Быть соулмейтами-это...

Они решили обсудить это немедленно. Потому что то, каким обеспокоенным взглядом одарил его соулмейт, нельзя было оставить без внимания. Куроо, глядя на то, как все дружной сворой уговаривают Ямагучи остаться на еще один сет, решил воспользоваться ситуацией и спросить Кенму о причине того странного взгляда, утащив его к подсобке со спортинвентарём. –А ну-ка повтори, я кажется не расслышал. –вскоре шипит он. Кенма тяжело вздохнул, все еще пораженный внезапной догадкой. –Это просто предположение. Из личного опыта. –То есть...ты думаешь, что его буллили? –Просто предположение, Куро. Тецуро не был дураком. Он знал, что Кенма пытался преподнести все это менее мрачно и настолько мягко, насколько мог, но отделаться от медленно закипающей в нем лавы различных эмоций не мог. Кенма с детства был крайне уязвимым для всяких мелких задир, которым было нужно через кого-то самоутверждаться время от времени. И выбирали такие черти далеко не тех, кто мог просто дать им по лицу за лишнее слово. Когда им было 12, он впервые заметил проблему, но даже тогда не придал ей особого значения. Когда Кенма с остервенением скинул его руку с его плеч впервые, он слегка обиделся, но быстро об этом забыл. Парень делал так не впервые, просто обычно его нетактильность выражалась менее...агрессивно. Он думал: ну возраст у них такой сейчас, мало ли чего в голову взбредет. Его вон тоже много чего стало бесить, особенно всякие нежности. В следующий раз слишком сильно бросилось в глаза, чтобы оказаться проигнорированным. Куроо любил пранки. Он часто поджидал друзей за углом, если вовремя их замечал, а потом с воплями прыгал на них, как черт из табакерки. Потому что это было весело, а потом они еще долго хохотали или бегали друг от друга по коридорам на переменах. Но Кенма никогда не реагировал так, как другие. Возможно, их соулмейтовская связь делала его неожиданные сюрпризы менее очевидными, потому что иногда ему правда казалось, что он был способен почувствовать парня за версту, но с возрастом эта теория канула в небытие. Потому что так не бывает, а родители склонны придумывать всякие небылицы, лишь бы дети не задавали слишком взрослых вопросов. (он бы тоже не смог объяснить 6-летнему себе, что с Кенмой у них все будет долго и счастливо, а не просто на уровне приятелей). В тот раз он не просто отреагировал. Он вскинул руки. Так, будто хотел защититься от удара. А Куроо никогда не был дураком. Спустя 3 дня он наконец нашел тех, кто был ответственен и задал им по первое число. Так, что те сами стали шарахаться от Кенмы по всем углам, а не наоборот. Узнать имена получилось не сразу. Целые сутки друг бегал от него, не желая рассказывать о таком унижении, но спустя один вечер видеоигр сдался и сам выдал все, как на духу. Куроо умел быть не только умным, но и настойчивым. –Ах, Тецуро! Проходи, проходи. Кенма, выйди встреть своего гостя! А гость знал, что этого он не дождётся никогда. –А, ничего, я сам поднимусь. Мы как раз хотели заценить новую игру. Нашелся Кенма под кроватью. Его потрепанный и не пышущий желанием разговаривать вид отпечатался у Куроо на подкорке. –Я принес вторую часть. –выманить его было не сложно. А уж за перекусом яблочными чипсами выведать все, что нужно оказалось и того проще. Стоит ли говорить, что больше Тецуро ни разу не шутил над Кенмой своими фирменными чертиками из табакерки? И стоит ли говорить, что с того времени всяких таких шутников или задир он без промедлений ставил на место? Думаю, нет. –Я может пробыл в этом амплуа не так долго, но- –Тебя пасли в туалетах больше 2 месяцев. Это не мало. –...но я еще помню, какого это. И Ямагучи явно терпел дольше. –Вот же... Кенма отходил долго. Это сейчас он мог запросто разобраться одними только словами с любым из своих недоброжелателей, но у него всегда был Куроо. Они вместе преодолели этот ад и вышли победителями: парень вышел из состояния боевой готовности всего-то чуть больше, чем за месяц. А вот Ямагучи так и не смирился со случившимся, очевидно. –К счастью, до рукоприкладства к самому себе он явно не доходил, ничего подобного я не заметил у него на коже. Но у него есть привычки в роде: проверять стулья прежде чем сесть, например. И недавно он позволил мне посмотреть парочку его рисунков. –Кенма неловко ведет плечом. –Когда дошло до самых старых, я увидел не просто то, что он пережил, а буквально почувствовал это. У Ямагучи талант рисовать явно не просто так, но я не думал, что картины имеют более глубокое значение...думал, что из-за своего опыта у меня просто возникли неприятные ассоциации. –Ты по рисункам все понял? Это слишком за гранью фантастики, ты не находишь? –Иногда дети выражают эмоции не так, как мы. И если судить по датам, то после начальной школы все менее однозначно, но вот во время нее...когда он их показывал, выглядело все так, будто он просто посмеялся над их нелепостью, но не думаю, что там было, над чем смеяться. –Даже думать не могу о том, как ты смог все это истолковать. –Ну, группа клыкастых монстров за школьными партами вокруг мелкого щенка была самой красноречивой. Ямагучи, похоже, уже забыл о том, что вдохновило его на все эти рисунки, или же его мозг намеренно стер эту информацию, я не уверен. Но факт остается фактом. –Но триггером для него сегодня стал именно матч. –Ага. –А ты думаешь, что издевались и в старшей школе тоже, потому что...? –Насколько я понял, в средней он играл только первый год. Потом решил бросить в силу занятости и отсутствия результатов. И тему Джозенджи мы так ни разу нормально не смогли обсудить, он всегда уводит разговор в другое русло. Куро провел по лицу с таким измученным видом, будто не спал неделю. –Я даже не замечал ничего. –Ты не можешь подмечать все на свете. Для этого есть я, а потом уже ты идешь проводить с мудаками профилактические беседы. –Ага, на языке жестов. Кенма усмехнулся. Да, только так. –Думаю, теперь нам надо поговорить с Цукки. –А на мой взгляд, он уже и так все понял. Соулмейты оглянулись на застывшего рядом с Хинатой блондина. Тот смотрел на уже пустой вход в спортзал, где еще минуту назад стоял нервно кланяющийся в знак извинения Тадаши, с таким видом, будто он еще был там. И Куроо знал, что Цукишима тоже заметил. Потому что беспокойство на этом надменном лице можно было увидеть крайне редко, но если увидишь однажды-не забудешь. А учитывая, как у того сжимались кулаки, можно было сделать вывод: он был крайне зол. А когда такое происходит, ему нужно немного времени подумать, что теперь делать, иначе тот будет кидаться на всех и вся, просто от собственного бессилия. –Ну, небольшой толчок ведь не повредит? –с оскалом произнес Куроо. Не задорным, скорее решительным, словно у хищника. –Эй...не переборщи только. Но его пара уже была вне зоны слушанья, нарочито-громко возмущаясь чего все застыли как истуканы, у них так-то игра в самом разгаре. Ох, вот уж эти его манипуляции, ей богу... * Для Ямагучи то воскресенье стало огромным стрессом. Сразу после матча он вновь вернулся в клуб, просто чтобы оказаться там, где его мало кто способен найти и побеспокоить: сейчас он не хотел никого видеть. Он считал, что держался молодцем все это время. Сразу после ухода из Джозенджи Тадаши твердо решил, что должен двигаться дальше. Перекрашенные со внутренней стороны волосы он вернул в их изначальный родной зеленый, который так ему не нравился, но был его натуральным цветом, все совместные фотографии быстро пошли в утиль, но даже после этого легче не стало. Когда он встретил Юджи, он изменился. Научился быть смелее, наконец смог хоть немного социализироваться и перестать ждать очередного удара пыльной обувью в спину. Вылез из своей скорлупы и научился давать отпор тем, кто придирался, и в старшей школе он больше не был очередным козлом отпущения. Он правда стал считаться со своими желаниями и перестал стесняться оказаться в центре внимания. Тадаши был благодарен ему за это, потому что именно в этом он тогда нуждался: из забитого мальчишки он вырос в достаточно раскрепощенного и в меру открытого парня, что могло бы быть невозможным после младшей и средней школы. А потом от того, кто подарил ему все это вдруг прилетел привет из прошлого. Парень решил, что не позволит этому сломать его: не тогда, когда он наконец встал на путь, которого так долго боялся. –Ты всегда был сильным, Тадаши. –в один из вечером говорит ему мама, нарезая овощи для салата. –Ты никогда не делился со мной своими проблемами, чтобы меня не беспокоить. Хоть я и очень огорчена тем, что ты решил проходить через все в одиночку. –Мам, что- Ямагучи, сам помешивающий карри, едва не перевернул кастрюлю. –Не нужно мне врать, уж я-то знаю тебя лучше любого на этой планете. –она грозно отставила нож в сторону и со скрещенными руками повернулась к нему с таким лицом, что аж мурашки по телу побежали. –Ты думаешь, что меня нужно оберегать, так как отец слишком рано нас покинул и даже не застал твоего 3-го дня рождения. Я рада, что у меня такой мужественный сын, но ты еще не взрослый... Тадаши не знал, что мама уже давно в курсе всего происходящего. Каждый раз после очередного хренового дня тот приходил домой и без умолку болтал о том, чем научился и что действительно приносило ему удовольствие. Ведь помимо задир были и хорошие ребята, с которыми было действительно весело играть на физкультуре или просто обсуждать популярные телепередачи. Он и не думал, что она когда-нибудь раскусит его. –Но сейчас происходит что-то явно похуже, я же вижу...и может ты и не хочешь мне рассказывать, но помни: люди уходят и приходят. Они иногда делают нам нестерпимо больно, но ты не должен терять себя. Даже если кажется, что прежним Ямагучи Тадаши ты стать уже не сможешь, не теряй своего внутреннего я, который каждый день рисует удивительные картины и пишет новые песни по вечерам. С того дня, как Юджи предал его доверие, прошло больше месяца. И все это время ему казалось, будто он сам теперь лишь маленький светлячок в банке, а вокруг осталась лишь непроглядная тьма. Он с натугой улыбался, в новой школе даже не хочет ни с кем разговаривать и просто целыми днями пялился в одну точку. Ему казалось, будто прежним уже не станет. Верить кому-либо желания не было, а значит и разговаривать с новыми лицами незачем. Хобби перестали приносить удовольствие, а от того, чтобы пуститься во все тяжкие его останавливала только мама. Она работала больше 10 часов в сутки и без его поддержки просто загнется. Но Ямагучи младший перестал ощущать себя живым. А сейчас, когда наконец кто-то его понял, он будто прозрел. Тогда он впервые позволил себе рассказать матери о своих проблемах и просто просидел с ней в обнимку остаток вечера за очередным марафоном про Гарри Поттера. Без нее он бы не справился. Он смог вновь встать на ноги и встретил множество удивительных людей: начиная от взбалмошного Хинаты, с которым познакомился просто на одной из улиц Мияги до самого лучшего на свете друга-Суги. И даже повстречал своего соулмейта. Но от прошлого не убежать, и периодически оно все равно будет напоминать о себе. От тебя зависит лишь то, как принять очередную весточку: со снисходительной улыбкой или замиранием сердца. Он всегда хотел прийти к первому варианту, а потому утром понедельника он вновь стал обычным собой: улыбчивым однокурсником и внимательным другом, надеясь как обычно пообсуждать лекции с кем-нибудь и может быть даже сыграть с Сугой в какую-нибудь видеоигру вечером после пар. Но его планы на вечер рассыпались прахом, когда он вдруг заметил у выхода из университета слегка вьющиеся золотистые пряди своего соулмейта. На нем были темно-синие джинсы белая кофта и зеленая куртка поверх нее, и почему-то смотрелся тот как-то иначе. За исключением дополнения в виде черной сережки-гвоздика–которую, как рассказал ему Бокуто в общем чате, парни заставили носить время от времени, стоило им прознать про проколы–, ничего не выбивалось из его внешнего вида. Но для Тадаши он все равно слишком выделялся в толпе. –О...а...привет. Ты кого-то ждешь? –Цукишима спокойно посмотрел ему прямо в глаза, будто мстя за вчерашний игнор. Ямагучи вдруг понял, что успел соскучиться по удивительному цвету его ярко-медовых глаз. –Да. Тебя. Парни на какое-то бесконечно долгое мгновение замолчали. Один-ожидая следующего шага, второй-не подозревая, что делать дальше. Ямагучи догадывался, по какой причине соулмейт решил выловить его прямо на входе. Они успели достаточно хорошо друг друга изучить, и в отличие от его друзей, которые тактично переводили тему, считая, что если захочет, Тадаши просто расскажет им, Цукишима напрочь игнорировал его желание побыстрее забыть о проблеме, вот прямо как сейчас. Потому что знал, что тот будет справляться со своими демонами в одиночку, лишь бы никого не беспокоить, а потом сделает вид, что ни через какие трудности он и не проходил, а просто был занят учебой все это время. Но обсуждать проблему Ямагучи желанием не горел, зная, что не выдержит и просто сломается после первого же вопроса. И тогда он решил, что лучше просто расставить все точки над "и" сразу, пока они не погрузились в тему слишком глубоко. Не сейчас. –Это было не так уж и плохо. Я рад, что смог с вами потренироваться, правда. И вы не виноваты в том, что так получилось, я мог отказаться сразу- –Ямагучи, давай признаем, что ты никогда в жизни бы не стал обижать кого-то отказом. Но вообще, я здесь не для этого. В прошлый раз ты затащил меня в клуб чуть ли не силой. Я пришел мстить. –...что? * Честно говоря, Ямагучи боялся его расплаты, учитывая, что вид у Кея был как у самого настоящего дьявола-контактора, который не сказал жертве, что плата за услугу-душа, а потом с дьявольской усмешкой пришел взимать долг. И чего ждать от его мести, тот даже предположить не мог. Пока они шли, Ямагучи вновь ощутил себя в начале пути: когда он не знал, с какой стороны поступить к Цукишиме и просто бесконечно говорил и спрашивал, лишь бы не слышать этого звенящего в воздухе напряжения. Даже дежурные замечания вроде: погода довольно мерзкая в последнее время, да?, приносили облегчение. Сейчас же даже они казались лишними. Когда он решил рассказать ему о своих страхах и своём прошлом, Тадаши чувствовал эйфорию. Они с соулмейтом будто наконец поймали одну волну и смогли установить какую-никакую, но эмоциональную связь. Кто-то знал о том, что ему пришлось пройти! Но, судя по всему, именно из-за того разговора Ямагучи сейчас в таком положении: идет за соулмейтом послушной собачкой в неизвестном направлении в ожидании, когда наконец злополучная тема буде поднята. Они вновь идут на расстоянии 2 метров друг от друга, словно это первый раз, когда те решились выпить вместе кофе после встречи у него на работе в кафе, а не общаются уже около месяца. Это напрягало и угнетало. Будто все усилия были впустую. Будто вся показавшаяся близость вдруг стала проблемой, а не шагом вперед. Когда они зашли на территорию какого-то неизвестного парню парка, Кею это, кажется, недоело, и тот стал сбавлять шаг, а не понявший намека Тадаши остановился, считая, что они уже дошли до точки назначения. Блондин пару долгих секунд просто пялился на него, а затем с тяжелым вздохом приблизился и схватив парня за рукав пальто, легонько потянул вперед. Художник сам не понял, как начал вновь перебирать ногами. –Я не собираюсь принуждать тебя говорить, если ты не горишь желанием, но мне не безразлично происходящее. Просто хочу показать тебе свою недавнюю находку и сказать, что считаю должным. Так что не веди себя со мной, как с незнакомцем. Это напрягает. Ямагучи сначала растерянно переводил взгляд то со спокойного профиля Цукки–который теперь было видно, идя бок о бок–, то на отпустившую ткань чужую руку. Цукишима оставался прежним. Вся неловкость шла от самого Ямагучи. Тадаши решил, что он может позволить себе чуть чуть дать слабину. Всего на пару секунд. Он нерешительно коснулся чужих пальцев своими. Когда Цукишима чуть вздрогнул от неожиданного вторжения в личное пространство, художник решил не тушеваться и просто поднял на него взгляд. В которых, он был уверен, Кей сможет прочитать всю степень его нужды в чужом тепле. Цукишима ни на грамм изменился в лице. Он просто понял: в этом жесте не было никакого романтического подтекста, просто желание откликнуться на запрос помочь. Это был ответ, который дал понять, что Ямагучи не против копания в своих проблемах. Они сцепились всего двумя пальцами каждый, но большего и не нужно было. Немного. Всего лишь пару секунд они чувствовали силу этого неполноценного держания за руки, а затем как ни в чем не бывало расцепились и двинулись дальше. Они сели на слегка сырую после утреннего дождя скамейку в привычной, но наконец-то не такой неуютной тишине. Вечерний пейзаж завораживал, и на его восхищённый взгляд Кей не смог не усмехнуться. –Я подумал, что для художника этот вид будет особенно живописным. С угла, с которого они смотрели на заходящее солнце, было видно, как листья разных цветов преображаются в оранжевом свете солнца. По небу расползалась палитра, которую Тадаши про себя прозвал Армагеддоном, настолько эмоциональной и яркой та была. Облака покрывали небосвод хаотичными обрывками, делая контраст цветов более резким. Словно какое-то противостояние. Почему-то Ямагучи решил не торопиться с разговорами, решив насладиться видом. Когда они сидели так, в окружении деревьев и мокрой листвы на асфальте, все казалось не таким уж и серьезным. Далеким. Закат всегда знаменует конец дня, но за ним всегда, неизменно следует какое-то новое начало, пускай тебе и нужно для начала переждать ночь. Но даже мрак ночи может быть освещен луной, а потому Ямагучи не боялся конца дня. Ведь с ним будет его Цукки, когда он наконец решится отпустить сегодня и уйти в завтра с новыми силами. Атмосфера располагала к разговору по душам, но рассуждать о бренности всего сущего вслух не хотелось. Поэтому Ямагучи сделал то, что у него получалось больше всего. How can you see into my eyes like open doors? (Как ты можешь смотреть в мои глаза, как в открытые двери?) Цукишима слегка опешил, когда соулмейт вдруг запел. Глаза того были закрыты, а потому Кей не стесняясь смотрел на того, кто сейчас обнажал перед ним душу. В очередной раз. Песня звучала спокойно. Парень не использовал всю мощь своего голоса, которую он познал еще тогда, в клубе, это было скорее простое напевание себе под нос, почти шепот. Leading you down into my core (Ведущие в мою самую сущность) Where I've become so numb (Где я так онемел) Without a soul (Без души) Теперь Кею казалось, будто каждая спетая им песня имела свой собственный смысл, настолько глубокий, что не каждый заметит. My spirit's sleeping somewhere cold (Мой дух спит где-то в холоде) Until you find it there and lead it back home (Пока ты не найдёшь не найдешь его и не приведешь домой) Ведь нельзя так сразу подобрать идеально подходящую ситуации песню в моменте. Wake me up inside (Разбуди меня внутри) Wake me up inside (Разбуди меня внутри) Call my name and save me from the dark (Назови меня по имени и выведи из темноты) Bid my blood to run (Прикажи моей крови течь) Before I come undone (Пока я не погиб) Save me from the nothing I've become (Спаси меня от того, кем я стал) А потому Цукишима невольно задался вопросом: как много песен тот успел выучить, думая о спасении. –Эйта-сан однажды сказал, что у меня талант пробивать на слезы. Я всегда пою про то, как человек падает и просит о помощи. Может, потому что мне хотелось быть услышанным. Чтобы кто-нибудь понял, чего я хочу. Он впервые сказал об этом прямо. Цукишима понял, какой невероятный человек сидит перед ним с улыбкой на губах и свалившимся с плеч груза, еще давно, но сейчас он чувствовал какую-то необъяснимую гордость за своего соулмейта. Какой-то рубеж был пересечен ими сегодня. –Я услышал тебя. Ямагучи повернулся к нему и улыбнулся так ярко, как может лишь он. Так выглядела настоящая улыбка, а не то ее подобие, что так возненавидел Кей. * Он чувствовал себя обновленным после прогулки с Цукки. Теперь соулмейт знал больше, чем кто-либо из его друзей, что делало его особенным в глазах Тадаши. Цукки был его персональной тихой гаванью. Его маяком, который теперь всегда рядом в момент, который нельзя назвать никак иначе, кроме как апогеем его отчаянья. У него теперь есть к кому прийти в этот момент. Бодро шагая в сторону ворот на территорию своего общежития, до которого оставался лишь жалкий пешеходный переход, парень чуть ли не танцует от накатившего счастья, а потому не сразу замечает человеческую тень в одном из переулков и проходит мимо. А вот парень замечает его, и выходит из укрытия сразу же, стоило Тадаши пройти мимо. –Яма-яма... Лишь когда до ушей доносится такой знакомый и такой чужой одновременно голос, тот застывает на месте. От узнавания. Медленно, словно в фильме ужасов оборачиваясь, он уже знает, что произойдет дальше. Юджи, глядя на него полными боли и сожаления глазами, стоит на расстоянии не больше пары метром. Блондин делает шаг. А затем Тадаши понял, что его желание встретить пошлое, как старую подругу, просто невозможно исполнить. Тадаши срывается с места в противоположном направлении.