Миристицин

БАРАД - “башня, крепость” 2009 год Личный дневник Д.Л.Малфоя “Сегодня сопровождал Кьяру Рен на Бал Дебютанток в Waldorf Astoria, но главным событием стало даже не то, что она нарушила правила и пришла в золотом, а удивительное знакомство с её подругой, которая покорила меня своей скромностью и красотой. Мы так и не станцевали. Но я обязательно приглашу её на свидание. Устал от бессмысленных связей. Хочу остепениться” Заметки мистера Грейнджера “Девушки в том, что в НЮ зовется “высшим светом”, дебютируют на балах в 16, а моя Джин - всего в 8! Сегодня она танцевала главный номер перед открытием бала дебютанток в Waldorf Astoria и была абсолютно великолепна в белом. Горд ею невероятно. Но пусть этот мир фальши и лицемерия обойдет её стороной”       Самым старым и самым верным другом Драко Люциуса Малфоя был Центральный Парк. В нём он делал свои первые шаги, учился кататься на роликах, репетировал речь на дебаты, когда баллотировался в президенты школы - в самый дождливый день в году в одной из беседок, забравшись на лавку с ногами. Он впервые там поцеловался - на Земляничной Поляне. Так же в Центральном Парке организовал пресс-конференцию, став мэром Нью-Йорка. В него он пришел переживать первую измену Астории, а ещё гулял здесь по литературной аллее со своим первенцем. Нахлобучив шапку на самые брови. Неузнанный. Все званые ужины Малфой-младший устраивал в Замке Бельведер. Словом, он обожал Центральный Парк и знал каждый его метр, каждую легенду, каждое дерево. Обожал и рьяно тот защищал.       Потому неудивительно, что Малфои - до того, как Драко выиграл выборы и перебрался с семьей в особняк Грейси - жили на Пятой авеню. С открытой террасы четырнадцатого этажа парк разговаривал с Малфоем, а он вдохновленно давал тому, как и каждому нью-йоркцу, свои предвыборные обещания. Сейчас он редко наведывался в их семейный пентхаус, но все квартиры для любовных утех для Драко снимали именно с видом на Парк. Ведь что могло было быть лучше, чем после первоклассного секса любоваться прекрасной панорамой?       Порой в шутку Драко признавался Майлзу, что будь он чуть менее медийным, обязательно бы трахнул одну из своих многочисленных любовниц на траве, под небом Нью-Йорка, но увы, такие радости ему были недоступны лет с двадцати. Кажется, последней девушкой, которую он любил в Парке, была его сиалия, стонущая ему клятвы в любви в темноту, усыпанную звездами. Но потом небо рухнуло, звезды обожгли, и больше было не до секса на траве. Да и Астория, его вторая огромная, всепоглощающая, как черная дыра, любовь, была слишком чопорна для такой вульгарности.       Поэтому Майлз не удивился, что Драко, едва войдя в студию, которую ему подобрали в Сити-Спайр, прилип к окну. Он разглядывал не интерьер, а то, что находилось по ту сторону стекла и высоты. Парк. Вот был главный критерий аренды апартаментов. Хорош ли вид за окном?       Заложив руки за спину, Драко о чем-то размышлял, поскольку привычно барабанил средним пальцем о ладонь. Потом кивнул, мол, годится.       - Что комитет дома, нужны рекомендательные письма или мне достаточно позвонить?       - Как всегда, не помешает подпись от тебя, да, - кивнул Майлз, расхаживая по квартире. Они с Драко были контрастны во всем. Даже в беседе. Малфой предпочитал стоять, а его друг - ходить туда-сюда. Суетиться.       Не успел он задать очередной вопрос, как охрана сообщила, что к Его Чести посетитель. Глаза Майлза лукаво блеснули.       - Каков ты, а? Уже нашел, с кем протестировать жесткость матраса? - Он шутил, но в тоне прорезалась обеспокоенность. Это у почти всех людей планеты секс был исключительно их личным делом, но точно не у политиков. Особенно тех, которые готовились к губернаторской гонке. Потому Майлз занервничал.       Не хватало непроверенных связей в постели. Да и проверенных тоже.       Однако Драко чуть нахмурил брови, мимикой своего лица приказывая не молоть чушь, и через секунду мужчина понял почему. Охрана разошлась, и в студию вошла молодая женщина в золотом пиджаке и черных брюках. Любая другая в подобном наряде выглядела бы девицей, сбежавшей с дискотеки, но Донна Семьи Рен походила на девушку, сошедшую с шедевра Климта. Лишь она умела носить золото повседневно. С небрежным шиком.       - Драко, Драко, с каждым разом твои места встречи все оригинальней, - она смотрела только на Его Честь, напрочь игнорируя Майлза. Если Кьяра снисходила к личной аудиенции да ещё и не на своей территории, то вела беседу только с инициатором. Всякие помощники должны были общаться с её людьми, но не с ней лично.       Поэтому Майлз не стал ждать, когда его выставят за дверь, а предпочел тихо испариться сам. Оставшись вдвоем, мужчина и женщина переглянулись. Обменялись поцелуями в щеку и короткими “как дела?”, как положено было людям, которые не просто вели дела время от времени вместе, но и тем, кто рос вместе. В одинаковом обществе. Кто ходил в одну школу и даже вместе танцевали на дебютном балу Донны. В старших классах Кьяра списывала у Драко решение лабораторных по химии, которые он давным-давно прошел и забыл, он же, будучи студентом Гарварда, во время каникул приходил к ней в дом, чтобы девушка помогла поставить ему итальянское произношение, а ещё - изучать историю искусства воочию. Они были друзьями и конкурентами, но никогда - не парочкой, не любовниками и не безответно влюбленными. Очевидно, в то время играла разница в возрасте. Которая и не свалила их в одну постель.       Каким-то чудом они были просто приятелями, взаимно пользующимися сильными сторонами друг друга. Такими остались и по сей день, хоть общались куда реже и точно не дружили семьями, хоть встречались - изредка - на совместных приемах и в опере, где их ложи соседствовали.       Если бы не измена Астории с названным братом Кьяры, они бы по сей день сохранили менее формальные отношения, но жена даже это испортила. Не только их любовь, но и даже то, что Драко ценил, как школьную дружбу и полезную связь.       “Почему на все Штаты ты не позволила трахнуть себя кому-то, кто не был бы знаком со мной с детства?” - удивленно спросил он тогда. А сейчас… сейчас уже даже от тех времен остались одни формальности.       А ещё их - Драко и Кьяру - связывали дети.       Скорпиус и Адамо дружили в школе и порой ночевали друг у друга. Потому не странно, что их неформальную встречу Кьяра начала с короткого упрека:       - Мог бы и явиться на школьный матч. Ничего бы с Его Честью не случилось.       Зависла пауза.       Драко предложил выпить, будто не услышав вопрос.       Потому что жил по королевскому принципу: Never complain, never explain. Естественно, только в частной жизни. Для политика подобное было бы глупостью. Но в моменты, когда Драко был в других ипостасях: муж, отец, приятель, он не считал нужным искать оправдания. Особенно с Кьярой. Которой всегда хотел сказать: “Могла бы и попросить Бена выбрать другую девушку для своей шпионской миссии, ты же знала, как я любил её”.       С тех пор Донна утратила привилегию услышать объяснение.       Между ними остались лишь дела. Возможно, именно из-за легкого, ненавязчивого чувства вины Кьяра и покрывала похождения Драко, не давая его постельным приключениям превратиться в заголовки газет.       - Надеюсь, ты позвал сюда не для того, чтобы наконец продемонстрировать свой главный талант? - отказавшись от алкоголя, хмыкнула Кьяра, покосившись на кровать. - Я верна своему Дэвиду.       “Нихуя, ты верна кому-то другому”, - Драко думал то, о чем весь город говорил. О том, что Донна спит со своим высокопоставленным названным братцем. Какая-то напасть просто, а не человек. Потому Малфой-младший подошел к барной стойке и закурил.       - Нужна твоя помощь. В губернаторской гонке.       Он посмотрел на красивую женщину, которая тут же посерьезнела. Хоть вряд ли до этой секунды Кьяра не догадывалась о цели встречи, ведь просто так на квартирах не встречались. Для любых других вопросов они бы встретились в её клубе.        - В том, чтобы наконец бросить курить, будучи больным астмой? - олодно спросила она. От одного его тона хотелось открыть респимат и подышать, но Малфой лишь вскинул бровь, подавляя кашель. - Как ты умудрился, кстати?        - Осложнения после ковида, - невесело признался мужчина. Пока люди поголовно теряли нюх, у него появилась астма, которая вообще нигде не значилась как побочка - вот настолько ему повезло. Незванная болезнь, которая делала его слабее. Будила по ночам. Смущала. Скребла. И пугала. Пугала тем, что вспыхнет в момент важного выступления, а меньше всего Драко хотел казаться больным и задыхающимся. Потому теперь его страхи публичных выступлений были еще сильнее.        Ему следовало узнать у Кьяры, как она в курсе маленькой тайны, но он покачал головой. Не важно. Ему нужно было от Донны иное. О чем он и сообщил, к её огромному неудовольствию.       - Ты знаешь, Драко, я - нейтральна, - сухо напомнила женщина, элегантно забираясь на высокий барный стул и косо усмехаясь. Действительно, Рены имели такую власть, что им не нужны были карманные политики. Они плевали на то, кто управлял городом, штатом или даже целой страной. Ведь по итогу все шли к ней. К Донне.       - Знаю. Потому не прошу о поддержке или финансировании.       - Что же тебе нужно?       - Совет. Я ищу того, кто возглавит мою избирательную кампанию. Не могу взять никого из своих приближенных - это им не по плечу, а большинство хороших политтехнологов работает на отца и завалят меня нарочно. Но раз ты нейтральна…       - Хм, а почему политтехнолог? Тебе нужен твой собственный Стив Бэннон (1), не меньше. Разве нет? Кто-то с опытом в политике, бизнесе, но главное - в медиа на уровне владения влиятельного сайта. - Кьяра говорила настолько легко, не задумываясь, что Драко понял. Она и это просчитала. Его просьбу. - Кто-то без принципов, без тормозов, без сожалений, но с мозгами. Кто-то, кто поможет построить тебе шикарную кампанию, а не проиграть с треском, как в двухтысячных, да?       Кьяра ослепительно улыбнулась. Драко фыркнул.       Единственное его политическое поражение. Первое и единственное.       Ей. Амбициозной Донне.       Которая выиграла у него кресло главы какого-то юниорского совета библиотечного сообщества. Просто потому что не заикалась от волнения.       - Моя программа тогда была куда лучше твоей.       - Но я лучше себя презентовала, согласись. А ты выглядел странновато, косплея короля Георга Шестого (2). И чтобы подобного не повторилось, я могу посоветовать тебе лишь одного человека. Северуса Снейпа.       Драко подавился. То ли дымом, то ли кандидатурой.       Моргнул.       И закашлял. Просто выигрывая время. Впервые астма играла за него, давая время обдумать.       Северус Снейп был личностью крайне загадочной. Бывший редактор “The New York Times”, он был одним из самых закрытых имиджмейкеров страны, который никогда не разглашал своих методов и которого практически невозможно было нанять. Драко понимал, что раз Донна советует - Донна поможет в этом вопросе, но было одно “но”. Последней и самой главной победой Снейпа был Художник. Проклятый сводный братец Кьяры и тот, кто трахал его жену. Директор Национальной Разведки, а по совместительству - Монстр, подозреваемый в применении “Пяти Методов” при допросах.       Именно Северус, бессовестно пользуясь красотой и юностью жены Бена, формировал Художнику позитивный имидж. Он заставил страну не только перестать бояться Монстра, но и влюбиться в него и в его семейку. Однажды, глядя на снимок, где непобедимый Директор Нацразведки, присев, судорожно обнимает сына, не пострадавшего при взрыве торгового центра, за что любовь к нему возросла, Драко задавался вопросом - не Северус ли приказал подложить бомбу?       - Я…       - Да, я знаю, что ты мне благодарен. - Кьяра делала вид, что не видит сомнения. Поморщилась. - Драко, он идеален. Даже если ты, как Трамп, расскажешь очередному Билли Бушу о том, что любишь лапать и целовать женщин, Снейп вытащит тебя. Потому что он даже круче Бэннона (3). Номер телефона вот, - она протянула визитку, коих в мире всего было штук пятьдесят. Та была прикреплена к папке. - А здесь - копия соглашения о неразглашении. Чтобы ты не влип ни во что со своей новой пассией. Экономлю твои деньги, потому что за зачистку скандалов Снейп берет так дорого, что ты можешь остаться ни с чем.       Она не прокомментировала выбор Малфоя. За нее все сказало то, что было напечатано на паре листков.       - О, - оживился Драко. Открыл папку, пробежался взглядом по тексту и нахмурился. - Чем это тебе насолила мисс Грейнджер? Для других условия не были такими жесткими. Что, так плохо танцует?       Малфой-младший всегда подписывал подобные соглашения, и они всегда были формальностью для подстраховки, а сейчас Драко смотрел документ такой жесткости, что даже сдача в рабство казалась добровольней. В случае дачи интервью даже самому захудалому изданию мисс Гермиона Грейнджер должна была лишиться абсолютно всего. Во всех смыслах. Включая квартиру отца, собственницей которой была отчего-то.       - Уходил от темы совместно нажитого при разводе, потому переоформил квартиру на дочь, - пояснила негласный вопрос Кьяра, а потом вздохнула, - у всех твоих пассий, Драко, всегда было что терять: семью и репутацию, эта же, кроме пары кубков и травм, не имеет ничего более. Что, скажи мне на милость, ей помешает продать ваш роман? Ничего, кроме страха.       - Женщин обычно это возбуждает, - иронично протянул Драко.       - Это уже по твоей части, как её возбуждать, - отбила мяч Кьяра, глядя на часы. - Я - твой адвокат и защищаю твои интересы. Потому только это соглашение и никакого другого. И никакого общения с ней, пока не подпишет. Никаких контактов. Ничего. И пусть твой мальчик заведет тебе чистый телефон с защищенной линией для ваших созвонов потом. Иначе вся твоя Make America Great Again пойдет по одному месту в прямом смысле.       - Green.       - Что?       - Make America Green Again. Great была у Трампа и провалилась, - невозмутимо пояснил Драко и кивнул. Соглашение ему не нравилось, вся ситуация не особо привлекала, но Кьяра никогда не ошибалась. Говорила все рационально, потому, закончив встречу, Драко отдал Майлзу папку, сказав связаться с мисс Грейнджер и закрыть вопрос побыстрее.       Квартира распылила в нем желание.       Он уже хотел ту маленькую мексиканку на этих простынях.       Но ей стоило подписать контракт, а ему - заняться своей кампанией. На носу был съезд Республиканской Партии, потому мужчина набрал номер на визитке и спустя минуту бархатистый голос ему ответил:       - Слушаю Вас, мистер Малфой.       Драко вздохнул. И заключил сделку с дьяволом. 1 - главный стратег и советник при Трампе. Возглавлял его избирательную кампанию. Редкая сволочь (мнение автора)))) 2 - на всякий случай напомню, что Георг Шестой заикался. 3 - скандал, который разгорелся накануне выборов президента США в 2016 году, когда “Вашингтон Пост” опубликовали аудиозапись разговора Трампа с ведущим Билли Бушем, где Трамп признался, что любит целовать женщин и те позволяют это делать, “когда ты звезда”. ***       Рей работала в МЕТ вот уже шесть лет, два года из которых она была режиссером-постановщиком, но каждый раз, минуя охрану и помахивая бейджем, она ощущала гордость и радость девчонки, которую только-только приняли. Наверное, поэтому она всегда улыбалась, пока поднималась по лестнице в свою гримерку. Особо хорошее настроение у нее было последнюю неделю, поскольку начинались подготовки к следующему вагнеровскому сезону, а значит им с мужем выпадала редкая возможность на этапе подготовки творить вместе. До хрипа, до смеха, до споров. С утра до ночи. Немного омрачило настроение лишь то, что хореограф, которого они выбирали так долго, вдруг, не проработав и дня, отказалась от оффера. Это был удар. Рей планировала добавить «Золоту Рейна» немного капельку модерна, и ей нужен был тот, кто точно не поставит ей балет.       - Рей, тебя ждет та, вторая кандидатка, - напомнила ей помощница, когда девушка потянулась к своему кокосовому энергетику и вороху организационных вопросов, которые стоило решить до того, как начнется этап творчества. В такие периоды Рей была невероятно счастлива, что начинала с ивентора, ведь понимала, как все организовано. - Она на сцене.       - О, - емко отреагировала девушка, - тогда не буду затягивать.       И потягивая свою кокосово-тауриновую бомбу бодрости, она снова направилась к лестнице.       Она хорошо запомнила ту, вторую кандидатку, потому что в свои двадцать лет мисс Гермиона Грейнджер имела потрясающие заслуги. Она дважды выигрывала Youth America Grand Prix и за их стипендию обучалась год в Азии, а также была победительницей чемпионата мира по танцам - вроде он назывался IDO и был высокой планкой для любого. Её ждало великое будущее, однако полтора года назад на соревнованиях в Нью-Йорке девушка поскользнулась и получила травму спины, которая поставила крест на её танцевальной карьере. Мисс Грейнджер ещё кое-какое время судилась с организаторами турнира, пытаясь доказать, что покрытие не соответствовало стандартам, но не просто проиграла, но и приобрела скандальную репутацию. Настолько, что её не спешили брать на работу.       Рей навсегда запомнила их встречу. Скромная и тихая мисс Грейнджер бесхитростно говорила, что весь её опыт в хореографии - это постановка свадебных танцев для богачей да обучение девушек сценической хореографии, но рекомендации предоставить не могла. Тогда Рей смотрела на нее не моргая, прекрасно догадываясь, каким именно девушкам мисс Грейнджер ставит танцы, а девушка, перенесшая все свои победы в пару строк резюме, просто, но страстно добавила, что умеет танцевать и желает передать это другим. А ещё - чувствует Вагнера настолько, что готова по-своему его прочесть.       Она, такая юная и уже травмированная, очень напомнила Рей собственного мужа, которому на взлете карьеры подрезали крылья, и путь на вершину был через тьму, нищету, алкоголизм и наркотики. Она не желала подобного для трудолюбивой девчонки, но у нее было слишком мало практического опыта, потому ей посоветовали взять вторую кандидатку, которая имела в резюме работу с бродвейскими режиссерами, но когда птичка упорхнула, Рей тут же воспользовалась шансом сделать предложение той, которая ей запомнилась больше других. Танец мисс Грейнджер, который она подготовила для собеседования, ей очень сильно понравился тем, что был абсолютно не в стиле МЕТ. Как и её постановки когда-то. Как и световые схемы Кайло.       - Мисс Грейнджер, Гермиона, привет, - она помахала девушке, которая в ожидании сидела на реке и, щуря глаза, изучала пустой зал. Без макияжа, в плотных черных леггинсах и жёлтой толстовке на пару размеров больше кандидатка или “запасная”, как её мысленно прозвала Рей, казалась ещё более юной. Она походила на утенка. Не гадкого, нет. А такого, который только встал на тонкие лапки, а их ему перебили.       С первого раза Гермиона её не услышала.       Зачарованная и очарованная девушка смотрела на пустой зал.       Она знала, что для всех в бэкстейдже сцена пахла теплой пылью. Так происходило за счет световых приборов, которые нагревали тяжелые гардины и занавес. Для нее же закулисье пахло лаком для волос - с блестками, обязательно с блестками - и букетом георгинов, которые отец дарил ей после выступлений. Ещё до оглашения результатов. То было всегда странно: суровая мать-тренер ругала её за самые мелкие оплошности, а papito вручал всегда слегка помятый, яркий букетик и хвалил, игнорируя недовольство бывшей жены. Хвалил и обнимал. А она пряталась в его свитер, пропитанный запахом хвои и цитрусовых.       Вот, наверное, чем для девушки пах бэкстейдж. Несбывшейся мечтой и хвоей. Фантомный аромат был силен настолько, что Гермиона повернула голову в сторону сôté jardin, но вместо отца там стояла молодая женщина. Рей. Режиссер-постановщик. Секунда - и девушка испуганной птицей слетела с река и вот уже, пряча руки в карманы толстовки, нервно заковыряла сцену носком своих желтых Джорданов.       - Привет, - повторила Рей, подходя ближе. - Рада тебя видеть. Добро пожаловать в МЕТ. Ты танцевала здесь раньше, да?       У нее был вид человека, хорошо знающего эту сцену. Это Рей заметила ещё в прошлый раз. В ответ Гермиона грустно улыбнулась. Увы, да, она еще не забыла, как танцевала здесь несколько раз. Не забыла, потому что до сих пор видела во снах то, как выступает именно здесь.       Но сцена ей больше не светила, как бы ярко не настраивали световые приборы. Её место теперь будет в тени, за кулисой, как у проклятой, но лучше так, чем никак вообще. Потому кивнув, девушка с надеждой уставилась на Рей. Она согласилась на всё ради этого шанса, но все равно не была уверена, что повезет и её не обманут.       - Я бы хотела, чтобы ты выбрала любой эпизод из “Золота Рейна” и представила мне на него танец на протяжении десяти дней, и по итогу посмотрим.       - Так меня не берут?       - Берут, но будешь ли ты работать со мной - зависит от тебя и твоего таланта.       Телефон Гермионы завибрировал, но она потянулась к тому, лишь когда Рей ушла. Девушка поежилась. Думала, её ищет та женщина из отдела персонала, которая и пригласила Гермиону сюда, отчего в рюкзаке за спиной болтались документы. Но нет, сообщение было от Да Понте, который сегодня назначил ей встречу в одном из небоскребов Нью-Йорка, и девушка поняла, что работа с Рей и Вагнером будет вот от чего, на самом деле, зависеть. От того, насколько хорошо она ублажит Его Честь.       Это было жестоко. Устроить её в МЕТ, показать все здесь, выполнить условия раньше подписания соглашения или что там от нее потребуют, но ещё не дать работу мечты в постановке Вагнера, ведь можно было и не попасть к прогрессивному режиссеру. Видимо, сначала нужно было хорошенько отблагодарить неЧесть. И, видят нибелунги, она собиралась постараться. Максимально. Потому тут же ответила мистеру Блетчли, что будет вовремя, и поспешила на оформление, чтобы не опоздать, хоть место встречи было в миле от МЕТ.       Она хотела побыстрее покончить со всеми формальностями - что здесь, что с юристами Сенатора, как Гермиона мысленно звала Драко. Подписать за один день все. И начать работу мечты.       Единственное, чего девушка не хотела - так это спать с господином мэром. Женатым и счастливым в браке, если верить многочисленным статьям, посвященным идеальной семье. Но у нее вариантов особо не было, потому Гермиона твердо пообещала себе одно - она сделает абсолютно все, чтобы неЧесть остался доволен своей юной любовницей.       Потому спустя несколько часов, когда она встретилась с Да Понте в огромной студии, расположенной на 65 этаже Сити-Спайр, девушка даже улыбнулась. Хоть ей было не по себе. От охраны, которая встретила её у входа в небоскреб и, покачав головой, провела в отдельный лифт, и от тет-а-тет с Майлзом, и, главное, от головокружительного вида, ведь Гермиона до одури боялась высоты.       - Понравилось в МЕТ? - вкрадчиво полюбопытствовал проклятый Да Понте, пока девушка забиралась на высокий, неудобный стул и быстро осматривала квартиру, прекрасно понимая: её пригласили показать место работы, ведь здесь не было ощущения обжитости. Зато бросалась в глаза постель, в которой ей нужно будет активно благодарить Его Честь за возможности.       Интересно, какой секс ему нравился?       Гермиона рефлекторно прижала колени друг к другу. Ей отчаянно не хотелось в эту постель, но увы, она уже представляла, как раздевается под чужим, холодным и похотливым взглядом, как лежит на спине, как раздвигает ноги и как тот ублюдок трахает её с самодовольным выражением лица.       На секунду она вздрогнула, сообразив, что будет видеть, слышать и ощущать всё: его ухмылку, его пульсацию, его стоны. И при этом они ведь абсолютно не знакомы. Это будет как в плохом кино о девушках по вызову, где её будут иметь. При этом в голову Гермионы не приходила мысль поиметь его. Ментально. Или финансово. Нет. Она просто сжималась в плохом предчувствии.       И проигрывала себя собственному нежеланию, позабыв о том, что будучи школьницей восхищалась Драко Малфоем и считала его красивее всех актеров, по которым сходили с ума девочки на танцах. Она была слишком юна, чтобы попробовать отпустить неприязнь и позволить себе по уши влюбиться, ведь тогда бы ситуация если не утратила бы налет вульгарности, так хоть бы доставила ей удовольствие, но во всем, что касалось взаимоотношений между мужчиной и женщиной, Гермионе правда не хватало опыта.       Ей казалось, что ненависть или отвращения сберегут её, хоть, по правде, те только девушке и вредили. Драко Малфою, который всегда получал свое, чужие эмоции были индифферентны.       - Вот соглашение о неразглашении, изучи и подпиши его. Позже. - Майлз протянул Гермионе папку. Пока та нервно вертела ручку, он выложил на стол ключи от квартиры, какой-то металлический брелок, айфон и пару визиток. - Сначала дам тебе короткие вводные. Во-первых, эта квартира - твоя до пятого ноября и…       - У меня есть квартира, - вместо восторга Гермиона затравленно посмотрела на Да Понте. Внутри все похолодело. Ей что, нужно переехать сюда? Жить в стеклянной клетке? Трястись от страха каждый раз, когда ветер будет счесывать брюхо об окна в пол, и спрятаться под подушку при раскатах грома, которые здесь, ближе к небу и слышно-то лучше. - Я - не бездомная. Мне есть, где жить.       - Как хочешь, но ты всегда должна быть здесь, когда нужно будет моему другу. Обычно он предупреждает за час. Потому дело твое, если хочешь мотаться. - Майлзу правда было все равно, где девушка будет жить, хоть её яростное отрицание его позабавило. Он знал, что мисс Грейнджер арендует небольшую комнатку над какой-то закусочной в Квинсе. - Здесь ключи и доступ к второму лифту. Через центральный вход в здание не входи, он для…       - Приличных жителей, поняла. Никто не обрадуется, узнав, что в элитном доме по соседству живет проститутка. Я слышала о таком, - равнодушно ответила Гермиона, которая знала о том, как небожители тщательно не впускают в свой дом всякий мусор от тех своих обеспеченных клиентов, которым ставила танцы. Её всегда пристально и презрительно изучал консьерж, пока она послушно ждала в роскошных лобби прислугу, отправленную встретить учительницу. Потому была даже рада, что не придется каждый раз проходить через эти взгляды.       Отдельный лифт - хороший бонус.       Забавно, но в этой ситуации она пыталась найти для себя хоть что-то хорошее.       - На визитках - телефоны клининга, химчистки и парочки ресторанов, где Его Честь предпочитает есть, они делают доставки, но оформлять их нужно на мое имя, естественно. - Майлз немного раздражался, поскольку, казалось, что Гермиона его не слушала. Она все время была в своем телефоне. - У него аллергия на томаты и красный перец. И никакого фаст-фуда. Никогда. Там ещё номер одного из наших водителей. Можешь звонить ему, только если будешь не успевать. Для своих хотелок использовать нельзя. Но по пятницам, если тот никому не нужен, можешь забирать его после обеда.       - Поняла. Все записала, - кивнула Гермиона, которая тщательно зафиксировала информацию об аллергиях, но не поняла, зачем ей водитель. Она никогда не додумалась воспользоваться таким бонусом. Да и хотелок у нее особых не было. Но все визитки тщательно спрятала под чехол телефона, чтобы иметь их под рукой.       Майлз на секунду умолк.       Оказывается, девушка не демонстративно скучала и скролила ленту, а все его слова переносила в заметки. И на секунду политик с многолетним стажем растерялся от её тщательности. Это было странно.       Вообще, обычно он никогда любовницам Драко - успешным, шикарным, самодостаточным женщинам - не додумался бы проводить такой инструктаж. Хватало встречи у юристов и одной подписи, но сейчас он вел себя скорее так, как поступал со своими юными любовницами. Давал им перечень благ, и те вешались ему на шею от счастья. А эта все только записывала. И ничего не комментировала. Когда Майлз сказал, в какой клинике она должна сдать анализы, чтобы Его Честь чего-то не подхватил, Гермиона никак не отреагировала. Только тяжело, как-то обиженно вздохнула, но ведь должна была понимать, что её подбирали в клубе, потому… впрочем, все любовницы Драко сдавали анализы.       Тут правила были равны для всех.       - Я так понимаю, это моя связь с Его Честью? - Она кивнула на айфон.       - Да. Звонить самой никогда нельзя. В нем забит только мой номер. Беспокой меня в экстренных случаях. В остальном - здесь защищенная линия, чтобы Драко мог связаться с тобой, - объяснил Майлз. Девушка, понимающая, что ей не доверяют, пожала плечами и спрятала айфон в карман толстовки.       Не возмутившись, что тот не новый и модель не последняя. Будто ей правда было все равно.       - Я не собираюсь его беспокоить, - пообещала девушка, которой бы ещё хотелось, чтобы не беспокоили и её, но это была слишком большая роскошь, потому Гермиона только вздохнула. И приступила к соглашению о неразглашении.       Майлз неспешно пил кофе, наблюдая за тем, как девушка хмурится с каждой секундой. Это было предсказуемо. То, о чем он сказал юристам Донны. Девчонка не подпишет. Слишком жестко ей закручивали винтики. Потому он не удивился, когда Гермиона отложила ручку.       Выругался про себя.       - Здесь же нет ничего об… ожиданиях Его Чести, - внезапно выдала она, потихоньку покрываясь алой краской. Гермиона и сама не знала, чего ждала. Но явно не сухого документа, где просто был запрет на общение с прессой до конца жизни по вопросам любого вида взаимодействий с Драко Люциусом Малфоем. Она не заметила ни жутких, невыгодных условий. Ни того, что сделка не была двухсторонней, то есть у Драко запрета говорить о ней не было. Да и кому бы было интересно слушать? Лишь то, что не были прописаны ни условия, ни… запреты. Её это волновало. Она хотела знать, чего он потребует в постели и где будет черта.       Майлз с минуту молчал, а потом рассмеялся, сообразив, что девушка думала увидеть.       - Милая, ты не в “Пятидесяти оттенках серого” и подписываешь не секс-договор, а соглашение о неразглашении, это разное. Кстати, полетов на вертолете через город под Beyonce тоже не будет, как и всяких красных комнат, плеток и прочего.       Гермиона продолжила нервно выкручивать себе пальцы. О вертолетах она не мечтала, а под музыку - любую - ей не целовать, а танцевать будет нужно. Беседа в гримерке разрушила простые девичьи мечты о том, что в её возрасте влюблялись и ходили на свидания. Ничего подобного. Она чётко понимала, что никто её любить не будет. История без хэппи энда. Просто сделка. Вопрос - на каких условиях.       - Нет. Простите, но нет. Я не подпишу. Пусть Его Честь тогда расскажет, что ожидает от меня. И я тоже… не на все согласна.       - Например?       - Это я готова обсуждать только лично с ним. - Гермиона не представляла, как будет, глядя в глаза этому Да Понте, говорить про запрет на какую-то групповуху. По правде, слабо она себе представляла, что сможет и Драко сказать, но лучше отстоять свои границы сейчас, чем потом оказаться участницей любительской оргии. На Манхэттене у богатых мужчин не было тормозов. - К тому же в Ваших списках ничего нет о предпочтениях Его Чести. Не сексуальных. Обычных. Мало вводных. Что он любит, что ему нравится. Под какую музыку хочет танцы, какой цвет белья подходящий. Я хочу честную сделку. Хочу сделать все как нужно. Я же понимаю, что если не понравлюсь, то нас с отцом уволят.       Papito звонил ей утром и сообщил, что его неожиданно пригласили, чтобы пересмотреть его участие в “Семирамида 2.0”, которую ей видеть из окна, что может и не плохо. Если будет невыносимо - цена будет перед глазами. Проклятый небоскреб будет расти перед этими окнами, пока неЧесть будет удовлетворять свои похотливые потребности, пользуясь её телом.       Напоминание на всю жизнь.       Незабываемая память.       - Кстати, не выйдет так, что шестого ноября моего отца уволят? Это же долгосрочный контракт?       Майлз покачал головой, как бы говоря, что беспокоиться не о чем. У него и в мыслях не было увольнять и девчонку, и её отца, если что-то пойдет не так, но он был зол на нее за строптивость, потому не стал разубеждать в обратном. Пускай старается. У Драко впереди тяжелая гонка.       Ему нужно будет спускать пар.       - Никто не собирается Вас обманывать. Прекратите суетиться. Вы ещё не оказали услуг, а от Вас уже много проблем и капризов. Я сообщу Драко, что Вы хотите пообщаться. - Майлз мысленно закатил глаза, представляя реакцию лучшего друга на глупость ситуации, но, блядь, в конце концов, он не обязан быть тем, кто уговаривает малолеток. Пусть и Малфой поднапряжется, обьяснив девице, что не будет её насиловать или чего она там боялась. Обычно все его подружки выглядели очень… удовлетворенными. - Ещё есть вопросы?       Мужчина весьма настойчиво заканчивал встречу, не добившись нужного результата.       - Мистер Майлз, у Вас есть дети? - спросила Гермиона, глядя на Да Понте своими синими грустными глазищами.       - Да, - он понимал, что девчонка знает. Мужчина не строил карьеру на образе идеального семьянина, как Драко, но его дочь - её ровесница - частенько попадала в камеры папарацци.       - Надеюсь, если ей что-то будет нужно, а Вы не сможете помочь, с ней никто так не поступит. Я не хочу этого всего. Не хочу его, - выпалила она на одном дыхании. Чем дольше сидела в этой квартире, тем сильнее задыхалась и понимала, что не сможет. Пыталась достучаться. - Вашего друга. Совсем не хочу. Понимаете? Я, конечно, буду стараться, но не хочу. Могу даже отказаться от работы в МЕТ. Устройте моего отца, Вам же ничего не стоит помочь. Я видела горячие линии с Его Честью, он помогал людям и просто так. Мы ничем не хуже. И я буду молчать. Не расскажу об этом всем. Даю слово.       Она ещё во что-то верила.       Надеялась.       Весь её страх и нежелания были в её чуть сутулых плечах и немного красных глазах, которые, казалось, вот-вот наполнятся слезами.       - Ваши ногти, мисс Грейнджер. Они слишком длинные и слишком яркие. Приведите их в порядок к встрече, - просто ответил Майлз на просьбу, и это “нет” больно ударило Гермиону в солнечное сплетение. Так, что она задохнулась на секунду, не веря, что цинизм бывал аж настолько запредельным. Мужчина же думал о своей дочери. И о цене верности.       Его дражайшая дочурка с удовольствием продала бы его прессе, если бы имела компромат. А эта девица была верной. В этом был её грех. В этом и в красоте. Даже сейчас. Ненакрашенная, в уродской безразмерной толстовке, с кое-как собранными волосами, она была красива.       Даже прекрасна.       Потому Майлз знал, что Драко не откажется от нее.       И он тоже… тоже не откажется. Лучший друг никогда особо долго ни с кем не крутил романы, потому, как только он закончит с мисс Грейнджер, Майлз будет готов предложить цену полюбопытней, чем должность в опере. Ведь, в отличие от Драко, имел не совсем чистую бухгалтерию и имел возможность тратить на подружек баснословные деньги.       К тому же, в отличие от друга, возраст мисс Грейнджер его ничуть не смущал. Ни капли. А её неизбалованность была даже вызовом.       - Хорошо. Нюд или вообще не красить?       - Нюд. И не выключай второй телефон. Думаю, Драко тебя наберет. Попробуй его не выбесить. А теперь иди. Водитель тебя подвезет.       - Сегодня же не пятница, мистер Блетчли, - сверившись со своими заметками, тихо напомнила Гермиона, - потому я не могу им пользоваться. Мне не нужно ничего лишнего.       И она ушла. Оставив после себя яркий, дынный запах желейных конфет и тяжелый, мускатный осадок, который не имел аромата, но ощущался. Ушла, чтобы в метро, забившись в угол, беззвучно расплакаться среди равнодушных пассажиров. Но при этом девушка судорожно сжимала временный телефон, нервничая, как бы не пропустить звонок от Его Чести. Который больше не вызывал у нее никакого отвращения.       Она просто его боялась.       До одури. И хотела лишь одного: чтобы пятое ноября наступило быстрее. ***       Астория была прекрасна. Полулежа с журналом на кушетке, она в уюте каминного зала выглядела настолько великолепно, что даже Драко, привыкший и уставший от красоты своей супруги, замер. Опершись плечом о косяк, он изучал женщину, которая не обращала на него внимания. В ней все было совершенно: от маникюра до длинных ног. Безупречная, она даже молча привлекала внимание, и Малфой-младший, согретый уютом особняка, который находился далеко от их привычного мира, подумал, что скучал по ней. Все эти четыре месяца скучал, пока она крутила тот ужасный роман с демократом. Ему не хватало их особой близости. Не физической, а когда одна бутылка вина, никаких бокалов, и они у камина до утра разговаривали о политике. Порой даже - сто лет назад - они оказывались даже в одной постели.       Да, Драко скучал.       За её умом. Мудростью. И семьей. За последней - в особенности. Потому что именно здесь, в их винном доме, полном настоящих, не постановочных фото, он вспоминал, что когда-то они были безумно влюблены и счастливы. Здесь они смеялись, целовались, планировали свадьбу. Здесь он, запершись от всего мира, пил неделю, когда узнал, что любимая жена не просто изменяла ему, но и беременна от названного брата Кьяры. Беременна и не кается. Беременна и хочет родить. Пока тот второй - увы, не он - едва ли не насильно не оттащил её на аборт.       Сделала ли она тот - большой вопрос.       Ведь Скорпиус после её второй и очень быстрой беременности родился на седьмом месяце. Или в срок, если аборта не было. Драко сглотнул. Он ненавидел вспоминать то время. И то, что каждый взгляд на Асторию напоминал о том, насколько ничто не вечно. Любовь - особенно.       Но сейчас Драко не хотел вспоминать о плохом. Любуясь своей женой, наоборот. Ему хотелось каких-то новых общих тем и впечатлений. Накануне у него была большая гонка, и поддержка Астории - реальная, не публичная - ему бы оказалась кстати, ведь она понимала и знала его лучше всех. Сейчас, рассматривая жену, Малфой-младший был близок к тому, чтобы послать свой наклевывающийся роман к черту и попробовать снова построить что-то с Асторией. Возможно, именно по этой причине он забрал семью на выходные в Бердетт. Чтобы среди их виноградных полей понять, есть ли между ними что-то больше, чем старые обиды и вечные обязанности. Осталась ли в сухом остатке любовь. Хоть капля?       - Как насчет вместе приготовить обед? Запечем фету с томатами, чтобы намазать поджаренную чиабатту и разопьем бутылку прошлогоднего Рислинга у камина? Он вышел выше всяких похвал.       Когда-то это была их традиция. Они проводили настоящие деревенские выходные здесь, в деревушке на краю штата, где пресса никогда бы не додумалась за ними следить. Ходили с утра за фетой к фермерам, по дороге собирали томаты, покупали на рынке лук и готовили свой простой ужин. То было время, когда Астория ещё сама делала чиабатту. С оливками. Они её резали, поджаривали и намазывали запеченный сыр с томатами. Пили вино. Любили друг друга. Были беззаботно счастливы. Мечтали.       Вкуснее чиабатты Драко в жизни не ел.       Он даже до этой минуты забыл, что жена умела готовить.       Не только печь хлеб. Она баловала его всем на свете. Он ел с её рук.       Что же пошло не так?       - Ты, видимо, успел уже попробовать, раз предлагаешь такое, - Астория подняла на мужа свои голубые глаза. В них не отразилось удивление. Вообще ничего не отразилось. - Или к обеду прилагаются заказные папарацци, которые должны отснять нашу идеальную пару?       Драко вздохнул.       - Ты, кажется, недоволен, милый? - Жена вскинула бровь. Легкая тень усмешки скользнула по губам. - На что же ты рассчитывал, запирая нас в такой глуши на целый уик-энд? Почему ты не можешь быть как все и отказаться от этой сельской жизни, все равно для обложки Country Life ты слишком гламурен, даже когда надеваешь те жуткие резиновые сапожищи. Я не счастлива здесь. Зачем ехать за двести пятьдесят миль от Нью-Йорка, если у нас есть дом в Хэмптоне? Решил уже начать агитировать виноделов Фингер-Лейкса*?       Хэмптон. Она обожала свой сраный, гламурный Хэмптон. Не настоящая сельская жизнь, а имитация той в пяти минутах от Манхэттена, где элита с Пятой Авеню гуляла по побережью океана, загребая песок своими вьетнамками от Джимми Чу. Ему был чужд Хэмптон, он обожал свои виноградники в глуши. Здесь, на суровом севере штата, где никогда не бывало знойного лета, он принимал идеальное лекарство от стресса - заболевания характерного для жителей Манхэттена. Как не странно, здесь, в длинной зиме, его астма почему-то дремала. Возможно, потому что воздух был сухим.       - Дай подумать. Может, потому что там тебя перетрахали все мужчины, которых ты выбирала после Бена? - пожал плечами Драко, который не был в том их доме больше десяти лет. Потому что знал, что там она ему изменила первый раз. И там изменяла каждый раз. Ему хватало совести снимать квартиру. Астория предпочитала родные стены.       - Все, кроме тебя.       - Я имею к себе уважение.       Он вытащил телефон. Звонил Майлз. Драко покачал головой. Лучший друг вызывал у него ещё и чувство благодарности, что был одним из немногих, кто не трахнул Асторию. Хоть считал её привлекательной.       - Обед отменяется?       - Пожалуй.       - Отлично, - с облегчением выдохнула Астория и вернулась к чтению. - И, Драко, если ты собираешься нас возить сюда всю кампанию, купи приличное вино, а не ту бурду, что тебе делают за все те баснословные суммы, что ты вкладываешь в эти дурацкие виноградники. Контролировал бы ты своих рабочих, а то вместо губернатора станешь как какой-то клиент из книги “Господь - мой брокер”. Серьезно. Извини, но пить твой Рислинг невозможно. Кто-то должен был тебе об этом, наконец, сказать.       - Спасибо, дорогая, - поблагодарил Драко и вышел с легким ощущением пустоты. Так всегда было, и так всегда будет. Они с Асторией порой тянулись друг к другу, но никогда - одновременно. Потому все благое заканчивалось холодными беседами.       Спустившись в винный погребок, Драко, наконец, перенабрал Майлза. Он не скрывал свои беседы от Астории, просто переключил мысли на приятный ужин, который ему предстоял через полторы недели, потому решил выбрать вино, которое подойдет к той особой встрече.       - Как все прошло? - коротко спросил он и заугукал, поскольку сначала Майлз давал отчет по другой, деловой встрече. Съезд Республиканской Партии был назначен на следующий четверг, и это было куда важнее секса, потому Драко слушал, как другу удалось вымерить среднюю температуру настроения. Она была ни холодной, ни горячей. Его кандидатура не вызывала восторга, но и резких возражений тоже. Это мужчину вполне устраивало. Потому он мог себе позволить скользить взглядом по этикеткам, пока он не наткнулся на бутылку молодого Рислинга.       Лозы, выбранные и посаженные почти четыре года назад - его победные лозы в честь новой должности, в феврале прошлого года дали первый урожай, который поместился в дюжину бутылок. Драко собирался их попробовать под конец срока, но сейчас передумал. Обычно Его Честь не любил молодые вина, даже не велся на коммерческий винный праздник Божоле Нуво, но сейчас ему показалось это символично - молодое вино под молодую девчонку.       - А как твоя вторая встреча?       - Она не подписала, - коротко сообщил Майлз, и Драко перестал ухмыляться. Он ничего не ответил. Просто молчал. Молчал и лучший друг. Потом все же добавил. - У нее есть вопросы по обязанностям.       - Что? Ты, блядь, шутишь? По каким… обязанностям?       - Слушай, серьезно. Сказала, что не знает ещё, какие ты фильмы любишь или что-то такое. Что ей нужно больше информации. Но она безумно заинтересована, Драко. Так что все эти “я просто хореограф” - полная ерунда, цену набивала.       Майлз предпочел не рассказывать лучшему другу, как перепуганная девушка, едва на плача, умоляла его отменить сделку, нет. Драко это не поднимет настроение. Маховик был запущен. А вот польстить стоило. В конце концов, девица обещала постараться. Ей следовало помочь и расположить самого Малфоя.       - Я же её не для кинопросмотра… ангажирую. Мне нужно трахаться с ней. Желательно… блядь, уже бы сейчас, - выругался Драко. Он думал об этой девчонке. Не сутками на пролет, но в холодной постели думал. И сейчас, подбирая вино. Она была молода, красива и полностью “за”. Что ещё было нужно? Наверное, внимание. Возможно, мисс Грейнджер капризничала, желая, чтобы за ней приударили. - Ладно, не важно. Наберу её. Обязательно. Телефон выдал?       - Да, воркуй, сколько нужно, - хмыкнул лучший друг, понимая, что видимо вечер в винном гнезде, как всегда, не заладился.       Драко взял все три бутылки и поднялся наверх. Отложив две, откупорил одну, принюхиваясь к кисловатому аромату, который больше напоминал ему какой-то сидр. Надел те самые резиновые сапоги, куртку и вышел, накинув глубокий капюшон, призванный скорее защитить от ветра, нежели скрыть его лицо, ведь в этой глуши папарацци его достать не могли.       За это Драко особенно ценил Бердетт. За отсутствие прессы. Слишком далеко было ехать, чтобы поймать мэра Нью-Йорка, гуляющим между собственных виноградников. Ничего в этом скандального не было, поэтому здесь мужчина был в абсолютном покое. Сделав большой глоток прямо из бутылки, Драко отошел подальше от дома.       Туда, где он купил новый участок под лозы Рислинга, которые должны были доставить из Эльзаса ближе к марту. Он не был уверен, что те приживутся, ведь пока выращивал канадский и немецкий рислинг, привыкший к более суровому климату. Но хотел попробовать.       Вино было его страстью, потому он принимал активное участие во всем, что было связано с его виноградниками. По мере своих возможностей. Времени у него было не так много, как хотелось бы. А Бердетт находился далековато для того, кто больше не летал на вертолете и джете. Но он упорно посвящал время своему хобби. Сначала - из чувства протеста. Его бесило в ресторанах Нью-Йорка почти нереально найти местное вино, потому решил развивать семейные виноградники, на собственном примере воплощая концепцию употребления локальный продуктов. От томатов до вин. Он понимал, что их штату сложно соревноваться и в винным миром целом, и со странной в частности, ведь в долине Гудзона сложно вырастить что-то достойное. Они не были Орегоном, который гордо считался новой Бургундией. Но все же, благодаря украинскому доктору Константину Франу здесь. в Фингер Лейксе, выращивали Рислинг, найденный в старинной монастыре Квебека и который отлично приживался к суровым условиям и по вкусу напоминал тот, что делали в Эльзасе. К слову, тот же доктор Фран не только развил этот регион, но и его айсвайн подавали в Белом Доме в 61-ом. Драко знал, что когда он станет президентом, то будет пить только свой Рислинг и прославлять свой штат. Пока его вино готовилось к “Свиданию с Рислингом” - международном фестивале, который проходил каждые три года в Шато Сен-Мишель в штате Вашингтон, где будет соревноваться с винами из Калифорнии, Айдахо, Мичигана, а также Австралии, Австрии, Канады, Новой Зеландии, Франции и,естественно, Германии.       К слову, часть его программы, как бы не хмыкала Астория, действительно, была посвящена развитию виноделия в штате. Не только в Фингер Лейксе, но и в Саут-Форксе. Ему было важна локальность.       Глядя на ещё пустое поле, Драко поморщился. Вспомнил, как летом он летал в Эльзас с семьей. Мужчина искал лозы по всей Alsace Route des Vins и хотел провести неделю с семьей. Сто восемьдесят километров на очередную попытку воссоединиться, но Астория демонстративно закрутила роман с местным аристократом, а он, психанув, выкупил у того все запасы Рислинга, в той маленькой деревушке, Мольсем, где закаты были цвета Розе д’Анжу. Где он пил Crement d'Alsace Cassis - местную вариацию на Кир Рояль, Скорпиус руками ел тарт фламбе, который подозрительно напоминал пиццу, а Астории не было рядом. Она отрывалась, пользуясь тем, что пресса далеко, а Драко…. Драко рядом. И все понимает. Всю неделю, ловя на себе её торжествующий взгляд, мужчина задавался вопросом: за что же Астория его настолько ненавидит? Когда-то давно он был на самым плохим мужем. Возможно, даже очень и хорошим. Ведь любил её так, что дышал через раз.       Теперь у него будет вино в память об очередной измене. Он, видимо, был дураком, раз втайне скучал по своей жене и прощал ей все, раз за разом надеясь на восстановление семьи. Ему не хотелось быть совершенными, лишь настоящими. Если бы Астория остановилась, Драко знал, что никто бы ему не был нужен. Ведь, наверное, главной причиной того, что его не удовлетворяла ни одна, даже самая умелая любовница, были неизменные чувства к той, которая, блядь, все ещё задевала.       Как бы он ни пытался убедить себя в обратном. Увы.       И полный своих невеселых мыслей Драко потянулся к телефону, чтобы набрать ту, которая должна была стать его отдушиной на некое время, но отчего-то от нее пока были одни проблемы. Сам Малфой, сто раз подписывающий соглашения о неразглашении, не понимал, в чем же проблема просто поставить росчерк и наслаждаться интрижкой. Он-то потерял бы намного больше, почему же она упрямилась, эта Гермиона?       Сама девушка, не подозревающая о мыслях Его Чести, вошла в свою крохотную квартиру, выпила обезболивающее и включила Вагнера. Она намеревалась прослушать “Золото Рейна” от первой до последней ноты, хоть прекрасно знала эту оперу. Ей нужно было поставить новый танец, потому Гермиона хотела найти вдохновение.       Забравшись в кровать, девушка скрутилась и закрыла глаза. Ловец солнца бросал разноцветные блики на ее уставшее лицо. После МЕТ и встречи с Майлзом она отработала трехчасовую репетицию в клубе, а вечером её ждали два занятия с детьми богачей, потому она пользовалась перерывом, чтобы отдохнуть. Кусая губу, девушка думала, что просчиталась. Решила, что работа в опере позволит ей бросить вечерние уроки, но не взяла во внимание, что её ждут другие смены. Ночные. Изнурительные. До самого утра.       Интересно, как часто она будет нужна Его Чести?       Ей хотелось бы верить, что раз в неделю.       Но кто ж его знает, может, господин мэр привык ежедневно трахать любовниц. Между встречами. Справится ли она?       Неожиданно телефон, который Гермиона не выпускала из рук, завибрировал. Нехотя открыв глаза, девушка с минуту смотрела на входящий с закрытого номера. Она сама попросила и вот, недо-Сенатор звонил ей. Девушка сглотнула. Ответить было страшно, задать свои дерзкие вопросы - ещё страшнее, но ей придется с ним поговорить, потому она приложила трубку к уху, нажала на кнопку “принять”, и… порыв ветра ворвался прямо в её спальню.       Где бы ни находился Моцарт, там явно было очень ветрено.       - Привет, Гермиона, - звучал он на контрасте с погодой и её подавленным настроением очень бодро. - Майлз сказал, что у тебя есть ко мне вопросы. Что случилось? Всё в порядке?       Он звучал почти участливо. Гермиона выдохнула. Нет. Она не была в порядке. Но Его Чести об этом не стоит знать, ведь если Да Понте не услышал её отчаянной мольбы, то этот и подавно не будет слушать. Потому она набрала в легкие побольше воздуха:       - Да, спасибо. А как у Вас дела? Слышала Вы уехали за город. - Гермиона вспомнила, что вчера он говорил прессе в быстром интервью, что планирует провести выходные с семьей. - У Вас правда есть свои виноградники?       - Правда. Хочешь посетить?       - Наверное, - неуверенно ответила девушка, понимая, что это не приглашение в гости. Её бы позвали лечь на спину и раздвинуть ноги, а не делать экскурсии среди лоз. Потому она не спешила радостно соглашаться, хоть посмотреть было бы любопытно, но и сказать “нет” не могла. - Как Вы решите. Если посчитаете нужным, я приеду. А что Вам еще нравится? Кроме виноделия? - Она ловко сменила тему. - Мне дали список Ваших любимых ресторанов, но я бы хотела знать больше. Есть у Вас какие-то интересы, кроме политики? Я бы хотела знать о Вас больше. Всё.       Она говорила это не из интереса.       Драко был её работой. Ей нужно было знать, какие темы поддерживать “до” и “после” постели, потому она задавала свои наивные вопросы, которые Малфой-младший, потягивающий вино, принимал за слегка кособокий, но флирт. Который ему польстил. Потому он хмыкнул, облизнув губы. Знал, что нельзя, ведь обветрятся, но её голос вызывал в нем такую реакцию.       Непроизвольную.       Отчего-то понимание, что маленькая сиалия заигрывает, взбодрило Драко. Ему не хотелось сухой сделки с пустым сексом. Ему нравилось изучать свою партнершу и, кажется, ей тоже. Поэтому под аккомпанемент радостно застучавшего сердца Малфой-младший наслаждался молодым, крутящим голову вином и девушкой.       А ещё он давно не разговаривал с кем-то, кто интересовался чем-то, кроме его программы. И это было приятно.       - Толкина люблю. Черный шоколад с вишней. Генмайча. Пробежки по утрам. Морских ежей. Местный Рислинг. Виолончель. Mountain Dew.       Он сказал наугад то, что всплыло в голове. Потому что вопрос был слишком разнообразен. К тому же приятно было не подбирать ответ, а говорить первое попавшееся. То, что было неотъемлемой частью его жизни.       - А сами играете? - Среди разнообразия его вкусов Гермиона выбрала тот, от которого можно было оттолкнуться.       - Да. Но редко. В основном слушаю.       - А есть любимое произведение?       - Концерт Элгара.       - Тот, что в ми миноре? Он красив. Хотите, я под него Вам станцую? Я умею не только у шеста крутиться. Вам понравится.       Драко знал. Очень хорошо знал, увы, что танцевать она умеет. Потому что в прошлом году тысячу и один раз пересмотрел то видео, где девушка упала. Тысячу и один раз. Теперь, когда Майлз сказал, что она та самая, Малфой сразу вспомнил ту запись. Падение от чемпионки до проститутки в клубе Кьяры было сокрушительным. Виновен ли он в этом?       Этот вопрос Драко задавал себе всю неделю.       Он ли несет ответственность за ту травму или хотя бы за то, что ей пришлось опуститься на самое дно?       - Тот концерт посвящен жертвам Первой Мировой, не самая удачная идея танцевать под него стриптиз, - сухо выдал мужчина, поскольку больше не хотел, чтобы она танцевала перед ним. И желал больше всего на свете. Те пару движений у шеста были такими чувственными в клубе, что Драко хотел повторения. - Так что ты хотела, Гермиона? Почему не подписала соглашения? Тебя не устраивают условия?       - Я их не видела, - просто ответила девушка. Сглотнула. Мужчина тоже. Она - от страха. Он - от желания получить её в своей постели. - В плане, с Вашей стороны все выполнено, я уже была в МЕТ, и у отца собеседование и…       - Ближе к сути, - нахмурился Драко. Как приятная беседа вдруг перетекла в плоскость сделки?       - Я не знаю, что вы от меня ожидаете… и…       - Тебя не это беспокоит. - У Малфоя-младшего было хорошо развито одно важное умение. Он прекрасно ощущал, когда люди ведут беседу, а когда неловко тянут с вопросами.       - Запреты. Мы не обсудили запреты. - Гермиона нервно сжала одеяло, на котором лежала. Ладошки были мокрыми. Ей было неловко говорить. А ещё хуже - ощущать, что её… работодатель злится.       - Запреты? - удивился Драко.       - Они самые. Я не на всё готова, есть вещи…       - Я не собираюсь тебе вредить, - Малфой-младший отпил ещё вина. Оно легонько щипало губы и язык. Он пытался представить - так ли будут пьянить девичьи поцелуи? На вкус эта томная девчонка настолько же потрясающе легкая?       Вопрос его позабавил. Кажется, малютка пересмотрела каких-то фильмов, раз думала, что у него есть какие-то четкие списки. У Драко не было предпочтений, как и запретов. Он занимался сексом так, как хотел. И не мог знать, как, в какой позе и сколько раз пожелает завтра. Никто не знал. Ему всё нравилось. И на столе, и в душе, и у зеркала, и на полу, и в машине. По утрам, по вечерам, ночи на пролет или три минуты, потому что срывало крышу. Он обожал все виды секса, потому не понимал, что должен ей выдать. Кроме того, что хочет её. О чем и сообщил.       - Мне не важно как, главное - удовольствие. И я его получу. Ведь у меня есть ты. Правда, сиалия? - Он нарочно чуть смягчился. Озвучил прозвище, что звучало в голове. Хотел снизить градус официоза. Пояснить, что не ждет ничего особенного. Только секс. Тот восхитительный секс, который бывал, когда люди хотели друг друга.       - Я сделаю всё, чтобы Вам было хорошо, - у Гермионы от страха даже глаза увлажнились. Пальцы на ногах поджались. Что она сможет дать ему, кроме своего тела. Что он захочет взять? Как? - Но все же… например, я против группового секса.       - Я тоже, - легко рассмеялся Драко, - точнее, не против, но слишком публичен для такого. Что ещё?       - Двойное проникновение? - Она едва не сгорела, пока выпалила это.       - Без ещё одного участника оно не имеет смысла, потому… - мужчина пожал плечами. Невольно снова облизнул губы. Его пульс участился сильнее.       Она говорила.       А он заводился. Потому что это было жарко. Обсуждать запреты. Слышать, как она шепчет все эти слова. “Групповуха”, “двойное проникновение”... он хотел ещё. Хотел, чтобы она не прекращала. Чтобы перечислила все, а потом он начнет торговаться. В этом же был смысл.       Девочка набивала себе цену. Он готов был заплатить. Поэтому ждал нужный лот.       - Секс в публичных местах.       - Жаль. Потому что обзорная площадка Статуи Свободы мое любимое место. Но нет, так нет, - притворно вздохнул Драко. Звучал Его Честь настолько абсурдно, что даже напуганная Гермиона поняла шутку. Но хихикнула вымученно. Потому что ей не было весело. Она успела начитаться о том, как все эти sugar daddy покупали девочек и пускали их по кругу прямо на рабочем столе. Видела, как смотрел на неё его лучший друг. И не хотела быть выебана обоими.       - Плетки тоже меня не привлекают.       - Меня тоже, не люблю жестокость, не возбуждает.       - И анал.       - О, - выдохнул Драко. Это прозвучало так, что он едва не сорвался в Нью-Йорк. Она припасла лучшее напоследок. И если плетки, групповушки и прочее были ему индифферентны, то анал… Он уже успел оценить её прекрасный вид сзади и как раз таки собирался опробовать свою новую интрижку со всех сторон, особенно самых выгодных. Потому что видел, как девушка танцует, снимает с себя одежду, оставляет туфли, прогибается и впускает его в свое тело. Тем, другим способом. Ведь так было уже, жарче, лучше. Но видимо придется торговаться. Потому он хмыкнул: - Милая, так не пойдет. Я собираюсь иметь тебя так, как хочу, и туда, куда хочу, потому ничего не могу обещать.       Мужчина подначивал. Предлагал назвать цену.       Девушка, никогда не продающая себя, сжалась, услышав бескомпромиссное нет. И подумала, какие же они ублюдки, эта отвратительная парочка. Сначала Майлз не услышал её просьбы остановить всё, теперь его лучший друг сообщил, что больше трех запретов нельзя и она, по сути, его вещь, мнение и боль которой не имели значения.       Но Гермиона запомнила, что спорить нельзя.       - Простите. Я забылась. Конечно. Вы решаете. Только Вы. Я Вас услышала. Вечером все подпишу. Завтра сдам все анализы, - она сглотнула. Анализы. Ещё одна унизительная процедура. Будто её перетрахал весь клуб Кьяры.       - На месте со всем разберемся. Надеюсь, мы покончили с формальностями и к концу следующей недели встретимся.       - Да, - безжизненно ответила девушка, потом спохватилась. - Скажите день? Время? Мне заказать ужин?       - Думаю, вечер пятницы. По времени сложно. Ужин, - Драко странно хмыкнул. Поднял глаза к хмурому небу. Эру. Как он её хотел. Как же хотел. - Да. Я буду голоден. Очень. Как сейчас.       - Там много визиток, какой именно…       - Мне будет достаточно тебя, - рассмеялся Драко, - и чем меньше одежды, тем лучше. До встречи, сиалия. Целую.       - Хорошего вечера, Ваша Честь, - прошелестела она в ответ, и её нежный, виолончельный голос погладил его против шерсти. В нем все аж бурлило от предвкушения. Этот звонок поднял ему настроение и не только. Девушка завела Драко до предела. Он давно не испытывал такого покалывающего предвкушения, потому не задумался, что за весь разговор ничего не спросил о ней. Гермиона расспрашивала мужчину о вкусах, он же лишь убедил её во мнении, что для Его Чести предмет сделки - лишь тело.       Молодое. Юное. Невинное.       Абсолютно невинное. Потому испуганное.       Но сказать об этом она не могла.       Обняв колени, Гермиона смотрела на свой солнцелов. Тот беззаботно искрился. У нее была мысль сообщить господину мэру, что девственница. Что вся её жизнь - это тренировки. Что не было времени и места свиданиям. Да и не звали никогда. А она… она как-то не влюблялась. Ну может раз. Но это не было важно.       Был факт.       У нее никогда никого не было.       И потому она задавала вопросы. Потому что не знала и не понимала, что ей делать и как. После беседы понимание было одно - он правда будет иметь её. Вдоль, поперек и… везде. Придется несладко. Но лучше молчать. Ведь признаться - отменить сделку, а значит отец будет без работы. Майлз четко дал понять - нет секса - нет результата. Потому ей придется перетерпеть. Обиду, унижение и боль. Ведь говорили, что первый раз было больно. Если партнер не старался. А Его Честь точно не постарается.       Она знала это. Предчувствовала. Готовилась.       Потом поднялась и написала себе в список пару пунктов, вроде маникюра, анализов и белья, которое бы понравилось господину мэру. Ведь это главное. Понравиться. И скрыть свою тайну, за которую бы она призналась профнепригодной. * северный регион штата НЮ, известный своими винами. Секс, политика, солнцеловы и немного Рислинга. Или много Рислинга. Ну кто я такая, чтобы отказаться от винной темы? И стекла. И вообще. Всего ЭТОГО.