Эйзенштейниана-2023

Вот и Пасха отошла, прокатилась Красною Горкою. На Красную Горку на селе сыграли целых две свадьбы. Господа тоже на свадьбах присутствовали, поздравили молодых, Феденька, как наследник, лично, взяв из отцовских рук, одарил молодых, каждую чету, рублем, завернутым в нарядный платок. Отведали угощения; Федя с удовольствием остался бы и подольше, поглядеть-послушать песни да пляски, но отец скоро увел, после, дома уже, объяснив: - Своих людей надо ценить, ты этими людьми живешь, их трудами и верностью, негоже своими людьми небрегать, нос перед ними драть, надо о своих людях заботиться и выказывать им уважение. Но и себя забывать нельзя, свою породу и свое положение. Конец апреля – самая что ни на есть весна! Все вокруг зелено, все деревья – в нежно-зеленой листве, такого цвета, какого и на иконах не пишут, такого нежно-зеленого. Мать-и-мачехи – пропасть, вся земля осеяна сочно-желтыми брызгами, а кое-где появились уже и первые одуванчики, еще желтей мать-и-мачехи, чистое золото! В садах уже зацветает вишенье, на многих ветках тугие белые шарики, а кое-где – уже и цветки распустились, белая ветка свесилась над старым дощатым забором, потемневшим от времени и дождей. И на всех, на всех зеленых деревьях – сережки, сережки! Где – плотные, толстые, где – пушистые, а где – кистями, точно жемчужная поднизь, только зеленая. На полях везде повсюду работа, при господской усадьбе тоже раскапывают огороды и раскидывают легкие семена укропа, морковки и репы. Скотину, которую почти до самой Пасхи кормили едва-едва – и потому что сено к весне на исходе, и чтобы не было лишнего молока, которое некуда девать в пост, Федя, когда узнал, как их мало кормят, очень жалел бедных коров, едва ль не до слез, и все норовил украдкой снести им хлебца от своего обеда – но теперь-то их выгнали впервые пастись на молоденькую сочную травку, Федя видел, нарочно пораньше встал поглядеть, как собирают стадо, и пастух идет от двора ко двору, с зеленой березовой веткой на шапке и берестяною дудкой за поясом. Маленькой дождишко – леженю отдышка. Дождик апрельский легкий и ласковый, не идет, а еле-еле накрапывает, точно гладит. Касьян нынче позвал друга помогать боронить. Касьянов отец, хоть и из служилого люда, землю пашет сам, наравне с мужиками. Ну а что, коли в поместье всего два двора, и рабочих рук в тех дворах не так чтобы много, тут и сам за соху возьмешься. Государева служба расходов требует, а для расходов – потребны доходы, а земле тем паче впусте лежать не след. Земля-матушка не любит, когда ее не обиходят, обижается – так говорит Касьянов отец. Он такой большой, что запросто может поднять обоих мальчишек разом и посадить себе на оба плеча. Помогать боронить – это весело. Кони с натугою тянут деревянные бороны, взрослые ведут коней под уздцы, а детям работа – сидеть на той бороне и кататься, для тяжести, чтоб глубже взяло свежевспаханную землю. Черные-черные грачи поглядывают за работой, любопытствуют. Надеются поживиться – или червями, или зерном. Каша с мясом у них, можно сказать. И это тоже работа для детей – махать руками, кричать и гонять грачей с борозды. Весна! Весна всюда-повсюду! Теперь – время ждать следующего праздника, Троицы, когда стоят на травах и завивают березы, а там и до Федора Стратилата недалеко, до Фединых именин.