Бой с тенью

Приходить после всего случившегося обратно к точке невозврата… Так странно, но куда бы Сергей не сбегал, он всё равно видит в родной местности Предприятия «3826» свой дом. Полгода затишья, запуск «Коллектива 2.0» и… будто и не было тех событий, которые должны были устроить тотальный пиздец в величайшей СССР. Не сбылись пророчества ни покойных Петрова с Филатовой, ни ХРАЗа, чтоб сучёныш в Аду сгорел, ни… бабы Зины, которая за небольшое приключение майора Нечаева настолько вбилась в его головёшку гвоздями намертво, что он находит в ней кладезь ответов о своём прошлом. Тёща же, должна знать, каким был Сергей до злополучной операции, и какая была… жена? До сих пор не верится, что он когда-то был в браке, а сейчас одинокий вдовец, которому из-за дурацкой жижи в перчатке мерещились чужие голоса. А ведь Сеченов вообще не причём оказался! Нет, ну причём, конечно же, но совсем чуточку – тот за Катю ответит сполна, пусть Сергей вообще её не помнит. А сейчас может разве что ассоциировать её с бешеными близняшками шефа. И это всё-таки тот ещё пиздец! Сергей выдыхает сквозь зубы, поправляя на плече сползший ремень сумки; вот он дома – почти, осталось только отыскать неугомонную бабу Зину и извиниться перед ней, всё-таки в прошлый раз они расстались не слишком хорошо, а Нечаев уж очень хочет загладить свою вину перед родственницей. Да и надо как-то, в общем-то, друзей сохранить, а не кромсать их направо и налево из-за полимерной перчатки, оказавшейся ебанутым злым желе. Такое даже в сказках не напишут! Сергей думает о том, что с пустыми руками идти в гости как-то не солидно. Пожалуй, стоит по пути к бабе Зине зайти в магазин, прикупить там чай, конфеты, может, трубочки со сгущёнкой или что-то другое, но этого всё равно будет мало, чтобы извиниться. Тут надо что-то значительное, что-то такое, от чего баба Зина моментально растает. Вот только, ебучие пироги, в голову ни черта не приходит, и это раздражает майора так, что он непроизвольно сжимает кулаки. Блять, автомат Калашникова ей что ли задарить? Да где он его сейчас найдёт и без лицензии-то… Мужчина чешет затылок, понимая, что, наверно, кроме как конфет ничего больше ему в головёшку не придёт толкового, поэтому решается заглянуть в местный продмаг, который как раз виднеется за поворотом. Сергей готов сделать шаг, как неожиданно слышит тихий писк и мяуканье и опускает глаза: возле него трётся у ног маленький грязный котёнок, даже меньше его ладони, тощий, с тонким хвостиком и ободранным боком, и выпрашивает немного еды, ласки, внимания, думая, что вот хоть этот вот здоровый дядька угостит чем-то, вот только у Нечаева ничего не было. А малыша жалко. - Ты кем у нас будешь, товарищ? – Сергей садится на корточки, подставляя пальцы, и котёнок, пошатываясь, отважно карабкается на его ладонь. – Выкинули тебя, да? Да чтоб их всех ебучие пироги драли! Котёнок тихо мурлычет, лапкой задевая пальцы майора, и тот улыбается, осторожно поглаживая малыша за ушком. Он, наверно, станет очередным прохожим для этого зверька, который будет до последнего надеется на человеческую доброту, но его никто так и не заберёт… Или нет? Нечаев неосознанно берёт пищащий грязный комочек на руки, выпрямляется, глядя на котёнка. А почему бы и нет? У бабы Зины есть эта странная чипированная курица, а кота-то нет! Точнее кошечки – выкупает, раскормит, и будет ей на старости лет кошка-учёная; какая ж бабка да без кошки! - И кем ты у нас будешь, а? – гладит котёнка Сергей. – Пушистик? Или Муся? Котёнок, приободрившись, играюче кусает его за пальцы, и Нечаев смеётся; ему не больно, а зверек, оказывается, тот ещё живчик. - Значит, будешь Мусей. Прижимая тёплый попискивающий комочек к груди, Сергей думает прикупить не только конфеты, но и молока, а если повезёт – и рыбки; он и дело доброе сделает, и бабу Зину порадует – не может же быть, что она настолько очерствела после смерти Кати, чтобы выбросить котёнка? Да и думается майору, что из товарища Муравьёвой выйдет отличная кошачья воспитательница, а из Муси – любимый питомец, который точно западёт женщине в самое сердце. Потому что Сергея котёнок уже покорил.