Йенгангер не дышит

Сердце стучало, как сумасшедшее. Я во все глаза смотрел на стоявшую рядом женщину. Спросонок такое увидеть — любой заорёт. Высокая, в доспехах из тускло-серого металла. Только вот толком ничего не осталось от них — ржавчина одна. Как ещё в труху не превратились? Но от взгляда на лицо по позвоночнику пробежали мурашки. Слева всё как надо: чистая кожа, аккуратные черты, но справа… Голые кости, пустая глазница — провал во тьму, а от скулы и вовсе ничего не осталось. Она усмехнулась. Жутко — сочные пухлые губы резко переходили в оголённые зубы. Будто кто-то взял и сорвал плоть, как ненужную маску. — Не смотри на меня так, Посредник. — Зла тебе не причиню. Но как мёртвая призову твою власть. Я почувствовал, что не могу пошевелиться: и смотреть страшно, и глаз отвести нельзя. — Давно иду по твоему следу, но только тут догнала. Она вскинула руку, я увидел обрубленную кисть и поёжился. Но через миг забрезжил свет догадки: доспехи, раны… Валкара? — Я — Урд, последняя из браннхальдских воительниц, — произнесла она. — Хоть давно покинула мир живых, поклялась оберегать эти места от Повелителей Холода. Но ты… — валкара умолкла. Я быстро глянул на Югле, но та преспокойно спала, свернувшись клубочком и накрывшись плащом. — Она меня не слышит и не видит. Но ты — другое дело. Ты их прогнал отсюда. — Что тебе нужно? Сделав глубокий вдох, я сумел сесть на лавке. Так лучше. Да и вид валкары так уже не страшил. — Идём, я покажу. Урд развернулась и направилась к выходу. Её спину скрывал плащ, только смотрелось так, будто у женщины был горб. Или, может быть, сложенные крылья? Встав с лавки, я ещё раз бросил взгляд на спавшую посланницу лаайге. Валкара уже вышла из дома. — Югле, — позвал я. В ответ — тишина. Неожиданно над спящей появилась тень. Разобрать, кто это не вышло, но я чётко видел, как она погрозила мне маленьким кулачком. Живой человек на моём месте испугался бы, но я улыбнулся. Так вот оно что… Выскочив из дома, едва не врезался в мёртвую валкару. Она ухватила меня — пальцы до боли впились в плечо. Я ойкнул и отпрянул. — Поосторожнее. Лишние дырки мне ни к чему. — Прости, — Урд развела руками, — не хочу лежать на снегу. — Кто с тобой так? — Я кивнул на её покалеченную руку. Валкара стояла ко мне боком, страшной части лица не было видно. Красивая. Только что же произошло-то? И какая тварь так обошлась с ней? — Иданнр, — льдом прозвенел её голос. — В битве. — Она обвела рукой вокруг. — Это наша земля. Мы всегда стояли на страже этого края. Но Повелители Холода пришли сюда с войском. Она обняла себя за плечи, будто могла чувствовать мороз. Я подошёл ближе. — Убили всех? — Тех, что тут были — да. — Она повернулась ко мне. По коже снова пробежали мурашки, но я не отвёл взгляда. — Мои сёстры были у Гунфридра — Морского Владыки. Я сумела послать к ним вестника. — Поэтому они так и не вернулись? Валкара кивнула: — Не лучшее место — дом из снега, Посредник, мёртвый край и Повелители Холода. Но теперь… — Госпожа, госпожа! — прошелестело совсем рядом. Урд до пояса окутала тень. — Да, я знаю, — кивнула она. — Погоди немного. — Время, госпожа, — в шелесте звучали жалобные нотки. Мне оставалось только дивиться: как вышло, что валкаре служит ниссе — мёртвый домовой? Обычно, насколько я знал этот народец, ниссе покидали дома без жизни. Но здесь… Только сейчас я понял, что тень вовсе не бесформенна, а очертаниями напоминает маленького человечка. От Урд не ускользнул мой взгляд. Валкара мягко взяла ниссе за теневую руку: — Не удивляйся, Посредник. В этой земле до сих спрятано то, что нас держит. Сейчас сам всё увидишь. Идём! Ночь выдалась тихой. Скрип снега — единственное, что нарушало её покой. Странно. И лес тоже странный: птица ночная не пролетит, ветка не отломится, зверь мимо не пробежит. Мы шли недолго, но я почувствовал — вокруг что-то изменилось. Хоть всё так же темно, звёзды да белый покров снега. — Вирвельвин — Властелин Ветров, — произнесла Урд, — всегда был нашим покровителем. Он помогал нам и давал силы. Только с приходом Повелителей Холода и сам потерял своё могущество. Ниссе бесшумно скользил рядом с госпожой, по-прежнему держа её за руку. — Уж не отправили его за край Мрака? — Я оглянулся, пытаясь запомнить дорогу. Раздался смешок, валкара покачала головой: — Не так просто отравить ветер туда, куда не вольно ему лететь. — Она посмотрела на меня. — Ветер в чём-то сродни тебе, Посредник. Ни дома у него, ни рода. Появилось желание подхватить что-то тяжёлое и треснуть её по голове. Я сделал вдох. Плохо, Оларс, вспыхиваешь, как баба на базаре. — Нет мой вины, полуликая валкара, что остался я без крова и потерял половину жизни. Но и безнаказанным не уйдет тот, кто стал причиной этому. Мой ответ понравился Урд. Она одобрительно кивнула. — Потому и веду тебя сюда, Посредник. Давно за тобой наблюдает мой вестник — белый ворон. — Ворон? — это несколько озадачило. Она вдруг рассмеялась: — Той же породы, что и твоя посланница. Перед землями лаайге лежит край Крылатых. Оттого у нас крылья за спиной, а птицы тут вовсе не птицы. — Но где я с ним встречался? — Думай, Посредник, думай, — в голосе звенело лукавство. Урд резко остановилась, будто врезалась во что-то невидимое. Подняла покалеченную руку и зашептала. Воздух сгустился, ночная тьма скрутилась жгутом и потекла на белый снег. Я стоял, не дыша. Магия мёртвых. Только им служит ночь, только их пальцы могут окраситься её темнотой, чтобы начертить в воздухе руны заклятья. Валкара шептатала, тьма продолжала причудливый танец, не предназначенный для глаз живых. И хоть Урд обращалась к силам: древним и чуждым, я чувствовал, что в каждом слове звучал призыв. — Призываю тебя. Силой и знаниями Посредника отомсти за сгубленных валкар на краю холода, возле спящего Соук-Икке-Соуке! Уничтожь Хозяина Штормов, не дай душам моих сестёр послужить злу! Я вздрогнул. Так вот в чём дело! Она знает, что Повелителей Холода нет, но жаждет смерти их союзника! — Призываю тебя болью живых и памятью мёртвых, призываю тебя… Голос набирал силу, нечеловеческие слова продолжали звучать, но я понимал их сердцем. Тьма замерла, но чувствовалось напряжение, будто невидимые нити с трудом удерживали её. Урд говорила всё громче и ритмичнее, зачаровывала с каждым выдохом. — Да не ступит никогда нога врага на мою землю, да скроет его Мрак навеки! Отец мой, Вирвельвин! — Зов валкары зазвенел над спящим лесом. Но не хрустальными колокольцами, а звоном скрещивающихся мечей. Тьма заискрилась, взметнулась ввысь, словно желая коснуться безмолвных звёзд. — Помоги, Властелин Ветров! Тьма вспыхнула серебристым светом, мириадами звёзд рассыпалась вокруг. Я зажмурился и отвернулся. Раздался довольный смех Урд. — Благодарю тебя, Отец мой! Кто-то коснулся моей руки. Открыв глаза, я увидел ниссе. Он подвёл меня к своей госпоже. Валкара держала в руках боевой топор. Красив. Опасен. Явно Древняя раса мастерила. И не понять из какого металла, только смотришь на него — кажется, что переливается живым огнём. Урд смотрела на топор, казалось, что даже забыла о моём существовании. Потом подняла голову. — Найди мою дочь, Посредник. Передай ей родовое оружие. С его помощью валкары будут непобедимы. Топор оказался в моих руках. Кожу тут же обожгло, миг — кровь по венам побежала быстрее. Будто и впрямь божественная сила в нём заключалась. — Чем сможешь рассчитаться с Посредником, валкара Урд? — спросил я. Нет, отказывать не собирался, но и бесплатно служить тоже. — Когда найдёшь присягнувших к Гунфридру дев. — В одно мгновение левая часть лица начала ссыхаться и рассыпаться прямо на глазах. — Отдай им топор Властелина ветров. Они спросят, как отблагодарить тебя. Тогда не молчи, Посредник. Требуй, чтобы войско валкар последовало за тобой на Острова-Призраки. Я сжал рукоять крепче. На такую помощь я даже во сне не мог рассчитывать. Сами валкары! — Впрочем, они с радостью последуют за тобой, чтобы впиться в глотку Хозяина Штормов. Но не медли. Помни, время — не ждёт. Урд превратилась в туман, рассыпалась стальной пылью, что тут же подхватил ветер и унёс в лес. Я вздохнул. Странно, холода толком не чувствую. Как бы не замёрзнуть вовсе… Опасность в том, что я могу это даже не заметить. Кто-то дотронулся до моей ноги. — Посредник, — прозвучал тоненький голосок. Я опустил взгляд и встретился с большими грустными глазами ниссе. Сердце почему-то сжалось. Его госпожа ушла. А что делать домовому без неё да в доме из снега? Повинуясь неясному порыву, я присел на корточки, чтобы не смотреть сверху вниз. Теневые пальцы пробежались по древку топора, погладили лезвие, будто руку любимой госпожи. — Не надо, чтоб видели его чужие глаза. Нехорошо это. Топор тут же окутало бархатной тьмой. И хоть тяжесть оружия валкары никуда не исчезла, глаза видели пустые ладони. — А как же ты? Пустой дом сторожить? — Нет больше дома. Ниссе не вздыхал, но в теневых глазах было столько боли и печали, что становилось холоднее, чем от ночного мороза. — Пошли, я тебя выведу, — произнес он. Я встал, по-прежнему сжимая невидимый топор. — Почему нет дома? — Он из снега. — Маленький человечек повернулся и зашагал по тропинке. — Заклятье Иданнра удерживало мою госпожу и её дом. Но теперь… — Ниссе пожал плечами. Я следовал за ним, лес начинал просыпаться, хоть до рассвета ещё было далеко. — Но почему ты не ушёл с ней? — Урд была повелительницей здешних валкар. А у повелительниц хранитель очага — вечен. — Но очага же нет… — Безобразие! — Вдруг раздался возмущённый голос Югле. — Ещё этого не хватало! Я встрепенулся. Утбурд меня забери за рассеянность, мы же пришли! Нахохлившаяся и насупившаяся девушка-сова стояла возле Аяна и продолжала ругаться. Заметив меня, она замолкла, а потом разразилась новой тирадой: — Где ты был? Дом развалился! Тебя нет! Сказать нельзя было? Один конь, но и он ведёт себя приличнее! Дома и впрямь не было — лишь снежный сугроб в два раза выше меня. Ниссе посмотрел на Югле: — Тихо. Она оторопела, но вдруг нахмурилась. — Оларс, что случилось? — Я расскажу. В дороге. Она ещё раз кинула косой взгляд на домового, но кивнула. А потом и вовсе обернулась совой и, взмахнув крыльями, поднялась вверх. Я подошёл к Аяну и погладил его по шее. Конь одобрительно фыркнул. Я потрепал его по холке и, уже оказавшись в седле, обернулся. Ниссе стоял, не шевелясь, и молча смотрел на снежные руины. Потом, будто почувствовав мой взгляд, повернул голову. Время исчезло. Домовой без дома смотрел на зависшего между жизнью и смертью йенгангера. Чуть сжав бока Аяна коленями, я подъехал к домовому и, не говоря ни слова, протянул ему руку. В теневых глазах мелькнуло удивление, а потом вдруг зажглись надежда и радость. Сухая узкая ладошка легла на мою, и в тот же миг ниссе оказался у меня за спиной. Пришпорив коня, я понёсся вслед за Югле. Нас ждала Мяран.