…
Заканчивался январь 1943 года, вместе с ним под Сталинградом заканчивалась шестая армия вермахта во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Слушая сводки разгрома немецких войск, Гиммлер постоянно страдал от страшных болей в желудке, теперь он не разрешал своему верному доктору Керстену уезжать от него. В который раз Шелленберг застал своего шефа за массажем: - Хайль, рейхсфюрер! Тот едва повернул голову и устало пробормотал: - Вальтер, пожалуйста, принесите мне хоть какие-нибудь хорошие новости. - Извольте! У меня на руках хороший компромат на Риббентропа. - Оставьте, у меня нет сил на это. Доктор сосредоточенно продолжал свою работу, Вальтер подошел к нему и пробежался двумя пальцами по позвоночнику Гиммлера, за это Керстен не больно шлепнул его по руке. - Мой, господин, мы уже давно должны были перейти к каким-то действиям, меня страшат последние новости, русские уже разворачиваются на нас. Гиммлер застонал: - Прошу вас, Шелленберг! Будьте хоть немного милосердны, вы же видите в каком я состоянии. Вальтер раздраженно закатил глаза: - Да, мой рейхсфюрер, конечно! Мне безусловно вас жаль. Возможно, когда русские выбьют эту дверь прикладами, наши мольбы о милосердии нам помогут. Гиммлер ничего ему не ответил. Он кипел внутри. Сколько можно? Стоит ему подготовить работу, как Гиммлер начинает мямлить. Риббентропа давно следует сместить, иначе не добраться до Гитлера, но Гиммлер снова сдается. Эта двуличность Вальтеру надоела. Он обиженно надул губки и уже собирался попрощаться, как вспомнил о важном деле: - Господин, сегодня я встречался с Штуккартом! Похоже, это было очередное неприятное напоминание для Гиммлера, потому что он недовольно заворчал и отвернулся. Вильгельм Штуккарт должен был занять место Гейдриха, это был сильный, серьезный политик с мощной сферой компетенций, и в этом была его проблема для Гиммлера, так как на фоне такого серьезного государственника рейхсфюрер попадал в невыгодное положение, он уже обжегся на Гейдрихе и второго такого же способного конкурента ему было не нужно. То, что Вальтер постоянно подталкивал его к Штуккарту, Гиммлера стало раздражать. В определенной степени он отлично понимал почему его милый протеже заинтересован именно в этой кандидатуре, потому что вторым претендентом на пост был Кальтенбруннер. Расстраивать Шелленберга совсем не хотелось, хотя решение уже было принято. Генриху и самому не нравилась вся эта ситуация, он все размышлял как эти двое станут вместе работать, с Кальтенбруннером он уже побеседовал и дал ему понять, что не потерпит даже намеков на произошедшее в прошлом. Осталось сказать Вальтеру. «Нет, определенно не сегодня. Он снова будет кричать и дуться, скажу, когда время будет более подходящим» - Гиммлер не хотел сейчас скандала. Под чуткими пальцами Керстена боль наконец ушла, Генрих осторожно сел и благодарно пожал руки доктора: - Вы-мое спасение! Спасибо вам! Затем надел пенсне и мягко посмотрел на все еще ожидающего ответа Шелленберга: - Сейчас я не хочу принимать никаких решений. На сегодня я устал. Ступайте, завтра мы встретимся и детально это обсудим. Вальтер едва сдержался что бы разочарованно не хмыкнуть, он щелкнул каблуками и торопливо вышел. Никакого разговора завтра, конечно, не было. Вальтер зря обрывал телефон и орал на адъютанта, который очевидно врал про отъезды рейхсфюрера. Он чувствовал свою беспомощность.…
Снегопад с утра покрыл Берлин сияющим покрывалом, стояла тихая безветренная погода, Вольф остановил своего водителя у парка и пошел пешком к дворцу на Принц Альбер штрассе. С утра он уже поздравил Эрнста Кальтенбруннера с назначением на пост главы РСХА и получил приглашение зайти и выпить шампанского, которое с удовольствием принял. Снег аппетитно хрустел под каблуками, ослепительно блестел на солнце, переливался. Генерал довольно щурился от окружающего его очарования. В приемной он снял пальто, пропитанное морозным приятным запахом, рядом стоял адъютант, который протянул ему поступившую почту: - Господин, генерал! Рейхсфюрер вас просил зайти к нему. - Конечно, как только выпью чашку кофе! Просмотрев поступившие письма, и быстро отписав несколько приглашений на различные приемы и ужины, он решил подняться к Гиммлеру. Рейхсфюрер встречал его в приподнятом настроении, указав ладонью в окно, он с восхищением сказал: - Посмотрите, Вольф, какая прелесть! Давно у нас не было таких моментов. Покой и красота. Не правда ли? - Я полностью согласен, мой рейхсфюрер! У вас ко мне какое-то поручение? - Скорее разговор. Кальтенбруннер сегодня приступил к своим обязанностям, но есть одна проблема. - Шелленберг? – сразу догадался Вольф. - Вы так хорошо меня понимаете дорогой Вольфхен! Гиммлер ломал себе пальцы, взгляд его сделался растерянным: - Вы ведь знаете, они не ладят, после того что случилось. - После того как первый раз поладили? – Вольф хохотнул. - Перестаньте, генерал, неужели вы такое находите смешным? - Извините, рейхсфюрер. Гиммлер продолжал: - Признаться, я так и не нашел в себе сил ему про это рассказать, несчастное дитя столько старался убедить Штуккарта, подготовил дела по Лютеру. Так жаль сейчас говорить ему, что все его труды пойдут прахом. Вольф не услышал последнюю фразу, имя Мартина Лютера, прозвучавшее только что заставило его сердце заколотиться. Этого мерзавца Вольф терпеть не мог. Сейчас между Риббентропом и Лютером развивался нешуточный конфликт, бывший наперсник враждовал со своим же начальником, распускал слухи, все это уже дошло до жен и теперь в будуарах высшего света Германии эти двое поносили друг друга последними словами. Лютер даже обвинил Риббентропа в сумасшествии. То, что сейчас с Лютером связался Шелленберг – катастрофа. Вольф постарался скорее распрощаться с шефом: - Мой господин, позвольте мне решить эту проблему, я сейчас же поговорю с Вальтером и все улажу. - Это было бы очень любезно с вашей стороны, Вольфхен! Я вам очень благодарен. - Что вы! Не стоит. Он по-военному кивнул, щелкнул каблуками и вышел. Пульс болезненно отдавался в висках. Вольфу пришлось даже ослабить воротник, потому что он вдруг стал его душить. Он шел не в шестое подразделение, а в гестапо. Войдя в приемную главы РСХА он требовательно кивнул адъютанту доложить новому руководителю о своем приходе. Кальтенбруннер встретил его с явным ликованием: - Дружище! Проходите! Он тут же протянул своему гостю бокал игристого и подозрительно смерил его взглядом: - Что-то вы не рады я смотрю. - Ошибаетесь, Эрнст! Я вас поздравляю! Они выпили. Кальтенбруннер цокнул языком: - Ну-с? Тогда в чем проблема? - Признаться, я даже не знаю с чего начать. Это дело тянется с 1938 года. Кальтенбруннер сразу перестал улыбаться, заметив это, Вольф кивнул, давая понять, что они имеют в виду одно и тоже, и продолжил: - Вам не надоел репертуар этого театра, который после назначения его на пост главы иностранной разведки, еще и гастролирует по всей Европе? Вижу, вы не понимаете! – Кальтенбруннер смотрел на него с каким-то потрясением – Шелленберга изнасиловали. Якобы! Якобы изнасиловали. Хорошо, и что же он сделал? Пошел утопился, вены себе порезал, уволился хотя бы, чтобы не работать с такими скотами, которые надругались над «бедным крошкой», как говорит Гиммлер?! Нет! Он тут же побежал в бордель стряпать на нас компромат! Эрнст как-то тяжело пошатнулся и попятившись к стулу, рухнул на него: - Признаться, у меня были похожие подозрения, но поскольку я тут был, вроде как главным злодеем, я боялся об этом говорить. - А чем вы были злодеем, Эрнст?! – возмутился Вольф – Вы поймали Шелленберга в темном переулке? Или перед нами его положил его же начальник в своем же кабинете? Это была провокация. Злонамеренная, продуманная. - Тогда зачем было усыплять Шелленберга? - Да затем, что бы у нас не было никаких подозрений! - Он потом в окно вылез. - Да, в руки своего лучшего теперь друг Штирлица! Заметьте, как эти двое стали неразлучны. У Шелленберга есть жена, но он даже на приемы ходит только с Штирлицем. Кальтенбруннер был явно шокирован, в его сознании сейчас складывалась страшная правда, которую он несколько лет гнал от себя. Он со стоном выдохнул: - Так что же? Гейдрих был последней мразью? Но Вольф тут же его оборвал: - Вы не угадали с мразью. - Что вы имеете в виду? - Кто ухлопал Гейдриха? Австрийца уже трясло: - К-кто? - Шелленберг! Это ведь он распустил слух о том, что Гейдрих метит выше, это ведь он и Штирлиц намекали по нужным каналам, что Гейдрих не задумываясь может убрать фюрера. Это ведь он сейчас напевает Канарису – главе военной разведки, пораженческие настроения. Вы не понимаете? Эрнст с пустым взглядом помотал головой. - Эта тварь идет за нами. Хлопая своими глазками, миленько улыбаясь, он задвигает над нами всеми крышку гроба. А мы лежим как дураки и очухаемся только когда на гроб земля начнет падать! Я вижу, как вы потрясены, но поверьте, это преждевременно. Кажется, что ситуация сложилась дрянная, но вы даже не подозреваете насколько все может быть хуже! Кальтенбруннер вскочил и в ярости закричал: - Что может быть еще хуже?! Что? Вольф примирительно поднял руки: - Наш очаровательный друг, похоже, решил стать владычицей морской! - Что это значит?! - Вы не читали русских сказок? Не важно! Подумайте о действительном положении вещей – только что рейхсфюрер мне рассказал о том, что Шелленберг ведет какие-то дела с Лютером. - Я не понимаю! - Поймете. – лицо Вольфа сделалось серьезным и напряженным - Лютер враждует с Риббентропом, а Шелленберг вместе с этим болваном Керстеном, которого еще покойный Гейдрих считал агентом, наседают на Гиммлера с прошлого года по поводу прекращения войны. Очевидно, Вальтер, приехав в Житомир и увидев впервые русские гаубицы, моментально научился пользоваться своей задницей по ее прямому назначению. И тех пор у него нервенные припадки о том, что завтра к нему ворвутся русские. Как назло, русские как будто идут по следу его страха, мы потеряли 20 дивизий в одном городе. Мы с вами знаем Гиммлера, он не умеет сразу принимать серьезных решений, я не могу доказать этого, но у меня есть серьезные причины полагать, что Шелленберг склоняет его убрать фюрера. Кальтенбруннер подошел к нему слишком близко: - Вы отдаете себе отчет? Вольф перешел на полушепот: - Я не знаю точно, но я знаю Гиммлера, я вижу его метания и постоянный пространный взгляд, и всегда это его состояние совпадает с визитами Шелленберга. И вот теперь, когда в этой бессвязной череде информации появился Лютер для меня все встало на свои места. Шелленберг собирает компромат на Риббентропа, но ударит он по Гиммлеру. Как? С кем? С Борманом или Герингом? Вот это непонятно, но то, что такими же ходами он убрал Гейдриха – свершившийся факт. Кальтенбруннер смотрел на него в упор немигающим взглядом: - Скажите, дорогой Карл, почему мы сейчас не пойдем и не придушим это щенка? - Потому, что через десять минут после того, как это случится, мы оба будем ехать в Дахау. И не с инспекцией, как вы понимаете. - Как?! – Эрнст взмахнул руками – Как это маленькое создание набрало такую мощь? Как он может на пальцах крутить все СС? - Ну, он достаточно умненький. А еще он отъявленный оппортунист, и в этом его талант, а не слабость. Нельзя забывать и о его привлекательности, и того, что никто не воспринимает его всерьез, он умеет пользоваться и этим. Например, вы знаете, что он дерзил Гитлеру? Да так, что Гиммлеру пришлось его по ноге пнуть, лишь бы он заткнулся. Все понимали, чем это чревато, для любого другого, Шелленбергу ничего не было. Некоторое время они оба стояли молча и просто смотрели друг на друга. Кальтенбруннер дернул челюстью, как будто решившись на что-то и произнес: - Вот что, Карл, что бы там не было, я клянусь, что мы ничего этого не допустим. Сейчас вы должны заполучить этот собранный материал и отнести его Риббентропу. Но вы скажите ему, что материал готовил Лютер, ни о Гиммлере ни о Шелленберге вы упоминать не будете – Вольф согласно кивал – Я сейчас же распоряжусь подготовить приказ об ужесточении наказаний за пораженческие настроения и их распространение, я направлю его сразу по всем учреждениям, что бы Геббельс уже завтра растрезвонил о нем по всему Рейху. Это значительно поможет переубедить рейхсфюрера, или, по крайней мере, остановит его. Шелленбергом я сам займусь. Превращу его жалкое существование в ад. Они пожали руки.…
- Милый, вставай! Голос Ирэн становился нетерпеливым, но Вальтер только сильнее кутался в одеяло: - Холодно! Жена вошла в спальню и раздраженно схватилась за покрывало: - Ну где холодно? - На улице. - Я что прошу тебя на улицу идти? Вставай. Скоро обед, а ты еще не завтракал. - М! - Вальтер! – она начала стягивать с него одеяло – Я с кем разговариваю?! Одеяло полетело на пол, Шелленберг съежился жалобно скуля, Ирэн не могла устоять, она подобралась к нему и обняла: - Мой мальчик! Она была творческой натурой, рисовала портреты, а ее прелестный муж стал для нее музой. Она обожала его чувственные губы и тонкие черты лица, вечерами целовала изнеженные руки и сходила с ума от запаха его кожи. Опрокинутый сейчас на спину Вальтер хихикал и дурачился, делая вид, что отбивается от цепких пальцев жены, которые собирались расстегнуть его пижаму: - Нет! Ирэн, мне щекотно! Она не отвечала, страстно целуя красивую шею, последние пуговицы ее разозлили, и она дернула ткань оторвав их. В ход пошли зубы она прихватывала кожу стараясь не оставлять следов, иначе потом она сама же будет сожалеть об этом. Вальтер прижимал ее голову к себе тихонько направляя ее к груди: - Аааа! Больно! Ирэн не сдержалась и укусила твердеющий сосок слишком сильно. Он отпихнул ее: - Больно! - Потому что надо было слушаться и вовремя вставать, а теперь – она выдернула пояс из своего халата и показательно намотала его на кулак – Теперь придётся тебя наказать. Вальтер изгибался, позволяя привязать себя к кованному изголовью, ему такие игры нравились. Во-первых, ничего не надо делать, любимая поза «Барыня уже легли и просют», а во-вторых, он обожал чувствовать себя в чужой власти, Ирэн оказалась на редкость сильной девушкой, она без труда скручивала ему руки, и легко могла приподнять и посадить на стол, например. Играя, он не давал раздвинуть себе ноги, но супруга удерживая его за колени, с силой это сделала: - Так, что у нас в меню? Вальтер расхохотался. Она, довольная шуткой продолжала: - Выглядит не плохо! Но надо пробовать. - Ах! Он зажал ее голову бедрами и со стоном откинулся назад.…
Штирлиц весело махал лопатой счищая снег с дорожки, периодически он останавливался, стряхивал с сигареты пепел и продолжал, этот ритуал своеобразным образом напоминал ему о России, поэтому он не позволил делать это дворнику. Скоро все было чисто, он завел машину и оставил работающим мотор, чтобы она прогрелась, а сам пошел в дом переодеться. Машину слегка таскало по дороге. Штирлиц ехал на встречу к своему связному, потом он хотел успеть заехать к фрау Заурих, так как его шеф в последнее время вставал не раньше обеда, у него было достаточно времени, чтобы уладить свои дела и потом без всяких подозрений и опозданий прибыть на работу. В итоге, в здание главного управления имперской безопасности он вошел, когда на часах было уже три. И даже тогда Шелленберга на месте еще не было. Сегодня он занимался делом физиков, Центр дал ему четкие указания не допустить создания ядерной бомбы немцами, поэтому, он заранее собрал целую папку доносов от всех конкурентов Рунге, и вовремя подсунул это все гестапо. Теперь физик сидел в лагере, а тайны атома для Рейха оставались тайнами. Заглянул адъютант Мюллера: - Штурмбанфюрер, Штирлиц! Вас вызывает группенфюрер Мюллер! - Я иду! Мюллер заинтересованно разглядывал своих рыбок, когда к нему вошел Штирлиц: - Хайль! - Проходите, дружище! Смотрите, кажется вуалехвост не здоров. - Я, признаться, плохо понимаю в рыбах. - Ваш скользкий шеф вас не приучил? Кстати, где он? Я с утра отправляю к нему людей. Штирлиц улыбнулся: - Вы же знаете, он не выносит холод, а сегодня морозно. - Надо же, какое нахальство! А впрочем, я зря удивляюсь. Любимчик рейхсфюрера может себе позволить такое. Главное, что бы новый начальник не узнал про такие его художества. Штирлиц нахмурился: - Назначили нового главу РСХА? - А вы не знали?! Обергруппенфюрер Кальтенбруннер, теперь руководит всей службой имперской безопасности. Я-то поначалу думал, что ваш шеф после этого назначения не явился на работу. Будет показывать теперь свои капризы. - Полагаю, у него все же есть основания, чтобы не быть довольным таким назначением, нет? - Бросьте! Что было то было, теперь уж вспоминать про те дела ни к чему. - Вы бы просто забыли? - Я бы, Штирлиц, взял пистолет и всех перестрелял там, и сам бы застрелился. А не встал, отряхнулся, и дальше пошел улыбаться. - Что ж, хорошо, что он так не сделал, а то бы мы сейчас не разговаривали, не правда ли? Мюллер пристыженно отвел взгляд. Вошел его адъютант: - Господин группенфюрер! Шелленберг приехал. - Помяни черта! Давайте, Штирлиц, идем узнаем, как там ваш дорогой шеф, не замерз ли по дороге. Перешучиваясь вдвоем, они скоро дошли до кабинета Шелленберга, за дверями которого вдруг раздался грохот, они мгновенно переглянулись и не спрашивая разрешения ворвались внутрь. В стену врезалась изящная фарфоровая чашка и разлетелась в дребезги: - Кальтенбруннер?! По кабинету были разбросаны мебель, цветочный горшок и пара статуэток, Вальтер размахнулся оставшимся от чашки блюдцем и отправил его вслед за ней. Осколки посыпались на пол. Мюллер недовольно подбоченился: - Ну! Вы что с ума сошли, Шелленберг?! Тот злобно оскалился: - Я поверить не могу! Почему Кальтенбруннер? Мы же уже дали обещание Штуккарту! Мюллер подозрительно сложил руки на груди: - Кто это «мы»? - Я и рейхсфюрер! - Вы что уже начальников назначаете? - Перестаньте, я вел переговоры от имени Гиммлера. - А принимал решение Гиммлер, придите в себя, вы не можете оспаривать решения рейхсфюрера. Тоже мне! Шелленберг недовольно косился на него и тут заметил Штирлица: - О! Штирлиц! Вы мне нужны! Вы что-то хотели, группенфюрер? - У вас должен уже быть приказ нового начальника о ужесточении наказаний за пораженческие настроения, хотел узнать ваше мнение, но ладно уж, позже поговорим. Он хитро усмехнулся и вышел. Вальтер как ужаленный побежал к столу, выхватил из белой папки бумагу и стал читать, ознакомившись с содержанием, он потряс бумагой в воздухе: - Ну еще бы! Чего еще можно было ожидать?! Устало он сел в кресло: - Он меня со свету сживет. Штирлиц, скажите секретарю, что бы подал кофе. Штирлиц обвел ладонью разгромленный кабинет: - Так вы всю посуду побили! Шелленберг привычным движением вытянул губки, улыбнулся, поднялся и достал из шкафа новые сиреневые чашечки.…
Вечером рейхсфюрер решил собрать все руководство Управления, что бы поздравить Кальтенбруннера с назначением, а заодно что бы все могли познакомится. Шелленберг пришел только по личному настоянию Гиммлера, и забился в угол с бокалом коньяка, но скоро его там обнаружил Вольф: - Я ищу вас, Шелленберг, идемте, рейхсфюрер приглашает вас в кабинет, там уже Нёбе, адмирал и обергруппенфюрер, все вас ждут. - Как интересно. Тахта черная? Бордовая мне не пойдет. Вольф нервно выдохнул: - Может хватит? Вальтер недовольно цокнул и поднялся. Гиммлер встретил его, старательно улыбаясь: - Вальтер, дорогой мой! Вы конечно же слышали о том, что теперь Управление возглавляет господин Кальтенбруннер. Я считаю – он обратился ко всем – Такое решение будет во благо нашей организации, Рейху и фюреру! В это сложное время, мы должны действовать как единый организм. Враг, с которым мы столкнулись силен, но верю в Германию и в фюрера! Я верю в нашу неумолимую победу! Между нами, не должно быть разногласий и вражды, иначе это станет нашей Ахиллесовой пятой. Слушая речь Гиммлера, Вальтер безразлично смотрел перед собой, размышляя - «Отлично! Просто изумительно! Давайте сплотимся. Мы столько говорили о том, что нужно выкарабкиваться из этой войны, что это крах всему, и вот он говорит о победе. Какая победа?! Наши солдаты там до смерти коченеют. Боже!» - он закрыл глаза. Его уже не так волновал Кальтенбруннер, теперь новый закон вступал в силу, по нему даже его прогулки с адмиралом верхом и разговоры о недостатках немецких фронтов попадает под пораженчество, и в этом кошмаре ему предстоит уговаривать Гиммлера. «Ничего, Вальтер, скоро тебе в уговорах начнут хорошо помогать русские, когда они сметут наши войска со своей земли, а потом притопают своими нечищеными сапогами в Берлин» - он допил свой коньяк и немного скривился от обжигающего ощущения в глотке. Так как он не слушал, что в это время говорил Гиммлер, он слегка вздрогнул, когда тот мягко взял его за локоть и вдруг подвел к Кальтенбруннеру. - Вам нужно примирится, друзья! Ваше сотрудничество чрезвычайно важно сейчас. Кальтенбруннер радостно разулыбался: - Конечно, мой рейхсфюрер! И обнял Шелленберга, тот охнул, но не стал сопротивляться. Гиммлер умиленно смотрел на то, как, как ему казалось, все хорошо прошло, он то боялся, что Вальтер грохнет Эрнсту бокал об голову. Расчувствовавшись, он снова обратил на себя общее внимание: - Я принял решение для сплочения нашего Управления, с завтрашнего дня, все руководители должны обедать вместе. Я уверен, что это принесет пользу. «Конечно! Принесет! Особенно если завтра меня за обедом сразу на вертеле подать» - Шелленберг был в ярости – «Они сговорились все, не иначе! Все против меня». Выждав пару минут, он подошел к Гиммлеру и пожаловавшись на боль в желудке, сбежал с приема.