Йенгангер не дышит

Удаву посвящается...)) Фьялбъёрн Драуг Сигрид прошла мимо меня, но потом остановилась и обернулась. Чуть улыбнулась и, опустив плечи, медленно пошла дальше. Я проводил её хмурым взглядом. Эх, сестра… Что с тобой сделали? Жаль, не вернуть потерянных годов жизни. Изуродовал тебя Спокельсе как мог. Да и долго тебе не протянуть без Сиргена. Уж я-то знаю. - Хорошо идём, мой ярл. Халарн стоял рядом и, прищурившись, смотрел в небо. - Грозы не будет, ночь обещает быть тихой. – Он скосил глаза на стоявшего изваянием из чёрного камня Оларса. – А с этим как? Лирак говорит, что он подойдёт. Я хмыкнул: - Лирак горазд мести языком похлеще маргюгры. Посмотрим. Халарн не стал спорить и быстро направился в трюм к гребцам. Мой линорм летел, как на крыльях. Суша – сносно, но истинное счастье – море. Нигде и никогда не буду так хорошо и спокойно себя чувствовать, как здесь. Острова – Янсрунду. Пусть развлекается со своей полумёртвой землёй. Я посмотрел на Оларса. Плох мальчишка, совсем плох. Смерть ещё не причина для страданий. Особенно такая. Мимо пробегал Лирак, я поймал его за рукав. - Да, мой ярл? – тут же отозвался он. - Отыщи Тоопи, пусть наварит своего глёга. Лирак наморщил лоб: - Но он же… - Ничего не знаю, достань хоть со дна. - Вас понял, - кивнул Лирак и помчался в каюту. Я упёр руки в бока и вдохнул воздух полной грудью. Солёный, пьянящий и наполнящий силой. Всё же у меня лучшая команда во всем Гунфридровом царстве. И плевать, что у некоторых щупальца вместо рук. …ночь спустилась быстро, за хлопотами я даже не заметил, куда делся йенгангер. Однако спустя некоторое время он снова появился на прежнем месте. Вот же ж дух во плоти. Никак успокоиться не может. Я тихо подошёл к нему со спины и положил руки на плечи. Оларс вздрогнул. Задумался, значит. Это зря. - Не теряй бдительности, - шепнул я ему на ухо. – Мало ли. - Мало ли что? – в голосе насмешка напополам с горечью. Голос, кстати, у него чарующий – низкий, с хрипотцой. Когда говорит, аж мурашки по спине бегут. А когда стонет… - Всякое может быть. Оларс словно закаменел. Не пытался сбросить мои руки или шевельнуться. Будто не было вовсе. Я осторожно обнял его, прижимая спиной к груди. В ответ – тишина. Потёрся носом о разметавшиеся по плечам чёрно-серебристые пряди. Красивый, маргюгров сын. Кто ж тебя такого создал? Видно, что южная кровь в венах текла – есть вкрадчивая мягкость в движениях, лисья хитрость в мыслях и винная горечь в словах. Но в то же время понятия о чести и достоинстве явно наши, северные. И упрямство, и твёрдость тоже наши. И глаза… Серые, как небо в непогоду, а внутри так и вспыхивают лиловые искры, так и смеются. Смотрит он устало, даже чуть свысока, но если заглянуть глубже… Мальчишка. Только прячется хорошо за щитами боли и ненависти, пытается показать, что всё ему безразлично. Вот и сейчас так же… - Что ты хочешь? – глухо спросил он. Даже напрягся. – Мне больше нечего дать. Я пожал плечами: - И не думал что-то просить, Оларс. Развернул его к себе. Стало неуютно от плещущей в глазах тьмы. Ни следа от ненастного неба – только мрак, боль и страх. - Тогда что… Я подхватил его на руки. Всё равно никого нет тут. Он охнул от неожиданности и вцепился в меня. - С ума сошёл, что ли? – прошипел Оларс почти на ухо. - Нет, я всегда такой, - весело ответил я, быстро подходя к каюте и открывая дверь ногой. Низкий потолок, полутьма, запах дерева и оставленная на столе чаша с глёгом. Тоопи – кок проворный, молодец. И неважно, что кроме рук у него из плеч выходят щупальца. Сложно кракену удерживать полный человеческий облик, но я же не зверь! Да и щупальца в хозяйстве – вещь полезная. Да и искать другого кока я не собираюсь. Я уложил Оларса на постель. Он попытался возмутиться, но тут же получил увесистый толчок в грудь и упал на спину. - Утбурды тебя разорви, - послышалось шипение. - Потравятся поди, - философски заметил я, взяв чашу в руки. – Но это уже лучше. Намного лучше. - Что лучше? – раздражённо бросил он, приподнявшись на локтях. Ай, хорош! А взгляд какой! Не будь я уже несколько столетий мертвец – испепелил бы на месте. - Что в себя приходишь. – Я всунул чашу ему в руки. – Пей. Оларс подозрительно глянул на питье и принюхался: - Что это? - Эликсир жизни, мой дроттен, - невинно отозвался я. Он скрипнул зубами, приподнял руку с чашей, намереваясь запустить в меня. - Разольёшь – сам полезешь за Тоопи. Не для того он тут старался, чтобы… - Чтобы что? – перебил Оларс и, видимо, поняв, что я не отстану, сделал глоток. Замер, посмаковав. Удивлённо изогнул бровь и снова глотнул. Я наблюдал за ним, едва сдерживая улыбку. Знаю, знаю. Мой кок варит воистину замечательные вещи. После них и мёртвый, как живой. - Но это же глёг, - чуть неуверенно произнёс он. Я кивнул и потянулся к нему: - Он самый. - А кто такой Тоопи? Оларс озадаченно смотрел, как я распускаю шнуровку на его рубахе. - Помнишь кракена из храма Гундфридра? Вот он самый. Йенгангер поперхнулся. Пришлось похлопать по спине. Захлебнуться ему, конечно, не грозит, но мало ли. - Что ты делаешь? – хрипло спросил он. Да, мальчик. Так. Ещё. Какой же у тебя голос. Аж жить хочется. - Пей. Не знаю почему, но он подчинился. Хотя от глёга Тоопи оторваться – дело нелёгкое. Чаша стукнула по столу, я поймал его руки и прижал над головой, наклонился и слизнул с губ дурманные капельки вина с корицей и медом. - Расслабься, - выдохнул ему на ухо и перехватил обе руки своей одной. – Всё равно не выпущу. В глазах сверкнули лиловые искры, но тут же погасли. Он прикрыл их, я на миг залюбовался – хорош. До желания скрутить и подчинить без остатка. - Возьми тебя утбурды, - прошелестел шепот. – Все сразу… Я улыбнулся и коснулся его губ, властно толкнулся в рот языком, целуя, вылизывая, не давая возразить. Оларс замер, но вдруг начал отвечать. Так бы сразу. Не стоит повторять нам первую ночь. Я гладил и целовал его, заставлял всхлипывать и выгибаться. Но стонов так и не было. Не молчи, стервец, не надо. Всё равно ты мой. Весь. Полностью. Без остатка. Мой. Вошёл в него резко, сразу. Он вскрикнул, из зажмуренных глаз потекли слёзы. Плавно толкнувшись вперёд, взял его лицо в ладони. - Расслабься, мой хороший. Он вздрогнул от этих слов. Ещё бы. Интересно, когда он в последний раз слышал что-то доброе? Я начал целовать зажмуренные глаза, скулы, губы, слизывать солёные слёзы. Горькие, совсем не похожи на морскую воду. Плавно отпустил его руки, чтобы он смог обнять меня за плечи, почти полностью вышел и снова толкнулся. Послышался хриплый стон в ответ. И потом ещё один, и ещё. Время исчезло, все беды остались за кормой “Гордого линорма”. В моих руках выгибался и просил не останавливаться холодный и неприступный Оларс Забытый, дроттен Ванханена. … Он что-то сонно пробормотал и потерся щекой о мое плечо. Ластится, маргюгров сын. А спину и плечи мне разодрал будь здоров. Я вплёл пальцы в черные пряди, начиная их мягко перебирать. - Не люблю море, - шепнул он. – Не быть мне тут. Я хмыкнул и поцеловал его в висок: - Глупости. Когда позовёт тебя море – не сбежать. Оларс зябко повёл плечами. Я натянул на него шерстяное одеяло и прижал к себе крепче. - От него или от тебя? – вдруг тихо спросил он. Я подумал и улыбнулся, только Оларс этого не увидел. - От обоих. Но в глубине души я прекрасно знал верный ответ. Там, на палубе, сказав, что ничего не прошу – озвучил истинную правду. Никогда и ничего. Ибо то, что мне нравится, я всегда беру сам.