С ЗЕМЛЁЮ СРОСШИЙСЯ, ОГНЁМ БЛАГОСЛОВЛЁННЫЙ.
23 апреля 2023 г. в 13:33
Время в этом месте двигалось иначе, протекая сквозь пальцы и превращая минуты в вечность. Я видел её силуэт в тенях и казалось, Новолуние и сама слилась с темнотой моего не расцветающего Сада. Своим непокорством я разрушал эту высокомерную выскочку, превращая её в призрачное воспоминание. Думаю, это единственное, что радовало меня во всей этой ситуации.
Мой мир стал размером с эту крохотную тюрьму и пусть за её пределами было огромное пространство, я не мог насладиться и этим минимумом, ведь там была она. Амун была всюду. Куда бы я не повернулся, куда бы не перевёл взгляд… она была в каждой пылинке этого проклятого места, пропитав его своей энергетикой. Становилось невыносимо противно дышать, ведь моим кислородом тоже была она. Надо признать тот факт, что Новолуние смогла создать самую извращённую пытку – она стала всем, что меня окружало и единственной, кого я мог видеть. Воспоминания постепенно стирали все лица, что встречались на пути и лишь её образ в деталях был прорисован в сознании, что постепенно поддавалось её чарам.
— Что записываешь? — пробиваюсь через проросшие до самого потолка лианы и с интересом наблюдаю, как тонкие пальцы обвивают перо красного феникса и старательно выводят буквы на папирусе. — Поэму о несчастной любви?
— Историю Всадника Смерти, — безэмоционально отвечает она лишь на мгновение подняв на меня бесцветные глаза — чтобы никто не посмел забыть.
— Что забыть? — я не ожидал этого ответа и в голосе прозвучали нотки неуверенности.
— То, что ты был исполнителем воли Высших, а не безжалостным монстром, пришедшим убить Лунного дитя. Я не хочу, чтобы кто-то извратил правду, испортив восприятие сути Всадника. — она выглядела такой увлечённой, что и мне самому захотелось оказаться рядом и наблюдать за тем, как аккуратно она выводит символ за символом, вымеряя пространство между буквами.
— Почему это имеет для тебя какое-то значение? — мне не удаётся понять мотивацию этой выскочки, но я желаю знать… Я должен знать.
— Справедливость должна быть во всём и ко всем.
— Ты переживаешь о том, что обо мне могут подумать? — внутри ощущается раздражающий скрежет и волна тепла покрывает каждый орган поочерёдно. — Но почему? Зачем тебе это?
Мои вопросы остаются без ответа, но на непонимающем лице Новолуния неожиданно появляются слёзы. Мне не сразу удаётся понять причину этой жалости, но уже в следующую секунду я чувствую, как тело обвивают эти чёртовы лианы, заключая в удушающие объятия. Золотое свечение разгорается всё ярче, ослепляя и стирая её силуэт. Тело становится как будто бы неподвижным и опустив взгляд я вижу, что мои руки и ноги превратились в кору, стерев всякое подобие кожи. Боль парализовала и всё что я мог – наблюдать за тем, как от меня разрастаются мощные корни, уничтожая границы тюрьмы и расползаясь в стороны на десятки метров.
Я врастал в почву, становясь единым целым с пространством и с каждой секундой я всё отчётливее чувствовал как истощена земля, как опустошён воздух и как холодно пространство в целом. Всё вокруг хотело жить, и только я мог даровать эту жизнь. Сердце окаменело, но лишь на мгновение, чтобы ярким взрывом наполнить всё тело и перезапустить организм. Вспышка золотого света осветила весь пустырь, позволив разглядеть всё ещё стоящую рядом Анаджамун. Эта глупышка не оставила меня, находясь в опасной близости, с неконтролируемым мной.
Мне стало страшно, что я могу причинить ей боль… Но почему? Ещё пару лет назад я был счастлив увидеть её страдания и смерть.
— Уходи! — я чувствую, что вот-вот произойдёт сильнейший всплеск, способный смести всё на своём пути. — Уходи, я не могу это контролировать, принцесса.
— Я не оставлю тебя, — эта психованная подходит ко мне вплотную и одной рукой касается одеревеневшей руки, а другой лица — не контролируй.
— Амун, — меня разрывает изнутри и рубиновый свет заполняет пространство, прорисовывая линию горизонта и яркие пурпурно – красные облака. Упав на колени, я понимаю, что ко мне вернулась человеческая форма, а вокруг расцвёл прекрасный лес с неизвестной мне растительностью. — Что это? — я едва могу говорить, а веки и вовсе кажутся такими тяжёлыми, что хочется закрыть глаза и не видеть… Только бы не чувствовать эту боль. Только бы не знать, что я сдался.
— Это зарождение твоего Сада, Всадник Смерти. Тебе удалось. — я чувствую на себе её прикосновение, но у меня нет сил отстраниться. У меня нет сил сопротивляться. У меня нет сил думать. Внутри что-то сломалось и на замену ему появилось то, что я не мог понять, да и не хотел. Эта женщина смогла добиться своего – я сломался. Нет! Не позволю!
— Это ты! — из последних сил подскакиваю и хватаю её за шею. — Из-за тебя я чувствую всю эту боль! — я сжимаю горло так крепко, как могу, но это лишь лёгкое покалывание для того уровня силы, которому она принадлежала.
— Прости, — с её глаз катятся слёзы, сменяя свой цвет на кровавый — я не хотела всего этого для тебя.
— Мне плевать чего ты хотела. — ярость переполняла, а грудную клетку сдавливало, не позволяя дышать. — Снова… — отскакиваю от неё, словно она обожгла все внутренности.
— Дыши. — она пытается приблизиться, но я выстраиваю энергетическую стену. — Прошу, дыши.
— Уйди! — в глазах мутнеет и я снова теряю контроль, так и не успев обрести. Мне хочется исчезнуть и забыть о том, что я всё ещё жив. Всё, что приходилось испытывать сейчас было намного хуже любой разновидности смерти, любых пыток, любых самобичеваний… — Прошу, уйди.
— Я не оставлю тебя, — она прикасается ко мне, и новая мощная волна выходит изнутри, покрывая кожу огненной рябью. Я напоминаю себе потрескавшуюся землю с прожилками, заполненными лавой. — Выпусти это пламя.
— Меня разрывает на части, — кричу не своим голосом. — это внутри меня и я не могу с этим справится.
— Можешь, — этот нежный раздражающий тон. — ты справишься со всем, Всадник. Это энергии смерти внутри тебя начинают трансформироваться в магию стихий – Ты справишься со всем и никак по-другому.
— Амун, я убью тебя! — почему-то я сейчас больше переживаю не за то, что могу уничтожить себя, а за то, что эта глупая и чрезмерно упрямая девчонка может пострадать.
— Выпускай это всё из себя. — она не убирает рук от моего лица и, как ни странно, это немного снимает боль. — Не будь таким упрямцем, прошу.
— Глупышка… — из меня просачиваются языки пламени и они распространяются на принцессу, покрывая её кожу и сжигая одежды.
— Вспышка. Ещё одна. Огонь поглощает всё, но к моему удивлению, он словно очищает, а не уничтожает. Впервые мне довелось узреть, как языки пламени дарили освобождение. Амун ни на миллиметр не отстранилась, держа меня и, судя по всему, снимая часть боли, пропуская через себя.
Эти потоки настолько мощные, что я с трудом держусь, чтобы не упасть в обморок.
И каким образом эта хрупкая девочка умудрилась обуздать все семь стихий? Как она смогла пережить эту боль, ведь её даже описать кажется невозможным. На фоне неё я слабак, едва способный сохранить сознание. Меня трясло и тошнило, но даже рвота напоминала огненные камни и лаву. Хотел бы сказать, что мне было страшно, но единственное, что сейчас волновало, так это то, что сидящая напротив принцесса горела оранжево-красными языками пламени, а волосы ярко голубыми с серебряным отливом.
— Осталось немного, — это напоминало помешательство. Будучи потерянным в собственном сознании, я мог удерживаться в настоящем лишь благодаря сидящей рядом принцессой, которая, даже поглощённая огнём, не отстранялась от меня. Она пыталась поддержать того, кто желал её смерти.
— Я выблёвываю все внутренности, — на этот раз организм избавился от незнакомых тёмных сгустков, перемешанных с кровью — если бы не вид напротив, — усмехаюсь, открыто намекая на обнажённое тело Новолуния — то я бы давно сдался.
— Ты не из тех, кто сдаётся, — она не отводит своего взгляда и ни капли не ощущает смущения. Да что это за странная принцесса такая?! В лопатки как будто проникают два жезла, заставляя взвыть от боли. От неожиданности я схватил Амун за плечи и сжал их с такой силой, что послышался хруст, но она даже не моргнула. Только теперь я окончательно осознал, что она действительно контролирует происходящее и частично сдерживает происходящее, пропуская через себя.
— Откуда ты взялась на мою голову? — этот вопрос звучит как-то странно даже для меня самого. Кажется, я проникся этим священным лунным дерьмом. Нахрена ты ввязалась во всё это?
— У меня слабость на создание чего-то прекрасного. — в бесцветных глазах появляются голубые и красные прожилки. — А ты самое чудесное из всех творений. — стоило ей сказать эти слова, как из спины вышли костяные каркасы, оттянувшие меня от принцессы и возвысившие над землёй на несколько метров.
— Крылья?! Какого сагна у меня выросли крылья? — новая порция боли заставляет прогнуться в неестественной позе и, кажется, что в мгновение позвонок разломился на несколько частей. Ко мне притягиваются все языки пламени, позволяя земле дышать, а Амун обессиленно падает на сухую почву, сворачиваясь в беспомощный комочек. Глядя на неё, собственная боль начинает казаться какой-то незначительной.
Ещё немного и огненные крылья закончили своё формирование, став крепкой конструкцией, раза в три превышающей меня. Постепенно боль утихла, или я с ней свыкся… Не имеет значения. Меня волновало лишь то, как я должен был спускаться и каким образом мог убрать эти наросты. Вокруг формировался ландшафт и где-то вдали вырос огромный вулкан, освещаемый сейчас тремя лунами. Девяносто лет пустоты, тьмы и ненависти как-то резко сменились прекрасными и яркими облаками, и формирующейся флорой. Эта принцесса смогла пробить оборону хладнокровного Всадника, да ещё в добавок ко всему и помогала принимать неизведанную силу. Эта глупышка истощила себя и теперь лежит на холодной земле такая беспомощная и ранимая.
Эти мысли поглотили настолько, что я и не заметил, как оказался на земле рядом с ней, а крылья, собравшись в нити, вросли внутрь. Значит, я не ошибся. Принцесса помогла мне получить огненные крылья, по всей видимости, посадив в меня перо Феникса. Вот же лживая… Историю она писала, значит. Написала.
Её обнажённое тело прикрывали лишь пряди растрёпанных волос и, уверен, сил на создание новых одежд ни в одном из нас сейчас не было. Насколько же нелепая ситуация – оказаться голым перед той, кому мечтал свернуть шею. Ироничные подколы Судьбы иногда не знают границ, но такого даже я не ожидал. Сев рядом с Амун на землю, я почувствовал какое-то незнакомое чувство. Мне захотелось окутать её теплом и защитить от всех тревог, что она переживала внутри. Хотелось оправдать её надежды и доверие.
— Что же ты делаешь со мной? — ложусь рядом с ней, стараясь не касаться и изучаю и без того знакомое в деталях лицо. — Глупенькая принцесса.
Превозмогая боль, вытаскиваю крыло, укутывая нас и скрывая от небес два обнажённых тела. Пусть никто и не может следить и наблюдать за нами, я не хочу, чтобы возникала даже крохотная возможность того, что кто-то может увидеть Амун в таком состоянии и виде. Крыло плотной накидкой, сотканной из огненной пряжи закрыло нас от всего и согревало достаточно для того, чтобы мурашки покинули кожу Новолуния. Она заметно расслабилась и теперь её лицо излучало комфортное умиротворение. Странно, ведь я уже видел её спящей, знал какая она в гневе и ярости, замечал в ней нотки усталости… Но я и представить не мог, что когда-то эта глупая девчонка доверится мне настолько, что позволит себе растратить так много сил, что окажется беспомощной.
Я мог убить её прямо сейчас, но вместо этого защищал, накрыв крылом. Я должен был покончить с ней, в момент её слабости, чтобы не потерпеть поражение в пик пробуждения её силы. Мне необходимо было найти в себе смелость, чтобы покончить с ней сейчас и не допустить дальнейших испытаний, пыток и разрушений. Я должен помешать ей взрастить этот Сад…
Но я не хочу…