не кажется ли тебе, что мы как будто в клетке? Что город давит на нас?       Гриффин с минуту сидела молча, обдумывая, затем ответила: — Я понимаю, что ты имеешь ввиду. У города есть свои тайны, но я не хочу в них разбираться. Не буду же я разрушать своë счастье добровольно.       А могло ли раскрытие тайн города разрушить столько судеб? Ведь все уже, должно быть, привыкли жить так как живут. Каким ударом было бы для них коренное изменение всего. Фарагонда, как психолог, не могла допустить подобного. Что же важнее: правда или комфорт? — Это было бы неразумно, — ответила Фарагонда. — В том-то и дело. Неважно, что происходит в городе, пока всë хорошо.       Фарагонда замолчала. Они продолжили пить чай и есть вишнёвый пирог не говоря ни слова. Вскоре, однако, Гриффин сдалась: — Если ты хочешь узнать правду, я могу сказать тебе одно. В отеле поселились три приезжие женщины, они единственные, кто здесь не местные. Поговори с ними, узнай, как и зачем они здесь. Мне показалось, Валтор их опасается.       Валтор, мэр города, точно просто так не будет бояться каких-то приезжих дам, подумала Фарагонда. Значит нужно пойти к ним и узнать побольше. Вот только она уже сомневалась, что хочет знать правду.

***

Блум

      Блум сидела в каком-то кафе рядом со Стеллой, Флорой и ещё какими-то девушками. Мимо проезжали странные автомобили, и всë вокруг было пропитано магией. Город был оживлëнным, группы людей и неизвестных существ бродили по улицам. Девушки рядом говорили о высоких технологиях и отсутствии пиццы на их Родине, а Блум снова ничего не понимала. В еë голове в тот момент крутилась мысль, что нужно позвонить родителям. Она встала и вот уже оказалась в телефонной будке. Затем резко переместилась в какой-то тëмный переулок. Три женские фигуры двигались прямо к ней. — Айси? — одна из них точно была Айси в привычной бледно-голубой одежде с высоким хвостом и макияжем с использованием холодных цветов. Вот только еë взгляд казался надменным и насмешливым. Она улыбалась, но улыбка еë казалась страшнее, чем если бы она скалилась. Ещё рядом была Сторми и какая-то незнакомка в очках и фиолетовом костюме. — А ты, маленькая фея, скоро станешь ледяной скульптурой. Разве ты не знаешь, что подслушивать нехорошо?       Блум тряхнула головой. — Но я же ничего не…       Но Айси не стала слушать. Она послала в Блум заклинание, и никакая защита не помогла. — Почему ты сделала это, Айси? Мы же друзья, — хотела сказать Блум, но поняла, что обездвижена. Неужели Айси могла так?       Блум проснулась. Она снова, как оказалось, прожгла дыру, но на этот раз в наволочке. Вспомнив слова Фарагонды, девушка сфотографировала это и вытерла слезы, подступившие к глазам от обиды на Айси. — Это всего лишь сон, — Блум ударила кулаком по кровати. Ей хотелось вдолбить эту мысль глубоко в мозг, но страхи и сомнения начали прогрызать себе путь, навязчиво предлагая поверить. Могла ли Айси действительно так поступить? Блум не раз убеждалась, что еë подруга могла быть холодной, жëсткой со всеми остальными. Да и относилась к новым знакомым с долей скептицизма. Однако к Блум Айси всегда была добра и даже больше. — Я должна сказать ей обо всём. Сейчас или никогда, — Блум сжала кулаки. Ей было страшно, что Айси относилась к ней именно как к подруге и не больше того. И что тогда значили все те недвусмысленные фразочки и заигрывания? Блум нужно было решиться. После увиденного сна она боялась увидеть Айси такой.       Ещё хотелось бы понять, почему снова Стелла. Уже вторую ночь. Блум подумала, не связаны ли эти сны были со Стеллой и, быстро собравшись, вышла на улицу в сторону участка.       До участка шерифа идти было минут двадцать. Он располагался около офиса мэра, который являлся ещё и его домом. Блум прошла мимо, не удержавшись от соблазна посмотреть в окна первого этажа. Однако они были завешаны бордовыми шторами.       Внутри небольшое здание участка было ещё меньше от обилия всяких коробок с папками. Где-то между ними ютились два стола, несколько стульев и шкаф с книгами в углу. Справа располагались камеры изолятора. — Ещё одна, — услышала Блум голос из одной из камер. Там сидел известный мелкий хулиган, промышлявший битьëм витрин и лампочек на столбах, Думан — странноватый мужчина с фиолетовым ирокезом на голове, словно он остался в том времени, когда панк-группы ещё были популярны. — Ещё? — отозвался Гантлос, сидевший за одним из столов в подобии кабинета шерифа. Он закинул ноги на стол, прямо на одну из папок, надвинув шляпу пониже. Рядом стоял, нахмурившись, Брэндон и протягивал пачку купюр. — Ну хоть на день, Гантлос. Что тебе стоит? Я сам заработал эти деньги и прошу тебя отпустить Стеллу. Она прос… — Слушай, Бронсон или как там тебя, эти правила устанавливаю не я. Девчонка нам свидетель, я денег не брал.       Гантлос опустил голову на грудь, показывая всем видом, что не намерен продолжать разговор. — Я тоже хотела поговорить со Стеллой, но мне хватит пары минут, — ответила Блум. — Это же не запрещено?       Гантлос вздохнул. — И чего она вам всем понадобилась? Я ещё с ней не поговорил.       На некоторое время воцарилось молчание. Брэндон, второй ухажëр Стеллы, положил деньги на стол. Блум видела, как медленно гасла надежда в его глазах. Странно, но Брэндон имел репутацию бабника и не должен был идти на такие меры ради одной. Внезапно вновь скрипнула дверь. Гантлос дëрнулся на стуле от неожиданности, быстро спустил ноги на пол. Думан, как попугай, крикнул: — Ещё один!       В освещëнном лишь светом с улицы кабинете шерифа и его помощников стало гораздо ярче. Вошëл высокий приземистый мужчина с зачëсанными назад рыжими волосами. На каждом из его пальцев было по перстню, несколько дорогих браслетов блестело на правом запястье и мощная цепь украшала шею. Сжав кулаки, мужчина прошëл к Гантлосу, оттолкнув Брэндона одной рукой. — Моей дочери здесь не место, — властно, словно король, сказал он и выложил на стол пачку денег раза в два толще, чем предлагал Брэндон. Затем обернулся к Блум, протянул и ей долларов сто за молчание, но она отказалась, хотя и не собиралась никому говорить. Гантлос напустил на себя равнодушный вид, хотя его хищный взгляд пожирал деньги на столе. Быстрым резким движением он схватил обе пачки и, достав ключи, ушëл в сторону камер. Оттуда вскоре раздалось: — Стелла, на выход. Быстрее, пока я не передумал.       Вскоре Стелла с взъерошенными волосами и помятым лицом вышла в кабинет. Увидев отца, она, однако, преобразилась. Тут же улыбнулась, пусть и немного вымученно, и бросилась ему на шею. — Пап, я знала. Я знала, что ты меня вытащишь.       Затем обняла Брэндона и, наконец, обернулась к Блум: — А ты меня зачем искала? — Мы можем поговорить наедине?       Стелла кивнула и вместе с Блум вышла на улицу. Там не было многолюдно и легко можно было поболтать без лишних ушей. Видимо, жара отталкивала. — Слушай, это прозвучит очень тупо, но вторую ночь подряд я вижу тебя во сне. В одном сне, который продолжается и продолжается. — Я запоминаюсь людям, в этом нет ничего необычного, — ответила Стелла, подмигнув. Блум вздохнула: — Это не совсем обычные сны. Там ты ведëшь меня в какую-то магическую школу, потому что у нас есть способности. Потом ещё город, тоже магический. Но когда я просыпаюсь, я прожигаю рукой то простынь, то ещё что-то. Вот фото.       Блум быстро открыла галерею на своëм телефоне и показала фото прожжëнной дыры. Стелла с серьёзным видом кивнула, вздрогнув от неожиданности: — Да, мне тоже кое-что снилось. Как будто я принцесса какой-то магической планеты Солярия и управляю солнцем и луной. Я полетела в магическую школу, в которую поступала уже второй раз, а по пути встретила какого-то огра, из-за чего пришлось задержаться на Земле. — Серьёзно? — спросила Блум с надеждой. Неужели Стелла тоже чувствовала? — Абсолютно. Абсолютно нет, Блум. Ты серьёзно? Я эту чушь выдумала только что. Одна только Солярия звучит как название дешëвого спа-салона.       Стелла рассмеялась, а Блум окончательно потеряла надежду. Обычная шутка стала последним ударом, последним гвоздëм в крышку еë гроба. Стелла ушла к машине отца, золотой Ламборгини Хуракан. Стоило ей запрыгнуть, автомобиль тронулся и быстро уехал прочь, поднимая пыль. Блум же осталась один на один с проблемой и решила, что уж лучше поговорить с Айси.       Айси она нашла в парке на одной из скамеек у потрескавшегося фонтана в виде фигуры земного шара. — Привет, — Блум села рядом. Айси отвлеклась от телефона и кивнула, улыбнувшись вполне искренне. — Привет. Что-то срочное? Не то чтобы я не была рада тебя видеть, просто твой голос показался мне взволнованым. Без меня совсем плохо, понимаю. — Да, без тебя мне никуда, — Блум, улыбнувшись в ответ, опустила голову вниз и зажмурилась. Сейчас или никогда. Сейчас или никогда. Сейчас… Сон проигрывался в голове на скорости ×2. Но то самое лицо Айси, надменное и страшное, оставалось дольше других кадров. — Айси, я… Я не могу представить свою жизнь без тебя. Можно ли попросить тебя всегда быть рядом со мной? Я видела сон, в котором ты совсем другая. И ты меня ненавидишь. Я не могу так. — Блум, я не знаю, что тебе сказать, — Айси усмехнулась. — Перестань верить снам и подвинься ближе.       Блум, слыша не шум фонтана и редких людей, а быстрый стук собственного сердца, не сразу поняла, что от неë хочет Айси. Но затем всë же пересела ближе. Айси осторожно взяла еë за подбородок и поцеловала. Блум некоторое время пыталась вникнуть в ситуацию, но быстро отбросила всë. Это был тот самый ожидаемый момент: ощущение губ Айси на своих, еë дыхание. Блум начала отвечать. Она обхватила Айси, прижимая еë к себе, сжимая ткань рубашки в руках. Абсолютное счастье. Блум чувствовала, как быстро колотилось сердце Айси. И ничего более не было в тот момент важно. Айси протолкнула язык в рот Блум, прошлась по нëбу и разорвала поцелуй. — Всего понемногу, а-то и не отсосаться можно.       Блум продолжала тянуться за губами Айси, отчаянно хватаясь за неë как утопающий за соломинку. Казалось, будто с поцелуем уйдëт то самое чувство счастья вне времени и пространства. Будто всë это закончится и больше никогда не повторится. — Айси, тебе жалко ещё один поцелуй? — Нет, просто я хочу тебе предложить больше. Пригласить тебя в гости, — эта ухмылка. Айси явно что-то задумала. — Ну веди, интригу разводишь.       Девушки встали и пошли к Айси.

Ривен

      Тихо. Думан сопел за стенкой, с другой стороны какая-то дама в очках и фиолетовом костюме, которую привезли ближе к вечеру. Она была симпатичная с этими острыми скулами, тонкими губами и пронзительными зеленовато-карими глазами. — Тебя как звать? — спросила она внезапно. Ривен хмыкнул: — Ривен. — А я Дарси. За что ты здесь? — Машину украл. — А я за мошенничество.       Дарси высунула руку из-за решетки и показала большой палец, затем начала кричать: — Вы мне поможете? Кажется, я плохо себя чувствую! Сердце… Колит что-то.       Анаган, дежуривший ночью, подошëл, заскрипел замок. Ривен прислушался. Звон ключей, звук шагов. Анаган отошëл, и Дарси спокойно вышла в коридор, освещëнный лишь одной лампой. Затем девушка подошла к камере Ривена и открыла еë. — Выходи скорее, пока он не опомнился. — Ловко ты, — Ривен выбрался наружу. Как же было хорошо оказаться свободным вновь. Дарси же скорее оставила ключи, порылась в ящиках и, вытащив на свет пистолет и запасной магазин, поспешила к окну. Ривен тоже подошëл. — Кажется, никого, — сказал он. — Разве что с домом мэра рядом надо быть аккуратнее. — Да, поэтому следуй за мной. — Ещё чего! — воскликнул Ривен, которого эта фраза задела за живое. — Я тоже кое-что в побегах понимаю. Буду я за всякими девками бегать.       Дарси тяжело вздохнула. — Ну хочешь, я тебя загипнотизирую, и ты всë равно пойдëшь со мной. Так что молчи и иди.       Ривену пришлось подчиниться. Он видел остекленевшие глаза Анагана, опустившего Дарси, и, честно говоря, ему было не по себе. Стать такой же марионеткой в чужих руках парень не желал.       Итак Дарси, накинув сверху куртку Анагана и натянув капюшон, вышла первой. Ривен, взяв шляпу Гантлоса, последовал за ней. Дело близилось к ночи, и прохладный ветер проходился мурашками по коже, проникая под одежду. Где-то у самой линии горизонта догорал ало-жëлтый яркий закат, последней вспышкой озаряя уже темнеющее небо с первыми бледными звëздами. Дом мэра и стоящие рядом здания виделись чëрными силуэтами. Судя по тому что ни в одном окне не горел свет, никого ещё не было. Дарси как можно более непринуждённо шла прочь, затем быстро свернула на улицу, идущую паралельно с главной. Людей там было гораздо меньше, но вела она также к границе города. — Мы свалим из города без денег? — спросил Ривен с сомнением. Дарси только фыркнула, натянув пониже капюшон: — Деньги добыть — не проблема с моим даром к гипнозу. — Допустим, — продолжил парень, — но мы же не взяли документы. Где мы будем жить? — Слушай, нам бы сначала просто свалить подальше, потом подумай об остальном. Или ты хочешь остаться в камере?       Ривен задумался о том, что стало бы лучшим вариантом. Он находился словно между двух огней. Останься он в тюрьме или сбеги, будущее представлялось таким же серым, как и небо поздней ночью, когда закат уже сгорел, но красок на насыщенную черноту ещё не хватало, как сам Читта делла Магиа. Парень не привык предаваться долгим раздумьям, а потому после минутного молчания ответил: — Свобода лучше. — Вот и молчи.       Дальше Дарси не говорила ни слова. Ривен, не желая вслушиваться в собственные мысли, сосредоточился на беге. Дома и высокие заборы, сейчас едва различимые, были похожи один на другой. До границы было ещё далеко.       Наконец, последний дом улицы остался позади. Казалось, прошло уже несколько часов, но усталости Ривен не чувствовал. Желание сбежать и сжечь момты за собой подгоняло. Он уже поравнялся с Дарси и как можно более непринуждённо спросил: — Ты как научилась этому своему гипнозу? — Не помню, — Дарси пожала плечами. — Я даже не помню, как я училась. Как будто он был со мной всегда. — Этот талант точно нужно использовать. Это судьба. — Да, наверное судьба.       Снова стало не о чем говорить. — Когда Анаган очнëтся? — Когда кто-то хорошенько ударит его. Гантлос в пекарне и пробудет там, пока не допьëт кофе. Огрон дома. Итого, у нас ещё есть время.       Оставалось ещё бежать в темпе до леса, маячившего чëрным огромным монстром, разлëгшимся у границы. Только скрыться бы в его дебрях, а дальше никто и не найдëт. Ривен поднажал, прибавляя скорости и взяв всю силу в кулак. Дарси позади тяжело дышала. Она начала отставать. — Ты чего? Устала уже? — Представь, да, — почти выплюнула девушка. Ривен схватил еë за руку и потащил за собой. Друг за другом они скрылись среди близко расположенных деревьев. Узкая тропка петляла меж стволов, скрываясь за кустарниками. Дальше нужно было идти почти наощупь. Ривен глубоко вздохнул, словно погружался под воду, но воздух здесь был тяжелым. Он пошатнулся. — Что происходит?       Дарси оперлась о его плечо и тряхнула головой. Она не сказала ничего, видимо, и сама не понимала. Однако нужно было идти. Ривен схватился за ствол ближайшего дерева, сделал несколько глубоких вдохов, и, оторвавшись от него с трудом, пошëл по тропке.       Они не знали, куда именно шли. С каждым шагом к земле тянуло всë сильнее. Ривен уже не замечал ничего и ничего не слышал, будто находился в каком-то глухом шлеме. Мозг медленно отключался. Просто идти по прямой — такова была их цель. Куда-нибудь да выйдут. — Эй, этот куст помят, — Дарси наклонилась и, не удержавшись на ногах, упала. Как будто сильное опьянение настигло их внезапно. — И эта ветка. Еë сломала чья-то нога. Я могу сказать, что мы ходим по кругу.       Ривен покачал головой: — Мы не можем. Нужно пройти ещё немного.       Он помог Дарси подняться, хотя его самого шатало. Дальнейший путь он вообще помнил урывками, периодически практически отключаясь, автоматически передвигая ногами. Ривен поднял голову к чëрному небу, усыпанному бриллиантами-звëздами, сделал ещё вдох, и ему показалось, что звëзды движутся. Всë быстрее и быстрее. Он ощутил себя будто в невесомости, а потом вдруг упал, и земля показалась ему мягче чем собственная постель. Одна мысль возникла в голове: — Бороться! Бороться! — но Ривен отключился окончательно.