Муж на час! Или о том, как Пак Чимин ломал полки

Зайдя в квартиру, Юнги первым делом отправил Чимина в душ, а сам пошел готовить небольшой перекус в виде пары бутербродов и чая. Прошло пару минут, кружки с чаем немного остыли, можно уже было пить, как Чимин вернулся. Вернулся таким… родным? Домашним? На это волк Юнги определенно вилял хвостом и сладко подвывал. Волк и сам его владелец хотели свою пару. Чимин сел рядом, взял свою чашку в руки и один из бутербродов. Он вкусно откусил его и начал жевать, присёрбывая чайком. Они сидели молча, словно наслаждались тишиной в присутствии друг друга. Не было чувства дискомфорта, ощущения, будто между ними что-то не так. Они просто были рядом. И это все, чего хотели эти парни. Но вот волк Чимина скулил и просился на узел его альфы. Это было так странно для Чимина, потому что с Дахёном ничего подобного никогда не происходило. Хотя, с другой стороны, с Дахёном много чего не происходило. Например, он никогда не готовил ему. Он не водил его на свидания, кроме одного-первого. Впрочем, и единственного. Он никогда не дарил ему подарков, цветов, даже конфет. Юнги и готовил, и развлекал, и даже конфеты дарил. Юнги заботился. Дахён пользовался. Теперь Чимин отчётливо понимал, почему Тэ так ненавидел Дахёна, пока сам Пак был слеп. Он был так рад, что за все это время Дахён не вышел за него и не поставил метку. Это единственное, за что можно было поблагодарить этого муденя. Как только бутерброды были съедены, а чай — выпит, Чимин заговорил: — Ты в душ, и мы спать? — он нервничал, но Юнги будто в упор не замечал, как Чимин поджимает пальчики на ножках, пальцами руки сжимает домашние штанишки, а глаза суетливо бегают по лицу Юнги. — Да, хорошо. Могу я попросить твои вещи? Я ж в уличных не полезу в кровать, — Чимин, сидя на стуле, наклонился как можно ближе к Юнги и тихо прошептал: — Так полезай без них, — Чимин хитро улыбнулся, а после встал со стула и улетел, казалось, в спальную комнату. Кто Юнги такой, чтоб спорить, особенно, когда волк уже готов. Да и в целом, чего уж скрывать, Юнги тоже готов. С момента как Чимин зашёл на кухню, у Юнги уже все стояло по стойке смирно. Удивительно, что Чимин не заметил. Мин направился в ванную комнату, разделся до гола и встал под душ, смывая с себя грязь, пыль и усталость. Он взял какой-то гель для душа у Чимина и начал мылиться. Пока, тем временем, Чимин судорожно раздевался, громко вдыхая. Сердце стучало казалось тысячу раз в минуту. Он нашел свою кружевную сорочку, которую, к слову, не оценил Дахён. Пак надел ее, растрепал влажные волосы, смазал губы безвкусным уходовым маслом. Дрожащими от возбуждения руками он достал презервативы и смазку из прикроватной тумбы. Когда Мин зашёл в комнату, он просто остолбенел. Первое, что он увидел, красивый, изящный, извивающийся омега лежал на кровати в одной, мать его, кружевной сорочке, что еле-еле прикрывала пах. У Юнги ничего ни черта не прикрывало. Единственное полотенце, которое висело на бедрах на божьем слове, топорщилось так, что сначала из-за угла появлялся член Юнги, а потом сантиметров через 15 сам Мин. Омега, на которого до этого любовался альфа, поманил пальчиком. — Иди сюда, Юни, — он так сладко протянул это, словно мёд тек с ложки. Юнги словно под гипнозом пошел вперёд, забираясь на кровать. Как только он оказался на расстоянии рук Пака, тот схватил его и притянул к себе для поцелуя, раздвигая свои ноги в стороны и устраивая между них Юнги. Молодой альфа слушался, скорее даже как безвольная кукла, подчинялся каждому действию. Его разум туманило абсолютно все, что сейчас происходило. Язык Пака ворвался в чужой рот с таким натиском, что Юнги только безвольно открыл рот, иногда двигая губами, буквально тек в руках Чимина. Его руки бессознательно бродили по телу омеги, оглаживая сначала плечи, спускаясь на грудь, трогая его соски, которые скрывала сорочка. Из рта Чимина вырвался первый, довольно высокий вскрик. Его никто так давно не ласкал, что он и вовсе позабыл каково это. Пока руки Юнги спускались все ниже, охватывая его бедра, оглаживая попу, разводя половинки ягодиц в стороны, раскрывая дырочку ануса, из которой тотчас потекла струйка терпкой грейпфрутовой смазки, пачкая постельное белье. Чимин в это время продолжал целовать Юнги то в губы, то в скулу, в подбородок, приоткрывал глаза, любуясь своим голодным, но таким разнеженным, альфой. Юнги в этот момент был прекраснее любого человека: глаза блестят от вида такого раскрепощенного Чимина под ним, волосы взлохматились благодаря нежным ручкам омеги, губы искусанные и покрасневшие от поцелуев. Руки Юнги тем временем уже пришли к возбуждению Чимина, а его губы спустились на шею, выцеловывая жилку, под которой находилась пахучая железа. Он легонько обхватил член омеги, дотрагиваясь до головки, размазывая большим пальцем руки капельку вязкой, пахучей смазки. Он оторвал руку от возбуждения, поднял взгляд на Чимина и на его глазах облизнул палец, громко выдыхая. Волк внутри просто взорвался от возбуждения сего действия. Причем, у обоих. Чимин громко застонал, пытаясь свести ножки, из дырочки снова полилась смазка. Юнги глубоко вдохнул и потянулся к анусу омеги. Чимин был слишком мокрым, из него буквально лилось водопадом, а на простынях собралась лужица. — Вылижешь меня, малыш? — Юнги активно закивал. Как он, черт подери, хотел облизать Чимина. Желательно, всего. — Я просто хочу съесть тебя, папочка. — Так съешь, — Чимин пошло, но так мягко, улыбнулся, разводя ноги еще шире. Но Юнги подхватил его под поясницу, переворачивая на живот. Чимин сразу же принял положение коленно-локтевой, прогибаясь в спинке, словно кошечка. — Ну же, Юнги, сделай нам хорошо, я же знаю, что ты хочешь… — фраза Чимина прервалась его же громким вскриком, когда он почувствовал язык Юнги на своей дырочке. Юнги расслабил язык и всем полотном вылизывал Чимина, собирая с дырочки, ягодиц и бедер всю смазку, смакуя ее на языке, урча внутри своим волком. Ей богу, был бы у Юнги хвост, он бы устроил тут ураган, потому что его зверь в данную секунду был запредельно счастлив. Его омега под ним, его омега такой доверчивый и раскрытый, его омега течет, хочет его. Хочет своего альфу. Крышу сносило только от понимания, что сейчас Чимин — такой уязвленный, слабый, нежный, ласковый — стонал под ним, доверяя себя от и до. — Да, малыш, вот так… Продолжай… Юнги напряг язык, вводя его в дырочку, Чимин на эту секунду перестал дышать, а после продолжительно, громко застонал, чувствуя внутри себя горячий, влажный язычок альфы. Мин сделал пару поступательных движений языком, а после оторвался на секундочку от дырочки, вдыхая воздух, что давно закончился в легких. Тем временем, пока он пополнял запас кислорода в теле, он обмочил свой указательный палец в смазке Чимина и стал понемногу вводить его в мужчину. — Тебе хорошо, папочка? — Введи и второй, Юнги. Я слишком мокрый, давай, — Юнги тут же послушался, приставляя ко входу и второй, средний, палец. Он резким, но плавным движением ввел оба пальца по вторую фалангу, выбивая из Чимина очередной громкий стон. Похоже, сегодня омега сорвет свой прекрасный голосок. Он постепенно начинал двигать пальцами, разводя их на манер ножниц, припадая губами и языком к попе. Покусывая ягодицы, оставляя на них временные метки. Спускался ниже — к дырочке, что вновь просила внимания. Языком обвел расширенную мышцу, облизал кожу возле своих пальцев. Второй рукой он опустился на член омеги, что дрожал, выпуская порции смазки одну за другой. На всю комнату пахло горьким, но таким идеально сочетающимся запахом грейпфрута, шоколада и коньяка. С Дахёном никогда так не смешивался запах. Не создавал такую симфонию вкуса, что кружила голову. Дахён никогда не сводил так с ума волка Чимина. — Трахни меня, Юнги. Пожалуйста, я не могу… — впервые, пожалуй, за столько лет хотелось не указывать, а подчиняться. Юнги обхватил пенис мужчины, коротко и быстро надрачивая, пальцы в дырочке тоже ускорились, как и язык. Чимин начал часто дышать, а через несколько секунд его яички поджались, он весь задрожал, а из члена выплеснула белесая субстанция. Чимин, больше не имея сил, свалился на простыни, дыша громко и глубоко, прикрывая глаза. Юнги навис над ним, целуя каждый миллиметр его тела. Каждую родинку на спине. — Ты как? — Мне не делали римминг уже тысячу лет. Я уже и забыл, как, оказывается, ахуенно трахаться. — Это хорошо? — Это ахуенно, Юнги, — Чимин расплылся в легкой улыбке. — Я хочу оседлать тебя. — Я тоже хочу, чтоб ты сел на меня, мой омега. Юнги сел рядом с омегой, опираясь на изголовье кровати. А Чимин, собравшись с силами, стал подниматься. Он оперся ручками о бедра альфы, перекидывая через него ножку. — Презерватив, Чимин. — Может нахуй его? — омега хотел прочувствовать всего Юнги, хотел, чтоб его от и до заполнили сначала узлом, а потом — спермой. — Ты залетишь. — На то и расчет? — Ты уверен? — Юнги шокировано смотрит на омегу. Что. Он. Только. Что. Сказал? Не против забеременеть от Юнги? Волк внутри радостно завыл. Юнги хотел бы построить семью с этим мужчиной. Он по уши влюбился. — А ты, Юнги? — Хочу, чтоб ты носил мою метку, папочка, — Чимин после этих слов тихо заскулил, а член снова стал наливаться. — Я… тоже хочу. Твою метку хочу, Юнги. Никому не позволял метить себя, а тебя хочу всего и полностью. И без этого блядского презерватива. Юнги взял основание члена и приставил ко входу. Чимин сел практически на лобок Юнги, принимая весь орган разом. Два громких стона разлились по комнате. — Да, папочка… — Юнги… Пак уложил ладошки на груди Юнги, поднимаясь и опускаясь на его члене, пока собственный — терся о торс альфы. Чимин уложил голову к пахучей железе, облизывая ее и вдыхая терпкий запах коньяка с шоколадом. Что произошло дальше он не особо помнит. Лишь жгучее чувство в своих зубах и короткий вскрик Юнги, пока тот грубо и быстро вдалбливался в него, после изливаясь глубоко в Чимина, создавая узел. Чимин в эту же секунду испачкал их животы очередным своим оргазмом. Когда Пак открыл глаза, шея и плечо Юнги были в крови, а на месте железы красовалась аккуратная, свежая метка. — Господи, Юнги, Юнги, прости м… меня. Я не хотел. Не понимаю, как это вышло… — Чимина заткнули поцелуем, успокаивающе поглаживая его по спине. — Хотел не ты, Чимин, а твой волк. Это так безумно важно для меня, что твой волк признал меня, как твоего альфу. Что ты пометил меня. Мне было так приятно в этот момент, папочка, — выдал на одном дыхании Юнги, оторвавшись от губ Чимина. — Я тоже хочу… — он не смог договорить, как его настиг еще один оргазм, пока Юнги кончал в него, заполняя своей спермой. Юнги притянул омегу к себе, склонил его голову вбок и, облизав свои клыки, вонзился ему в кожу, оставляя свой след на Чимине навечно. Зализывая рану, он вновь кончил в омегу. Пака же затрясло в очередном оргазме. Его простата находилась под мощной стимуляцией, и каждый раз, когда Юнги кончал — его член дрожал в оргазме, натирая комочек нервов Чимина. — Я первый раз на узле… Не знал… Что это… Так хорошо. — Твой бывший не давал тебе узел? — удивился альфа. — Никогда. — Хуевый он альфа, — Чимин мысленно кивнул. Альфа из Дахёна и правда был хуевый. Сейчас казалось, что Дахён и вовсе не был истинным. Позже это окажется правдой. — Не то слово. — И римминг не делал… Сосал хоть? — Да я только мечтал об этом, — Чимин решил не упоминать, что он просто как бревно лежал, пока им пользовались. — Увижу его — въебу ему. — Добро пожаловать в клуб ненавистников Дахёна. — Кто-то уже есть? — Тэшень… — Чимина вновь затрясло в оргазме, но уже без спермы, на сухую. — Как хорошо, что теперь ты мой, — альфа громко зарычал, изливаясь в омегу. Он огладил его выпирающий животик. — Скоро тут будут маленькие альфочки и омеги, да, папочка? — Да, Юни, — он лизнул его по свежей метке. — Наши детки. Время пролетит слишком быстро. На следующее утро Юнги расскажет, чем занимался на самом деле. А Чимин признается, что все понял еще на пятый вызов, но просто не хотел терять связь с Юнги. Юнги же уволится с этой работы и пойдет нормально учиться в университет, когда Чимин будет настаивать и оплатит поступление и все обучение. Через пару недель они узнают, что Чимин все-таки забеременел, и у них будет малыш. Через еще три месяца они поженятся, а Чимин узнает, что оказывается носит три плода их любви под сердцем. Время будет идти, а любовь — становиться сильнее и прочнее. И через года альфа и омега будут смеяться с того, как познакомились, ведь однажды Пак Чимин, ныне Мин Чимин, позвонил в агенство с проститутами с просьбой собрать его журнальный столик.