2022
Билл больше не отвечает ни на один её вопрос. Но Гермиона много не спрашивает. Самую малость о нейтральном и ничего о личном, только чтобы скрасить тишину. Это в любом случае не срабатывает. Плечи тянет к полу до сих пор, благо в голове посветлело. Она снова отсчитывает секунды, занимая мысли хоть чем-нибудь, сбивается, начинает опять — уж несколько раз точно, а потом Билл поднимается и уходит, даже не попрощавшись. Наверное, всё ещё глубоко в воспоминаниях. Проходит достаточно времени, чтобы мочевой пузырь после выпитого намекнул на своё стеснённое состояние, и Гермиона решает прогуляться по замку до первой встречной уборной. Всё равно возвращаться обратно пока не хотелось. Удивительный вечер складывался. Выходит, её жизнь стала настолько предсказуемой, что за последние несколько лет ничего интереснее истории двух старших братьев мужа — почти бывшего — не оказывается. И мозг её вгрызается в каждое слово, смакует. Гермиону не волновали личные дела других людей. Правда не волновали. Даже когда они с Джинни выбирались вдвоём проветриться и та болтала о ком-то из их совместных знакомых, Гермиона лишь кивала время от времени, думая о прошениях, совещании отделов, встрече с магловскими властями, о чёртовых элитах и пролитом кофе на новую белую мантию — обо всём, только не свежих сплетнях. Арраин ей знакомой не была. Она была странным мимолётным событием и только. С трудом Гермиона могла припомнить их встречу… кажется, возле кабинета Минервы? В спешке, сумбурно, и словно всё это она себе просто придумала. Словом, если бы не этот вечер памяти, Гермиона никогда о ней и не вспомнила бы. — …хочет он или нет. Самадра бы это сделала. Ей пришлось притормозить, когда послышались голоса. В то время Гермиона уже возвращалась в Выручай-комнату, умывшись ледяной водой несколько раз кряду и окончательно придя в себя. — Думаешь? — Ты её и правда почти не знал, Драко. Трудно было спутать их с кем-нибудь. Помимо того, что его имя было названо, Гермиона и раньше сталкивалась с Малфоем в Министерстве, и голос его отнюдь не был заурядно-неузнаваемым, а со вторым человеком она работала последние полгода. Нечасто они с профессором Снайд хотя бы парой слов перекидывались, но и её манера речи имела свои особенности. Свойственно их общему дому, что ли? — Она обожала его доставать, — продолжила раздражённо женщина. Гермиона выглянула из-за угла, провожая их взглядом. В руках Малфоя, спрятанных в карманах брюк, очевидно, не было ничего, зато Мерула несла в одной тарелку, а в другой — бутылку виски. — Тем больше доставала, чем старше становилась. Поверь, если я не отнесу ему чёртов пирог, эта идиотка меня и с того света сглазит. — Если директор не сглазит раньше. — Твоя правда… могла бы быть, — усмехается профессор Снайд. Гермиона не видит, но слышит, как голос её отдаёт нотами веселья. — Но я делаю это много лет и пока уходила без последствий. Они продолжают свой путь и Гермиона уже не может различать слова, потому просто крадётся следом мимо галдящих портретов, даже отчёта своим действиям не отдавая. Полный автопилот в звенящей пустотой голове. Значит, и директор во всём этом замешан… Ладно. Уж это-то было предельно логично.1984
Всё вокруг сочилось волшебством. Достаточно предсказуемо для Школы Чародейства и Волшебства. Так всякий сказал бы, но она будто каждой клеточкой тела чувствовала вибрацию магии, исходящую от стен замка, и ощущение это было совершенно особенным. А здесь ведь учился Джейкоб… И где же его сейчас носило? Мотнув головой, Арраин последовала за высокой женщиной — Минервой Макгонагалл. Большой зал оказался в точности, как брат рассказывал: огромным и не дающим оторвать взгляда от потолка, она даже споткнулась около входа — так засмотрелась. Церемония проходит, отправляя её на факультет Джейкоба, и Арраин испускает выдох облегчения, потому что слышала о подземельях много и только хорошее. Брат любил их гостиную. Там трещал камин — она ещё не видела, но могла себе представить — целыми днями, потому что в подземельях иначе было бы слишком сыро. А ещё мягкий свет от настенных светильников, окрашенный в зелёный из-за вод озера, плещущегося за окнами, расслаблял голову после учебного дня. Джейкобу особенно нравилось, что большинство предметов в гостиной и спальнях были тёплыми благодаря какому-то заклинанию: столы и стулья, диваны, кровати и даже полки с книгами. Вопреки всему им не приходилось мёрзнуть. Арраин только предстояло узнать это на собственном опыте. После праздничного ужина ожидаемая стычка со старшеклассником не расстроила, а только подтвердила опасения: никто от неё хорошего не ждал, даже если у самой Арраин и времени-то сделать что-нибудь эдакое не было. Однако всё это, конечно, не особо её задевало. Только если самую малость. В любом случае оскорбления не ранили хотя бы вполовину так сильно, как исчезновение брата. И как же она надеялась найти хоть какие-нибудь зацепки здесь, в стенах школы! Что угодно, что намекнуло бы на его местонахождение. Что угодно, чтобы вернуть единственного человека, который её действительно любил. Может, тогда и мама перестала бы на неё волком смотреть, обвиняя во всём и сразу, будто это Арраин отпугнула от семьи сначала отца, а потом и старшего сына. Школа станет спасением — она была уверена. И чёрт с ними, с этими оскорблениями… У неё даже появилась подруга, что было ново, но очень, очень здорово. Роуэн Ханна была милой и смешной. Они познакомились незадолго до начала учебного года возле лавки Олливандера, просто затерялись поодиночке в толпах волшебников. Для Арраин не было ничего нового в том, чтобы оказаться одной где-нибудь вдали от дома: с тех пор, как Джейкоб пропал, возиться с ней больше было некому, а Роуэн родители оставили на пару часов. Толпа пугала обеих. Наверное, их встреча была обычным совпадением, благо удачным. И разговор сам собой завязался, и Роуэн сразу потащила её присматривать книги, они даже что-то из одежды выбрали. И словно с пелёнок росли вместе — так легко прошло первое знакомство и ещё полтора месяца переписок совиной почтой. Они договорились встретиться в Хогвартс-экспрессе или где-то на вокзале — так и получилось. Получилось всё как нельзя лучше и потом, ведь теперь даже факультет стал для них общим. Если на её стороне будет хоть один человек, тем более уж такой искренний и добрый, Арраин выстоит против всех этих неурядиц, она была уверена. После пира она чувствовала себя настолько уставшей, что упала на первую подвернувшуюся кровать их с Роуэн комнаты, напрочь забыв восхититься гостиной Слизерина. Сквозь уплывающее сознание девочка обещала себе, что точно-точно исследует всё как должно. Но только завтра.*
— Рада наконец-то познакомиться с вами, профессор! Я с нетерпением ждала уроков Чар, — выдаёт одним потоком, пытаясь не зевать. Сна не хватило. Более того, она едва не проспала завтрак, к которому Роуэн с трудом смогла её разбудить — так тяжело просыпаться ещё не приходилось. Вот и куда уж тут до изучения гостиной, когда вот-вот начнутся занятия, а во рту ни крошки не было? — Ох, мисс Самадра! Если вы хоть сколько-нибудь похожи на своего брата, вы всенепременно преуспеете в моей дисциплине! Он был одним из самых одарённых студентов, однако, к большому сожалению, и из самых беспокойных. Надеюсь, вы будете следовать школьным правилам? Арраин только сжала зубы, натянула вежливую улыбку и кивнула — как бы она ни тосковала по Джейкобу, сравнения с ним уже набили оскомину, а день обучения по счёту был лишь первым. — Я здесь, чтобы учиться и только, — что едва ли было правдой, с учётом обстоятельств, однако же первый урок Чар заканчивается блестяще исполненным Люмосом (которому её научил брат), «очень хорошо, мисс Самадра, я уже давно не видел такой замечательной техники у студентов первого курса!» от профессора Флитвика, и десятью заработанными очками для факультета. Первыми очками среди всех факультетов в этом году, что зелёными кристаллами осыпаются на дно колбы их дома в окружении трёх пустых. Роуэн, её новая — единственная — подруга взрывается похвалой и радуется так, что гордость и тепло сами собой расползаются в груди. И пусть, что Люмос был элементарным заклинанием, пусть, что техника исполнения была давно отработанной, пусть, что это было не очень-то и справедливо по отношению к другим. Она ведь сделала что-то хорошее для своего дома, верно? Следующим уроком в расписании значилось Зельеварение, знакомство с деканом, и Арраин едва ли могла дождаться оставшиеся пятнадцать минут, потому что профессор Снейп среди всех учителей казался тем самым, кто не станет вспоминать о её родственниках, ведь, как говорили ребята из курсов постарше, его мало волновали слухи и дела других. А ещё он был молод — всего на несколько лет старше её брата — и наверняка справедлив. Арраин хотелось в это верить, по крайней мере, несмотря на то, что Джейкоб и профессор всё же наверняка пересекались в школе когда-то. Они с Роуэн расходятся на перемене и встречаются перед самым началом занятий при весьма неприятных обстоятельствах. Прижатая к стене, её перепуганная до смерти, но непреклонная подруга противостояла кому-то крайне взбешённому. Их однокурснице, судя по всему. — …признай это! — она толкнула Роуэн в стену, выбивая тихий всхлип, отчего у Арраин мурашки по спине пробежали. — Ты такая же первогодка, как и я, и все остальные, ты не можешь быть… — Вы никогда не будете со мной на одном уровне! — прерывает и снова ударяет спиной о стену. Арраин мечтала начать своё обучение без проблем, вроде стычек и открытых конфликтов, и уж тем более с кем-то из одного дома Хогвартса, но — видит Мерлин! — обстоятельства не позволили ей этого сделать. — Оставь её, — коротко просит, подходя ближе и нащупывая палочку во внутреннем кармане мантии — на всякий случай. — Ты ещё кто? — Арраин — одна из тех, кто может справедливо претендовать на это звание! — глаза Роуэн искрились яростным желанием справедливости. — Даже профессор Флитвик сказал, что она наложила лучшее закл… — Ах, Арраин. Та, что Самадра, стало быть. Тебе лучше бы просто молчать, Роуэн… — Сестра того полоумного, что поизмывался над нашим факультетом, вылетел как пробка из школы и с тех пор даже носа своего нигде не высунул… Пожалуй, теперь я знаю, кто ты такая. К сожалению. Не сказать, что искривлённые в отвращении губы или хоть одно из её слов задели за живое — Арраин слышала всё это десятки, если не сотни раз, а потому только вздохнула спокойно и спросила: — А ты кто? — Мерула Снайд, — ответ пришёл тут же под горделиво расправленные плечи. — Лучшая ведьма Хогвартса. Безосновательное заявление, пустая болтовня, непомерная гордость… глупость, как она есть. — Слышала, как учителя обсуждали тебя на ужине. Думаешь, ты лучше меня? — едва ли, ведь она даже не слышала до этого о Меруле Снайд, чтобы сравнивать. — Я должна вышвырнуть тебя вместе с твоими погаными замыслами, пока ты не разрушила школу до основания, как пытался до этого твой чокнутый братец! — Эй, я вовсе не собираюсь ничего рушить. Мне не нужны проблемы. Это начинало действовать на нервы, но Арраин глубоко вдохнула и выстроила в своём воображении стену, как учил её когда-то Джейкоб. Это всегда помогало справиться с собой, когда из-за мыслей в голове становилось слишком шумно. Игнорируй, просто игнорируй Но в самом-то деле, всего второй урок — и тот не начался! — а ей угрожали, обзывали, предупреждали, насмехались, следили и… — Ты хоть на что-нибудь отреагируешь, а? — усмехнулась Мерула, крутя пальцем у виска. — Или ты всё-таки тоже чокнутая, как твой… — Самадра? Низкий голос появился словно из ниоткуда, упав тяжело на плечи и, повернувшись к подруге, Арраин заметила, как та напряжённо сглотнула. Лишь спустя пару секунд они заметили мелькнувшую из-за угла мантию и, наконец, самого говорившего. — Очевидно, это имя принесёт с собой проблемы. — Профессор Снейп! — Мерула сверкнула самодовольной ухмылкой, повернувшись к нему. Профессор Снейп, когда сидел не вдали за учительским столом Большого зала, а стоял в метре от неё, выглядел просто огромным. Огромным и мрачным до жути. — Мерула обижала мою подругу, профессор, я только хотела защитить её, — Арраин пролепетала оправдания, физически ощущая, как выстроенная стена рассыпается по кирпичикам перед человеком, внушающим не то трепет, не то ужас. А она так мечтала с ним познакомиться! — Ступайте в класс Зельеварения. Живо, — бросает он холодно сквозь зубы. — И будьте благодарны, что не заработали отработок. Мерула растворилась тотчас, следуя за мужчиной. Стараясь не дать разочарованию разлиться по внутренностям и переключиться на что-нибудь другое, Арраин одёрнула Роуэн. — Ты слышала, что она сказала? Почему даже профессора обсуждали меня? Я же ещё ничего не сделала. — А собираешься? — улыбнулась Роуэн, но тут же поникла. — Не знаю… Давай просто пойдём, иначе опоздаем. Нам уже достаточно неприятностей. Что было правдой, от которой легче не становилось. А ещё послевкусие после знакомства поближе со Снейпом — ну надо же было вызвать его недовольство в первый день! Даже не на занятии! Будь это кто угодно другой из учителей, она даже внимания не обратила бы, но декан их дома! Испортить с ним отношения вот так сразу… Хорошее начало, ничего не скажешь. Впрочем, судя по его словам, он всё равно уже имел предубеждения на её счёт. — Думаешь, такая особенная, Самадра? — ощутимо задев её плечом, Мерула заняла последнее свободное место за одним с ней столом. — Ты всё равно будешь худшей сегодня, спорим? — Что ты имеешь в… — Игнорируй её, — поправив кончиком пальца очки, шепнула Роуэн. — Мы уже получили выговор от Снейпа, нам лучше сосредоточиться на зелье. На зелье от фурункулов и прыщей, если быть точнее, обучение которому началось с небольшой лекции и продолжилось демонстрацией. Профессор аккуратно приподнял рукава чуть выше запястий, расставил по порядку нужные ингредиенты, пошагово объясняя всё, что делал. Несмотря на ещё недавнее негативное впечатление, Арраин снова с благоговением смотрела за каждым его движением, стараясь не упустить ни одной детали. Всё это было просто жутко интересно. Шесть змеиных зубов, истолчённых в порошок, уже ждали своей очереди, когда она ставила котёл на огонь. Пока нагретая смесь настаивалась, Арраин подготавливала отвратительных на вид рогатых слизней, борясь с тошнотой, и иглы дикобраза. Помешав в конце пять раз по часовой стрелке, она закончила своё первое зелье и получила скупую похвалу от профессора, если «не так уж безнадёжно» можно было вообще назвать похвалой. Всё вроде бы выравнивалось и общее впечатление, как она надеялась, было спасено, когда её зелье внезапно взбурлило. — Что за?.. — Очень похоже на волдырный порошок, — взволнованно пролепетала Роуэн, быстро кивая, будто убеждала себя в правдивости догадок. — Если добавить его в зелье от фурункулов, получится… — Не говори, что взрыв! С последним словом её котёл стремительно взлетел в воздух и взорвался, расплескав содержимое по всей рабочей поверхности — не разлететься на весь класс ему помешало защитное заклинание, куполом обволакивающее каждую группку студентов. Шок парализовал на несколько долгих секунд. — Поздравляю, — с гаденькой ухмылкой протянула Снайд. — Ты излечила от прыщей стол. Однокурсники рассыпались хохотом, перешёптываясь, и в момент, когда Самадра уже была готова сквозь землю провалиться, за спиной послышалось презрительное: — В чём-то вы даже хуже своего брата. Мне не следовало допускать вас до занятий… Десять очков со Слизерина. — Но, профессор!.. Думаю, Мерула что-то подсыпала в мой котёл! Зелье ведь было нормальным и… Молчи, молчи, не делай всё ещё хуже — Имейте совесть брать ответственность за свои ошибки, — хлестнуло в ответ. Прикуси язык, не оправдывайся, это глупо — Обязательно, — вопреки внутреннему голосу, она продолжала, дрожа всем телом от волнения, — но вы сами видели моё зелье, сэр, а Мерула угрожала до этого, что сделает всё, чтобы я провалилась сегодня, потому что считает, будто я буду лучше неё и… — Это правда, мисс Снайд? Таким невинным её взгляд даже представить было трудно. Словно подменил кто: самодовольная ухмылка Мерулы исчезла как и не бывало, вместо этого она состроила выражение вселенской оскорблённости на лице. — Разумеется нет, профессор! Я так старалась правильно сварить своё зелье, что мне просто некогда было отвлекаться на подобные глупости. Боюсь, Самадра просто такая же сумасшедшая, как и её брат. — Что ж... Ваши родители были достойными представителями Слизерина, мисс Снайд, — благосклонно подчеркнул он, даже не удостоив ещё одним взглядом стоявшую рядом провинившуюся студентку. — И ваше зелье вышло достойным. Я буду внимательно наблюдать, чтобы не пропустить ваш рост. На этом урок был закончен, оставив после себя только опустошение и ощущение полной беспомощности. Арраин смотрела на разрушенный котёл и варево, разлитое по столу, уже стекающее вниз тягучими каплями. Обида жгла изнутри. Мерула приложила свою руку — это было понятно, потому что, чёрт возьми, профессор констатировал готовность зелья и его пригодность. Но доказательств не было никаких, а Снейп почему-то сразу её невзлюбил, чтобы по крайней мере выслушать. — Это начало, Самадра, дальше будет только хуже, — прошипела Мерула, проходя мимо в коридоре. — Какова идиотка, не знала, что волдырный порошок сделает большой бум! Ха-ха… а я вот знала. Теперь-то выяснилось, кто из нас двоих умнее и могущественнее, а кто лишь жалкая позорная тень своего брата! Посмеиваясь, она пошла дальше в сопровождении каких-то ребят — они ещё не успели познакомиться. — Как думаешь, — Арраин сморщилась от пробегающего холодка по коже, — что со мной сделают, когда мы вернёмся в гостиную? В смысле, факультет только что потерял все заработанные баллы из-за меня. — Из-за тебя он их и заработал вообще-то, — вздохнула Роуэн. — Хотя кого это остановит… Чёртово приключение длиною в семь лет начиналось.*
Это продолжалось уже минут десять. Взгляды, направленные в их сторону из каждого угла гостиной, недобрые и многообещающие, и Феликс Розье, решивший отчитать её прямо посреди комнаты, забитой студентами всех возрастов. Громко и показательно. — Как я и сказала, Мерула подсыпала волдырный порошок в моё зелье! Оно было нормальным! — в который раз приходилось повторять, в третий или четвёртый? Никто не верил. Конечно, всё это походило на отговорки и вызывало злость, но вина из-за взорвавшегося зелья лежала на другом человеке. — Она угрожала мне и… — Ну-ну, — Феликс скептически приподнял бровь. — Учитывая то, что твой брат сделал с нашим факультетом, от тебя ничего другого ждать и не стоило. — Я — не мой брат! — кулаки сжались сами собой и впервые за два дня нахождения в школе, о которой так мечтала, Арраин почувствовала подступающие слёзы обиды, размывающие картинку перед глазами. — Я не сделала ничего плохого! — Возьми, — не обратив никакого внимания на её слова, префект протянул свёрнутый пергамент, перетянутый толстой нитью. От Снейпа… Пробежав быстро взглядом по строчкам, Самадра вдруг резко втянула в лёгкие воздух и прикрыла глаза на мгновение — как учил Джейкоб, чтобы совладать с эмоциями, а потом демонстративно откашлялась и прочитала вслух главное: — «После проведённого анализа допускаю вероятность, что ваше зелье было испорчено кем-то после приготовления. Принесите в течение получаса в лабораторию из кладовой банку маринованных слизней, и я подумаю над возвращением ваших баллов». Не дожидаясь реакции префекта, которому ткнула письмо обратно в руки с гордым видом, Арраин, шмыгнув носом, стремительно направилась к выходу, слыша за спиной неизменно шаги Роуэн. — Эй, подожди! Я могу пойти с тобой, если хочешь! Немного сбавив скорость, девочка позволила подруге нагнать себя. Конечно, она хотела. Очень хотела, потому что Ханна была единственным человеком, который не презирал её в этих стенах и не давал почувствовать себя брошенной всем миром. — Спасибо, Роуэн, — бросила Арраин через плечо, когда они почти поровнялись. — Было бы за что… Слушай, а как тебя дома называют? Может, есть вариант покороче? — Ханна бодро подхватила её под руку, переводя тему в хоть сколько-нибудь далёкое от происходящего в школе русло. — Знаешь, мне кажется, что это здорово — называть друзей по-особенному, не так, как другие люди. — Ну… родители называли меня просто по имени. Джейкоб придумывал идиотские прозвища, я даже говорить не буду, — ответила Самадра, и её выражение лица против воли посветлело и губы сверкнули улыбкой. — Так что ничем не могу помочь. — Тогда мы должны придумать! Хм… а что, если мы уберём первые буквы? «Рэйн» звучит отлично! — Нет уж, терпеть не могу дождь. — А, точно, дождь… ну, тогда… О, «Эра»! Как тебе? — Слишком помпезно. — Эй, с твоим именем вариантов много не придумаешь! — Тогда называй, как нравится, — улыбнулась девочка, пожав плечами. Но идея ей определённо понравилась, да и ладно — второй вариант звучал действительно неплохо.*
— Дьявольские силки! Ой, мамочка! Арраин пыталась понять, с какой стороны донёсся панический всхлип подруги, но в кромешной тьме среди монотонного шума трения корней друг о друга было сложно это сделать. — Не шевелись! — снова раздался её голос. Слева? — Слушай, я читала, что это растение боится света… Люмос мог бы помочь, но мои руки совсем не шевелятся. Попробуешь? — Не поможет. — П-почему? — Оно боится солнечного света, — дышать становилось всё труднее: один из корней обвил её вокруг грудной клетки и сжимался сильнее. — Нужно другое. Я не помню… — Попробуй Люмос Солар, — прокряхтела одноклассница. — Солар вроде означает солнце, мне мама говорила. Или... подожди, или там было Солем? Да, думаю, Соле... Роуэн закашлялась и корни пришли в движение куда активнее, рискуя тотчас задушить её. Сердце, и без того колотящееся, застучало ещё быстрее. Так, ладно… Левая рука Арраин была свободна, а палочка находилась во внутреннем кармане мантии, совсем рядом с корнем. Одно неловкое движение, и им конец. Ну почему всё произошло так стремительно, что она и заподозрить неладное не успела? Конечно, изначально стоило хотя бы спросить поконкретнее, где находится кладовая. Она лишь мельком слышала, что в подземельях, где-то недалеко от жилой части, так что пришлось открывать каждую дверь — или пытаться, потому что большинство было попросту закрыто. И вот, стоя перед очередной комнатой, они с Роуэн только и успели, что толчок в спину почувствовать, прежде чем дверь за ними с громким хлопком закрылась, а по ту сторону послышался хохот нескольких ребят. И Мерулы. Конечно же Мерулы! Глупо было надеяться, что та отвяжется сама по себе. — Люмос Солем! — стараясь как можно меньше шевелиться, Арраин вынула палочку и попыталась колдовать левой рукой. Вместо заклинания в воздухе вспыхнули искры, однако и этого хватило, чтобы корни ослабили хватку вокруг груди и дали вздохнуть. Тогда она набрала побольше воздуха и повторила снова: — Люмос Солем! Заискрило ярче. Корни засуетились, будто обожжённые крохами солнечного света, и в глазах самой Арраин заплясали разноцветные точки. Слишком ярко. — Роуэн, закрой глаза! — сказала она, зажмурившись, прежде направив палочку влево, откуда раздалось сдавленное «угу». — Люмос Солем! Секундная вспышка, что даже под сомкнутыми веками ужалила глаза, и корни отползли от неё полностью. — Р-работает! — Ты как? — Мантии конец, а я, кажется, буду жить, — нервно хихикнув, Ханна в несколько шагов добралась до неё. — Люмос! Проморгавшись, Арраин попыталась сфокусировать взгляд, но яркие пятна всё ещё кружили, куда ни взгляни. А посмотреть было на что: дьявольские силки буквально поглотили помещение, не оставив ни одного сантиметра свободным. За исключением двери и полутораметрового кусочка мокрого пола, на котором они вдвоём ютились. — Кладовой тут и не пахло… — Эй, кто там? — гулкий низкий голос раздался прямо над их головами и ощутимый удар по двери с той стороны едва не вышиб её из петель. — Есть там кто? Роуэн сглотнула и крикнула в ответ так внезапно, что у Арраин к пятнам в глазах и звон в ушах добавился: — Есть! Мы есть! Помогите! — Ага, сейчас я… — пробормотал мужчина и зазвенел, судя по всему, ключами. Не прошло и минуты, как дверь открылась, и Роуэн едва ли не за шкирку вытянула подругу за собой к свету. — Вы нас спасли! — Да это пустяки, — добродушно улыбнулся… великан? Что там говорила Арраин, когда увидела профессора Снейпа, что он высокий? Да в этом человеке поместилось бы два таких профессора! — А я чего, я иду, значит, а тут первогодки стоят, шушукаются! Увидели меня и дёру дали, а я и подумал: учудили что-то, значит, проказники! Ну чего, не ушиблись вы там, а? — Н-нет, там было достаточно… мягко, — выдавила Самадра, оглядываясь назад. В комнате без Люмоса снова было адски темно, даже свет из коридора не попадал внутрь, и только тихий шелест корней давал понять, какая опасность поджидает любого случайно заблудшего. — Спасибо… — Да ладно вам, — смущённо причесав огромной ладонью бороду, ответил великан. — А я чего это вас так быстро открыл, так это потому что я хранитель ключей и земель Хогвартса! Меня Рубеус Хагрид звать, но вы меня просто Хагридом называйте, и чтоб никаких там «сэров», понятно вам? — Понятно… — О, а ты посмотри-ка, как похожа! Это же твой Джейкоб брат, да? Славный парнишка, бедовый только. Бегал всё, искал что-то, — Хагрид наклонился чуть ближе к Арраин и подмигнул. — Но ты не подумай, мне он нравился! Никогда мне в помощи не отказывал, добрая душа… Проблемные детишки, ну и что уж тут, казнить сразу? Я ж тоже, когда учился… А, ладно, неважно это. Так как тебя зовут, говоришь? — Арраин, — пробормотала девочка, улыбаясь несмело. Внутри встрепенулось что-то тёплое, когда Хагрид рассказывал о её старшем брате, незлобно совсем и будто бы даже скучая. Впервые кто-то говорил о нём в таком тоне, отчего великан был без раздумий помещён в категорию «друзей» сразу после Роуэн. — Но ты можешь называть меня Эрой, Хагрид. Так придумала моя подруга, её зовут Роуэн Ханна. — Приятно познакомиться! — вторая девчонка засветилась улыбкой во все тридцать два, махая рукой. — Вот уж и правда приятно! Здорово ты это придумала, Роуэн, — Рубеус ответил улыбкой — наверное, из-под бороды совсем ничего не было видно, только по изменившимся глазам можно было предположить. — А теперь пойдёмте, провожу я вас до гостиной, пока чего не случилось. Вы это расскажите старшим, хоть профессору какому, хоть директору, или старосте вашему расскажите… — Постой, Хагрид, — Арраин затормозила, когда они прошли уже несколько метров, — а где здесь кладовая?*
Глядя то на банку маринованных слизней в своих руках, то на двух младшекурсниц в оборванных мантиях, Феликс тяжко вздохнул: ни минуты без головной боли. Первый год в качестве префекта начался явно не с той ноты. — Можешь мне не верить, — заговорила одна из них, — но Роуэн и Хагрид подтвердят. Когда мы пошли за слизнями, Мерула заманила нас в ловушку с дьявольскими силками. Хагрид нас вытащил. И если профессор не вернёт нам баллы, это будет не вина моего брата или моя, ладно? Ведь Снейп просил эту банку через полчаса, а прошло уже раза в два больше. Класс Зелий был заперт и даже то, что после пережитого девочки нашли при помощи Хагрида чёртову банку слизней, спасти ситуацию уже не могло. Время вышло. Снейп не станет слушать оправдания. Самадра развернулась, чтобы уйти в свою комнату, но Феликс окликнул её: — Постой. — Что ещё? — Репаро! — вздохнул префект и отвёл взгляд. — Ваша одежда… У вас урок полётов через двадцать минут, не покажетесь же вы в таком виде перед профессором Хуч?*
Было ли это наказанием Мерлина, когда на глазах у целых двух курсов, Слизерина и Рейвенкло, метла Мерулы вместо открытой ладони с размаху впечаталась ей промеж глаз древком? Да так лихо, что она потеряла равновесие и неуклюже шлёпнулась на траву. Наверное. Может быть. По меньшей мере это было справедливо. Но Эра из себя даже смешок выдавить не смогла. Её метла послушалась без проблем, первый полёт тоже закончился успешно, потому что вовсе не был первым. В голове царила пустота и всё, что было сделано ею за время урока, выполнялось скорее на автомате. К концу даже сил стоять не осталось, поэтому она упала на траву, отказываясь двигаться, даже когда вокруг не осталось никого, кроме неё и Роуэн. Ханна с трудом уговорила её переместиться во двор Часовой башни, потому что на квиддичном поле начали собираться старшекурсники. До ужина ещё полтора часа свободного времени оставалось, и Арраин собиралась провести их, привалившись к ближайшей стене, дереву, камню или вот к борту фонтана, как сейчас. — Злишься на неё? — спросила Роуэн, сев плечом к плечу, и, поймав непонимающий взгляд, одним словом пояснила: — Мерула. — А… Не знаю, — Самадра пожала плечами, прислушиваясь к ощущениям внутри. — Потом буду, наверное. А сейчас нет. — Знаешь, — доверительно шепнула подруга, — это всё потому что она несчастна. — Думаешь? — Уверена. Я слышала от друзей моих родителей, что два человека по фамилии Снайд были сторонниками Сама-знаешь-кого и их заперли в Азкабане… Её родители. — Кошмар, — поджав губы, Арраин вздохнула. — Но я всё равно не понимаю, почему она… — Эй, Самадра! Звонкий, но совсем недружелюбный голос раздался во дворике, и из пролёта вылетела сама Мерула в окружении тех же двух их однокурсников. — Что развалилась, а? Планируешь, что дальше разрушить? — губы её опять искривились презрительно. — Я тут подумала: а твой чокнутый братец наверняка ведь ещё и Тёмному Лорду прислуживал! Так и было, правда? Такому ничтожеству большего счастья в жизни и не надо! И ты такая же! И чёрт дёрнул её за язык, когда Арраин пробормотала тихое: — Кто бы говорил… Всё, что отложилось в памяти после этих слов: гневный вызов на дуэль, тут же прилетевшее заклинание, сбившее с ног — и зачем она только поднималась? Глаза, в уголках которых блестели едва заметно слёзы, и большой красный отпечаток древка на лбу. Заклинание вышло слабым и совсем не больным. Этим Эра и поплатилась за то, что ткнула, видимо, в самое уязвимое место Мерулы. Мерула давно ушла, когда Арраин поняла: она сказала то, что никогда не должна была говорить. Даже если в её словах не было конкретики, Снайд поняла всё лучшим образом. Худшим. Она поняла всё именно так, какой смысл вложила Эра, и от этого на душе стало ещё паршивее. Ну просто вишенка на торте. Если вынуждена противостоять кому-то, никогда не задевай личное. Так говорил Джейкоб. Ничего не раздражает больше, чем отсутствие реакции. Ты умная, мышонок, гораздо умнее меня. Всегда думай, прежде чем сделать. Умная, как же… Зато за ужином в колбе их факультета снова появились десять изумрудных кристаллов. Эра не заметила сразу, выжатая как лимон этим днём до последней капли. Лишь только когда Феликс поймал её взгляд, сидя на другом конце стола, кивнул в ту сторону, сказал одними губами «окей» и в этом же жесте сложил пальцы, она поняла: профессор вернул ей баллы. Наверняка не без участия самого Розье, но рассыпаться в благодарностях девочка не нашла в себе сил. Кивнула кратко и набросилась на пастуший пирог. О желании изучить гостиную Слизерина она так и не вспомнила.2022
Мерула Снайд была человеком интересной внешности. Её глаза отливали сиреневым цветом, который почти всегда подчёркивала мантия в созвучных оттенках на пару тонов темнее. Она держала себя в превосходной форме — неудивительно, как для преподавателя лётных классов. А ещё она была достаточно высокой, но даже так директор возвышался над ней. — Она не простила бы нам, останься ты без своей порции, — сказала женщина, протянув всё, что принесла с собой. И он принял. Что-то негромко сказал профессору Снайд, на что та фыркнула и ответила так же тихо. Забавно. Выходит, уже столько лет директор стабильно раз в году кормился пирогами Молли — Гермиона даже мысленно не могла себе этого представить раньше. Но почему? Не был он таким человеком. А каким тогда был? Всё, что Гермиона-почти-снова-Грейнджер узнала о Северусе Снейпе за школьные годы, оказалось хорошо отыграной ролью. Было ли там что-нибудь от него настоящего? Что-то да было, конечно, но в общем и целом представления об истинной личности этого человека не давало. После того самого инцидента в день победы шанса узнать о нём больше ей не представилось: в сторону Гермионы Снейп смотрел реже, чем угощался пирогом Молли. Это огорчало сперва, потом раздражало, после пришло безразличие. Но сейчас Гермионе было интересно… Каким был Северус Снейп в годы своей молодости? Каким было его первое время в роли декана? Как он относился к студентам своего дома? Был ли он так же строг или чуть более дружелюбен? Выбирал ли себе любимчиков? Как относились сами слизеринцы к главе дома? А после того, как заканчивали школу? Почему одна из его бывших учениц прямо сейчас говорила с ним вот так просто, неформально, а в память о другой он без уничижительных взглядов и презрения, без отказа принимал лимонный пирог и бутылку огневиски, словно ничего не выглядело так неправильно?