War on Love (Royaul AU)

Портной оказался не таким, каким его себе представлял Киллер. Портные и белошвейки его потерянного королевства были тихими и вежливыми, и они, конечно же, никогда не перечили своим заказчикам. В лучшем случае они были услужливы, делали то, что им говорили, и разрабатывали то, что им приказывали делать клиенты. Они были эффективны в том, что делали, и производили качественную, хотя и немного скучноватую одежду. Ни одно из этих слов, Киллер не использовал бы для описания Эррора. Он был крупнее, чем типичный портной, в то время как Киллер привык к хрупким маленьким монстрам и людям, которые когда-то шили одежду для него и других. Скорее, худощавый и изящный, насколько мог видеть Киллер, однако Эррор высокий, с массивными, черными как смоль костями, за исключением ярко раскрашенных пальцев. Все его пястные кости имеют малиновый оттенок, но каждая фаланга яркая, солнечно-желтая, и его руки ловко двигаются по телу Найтмера с быстрой, профессиональной точностью. Он прикасается по мере необходимости, и только по мере необходимости, его руки никогда не блуждают, никогда не нащупывают, даже когда он измерял Найтмера по внутреннему шву, спрашивая его грубым голосом и отрывистыми словами, предпочитает ли Найтмер призывать, и какой вид экто, или он предпочитает только свои кости. Найтмер сделал паузу при этом вопросе, а Киллер застыл там, где он развалился на подлокотнике дивана. Дрим, находящийся рядом с Киллером, тоже напрягается, и они оба косятся на Кросса с враждебными взглядами, от которого принц даже не вздрагивает, ублюдок. Он свирепеет, пытается просверлить дыру в Кроссе своим взглядом и позволяет трем годам злобы и угнетения подпитывать себя, как будто он осмеливается сказать Кроссу что-то о теле Найтмера. “Я полагаю”, — тихо говорит Найтмер, устремив взгляд вниз, — “все что угодно принцу”. Киллер смотрит жестче, его рот недовольно кривится, когда он смотрит на упомянутого принца. Он сидит на другом конце дивана, и этот придурок раскинулся так далеко, как только мог, его ноги были как можно шире, чтобы он занимал как можно больше места, совсем как в ту первую ночь. Его глупое лицо было наклонено к книге, которую он спокойно читал, не обращая внимания на ярость Киллера. Он невинно переворачивает страницу книги, что кажется невероятно маленькой в его руках, в любом случае он не обращает внимания на Эррора и Найтмера. Киллер возможно, устал от Эррора, но он ошеломлен тем, что тот сказал. Усмехнувшись, Эррор внезапно хмурится, глядя на Найтмера с того места, где он опустился на колени, чтобы измерить его внутренний шов: “Как будто... Как будто Кросс может диктовать, что ты делаешь со своим телом!” — Фыркает он. Киллер чувствует, как его собственные глазницы расширяются из-за предательских слов портного. Они все внезапно смотрят на Кросса, ожидая его гневной реакции, а тело Киллера уже напряжено, готовое встать между Найтмером и Кроссом, если большой принц сорвется. Тем не менее, его рога даже не мигают, и он переворачивает страницу своей книги, что только еще больше сбивает Киллера с толку. Бездействие принца приводит его в ярость, и его взгляд становится жестче. Кросс не реагирует, и Эррор выжидающе смотрит на Найтмера, ожидая от него решения. “Эм.” — Говорит он мягко, необычно неуверенный в том факте, что ему дали контроль над всем, что касается его тела после трех лет жестокого обращения, и Киллеру не нравится, что его некогда уверенный принц звучит таким ничтожным. Его руки чешутся от желания, и он хочет ощутить нож в своей руке, грубую рукоятку из дерева и холодной стали, и его душа сжимается от назревающего гнева. Эмоции сжимают его грудь узлом, и они лишь немного ослабевают, когда Дрим берет его за руку. Он находит то малое утешение, какое только мог, когда Дрим сжал его руку, и он нежно сжимает ее в ответ, но его горький, горячий взгляд все еще горит на Кроссе. Найтмер немного ерзает под пристальным взглядом Эррора, прежде чем он заставляет свой рот изогнуться в легкой усмешке, прежде чем спросить: “Я не думаю, что у меня могли бы быть доспехи, не так ли?” — Этот вопрос задан в качестве теста, чтобы увидеть решимость принца и то, насколько он был честен в отношении того, что они могли бы сделать со своими телами, и разрешит ли Кросс Найтмеру сотворить это. Горло Киллера сжимается, страх плотно сжимает челюсть, и он клянется, что слышит, как Дрим хнычет, когда Эррор смотрит на Найтмера самым безжизненным взглядом, который Киллер когда-либо видел. Повернувшись, Эррор впивается взглядом в Кросса в то же самое время, когда принц поднимает глаза, и они пытаются перекричать друг друга. “Ты!” — Прошипел портной. “Я не просил его так говорить!” — Одновременно говорит Кросс, пытаясь успокоить словами Эррора, но портной лишь сильнее впадает в ярость и тянется за ножницами. “ТЫ!!” — Рявкает он, указывая на Кросса кончиком своих ножниц, и это первый раз, когда Киллер не слышал, как портной заикается, подпитываемый яростью, от которой глазницы Кросса расширяются. “Я этого не делал!” — Пытается он объяснить, но Эррор уже отдернул руку и швырнул ножницы в Кросса. Киллер притягивает Дрима ближе, и Хоррор отступает к комнате Кросса, унося с собой Даста, когда принц поймал ножницы за сомкнутые лезвия и глубоко вздохнул. Он вошел в комнаты гарема, когда там присутствовал Эррор, предполагалось, что он будет бдительным наблюдателем за ними, но Кросс сразу расслабился в присутствии Эррора. Он качает головой в ответ на Эррора, спокойно пряча ножницы за книгой, и бросает на Эррора пронзительный взгляд, поджав губы: “Я этого не делал”. “Я не-не могу поверить, что ты мог так поступить со мной”. — Эррор шипит на него, весь пылая яростью, когда он впился взглядом в принца. “Это был не я!” — Снова говорит Кросс, звуча раздраженно. “Ты меня подставил”. — Эррор отвечает ему жестким взглядом, но Кросс просто со вздохом возвращается к своей книге, игнорируя Эррора, как ребенка, впавшего в истерику. — “Мой день испорчен”. Найтмер, напряженный на примерочной платформе, наполовину ожидающий, что Кросс направит свой гнев на Эррора, вежливо о кашляет, когда Кросс просто возвращается к своей книге, бормоча: “Я тебя не подставлял.” “Что именно не так с доспехами?” — Тихо спросил он, грубым от неиспользования и напряженным от беспокойства голосом. Эррор продолжает свирепо смотреть на Кросса, который даже не пытается сдержать улыбку, спокойно переворачивая страницу своей книги: “Ничего. Эррор, не мог бы ты, пожалуйста, создать одежду Найтмеру так, как он просил?” “С броней все не так просто”. — С горечью говорит Эррор Найтмеру, продолжая свирепо смотреть на Кросса, прежде чем обратиться к лорду: “Теперь верни мои ножницы”. “Нет.” — Кросс прямо говорит ему: “Ты бросил их в меня, теперь они мои”. “Кросс”. — Портной осмеливается зарычать, но от этого ухмылка Кросса становится только шире: “Верни мне мои ножницы”. Кросс снова переворачивает страницу своей книги, его ухмылка становится шире: “Я сделаю это, если ты объяснишь Найтмеру, что не так с броней”. Эррор стискивает зубы, пристально глядя на Кросса, прежде чем он поворачивается к Найтмеру, пренебрежительно махнув рукой принцу: “Посмотри на него! Я имею в виду! Только посмотри!” — Прошипел он, несмотря на ухмылку Кросса, который не смог сдержаться от драматизма Эррора. — “На нем нет ничего, кроме брони! Н-ничего! ” — Шипит он. “Даже для своих вечеринок, каждой ве-вечеринки, на которую он ходит, он за-заставляет меня создавать рубашки, чтобы прятать св-свои доспехи под ними!” — Шипит он, — “И!” — Киллер видит, как ухмылка Кросса становится шире от хриплого голоса Эррора: “Я убежден, что он погиб бы, если бы не носил накидки постоянно!” “Разве это не было бы позором?”. — Громко сказал Киллер, и яркая улыбка немедленно исчезла, а гордые плечи Кросса немного опустились. Киллер подтягивается, ухмыляясь ему, ожидая, что он набросится, ожидая, что Кросс покажет свое истинное лицо, но именно Эррор огрызается на Киллера. — “Ну, это было чертовски грубо”. — Он зашипел, переводя взгляд на Киллера, странно защищая принца таким образом, что ухмылка Киллера немного сползает. “В люб-любом случае,” — продолжает Эррор, все еще свирепо глядя на Киллера, — “ ст-стиль Кросса по-прежнему основан так, как если бы мы... Мы были на войне. Он не... Не позволяет мне одеть его во что-нибудь красивое!” Кросс вздыхает и медленно встает, и рядом с ним Киллер чувствует, как тело Дрима напрягается в ожидании тяжелой руки, которая так и не приходит. Вместо этого принц проходит мимо них, возвращая Эррору ножницы, но теперь радость в голосе Кросса исчезла, но он по-прежнему мягкий, когда он говорит: “В накидке тепло в зимние месяцы”. Закатив глаза, Эррор забирает ножницы обратно, прежде чем отложить их, и возвращается к измерению Найтмера: “И все же, т-ты настаиваешь на том, чтобы носить это летом”. Кросс пожимает плечами, выражение его лица все еще мягкое, но теплоты, кажется, не хватает. Киллер не ослабляет своего свирепого взгляда, когда пересекает комнату, чтобы снова занять свое место подальше от них. — “Эррор”. — Кросс все ещё пытается настоять на своем, и портной хмурится от пустоты его голоса: “Пожалуйста, разработай то, что просил Найтмер. Ему понадобится полный гардероб, ты можешь придать ему дизайн по своему усмотрению”. Эррор фыркает, прежде чем угрюмо поворачивается обратно к Найтмеру: “Я дам тебе подборку всего. Несколько струящихся платьев и нарядов, которые придутся по вкусу придворным. Повседневная одежда, что-нибудь для верховой езды, что-нибудь для экто и кости.” — Пробормотал он, поднимаясь на ноги, чтобы внимательно осмотреть придатки на спине Найтмера. Киллер наблюдает, как Найтмер, расслабленный, несмотря на то, что за его спиной стоит незнакомец, смотрит на своего принца снизу вверх, и Киллер видит, как выражение лица его возлюбленного становится напряженным от беспокойства. Он наблюдает, как Найтмер наблюдает за Кроссом, пока принц тихо читает свою книгу, выражение лица Кросса искажено безнадежной болью. Выражение лица Киллера напрягается при виде Найтмера, в то время как лицо падшего принца смягчается, когда он наблюдает за Кроссом, и Киллер оглядывается, чтобы пристально посмотреть на своего хозяина. “Я полагаю, что и плащ тоже”. — Добавил Найтмер, забавная усмешка искривила его рот, за что Эррор наградил его горьким взглядом. Это также возвращает веселое выражение лица Кросса и легкость в его глаза, и Киллер не может удержаться, чтобы не нахмуриться на него. Он с беспокойством смотрит на Найтмера, но тот уже вернулся к тихому разговору с Эррором, убирая щупальца в сторону, чтобы правильно их измерить. Это было странно, непривычно, и Киллеру не нравится такое странное развитие событий. ~ Все еще глядя на широкую спину Кросса, Киллер не может решить, что ему не нравится больше. Что Найт сказал что-то, что заставило его улыбнуться, или у Кросса хватило наглости подставить Киллеру спину. Он мягко разговаривает с Эррором об оплате, заверяя его, что да, Кросс заплатит за все, что они хотели, и хотя Киллер напрягается, чтобы услышать счет, он знает, что это им дорого обойдется. Это будет дорого стоить ему, потому что, черт возьми, Киллер не позволит кому бы то ни было причинять боль другим из-за одежды. Он уже стоит на страже перед ними, аккуратно сложив руки на груди, хмуро глядя на широкоплечего принца, и он знает, как быстро уложить кого-то такого большого. Позади него Найтмер растянулся на диване, его поврежденная нога опирается на подушки, даже столь не долгое стояние утомило его. Рядом с ним Хоррор сидит на полу, аккуратно поджав под себя ноги, и втирает успокаивающее масло в заживающие кости Найтмера. Дрим накинулся на торс своего брата, вытянувшись, чтобы защитить Найтмера, если понадобится, его череп подложен под подбородок Найтмера, а руки невинно сложены на груди. Он тоже смотрит на Кросса невинными, как у лани, глазами, но Киллер знает, какая опасность скрывается за этой невинностью. Киллер думает, что это мило, что Дрим думает, что он собирается защитить Найтмера. Он знает, что любой из них принял бы удар от великого принца, когда дело дойдет до любого из них. И все же нет, это была работа Киллера, и он не позволил бы никому другому взять ее на себя. Его кровь булькает в костях, горячо вспыхивая, и Киллер сжимает пальцы в кулак, чтобы скрыть вспыхивающую магию. “Они служили друг с другом”. — Внезапно прошептал Дрим, его голос был тихим и едва слышным. — “В армии Эррор служил под началом Кросса, но он больше не может заниматься военными делами. Ему нравится говорить о себе, он признал, что был болен войной. Эррор устал и был парализован страхом. Итак, Кросс отправил его в школу учиться шить.” Найтмер напевает, поглаживая Дрима по шее, и переводит взгляд на принца, и Киллеру не нравится странное выражение его лица. Ему не нравится это странное смягчение, и ему также не нравится время от времени видеть это в Хорроре. Киллер не понимает, что происходит, и ему это не нравится. “Ты сегодня увидишься с Блу?” — В голосе Кросса слышится веселая нотка, которая возвращает внимание Киллера к нему. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эррор упирается, его голос дрожит и заикается, когда он спрашивает, почему он вообще должен видеть Блу. Кросс снова смеется, громко хохочет, как не подобает избалованному принцу или военачальнику, и Киллер не может не ненавидеть его. Ему не нравится мягкость ни в Найтмере, ни Хорроре, ни в Кроссе, и Киллер борется, чтобы подавить свое разочарование. Он этого не понимает, и это замешательство только порождает еще больше гнева и страха в его душе, которые возвращаются обратно в его мозг. Гнев бурлит в его костях, и его душа медленно, болезненно останавливается, и Киллер отчаянно пытается сдержать свое негодование. Кросс снова смеется, а Киллер... Стискивает зубы. Он не верит в эту доброту, вообще больше в нее не верит и не может не ненавидеть его. ~Плавник