Verbatim

      Прошло три дня, и за это время Джисону совершенно не удалось застать Минхо наедине, чтобы поговорить с ним. Несмотря на то, что они жили в одной комнате, казалось, поймать его в подходящий для откровений момент было слишком сложно. Даже когда Джисон был в своей комнате рано ночью, Минхо не приходил ещё долго после того, как Джисон засыпал.       Джисон не был уверен, как и почему Минхо избегал его. Честно говоря, это начинало по-настоящему расстраивать. Везде, где, по его мнению, должен был быть Ли, его не было. Иногда он отсутствовал с Хёнджином и Чонином, иногда он разговаривал с Чаном, а иногда казалось, что его вообще нет в доме, что заставляло Джисона ещё больше нервничать.       Всё, что он был в состоянии сделать за последние три дня, это помахать старшему, каким-то образом выдавив из себя слова:       — Минхо, могу я… — прежде чем последний одаривал его натянутой улыбкой, пробормотав что-то вроде.       — Не сейчас, Джисон, — и уйти.       В последний раз это происходило всего около пяти минут назад. Минхо едва взглянул на Джисона, когда тот попытался привлечь его внимание, прежде чем выйти из дома.       В нём вскипало раздражение, он буквально собирался выскочить за дверь вслед за ним и потребовать, чтобы тот выслушал его, но Хёнджин сумел остановить его в последнюю секунду.       Джисон повернулся к Хёнджину, готовый поспорить, да затереть целую речь о том, что он знал, что это не его работа присматривать за Минхо, но он всё равно заслуживает того, чтобы немного знать о происходящем.       — Пока нет, Джисон, — тихо сказал Хенджин, — Дай ему немного времени. Я думаю, ему просто нужно всё хорошенько обдумать.       Джисон раздражённо фыркнул.       — Снаружи опасно, — сказал он, стараясь, чтобы его голос не звучал как нытье.       — Ты думаешь, его это остановит? — Хёнджин рассмеялся, — Послушай, я знаю, что ты чувствуешь. Я хотел защитить его и оберегать годами, но иногда действия излишни.       — Что ты имеешь в виду?       Хёнджин пожал плечами, прошёл в гостиную и сел на диван, терпеливо глядя на Джисона. Последний поднял бровь, но намёк понял, уссаживаясь на дальний конец дивана подальше от него.       — Я имею в виду, что ты не можешь постоянно защищать всех, о ком заботишься, — сказал Хёнджин, — Дело не только в тебе, это проблема всех вас. Вы, ребята, всегда словно готовы прыгнуть с какого-нибудь моста, чтобы поймать нас и защитить от удара.       — Но… — Хёнджин поднял палец.       — Позвольте мне закончить. Я не говорю, что вы не можете никого защитить. Просто… Относись к этому не так предвзято, будь терпеливее, особенно с Минхо.       Джисон надулся, отворачиваясь.       — Кто сказал, что я забочусь о Минхо?       Хёнджин понимающе улыбнулся ему, положив руку ему на плечо.       — Знаешь что, Хан? — начал он, и Джисону пришлось сдержать саркастический смешок при упоминании его фамилии, — У меня были сомнения насчет вас, и пусть я всё ещё не шибко доверяю конкретным лицам, но тебе я готов довериться, — Джисон закатил глаза.       — Да-да, проходили уже.       Хёнджин рассмеялся, и Джисон немного улыбнулся тому, насколько добродушно и тепло это было.       — Тем не менее, спасибо тебе за то, что присматриваешь за ним. Мне трудно делать это одному, — Хёнджин нахмурился, — В последнее время я действительно не был ему хорошим другом. Я всегда был против насилия и любой бандитской активности, без обид, потому что это никогда не предвещало ничего хорошего.       — Но ты всё ещё больше принимаешь нас, чем он? — пусть и было это сформулировано как утверждение, но они оба знали, что это был вопрос.       — На самом деле это, я не имею право говорить об этом, — грустно сказал он, — Минхо и я… Нам было тяжело расти. Мы оба относились к происходящему по-разному, — Джисон мог сказать, что Хёнджин был осторожен, очевидно, стараясь не выдавать слишком многого, — Думаю, тебе следует поговорить с ним самому, он может рассказать тебе больше, чем я.       — Я пытался, — вздохнул Джисон, — В течение трёх дней. Я клянусь, он избегает меня, и я даже не знаю, как ему это удается, потому что мы буквально живем в одной комнате.       — Таков Минхо, — сказал Хёнджин с кивком, — Мне жаль. Мне не следовало говорить то за ужином прошлой ночью. Я пошёл поговорить с ним после и я думаю… Думаю, я причинил больше вреда, чем пользы. Честно говоря, я пытался помочь, но случайно напомнил не о лучшей ситуации.       — Я буду продолжать пытаться. Спасибо тебе, Хёнджин.       — Было бы за что, — искренне сказал Хван, — Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, не стесняйся спрашивать. Все здесь уже так много сделали для нас, я попытаюсь отплатить всеми возможными способами.       — Тебе не нужно этого делать, — сказал Джисон, широко улыбаясь, — Приятно, что вы с Чонинни рядом. Это придаёт дому некоторую жизнь.       — Особенно после того, как Чонин покромсал меня в Mario Kart.       — Да? Бьюсь об заклад, у него не было бы и шанса против меня или Сынмина, если уж на то пошло.       Хёнджин встал с дивана, на его лице появилась ухмылка. Серьёзность их предыдущего разговора давно забыта.       — Врёшь. Бьюсь об заклад, ты ещё хуже меня, Бродяга.       Следуя его примеру, Джисон вскочил, глядя в лицо Хёнджина со всем достоинством, на которое он был способен из-за разницы в их росте.       — Мы с Сынмином размажем вас, ребята. В любое время и в любом месте. Что скажешь?       Хёнджин игриво хрустнул костяшками пальцев, глядя на Джисона сверху вниз.       — Почему бы не сыграть прямо сейчас? Если только ты не осознаешь, что совершил большую ошибку, бросив вызов лучшим игрокам, — сказал Хёнджин с ухмылкой.       Джисон драматично откинул волосы назад.       — Ты зовёшь Сынмина и Чонина, а я запускаю игру, — уверенно сказал он.       Хёнджин засмеялся, немного подпрыгивая от волнения, прежде чем выйти из комнаты.       — Подожди, Хёнджин.       Хван остановился, оборачиваясь на приступе смеха.       — Что, ты решил струсить… О, — прервался он, увидев задумчивый взгляд на лице Джисона, — Что случилось?       — Ничего, — заверил его Джисон, пытаясь придумать наилучший способ сформулировать свой вопрос, — Просто… Я разговаривал с Чанбин-хёном, и он назвал мне имя, которое предположительно связано с прошлым Минхо-хёна, — Хёнджин замер, внезапно не в силах встретиться взглядом с Джисоном, — Тебе знакомо имя Джинён? — спросил он, чувствуя глупую надежду.       — Я…       Начал было Хёнджин, но оборвал себя. С того места, где он стоял, Джисон мог сказать, что парень был напряжён, всё его тело было неподвижно, за исключением легкой дрожи в руках. Хван глубоко вздохнул, заставляя себя посмотреть Джисону в глаза.       — Я давно не слышал о нём, — сказал он срывающимся голосом, — Джинён, — прошептал он, — Слишком давно.       — Ты его знаешь? — Джисон старался, чтобы его голос звучал тихо и понимающе.       Он хотел избежать причинения вреда другому, который, очевидно, был взволнован именем.       Хёнджин кивнул головой. Он больше не смотрел на Джисона, вместо этого он был сосредоточен в пространстве, где-то за невысоким парнем, грустная улыбка играла на его лице.       — Да, я знал его, — подтвердил он, — Он был… Он был мне как брат… Для нас.       Сердце Джисона учащенно забилось при мысли о том, что он, наконец, узнает что-то большее.       — Был? — мягко настоял он.       Голова Хёнджина резко поднялась, и его лицо посуровело.       — Мне жаль, Джисон. Я действительно не могу говорить об этом. Просто…      Поговори с Минхо. Только ему решать, должен ли ты знать, или нет.       Джисон нахмурился, разочарованный, но понимающе кивнул головой.       — Ты прав. Прости, мне не следовало спрашивать. Я не хотел тебя расстраивать.       — Я не расстроен, по крайней мере, не совсем, — он выглядел смущенным, как будто даже не знал, что чувствует, — В некотором смысле, приятно снова думать о нём. Просто немного горько… — Хенджин помолчал ещё мгновение, прежде чем явно вывел себя из транса с вымученной улыбкой, — В любом случае, я пошёл за Чонином и Сынмином. Устроим турнир и уничтожим вас в щепки.       Джисон изобразил лёгкую улыбку в ответ, его прежняя склонность к соперничеству уступила внезапной потребности узнать больше, наряду с чувством вины за то, что он расстроил Хёнджина. Когда другой парень вышел из комнаты, чтобы пойти найти двух младших, Джисон глубоко вздохнул и рухнул на диван.       Казалось, что чем больше он знал о прошлом Минхо, тем меньше понимал, что он ни черта не знает правду на самом деле. Единственное, в чём Джисон был уверен, так это в появлении старшего на публике три года назад. В то время он был танцором — по-видимому, именно так он познакомился с Хёнджином в старшей школе, прежде чем тот попал сюда, но затем быстро переросло в уличную драку.       Джисон нахмурил брови, глубже зарываясь в диван. В этом не было никакого смысла. Минхо, должно быть, имел опыт драк до того, как бросил танцы, пусть они и требуют некоторые из тех же навыков: грация, скорость и другое — невозможно волшебным образом стать таким профессиональным бойцом.       Состоял ли Минхо в банде? До того, как он переехал сюда? Но это означало бы, что он был в банде до того, как ему исполнилось семнадцать, что было довольно рано, но не невозможно.       Расстроенный, Джисон застонал и обхватил голову руками. Вероятность того, что Минхо действительно скрывает большее, была просто запредельной. На самом деле, они знали друг друга не так уж долго, а их доверие всё ещё было шатким, да и Минхо был не совсем из тех, кто делится переживаниями. Хан всё ещё мог попытаться, но решил, что будет лучше, если он оставит его в покое. В любом случае, это было даже не его дело. Если бы Минхо хотел, чтобы он что-то знал, он бы ему рассказал.

o(TヘTo)

      К концу турнира все четверо игроков поняли одну вещь: не связывайтесь с Чонином. Он был безжалостен. Даже когда он был в команде с Хёнджином, он без колебаний убивал своего сокомандника. Не имело значения, в какую игру они играли. Они начинали легко, с такой невинной игры, как Mario Kart, и самый младший до сих пор жаждал крови. К концу трёх часов они сыграли в несколько гоночных игр, боёв и стрелялок. Чонин выиграл почти все из них. Он проиграл только однажды — и это было тогда, когда Сынмин решил на этот раз отнестись к игре серьёзно, потому что, будучи техническим ботаником, он не мог постоянно проигрывать.       Сынмин хрустнул костяшками пальцев в конце шутера, а Джисон похлопал его по спине, довольный, что кто-то наконец победил злого макнэ.       — Чувак! Это было так здорово! Наконец-то у кого-то появился шанс против меня. Нам следует чаще играть вместе, — трепетал счастливый Чонин.       Сынмин закатил глаза, швырнул свой контроллер на диван и придвинул ноутбук поближе к себе. На протяжении всех игр он ходил взад-вперёд между двумя экранами. В некоторые моменты он даже не смотрел на экран телевизора, а колотил по контроллеру, полностью сосредоточившись на своем ноутбуке.       — По-моему, звучит неплохо, — засмеялся Сынмин, не поднимая глаз, — Мне всегда нравится избивать самоуверенных сопляков.       Слова явно были произнесены с долей шуткой, ведь все знали странную привязанность Кима к мелкому.       Чонин встал с насиженного места, небрежно пробираясь к дивану с тремя старшими, уссаживаясь прямо между Сынмином и Джисоном, чтобы он мог заглянуть через плечо Сынмина в ноутбук. Его глаза расширились, когда он увидел на экране беспорядочное нагромождение цифр и символов, смысла которых не мог разобрать.       — Что это?       — Удачи, Чонин, — рассмеялся Хан, — Кодирование — это какое-то сложное дерьмо.       Сынмин ударил Джисона по голове, даже не подняв глаз.       — Язык! — отругал он, смеясь, — В комнате ребёнок.       — Я не ребёнок, — фыркнул Чонин, скрестив руки на груди. Однако его недовольство длилось недолго, потому что в следующий момент он вернулся к тому, с чего начал — с благоговением смотрел на компьютер Сынмина, — Ты можешь научить меня, как это делать, хён? — взволнованно спросил он.       — Это заняло бы много времени, — бездумно сказал Сынмин.       — Всё в порядке, я хочу учиться! — воскликнул Чонин, не заботясь о том, что подразумевали его слова.       Сынмин замер, подняв взгляд, чтобы посмотреть на Хёнджина. Последний осторожно оглянул его и Джисона, слегка покачав головой. Они втроём обменялись одним и тем же телепатическим сообщением — «Никогда не говорить об этом вновь». Джисон знал, что Чонин был в курсе их ограниченного времени вместе. Он понимал, что они не могли оставаться в доме вечно, только до тех пор, пока для них не станет достаточно безопасно возвращаться.       Джисон нахмурился. В возрасте Чонина он был участником Бездомных, и всё же, когда Хан увидел полную надежды улыбку и яркие глаза подростка, он не мог представить его частью какой-либо банды. Он был слишком молод, слишком невинен. Бродячие были единственным спасением Джисона, и, хотя он ни на секунду не пожалел о своём решении присоединиться к ним, у Чонина всё ещё были другие варианты, возможности жить нормальной жизнью.       Несмотря на это, Сынмин мягко улыбнулся Чонину, слегка погладив его по голове.       — Да, я научу тебя, Йенни, но, может быть, позже, хорошо? Мы можем начать с чего-нибудь попроще. Это тяжёлый материал…       Это, казалось, удовлетворило Чонина, который взволнованно вскочил с дивана.       — Спасибо вам, хёны! Было весело надрать вам задницы. В любом случае, я собираюсь пойти выследить Чанбин-хёна. С ним всегда веселее всего возиться, — и с этими словами Чонин радостно выбежал из гостиной, легко поднимаясь по лестнице.       Джисон слегка усмехнулся, поворачиваясь к оставшимся двоим в комнате.       — Он не перестаёт меня удивлять. Его что-нибудь пугает? — сказал он.       Хёнджин пожал плечами, на его лице заиграла нежная улыбка.       — Почти ничего. У парня была тяжёлая жизнь, понимаешь? До того, как Минхо переехал к нам, он был совсем один. За последние пару лет всё стало намного лучше. Чонинни стал увереннее, сильнее, — Хёнджин ухмыльнулся, — И более дерзким. Чёртов парень знает, что все беспокоются за него.       Джисон громко рассмеялся, похлопав Сынмина по спине.       — Он определённо обвёл Сынмина вокруг пальца. В прошлый раз, когда я пытался заставить его научить меня программированию, он сказал мне отвалить.       Сынмин отмахнулся от его руки в притворном раздражении.       — Чонин — ребёнок, я не могу сказать ему отвалить.       — Он буквально только что сказал «задницы», разве ты этого не слышал? — Хёнджин ухмыльнулся и для удобства закинул ноги на диван, улыбаясь Сынмину, — Всё в порядке. Как только ты признаешь, что тебя бьют из-за Чонина, жизнь становится намного проще. Поверьте мне. Хотя, на твоем месте я бы следил за кошельком.       Они все рассмеялись над этим, и Джисон, устав, положил голову на плечо Сынмина, находя утешение в знакомом чувстве друга. Хёнджин был новичком, но Джисон был удивлён, обнаружив, что ему было комфортно рядом с ним. Пока они продолжали разговаривать, он тоже подумал о Чонине и о том, как легко было почувствовать себя в безопасности и повеселиться с ним, играя в игры. Хан вновь чувствовал себя молодым. Он слегка нахмурился, глубоко в животе поселилась грусть. Прощаться с ними было тяжело, и Джисон начинал понимать, что не хотел этого.       На секунду он проклял себя, ненавидя за то, что так легко привязался, но, глядя, как Сынмин смеялся с Хёнджином, Джисон увидел, что он был не единственным. Возможно, дело было не только в них. Джисон тоже самое увидел, когда Чанбин пододвинул дополнительный кусок мяса со своей тарелки к тарелке Чонина прошлым вечером. То, как Феликс застенчиво попросил Хёнджина научить его танцевать, а затем, позже, когда эти двое хихикающих и измученных валялись в полном беспорядке на полу. Тогда Минхо закатил на них глаза, но Джисон вспомнил, что видел его улыбку. В сознании всплыл защитный блеск в глазах Чана, когда тот наблюдал за их взаимодействием. То же самое с Енхёном, который готовил блины на завтрак два дня подряд, только потому что они нравились Чонину.       Возможно, он становился опасно привязанным, но был не единственным. Они были вместе совсем недолго, все девять под одной крышей, но знал, что это не могло продолжаться долго. В какой-то момент Чонину пришлось бы вернуться к своей жизни — вернуться в школу — и Хёнджину пришлось бы тоже уйти. Прямо сейчас и школа Чонина, и начальство Хёнджина думали, что они взяли длительный отпуск из-за «чрезвычайных семейных обстоятельств».       Вот только они не могли вечно оставаться в стороне от своей реальной жизни, пока не станет достаточно безопасно возвращаться. Даже Енхёну, вероятно, пришлось бы уйти. Он не жил в доме, и когда надвигающаяся угроза нападения миновала бы, он вернулся бы к вербовке в городе. Примерно через неделю Сынмин возвращался бы в своё общежитие и колледж, навещая время от времени, как и раньше. Джисон задавался вопросом, переедет ли Чанбин сейчас, чтобы быть с Феликсом, или он съедет, когда это будет безопасно, в пользу более тихой квартиры старшего.       И Минхо. Он знал, что всё равно увидит его. Но была бы между ними эта дружеская атмосфера? Или всё вернулось бы к тому, как и раньше — к мимолетным, украдким моментам, когда они могли изредка разговаривать.       Джисон представил, как видит его в андеграунде, как их глаза встречаются. Минхо, вероятно, отвернулся бы. Джисон прикусил губу. Он был слишком хорошо известен, с таким же успехом у него на лбу могло быть нацарапано слово «Бродячий». Что бы ни говорил Минхо, для них будет практически невозможно видеться после того, как всё это закончится, не без того, что на Ли навесят ярлык Бездомного. Может быть, для них было бы лучше снова стать незнакомцами. Джисон не думал, что сможет так поступить.       Несмотря на мысли, проносящиеся в его голове, Джисон почувствовал, как его глаза закрываются. Он смутно услышал, как входная дверь дважды хлопнула, сигнализируя о том, что кто-то вернулся. Джисон хотел бы поговорить с этим человеком, но сейчас жутко устал, так что решил отложить разговор на неопределённое время.