Ривен
Ривен с трудом разлепил глаза и поднялся. Подушка была такой мягкой, а одеяло — таким тяжелым, что ему стоило огромных усилий не упасть вновь и не заснуть. Первым, что он увидел, оказалась крепкая решетка. Вокруг в полутьме едва различимыми были очертания знакомой камеры с умывальником, туалетом и небольшим хлипким столом. Ривен, держась за пыльную стену, подошел к решетке и спросил, не надеясь на ответ: — Ты помнишь хоть что-то, Дарси? Негромкий сонный голос из соседней камеры ответил ему: — Ничего. Оба замолчали, силясь вспомнить, как оказались в полицейском участке вновь. Тишина, казалось, длилась вечно, поглотив и их, и город целиком. Мысли спросонья путались, то сбиваясь в единый клубок, то исчезая. Ривен закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Его ужасно бесило то, чего он не мог понять. Парень помнил, как они с Дарси выскользнули из участка и намеревались бежать прочь из города. То, что было дальше, вырисовывалось туманно, словно не открытая еще часть карты в игре. Прервал его глухой стук шагов и голос Анагана: — За мной. Ривен и Дарси не заметили, видимо, подчинившись не понимая, как оказались в небольшой комнате для допроса с единственным крохотным окошком у потолка. Напротив, скрестив руки на груди, сидел Огрон. Недобро ухмыльнувшись, он убрал со стола диктофон и сказал с неприкрытым сарказмом: — Я вижу, побег не удался. Вы знаете, почему так произошло? Ривен покачал головой. Он не желал в тот момент говорить с шерифом о неудачном побеге. Дарси прищурилась и наклонилась ближе, опершись на руки. Любопытство на мгновение проскочило в ее пристальном взгляде: — Может быть, вы нам расскажете. — С удовольствием, — вопреки ожиданиям Огрон, вероятно, решил поиграть в хорошего полицейского. — Пришло время вам и всему городу узнать об этом.Блум
Блум посмотрела вниз. Каменные стены огромной пещеры все тянулись, пронзенные многочисленными ходами, и тонули во мраке. Где-то вдали слышался глухой стук падающих одна за другой капель. Девушка знала, что должна идти дальше, что от нее зависела судьба всего мира, что в конце пути ждало древнее зло. Кто же именно, она не могла сказать, хотя имя крутилось на языке. — Быстрее, Блум, — послышался голос Стеллы совсем рядом. Брэндон и Скай уже почти вошли в один из ходов, утонув в черноте. Неизвестность пугала не хуже монстров и атмосферы самой пещеры с ее толстыми стенами и угрожающе низко нависающими над головами сталактитами. Воздух вокруг был наполнен зловещей энергией, проникавшей в организм и пробуждавший безрадостные мысли и негативные эмоции. Блум почувствовала себя ребенком, который остался один в своей комнате и с замиранием сердца ждал, когда монстр из-под кровати решит напасть. Вот только вокруг не было одеяла чтобы спастись. Она оказалась в плену, наедине со своими страхами и сомнениями. Отчего-то даже магию в том месте использовать было нельзя. Проснулась Блум чуть раньше будильника, и ей на секунду показалось, что она до сих пор стояла в центре пещеры. Однако вскоре каменные стены превратились в привычные светлые стены комнаты. Тьма рассеялась, и силуэты шкафа, письменного стола и другой мебели медленно обрели краски. Исчезла та самая пропасть. На полу лежал мягкий ковер, и никуда проваливаться он не собирался. Блум осмотрела кровать, однако никаких прожженных дыр не обнаружила. Наверное, дело было в том, что она не использовала магию во сне. Девушка прислушалась. Привычные звуки окружали ее. Мать уже готовила на кухне и гремела посудой. В соседней комнате Дафны звенел будильник. На первый взгляд ничего не менялось, но что-то было не так. Что-то едва уловимое и почти незаметное, что нельзя точно описать или понять. Блум не помнила, ощущала ли она раньше подобное. Бывало ли такое, что она чувствовала безотчетный страх или волнение, но совершенно не знала, с чем это связано. Девушка надеялась, что оно пройдет вместе с остатками сна, и рутина поглотит ее с головой. Однако и в школе Блум не могла избавиться от чувства, что все не на своем месте. Привычная жизнь перестала принадлежать ей. Девушка закрыла на секунду глаза, пытаясь выкинуть наваждение и вспомнить об уроках, как чуть на наткнулась на Стеллу. — Откуда ты взяла всю ту чушь про магию? — Стелла явно злилась и даже не пыталась это скрыть. Блум пожала плечами: — Мне это снилось. — И ты больше ничего не знаешь? Блум покачала головой. Стелла шумно выдохнула и опустила голову, сжав кулаки. Весь ее гнев спал, уступив место усталости. — Если это все твои тупые шутки, то я не знаю, что с тобой сделаю, но сегодня мне снилось, что я учусь в Алфее. Потом пришли три ведьмы, и мне пришлось отбиваться магией, а теперь… — Стелла вытянула ладонь. Она была вся в ожогах. — Я хочу выяснить, в чем дело. Не могли же мы обе сойти с ума. — Кто знает, но у меня пока нет зацепок. Возможно, тот человек, с которым я это обсуждала, что-то найдет. Конечно, Блум говорила о Фарагонде. Психолог жила в городе куда дольше и тоже понимала, что что-то не так. Девушка собиралась на очередной сеанс с ней сегодня. — Сообщи мне, если узнаешь хоть что-то, — знакомые нотки послышались в высоком голосе Стеллы. Словно она была принцессой и могла раздавать приказы направо и налево, и в такие моменты тяжело было одернуть себя и не послушаться. Блум молча кивнула и вошла в свой класс. Ее ждал еще один скучнейший урок истории. Даркар в тот день, вопреки обыкновению, явился позже. Он держал бумаги в левой руке, а правая безвольно висела, будто парализованная. Что еще смутило Блум, так это кожаные черные перчатки, которые учитель никогда раньше не носил. Девушка сосредоточилась на уроке. Возможно, это и было тем, что не давало покоя весь день. Или, во всяком случае, тем, что даст подсказку. Даркар положил бумаги и несколько сумбурно начать говорить, забыв даже поприветствовать класс. Было похоже, что мысли его далеко от истории и Наполеона. Он будто старался сфокусироваться на уроке, но постоянно терял нить разговора. Наконец, вероятно, нашел решение и, взяв мел в левую руку, принялся что-то писать. Однако выходило коряво. Даркар был правшой, потому использовал левую руку крайне редко. — Он сегодня сам не свой, — прошептала сидевшая рядом с Блум Флора. Класс начал переговариваться. Все быстро теряли интерес к истории. — Как ты думаешь, из-за чего? — Блум наклонилась ближе к подруге. — Наверное, снова искал клад. Ты же знаешь, он… слишком увлечен этим. Флора явно избегала слова «помешан», которое имело негативную окраску. Даркар был хорошим учителем, пусть и очень строгим, но к его уверенности, что где-то в Читта дела Магиа был спрятан клад, все относились с настороженностью. Эта навязчивая идея преследовала его всю жизнь и постепенно превращалась в манию. Наверное, Флора была права. Даркар казался странным из-за поиска клада. — Блум, я хочу спросить у тебя насчет снов, — продолжила подруга, окончательно потеряв интерес к учителю. — Ты все еще видишь их? — А что? — Мне кажется, из-за них моя комната чуть не стала ботаническим садом. Флора неуверенно рассказала, как сначала увидела сон про какую-то тыкву, которую должна была превратить в человека, а потом, проснувшись, обнаружила у себя под окном странно выглядевший плющ. Он будто бы врос в каменную стену дома своим мощным и одновременно гибким стеблем, стараясь дотянуться до окна. Блум в удивлении воззрилась на подругу. Сначала Стелла, а теперь и Флора видели те же магические сны, что и она сама. Могло ли это быть совпадением? Наверное, нет. Девушка мечтала как можно скорее увидеть Фарагонду, но урок длился невероятно медленно. Блум успела заскучать, когда звонок, наконец, огласил одинаковые светлые коридоры школы. Быстро собрав вещи в сумку, девушка пулей вылетела на улицу и, почти задыхаясь, с трудом бежала по освещенным солнцем улицам к психологу. Фарагонду она застала за тем же столом перебиравшей бумаги. Все так же громко отмеряли время настенные часы, изредка мимо проезжали машины, и шум мотора проникал внутрь через распахнутое окно. Блум поздоровалась с психологом и, не желая больше ждать, вывалила все, что произошло с ней за день. — Понимаете, — громким от волнения голосом сказала она, придвинувшись ближе. — Уже трое. Мы втроем видим эти сны. Скажите, что у вас есть зацепка. Фарагонда откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза: — Есть. Возможно, она ключ к правде. Но вопрос в другом. Если мы продолжим копать, мы можем разрушить жизни многих. Все уже привыкли к этому городу, к этой рутине. Правда или комфорт — вот, что действительно важно. Блум не думала ни секунды. Она не задавалась теми же вопросами, какими мучала себя Фарагонда. Казалось естественным желание узнать правду. Неужели что-то могло быть выше этого? — Жить во лжи неправильно, насколько бы комфортно ни было. Правда важнее всего. — Ты очень принципиальна, Блум, — Фарагонда грустно улыбнулась. — Такие как ты способны перевернуть мир и жизни сотен людей. Я могу доверить тебе то, что узнала. В отеле, в номере двести три, поселились три пожилые дамы. Они не отсюда и, скорее всего, знают больше. Мы должны посетить их. Давай встретимся у отеля часов в шесть вечера. Если я не успею, заходи без меня. Блум кивнула и вышла из кабинета. До шести оставалось еще несколько часов, и она не была уверена, что сможет ждать спокойно. Если дамы были ключом к правде, хотелось поскорее с ними встретиться. Девушка позвонила Стелле и Флоре и рассказала обо всем. Они обещали быть в шесть у отеля. Идти домой уже не хотелось. Блум казалось, что там рутина затянет ее слишком быстро, а ей нужно было сопротивляться всему обычному. Девушка просто бездумно направилась прямо, надеясь, что дорога выведет ее хоть куда-нибудь. Ноги сами шли прочь от больших домов и оживленных магазинов, мимо зазывавших витрин, кафе и офисов. Город медленно погружался в сумерки. Зажигались фонари вдоль дорог, и редкие люди спешили домой. Эту картину Блум видела каждый день, когда возвращалась из школы. Читта дела Магиа в такие моменты казался живым организмом. Улицы были его артериями, центр — сердцем, а люди — не более чем маленькими клетками, движимыми какой-то невероятной силой. Неизвестно, задумывались ли они когда-нибудь, почему и зачем каждый день совершали каждый день одни и те же ритуалы. Был ли хоть какой-то смысл возвращаться постоянно одной дорогой, закупаться в одних магазинах. Хотели ли они вырваться из этого круга и что-то поменять. Блум невольно вернулась к разговору с Фарагондой. Она начинала понимать, что психолог имела ввиду. Они намеревались выбить из-под ног людей основу, что-то вечное и твердое как сама земная твердь. Девушка не знала, смогут ли все привыкнуть к новой реальности. Смогут ли перестать тяготеть к прошлому и пытаться искать в непривычных образах, ситуациях что-то знакомое. Смогут ли перестать искать прошлое в настоящем. Блум чувствовала, что брала на себя ответственность за то, что могло произойти с теми, кто слишком привязан к рутине. Однако она была готова идти до конца. Девушка не хотела больше жить иллюзией. Это доставляло дискомфорт. Блум и сама не заметила, как ноги вывели ее к озеру. Оно было почти незаметно в сумерках, но слышалось еще, как плещутся его волны где-то совсем рядом. На старой скамейке, которую они с Айси облюбовали, сидел Тританус и смотрел куда-то вдаль невидящим взором. Блум решила проверить, не случился ли у него снова приступ, и села рядом. Парень резко вздрогнул и обернулся. — Можешь ничего не сообщать, — сказал он негромко. — Я в порядке, насколько это вообще правильно применить к моей жизни. — Я не за этим, — Блум немного слукавила. — Тебе никогда не казалось, что твоя жизнь не совсем настоящая? Ты не видишь ничего необычного в этом городе? Тританус некоторое время молчал, задумавшись, но вскоре выдал осторожно: — Я хочу в это верить. Хочу, чтобы вся эта жизнь с неудачами и болезнью оказалась не моей. Хочу, чтобы я оказался где-то в другом мире, где я более значимая фигура и у меня все по-другому. Вот только знаешь… Это не так. Мне нужно учиться жить реальностью, в которой я неудачник, в которой меня вечно ловит полиция, чтобы я случайно не утонул в этом озере. Может быть, нужно менять не жизнь вокруг нас, а себя? Может быть жизнь такая, какой должна быть, а наше мышление — нет? Прости, а в чем был вопрос? Блум покачала головой и ответила: — Уже не так важно. Скажи, а если окажется, что эта жизнь не твоя, сможешь ли ты привыкнуть к новой? — Если она лучше этой, то с радостью. К чему вдруг такие вопросы? У тебя тоже фуга? Блум хотелось бы ответить, что у нее нечто другое, но столь же интересное. У нее сны. Однако не стала. Она поблагодарила Тритануса за ответы и встала. Прошлась немного по берегу, по выложенной плиткой дорожке, освещенной фонарями. Ближе к шести девушка направилась в сторону отеля. Отель «Pearl» был во всем городе единственным, не похожим на те фешенебельные здания, в которых селились богатые гости мегаполисов. Он был самым обычным. Отель представлял собой четырехэтажное здание с покатой крышей и не слишком вписывавшимися в общий вид колоннами, что существовали словно бы отдельно. На скамейке уже ждала Флора. Стелла приехала на такси ровно в шесть. Фарагонду троица ждала минут десять, но она сообщила, что не успеет. Блум выдохнула и первой вошла в большой холл с раскиданными в хаотичном порядке столиками и креслами. На ресепшене стояла смуглая девушка с темно-русыми непослушными волосами. — Здравствуйте, — Блум подошла поближе. — Мы к родственницам из двести третьего. Можно? Работница с сожалением покачала головой. — Простите, постоялицы из двести третьего только что ушли. Вы можете подождать их здесь. Однако ни час, ни два томительного ожидания успехом не увенчались. Троица так и не дождалась дам и договорилась прийти еще раз завтра.