Клуб по интересам

             Яркий свет ударил по глазам, пришлось зажмуриться крепче, чтобы остаться в спасительной темноте, но что самое, пожалуй, грустное — пришлось проснуться.       Антон с тихим вздохом отодвинулся в сторону, чтобы не слепило, и открыл глаза. Напротив, у окна, с нечитаемым выражением лица стоял Гесер и держал в руках отодвинутую штору, отсутствие которой и стало причиной пробуждения Городецкого.       Судя по полнейшей тишине в комнате, до этого прозвучал какой-то вопрос, который Антон благополучно проспал. А судя по тому, что никто не спешил отвечать, то вопрос был адресован именно ему.       — М? — невинно спросил Антон, борясь с желанием до неприличного сильно зевнуть и закрыть глаза обратно.       Сбоку послышались сдержанные смешки коллег, потому что выражение лица Гесера, конечно, было безумно комичным, но обращать на себя гнев начальства никто не хотел. Пресветлый отпустил штору, позволяя временному штабу, который представлял из себя обычную комнату какой-то девочки, обратно погрузиться в мягкий полумрак, при котором Антону было так уютно спать.       Гесер уже было открыл рот, чтобы сказать что-то (отчитать, ага), как его ехидно перебили:       — Вот хорошо Городецкому, мы должны с него пример брать! У нас, может быть, смерть на носу, а ему хоть бы хны.       Антон удивленно посмотрел на имеющегося тут Завулона.       В последнее воспоминание Антона его тут не было. Темнейший, видимо, заметил удивленный взгляд, поэтому хмыкнул, растягивая губы в издевательской усмешке:       — Здравствуй, Городецкий.        Раздалось ещё несколько смешков, Антон закатил глаза.       — И я не рад тебя видеть, Завулон, — улыбка Антона была похожа на оскал и в обычных условиях, а тут он ещё и постарался сделать так, чтобы она была максимально издевательской. Зрелище, наверное, было ещё тем. — Да будет тебе известно, смерть у нас на носу каждый божий день, поэтому я особо не волнуюсь. Тебе бы тоже привыкнуть стоило.       — А я себя люблю, Городецкий, и ощущать приближающуюся смерть не имею ни единого желания. Но если Вам это нравится — пожалуйста.       Гесер тяжело вздохнул, обратился к Антону:       — Пойдешь?       Антон вмиг забыл о Темнейшем, повернулся к начальнику удивленно:       — Куда?       Завулон сбоку фыркнул, глянул издевательски:       — Что, хорошая ночь была, Антоша? Хорошего семьянина как с цепи сорвало после развода?       Антон вспыхнул. Руки так и зачесались, но Городецкий только улыбнулся притворно-ласково, медленно поворачиваясь к Завулону:       — А тебя, Завулон, видимо давно не срывает, что так зубоскалишь? Не завидуй Светлому Дозорному, твои подчиненные тебя не поймут.       Завулон оскалился опасной улыбкой, прямо встречая взгляд Дозорного, подобрался аккуратненько, будто готов был разорвать Антона в мгновение ока. Раньше бы Антон напрягся, сейчас лишь посмотрел спокойно, даже с каким-то внутренним Темным превосходством.       Несколько мгновений они молча смотрели друг друга, после чего Городецкий обернулся на Гесера с немым вопросом на лице.       Пресветлый закатил глаза, но про перепалку ничего не сказал.       — Городецкий, ещё раз заснешь — я отправлю тебя на задание без предварительных объяснений, понял? Почему я должен повторять по несколько раз одно и то же?       Небольшая комната, в которой они расположились, едва ли их умещала всех в себе, но Иным было совершенно не до комфорта в данный момент.       Антона вызвали с его законного выходного, потому что в Москве был обнаружен Светлый, несколько дней назад полностью обчистивший схрон собственного Дозора. Для чего — никто не знал, но имеющиеся амулеты в руках боевого мага с вековым опытом вызывают справедливое опасение даже у Высших.       Нить повествования Антон потерял где-то в момент перечисления заслуг Светлого, мол, когда-то давно служил в Московском дозоре, потом уехал, для чего приехал снова — неизвестно, что собирается делать — тоже неизвестно, что первоначальная задача — перехватить его как можно скорее, и так далее. Антон прекрасно это все знал и правда не понимал, зачем им так много дополнительной информации. Может быть, у него началась профдеформация, но единственное, чего он хотел — арестовать нарушителя, наплевав на его личные заслуги перед делом Света, и пойти спать. Его выдернули в выходной! Это было большим преступлением, чем то, что совершил этот… Владимир, если Антон правильно помнил. Или это имя ему все-таки приснилось..?       А вот Завулон тут был… фактором неожиданным и напрягающим. О его роли в этой всей игре надо было ещё узнать.       — Борис Игнатьевич, вы бы все равно повторили, вы же всегда повторяете. А я в состоянии понять с первого раза, — вздохнул Антон, потягиваясь.       Есть свое очарование в том, чтобы быть Высшим. Например немного побитая совесть, которая ничего не скажет тебе за такую наглую выходку. Раньше Городецкий дышать-то боялся в кабинете Гесера, а сейчас может себе позволить аж собственную кружку в шкафу начальника.       — Так я поэтому и повторяю, что не можешь, — буркнул Гесер. Впрочем, посерьезнел, сказал коротко: — Владимир сейчас там. Не один, Городецкий, не спал бы — знал, — сказал Гесер с издевкой, кто-то сзади тихо хмыкнул. — Твоя задача позвонить, попытаться охмурить, охмурить, зайти в квартиру и обезвредить преступника, понял?       — Почему я, а не Игнат? — спросил Антон удивленно. Вот кто-кто, а Антон совершенно не был мастером по «охмурению».       — Игната жалко, — фыркнул Завулон, вытягиваясь.       — Он работал в Дозоре раньше и знает всех видных магов в лицо, поэтому не позволит подобраться близко к себе. А ты у нас относительно…       — Свеженький, — подсказал Завулон.       — Не фони там, — осадил его Гесер. — Относительно молодой сотрудник, он не знает тебя.       — А ещё ты в его вкусе, — поддакнул Темный ехидно.       Гесер предупреждающе скосил глаза на Темнейшего.       — Знать не хочу, Завулон, откуда у тебя эта информация, — огрызнулся Антон, поднимаясь с уютного кресла. Не выдержал, зевнул.       — Нет, эта операция точно обречена на провал, — философски заметил Завулон, глядя на зевающего Светлого. Медленно привстал: — Пойду-ка я с тобой, Городецкий.       — Зачем это? — тут же собрался Антон, как по щелчку пальцев прекращая зевать.       Гесер фыркнул.       — Как зачем? Ах, точно, ты же спал. Вместе с Вашим Светлым сейчас наш Темный. Бедный и невинный. Так что я прослежу, чтобы ты его там до ручки не довел, а то ты можешь, — Завулон аккуратными пижонскими движениями поправил пальто на себе, пошел к выходу.       Антон оглянулся на Гесера. Тот вздохнул, но кивнул:       — Пусть идет. По поводу этого Темного мы уже договорились. Договорились же, Завулон? — тяжело спросил Гесер, выжидающе смотря на Темнейшего.       — Можешь не сомневаться, — хищно улыбнулся Завулон. — Я ещё и за твоим мальчиком прослежу, но это так, — он помахал рукой в воздухе. — В качестве доброй воли.       — Да, конечно. Мой мальчик, следи лучше ты за ним, — фыркнул Гесер. — Идите уже.       Антон хмыкнул. Недоверчиво скосил глаза на Темнейшего, но вышел из комнаты, на ходу скрывая ауру. Лучше сделать это сразу в защищенной квартире, чем потом.       — Держись подальше, — кинул Антон Завулону, когда тот выскользнул из комнаты следом.       — Не учи ученого, мальчик, — снисходительно фыркнул Темнейший. — Разберусь как-нибудь. Ты главное сам не завали, — Завулон вышел из квартиры, грустно посмотрел на нерабочий лифт и отправился к лестнице.       — Знать бы, как это сделать, — буркнул Антон, следуя за ним. Интересно, Завулон правда хотел поехать на лифте? Со второго этажа?       — Просто представь, что ты проститутка, — пожал плечами Темнейший, открывая дверь и любезно пропуская Антона вперед.       — Зачем? — Городецкий даже не сумел разозлиться на эту фразу.       — А как иначе ты хочешь добиться того, чтобы любовники пустили тебя к себе? Только через постель, — заботливо пояснил Темнейший.       — Любовники?       — А ты не спи, когда дела обсуждают, авось понимать побольше станешь, — фыркнул Завулон. Остановился у дома, достал свои пижонские сигареты. — Я ему удивляюсь. Мне бы такие нервы, трахаться посреди выполнения злостного плана. А если серьезно, не знаю, как ты будешь действовать, Антон. Это твое задание. Но на мысль я тебя навел, — он хитро улыбнулся.       Антон не сразу понял, что ему сказали, читая объявление, висевшее слева от двери. Потом до него дошло сказанное Завулоном.       — Оставлю эту роль тебе. Я пошел, — огрызнулся Городецкий, заходя в подъезд. Темнейший остался снаружи с сигаретой.       Стоило бы поспрашивать его о Темном, конечно, но Антон решил, что разберется на месте. Что там за Темный такой, что на него глава Дневного дозора договаривается…?       Антон медленно поднялся на третий этаж, придумывая себе какую-нибудь вескую причину, по которой ему стоило немедленно зайти в квартиру. «Я сосед снизу, вы нас заливаете»? «Привет, соседи, не дадите ли соли»? «Здравствуйте, я старший по дому, подпишите пожалуйста иск к управляющей компании»?       Антон застыл перед дверью, помялся, выискивая в голове хоть какие-то мысли. Таковых не находилось. Поэтому он прислушался. За дверью была полнейшая тишина. И это либо в хрущевке звукоизоляция была хорошая, либо… либо даже думать не хотелось, почему в квартире, где находятся Светлый и Темный, тишина.       В Сумраке на первых слоях дверь была закрыта, но дополнительных защитных чар на квартире не было. Не удивительно, Владимир вроде как, нечасто бывает в Москве и то — проездами. А если верить словам Завулона… зачем ставить защиту на квартиру, где ты только трахаешься, а не живешь?       Городецкий плюнул на все и позвонил в звонок. Услышал, как он противно звенит с обратной стороны. Значит, не звукоизоляция. Антон прислушался внимательнее — и ничего. Ни малейшего движения, ни единого голоса. Городецкий насторожился.       Тут три варианта: либо засада, либо они уже разбежались, хотя вряд ли, потому что Дозорные не видели, чтобы Иные выходили из дома, либо что-то случилось…       Антон позвонил настойчивее — не отпускал звонок с десяток секунд.       — Откройте, пожалуйста, я по поводу иска к управляющей компании! — Нет, иногда все-таки полезно читать то, что пишут в объявлениях в подъезде…       И тишина.       Антон потоптался, неуверенно позвонил в соседнюю дверь. Сначала стояла тишина, но через несколько секунд послышался какой-то шум за дверью. Ещё через несколько дверь отворила маленькая бабушка. За ней стоял высокий дедушка, в высоту примерно как три этой бабушки.       — Здравствуйте, — бодренько заявила бабушка. Дедушка что-то пролепетал непонятное.       — Здравствуйте! А я, вот, к соседу вашему — однокурсник бывший, заглянуть решил, проведать, а его нет! Хотя упорно мне заявлял, что будет. Вы не видели его? Может, он в магазин отошел?       Бабушка недоверчиво оглядела Антона, пожала плечами, но ответила неуверенно:       — К Вовке-то? Да дома должен быть. Мы слышали как дверь хлопнула полчаса назад где-то, но он домой заходил, а не уходил. Больше дверь не хлопала, я бы услышала. Вы бы ещё раз позвонили.       — Да, может заснул просто. Постараюсь дозвониться. Спасибо, до свидания, — кивнул Антон, отходя к двери. Бабушка тоже попрощалась, закрыла дверь.       Странно это было. Очень. И неприятно.       Антон уж собирался звать Гесера, как на лестничной площадке появился Завулон.       — Что, Городецкий, не привлекли Владимира твои формы? — фыркнул он.       — Может и привлекли бы, да только тишина. Не отзывается никто. А соседи говорят, что из квартиры не выходили, — огрызнулся Антон. Сложил руки на груди.       Завулон напрягся. Посмотрел на дверь квартиры с прищуром, хотя Антон через Сумрак ничего не видел.       — Пойдем. Через Сумрак. Осилишь? — обернулся Завулон.       Антон закатил глаза.       — Гесера надо звать.       — Да конечно, придет твой Гесер, — посмеялся Темнейший зло. — Он знаешь что тебе скажет? «Заходи, Городецкий, внутрь, только аккуратно». Ну и? Давай, не трать время, — и нырнул куда-то в глубины Сумрака.       Антон вздохнул тяжело, нырнул следом. Только постепенно, сначала на первый, оттуда — на второй. На третьем его уже ждал Завулон.       В квартире было тихо. Совсем. А ещё она была большая — слишком большая для хрущевки. И ещё почему-то со включенным светом.       — Странные у Светлых вкусы, — фыркнул тихо Завулон. Так и не скажешь, то ли специально, то ли случайно. Антон скосил взгляд и с удивлением несколько секунд смотрел, как Темнейший аккуратно вешает пальто на чужую не презентабельного вида куртку и снимает ботинки. То ли он издевался, то ли знал, что сидеть им в этой квартире ещё долго.              Антон не стал отвечать, пошел тихо по квартире. В большой по объему гостиной было все для романтического вечера, не хватало только свечей, чтобы вообще точь-в-точь было. Вино, закуски…       Городецкий взвесил на руке бутылку. Почти полная. Прочитал этикетку. Альтизано, десять промилле.       — Городецкий, тебя вообще оставить нельзя, ты где угодно набухаешься, да? — осуждающе спросил Завулон, входя в гостиную.       Антон не ответил, прошел до дальней комнаты, уже скорее зная, чем предполагая, что увидит там. Заклинания на кончиках пальцев холодили руки.       Впрочем, они не потребовались. Труп в комнате был один, кого-то другого не наблюдалось.       Наличие трупа Антона удивило не так сильно, как удивил антураж и то, что труп был... Светлого.       — Нашел? — спросил Завулон из гостиной.       — Нашел, — кивнул Антон. Отошел в сторону, чтобы Темный мог посмотреть.       — Ух ты, — присвистнул Темнейший, с интересом разглядывая комнату.       Действительно ух ты.       Преступник, тот, по чью Светлую душу они с Завулоном пришли, лежал на животе в позе звезды абсолютно голый и… привязанный. Не связанный, будто его пытали или держали тут насильно, хотя с первого взгляда, по жестоким практически кровоточащим рубцам, так не казалось, а именно привязанный — за запястья и руки к краям кровати.       Тело было небрежно накрыто простыней и немного повернуто, будто его трогали и укрывали в спешке. По комнате были разбросаны… интересные вещи. Название некоторых из них Городецкий едва ли мог вспомнить. На полу покоилась черная плеть.       Антон вздохнул резко, отвел взгляд.       — Расскажи-ка мне, Светлый, что тебя в этой ситуации отвращает больше: то, что его не представить Трибуналу, то, что он валяется трупом или то, какими извращениями он тут занимался? — любопытно спросил Завулон, проходя в комнату.       Она была большая и… явно приготовленная для именно таких встреч. У стены стоял Андреевский крест, свечи, которых так не хватало на столике у вина, тоже находились здесь, на потолке были крепления. Антон даже знал, для чего. И кровать была большая, удобная, мягкая. В ней легко могло бы поместиться человека три.       Завулон присел на край кровати, к трупу, взял в руки лежавший на тумбе флоггер.       — Не угадал, — тяжело ответил Антон. Со вздохом повернулся, подошел к трупу с другой стороны. — Остальная квартира чиста? Нет в ней твоего Темного?       Завулон нахмурился.       — Не мой он. И нет, Городецкий, абсолютно чиста. В окно наверное сиганул…       Антон что-то промычал, рассматривая тело. Красные борозды на спине и ягодицах, явно свежие, следы от воска, быстроразвязывающиеся узлы…       — Надо вызывать Гесера.       — Думаешь, ему тут что-то приглянется? Не думаю, — пожал плечами Темнейший, оглядываясь по сторонам. — Лучше сразу оперов и группу зачистки. И пусть Игнат придет, посмотрит.       — Что он может тебе такого сказать? Не думаю, что это стоит его потраченных нервов. Светлые Инкубы всегда очень тревожны, когда сталкиваются… с чем-то подобным, — Антон поставил колено на постель, чтобы упереться, аккуратно потянулся к мертвому Иному.       — С чем подобным? С тем, что убивают во время секса? Даже если так, не слишком уж это травмирующее для Инкубов, — фыркнул Завулон, обернулся, чтобы посмотреть на Антона. Тот как раз аккуратно поворачивал голову трупа.       — Это был не просто секс, — вздохнул Антон, пальцем приподнимая веко и смотря в неживые глаза уже бывшего преступника. — Это раз. Во-вторых, ты, видимо, со Светлыми Инкубами не работал. И в-третьих, это будет куда более травмирующе для Игната.       — Почему это?       Антон отстранился.       — Во-первых, Игнат знал Владимира. Во-вторых, этот Темный тоже знал Владимира. Но очень хорошо. Это была не интрижка на ночь или неделю, я предполагаю, что они были знакомы достаточно давно, — Завулон с вопросом посмотрел на Антона. Тот пояснил: — Светлые Инкубы очень щепетильно относятся к теме доверия. А тут оно было… чуть ли не в высшей степени. И было предано. Игнату наверняка будет не по себе от этого. Я понимаю, что тебе хочется проредить ряды Ночных Дозорных хотя бы на время, но сделать я тебе этого не дам, — Антон обошел кровать, встал рядом с Завулоном. — Что ты хочешь такого узнать от него?       — К сожалению, ты не сможешь ответить на мой вопрос, Антон, — немного грустно улыбнулся Завулон, носком ботинка пиная лежавшую на полу плеть. Городецкий поднял на него взгляд и замер. Надо было признать, когда Завулон закатывал рукава своей черной рубашки, это выглядело… хорошо. А когда при этом в его руках находился флоггер — ещё и безумно сексуально.       Жилистые бледные руки так контрастировали с черной хвостатой плетью и рубашкой… Это было почти искусством, особенно то, как умело Завулон её перебирал в руках с совершенно ровным и чуть снисходительным лицом. Все было бы хорошо, если бы не деливший с Завулоном кровать труп.       — Задай, а я сам решу, смогу ли я на него ответить, или нет, — кашлянул Городецкий, отводя взгляд. Засматриваться в этой ситуации было неприлично.       — Лучше скажи, что там с ним? — Темнейший кивнул в сторону тела.       Антон замялся, но решил, что Завулон все равно рано или поздно узнает.       — Удушен с вероятностью в восемь десятых. Синеватое лицо, лопнувшие капилляры, расширенные зрачки, короче, по классике. Да и судя по всему антуражу, — он обвел рукой комнату. — Вряд ли это то же отравление или другой метод убийства, замаскированный под удушье. По логике не подходит. Кто будет травить перед сессией? В общем… — Антон запнулся. Вздохнул: — Непреднамеренное убийство.       Завулон странно посмотрел на Городецкого.       — Что? — немного грубо спросил он. Находится рядом с мертвым Сабом было… неуютно. Особенно когда этой ночью был на его месте…       — Перед сессией? Городецкий, ты у нас в БДСМ-щики заделался? — спросил Темнейший, сощурившись.       Антон неосознанно вытянулся, нахмурился, будто готовясь защищаться. А он действительно был готов — вот кому-кому, а Завулону явно не стоило знать о нетипичном для Светлого хобби Городецкого. Да и вообще, никому из Иных не стоило бы. Так, на всякий случай.       — Слышал, как это понятие Игнат использует. Объясни, что я не так сказал, раз ты такой мастер, — выкрутился он.       Завулон растянул губы в сдержанной улыбке, продолжая с каким-то задумчивым интересом рассматривать Антона. У того, кажется, сердце дрогнуло и остановилось от такого взгляда.       — Мастер-то я, мастер… только не повлияет это на исход дела никак, — Антон постарался не вздрогнуть при этих словах — слишком уж испытующим выглядел Завулон в этот момент. — Только от этого убийцу мы быстрее не найдем.       Антон удивленно на него посмотрел:       — Я думал, ты знал его.       Завулон поморщился:       — Заочно. Лично имел радость не встречаться.       — Но даже заочно он тебе что-то должен? — фыркнул Антон. — Вы с Гесером договаривались на него. Значит, чем-то он тебе все-таки мешал, даже заочно.       Завулон опасно улыбнулся, медленно наклонился, склоняя голову. Флоггер в его руках немного дернулся.       — Тебе не кажется, что ты лезешь не туда, Светлый дозорный? — промурлыкал Темнейший, щурясь.       — Нисколько, — в тон ему ласково ответил Антон, пусть ему и стоило это больших усилий. — Ты связан с убийцей, думаешь, Гесер не воспользуется этой информацией на Трибунале, чтобы прижать твоих орлов?       Завулон улыбнулся, прикрыв глаза.       Антон ждал-ждал, но не дождавшись ответа, переключился на все ещё лежавшую на полу плеть. Городецкий присел, рассматривая её ближе. Тяжелая… Антона передернуло.       Завулон заговорил, впрочем, не отвлекая Антона от созерцания одного из девайсов для флагелляции, а наоборот, наблюдая за ним так же, как Антон — за плетью.       — Темный мне не мешал. Просто решил присвоить себе то, что было моим. Я такого не прощаю. Вот и хотел преподать урок. Сейчас даже жалко осознавать, что это теперь будут делать Инквизиторы. Так что считай… что это личная заинтересованность.       Антон угукнул, намереваясь взять девайс. Мало ли на нем мог остаться какой-то остаток, слепок… это бы помогло в поисках. Темного хотелось найти раньше.       Городецкий только было потянулся к плети, как его за руку крепко схватил Завулон. Антон вздрогнул, удивленно посмотрел на Темного.       — Ты сдурел? Я не думаю, что плеть под чарами, которые при первой возможности оторвут мне руку. Пусти, — Городецкий дернул рукой, но цепкие пальцы сжали запястье чуть сильнее, не давая свободы и удерживая на одном месте.       И только сейчас Антон заметил, что Завулон изучает небольшой рисунок на тыльной стороне руки. Сердце пропустило удар.       Городецкий с силой выдернул руку, не обращая внимание на боль в плече от резкого движения. Вскочил, не забыв подобрать плеть. Руки она ему оставила.       — Интересный выбор татуировки, — задумчиво сказал Завулон, поднимая глаза на Антона.       Понял или нет?       — Инь-Ян, ничего особенного, — буркнул Антон. Он все ещё не понимал, какой тактики ему придерживаться.       — Тройной? — поднял бровь Темнейший.       — Решил добавить в знак сторону Инквизиции, — огрызнулся Антон.       Это было плохо. Городецкий привык, что переводная маленькая татуировка на руке, которую ставили для обозначения тех, кто Тематит, стиралась сама достаточно быстро, поэтому совершенно забыл о ней.       — Знаешь, нет, все-таки, ты прав, — протянул Завулон, поднимаясь и становясь напротив Городецкого. — Ты сможешь ответить мне на вопрос, который я хотел загнать Игнату.       Антон напрягся.       — Я слушаю?       — Ты видел его в «Истоках»?       Антон кашлянул. Это было плохо.       «Истоки» — один из БДСМ клубов Москвы, с достаточно хорошей репутацией, в который Антон периодически захаживал. И в котором как раз ставились на руки такие знаки, чтобы отличать тех, кто в Теме.       И видит Бог, Городецкий совершенно не предполагал, что Завулон тоже, черт возьми, в Теме! В обоих смыслах.       Пережив микроинсульт внутри, Городецкий уж было собирался открыть рот, лишь бы стереть с чужого лица такую понимающую улыбку, от которой дрожь брала, как их прервали. В квартиру зашли Светлые.       — Антон! — позвал Семен из гостиной.       Городецкий смерил тяжелым взглядом Завулона, кивнул ему в сторону выхода. Крикнул:       — Мы тут! Там труп Владимира, скорее всего удушен, — сказал Антон, подходя к Семену. — Темного не застали, амулеты-артефакты не искали.       — Вот это да, — вздохнул Светлый, качая головой. — Чего только мир не выкинет, вот вроде логичнее был бы труп Темного, а тут... — Какие-то парни уже заходили в спальню с мешками. Семен оглядел квартиру, спросил: — Вы искать будете?       — Нет, мы поговорим немного, версии обсудим, — мило улыбнулся Завулон, появляясь за спиной Антона. Тот еле не вздрогнул — вздохнул только тяжело.       Семен кинул настороженный взгляд на Антона, но тот только кивнул.       — Хорошо.       Светлый со вздохом опустился на диван, задумчиво посмотрел на фрукты. Погрызть что ли…       — Не знал, Городецкий, не знал… — задумчиво протянул Завулон, когда Семен отошел. Сказал утвердительно: — Ты его знал.       — Владимира или Темного? — уточнил Антон, откидываясь поудобнее. Разговор предстоял долгий.       — Обоих, — Завулон поднял бокал с недопитым вином. Посмотрел брезгливо, одним движением вылил содержимое бокала. До пола вино не долетело — растворилось раньше.       — Нет, никого из них. Лично, как минимум.       — Тогда? — Завулон выжидающе посмотрел на Городецкого, наполняя бокал Альтизано.       — Игнат сегодня обмолвился, что видал этого Вовку в клубе, — аккуратно начал Антон. — Но Темных я там не видел от слова совсем, — Городецкий намекающе посмотрел на Завулона. — Я даже предположить не мог сначала, но то, что у них была сессия, на самом деле было понятно практически сразу. Даже вино намекало. Кто же на свидании пьет самое слабое вино из всех возможных? Тем более в таком малом количестве, — Антон взял протянутый Завулоном бокал и пригубил. Нет, все-таки сухие вина ему не нравились. Тем более такие слабые.       — Дань традициям, — хмыкнул Завулон, тоже пригубил вино. Едва скривился, видимо, и ему не по вкусу пришелся малопромиллевый виноградный сок. — Неужели ты перед сессиями не пьешь?       Антон прикрыл глаза.       — Мне кажется, Завулон, это не твое дело.       — Почему это не мое?       — Потому что на исход дела это никак не повлияет. А то, что Темного…       — Дмитрия, — подсказал Завулон, отставляя бокал и беря со стола какие-то сигареты.       — Дмитрия, — послушно повторил Антон. — Придется искать по БДСМ-клубам ещё ничего не значит.       — Ну, я бы не сказал, что не значит. Такое вопиющее нарушение правил БДР, — Завулон смотрел в потолок. Повернулся, встретил настороженный взгляд Антона: — Ну а что? Может быть, я тоже Темачу?       — Ты? — смешок невольно вырвался из Антона.       — Ну а что в этом такого? — Завулон прищурился. Сказал медленно: — Я давно не бывал в «Истоках». У меня были устойчивые связи с одной… барышней, которая не особо любила публичные сессии. А смотреть на публичные сессии других не так интересно, как в них участвовать, поэтому заходил я редко в последнее время. А вот Дмитрий… увел у меня эту барышню, — Завулон выпустил струйку дыма. Антон нахмурился. Наверное, это не очень приятно, когда чужой Дом уводит у тебя из-под носа твою Сабу. Зато теперь Антон понимал, почему Завулон на него торговался… Интересно, чтобы он с ним сделал? Фантазия радостно подкинула варианты с исходом типа того, что Антон несколько минут назад наблюдал в соседней комнате.       — Зато как хорошо получается: Дмитрия больше нет, барышня получается к тебе вернется, — пробормотал он. В голове не укладывалась новая информация. Хотите сказать, Завулон — Доминант? Тогда Антон — космонавт.       Нет, это было достаточно логично… тем более с такой репутацией, образом и в конце концов статусом. Но… есть разница между просто грубым, садистским сексом и БДСМ. И почему-то Антон не совсем был уверен, что Завулон понимает эту разницу.       А с другой стороны — он бывал в «Истоках». Мало того, что туда не попасть тем, кто не соблюдает БДР, так ещё и Завулону при таком условии было бы там просто скучно… скорее всего.       — Не вернется, — покачал головой Темный. — Она ушла по тропе тех практик, которые я предпочитаю не осуществлять. Да и новые отношения завести уже пора… Пойдешь со мной в «Истоки»?       Антон вздрогнул. Серьезно?       Завулон ухмыльнулся:       — Пока что только по работе, Антон, а ты о чем подумал? Надо узнать у тамошней начальницы информацию по Дмитрию.       Завулон постучал пальцами по креслу. Антон протянул сомнительно:       — Думаешь, у неё есть?       — Она очень трепетно относится к тем, кто находится в её группе и проводит сессии на основе её клуба, поэтому… думаю, да. Ты же тоже заполнял бланки с информацией о себе. А из этой информации уже много чего можно узнать. Да и может кто из постояльцев его знает… Если не видел ты, не значит, что он там в принципе не появлялся. Надо посмотреть. Ну так что?       — Почему мы не можем взять информацию из базы Дневного дозора? — нахмурился Антон.       — Потому что он только недавно инициирован, его данных пока нет в базе. Бюрократическая система испортила не одно уголовное дело, Городецкий, пора бы тебе привыкнуть, в России же живем, — фыркнул Темный.       Городецкий промолчал, смотря на Завулона. Тот терпеливо ждал ответа, графично выдыхая дым в потолок. «Позер», — подумал Антон, почему-то вспоминая флоггер в его руках. В итоге вздохнул тяжело, будто пересиливая себя, сказал:       — Пойду.       И, стоп. Завулон сказал пока что?