Кошачьи нежности

      Пол ночи дурацкие мысли не давали Магнусу уснуть. Еще пол ночи он метался в каком-то бреду, то взлетая до небес, то стремительно падая на землю. Ему снились погони, преследования, и еще что-то очень важное, но неуловимо ускользающее из его сознания. Наконец, утро известило о своем наступлении привычным, и таким надоевшим рингтоном. Пришлось встать. Конечно, его никто не вынуждал являться в офис к строго определенному времени — Бейн, как главный редактор издания, мог позволить себе вообще не приходить сегодня. Текстовый материал для нового выпуска был уже давно готов, а фотографы и видеографы заканчивали съемки, и, согласовать то, что напечатают в глянце, можно было из дома.  Но, обычно, его помощь в этом и не требовалась. Камилла Белькур — директор, основатель, и собственник «Pandemonium», единолично вносила последние поправки. «Плевать она хотела на мои рекомендации» — раздраженно подумал Бейн. Каждый раз, открывая свеженапечатанный номер, он вдруг обнаруживал, что итоговая версия журнала выглядит совсем не так, как планировалось изначально. И эти изменения шли не на пользу, как считал сам Бейн.  Но он был вынужден проявлять терпимость и держать при себе свое скромное мнение.  Вот Магнус и терпел. Улыбался и терпел.  Нужно сказать, получалось у него довольно неплохо. Люди велись на этот непринужденный, легкий стиль. Образ модника подходил ему, и он не сопротивляясь демонстрировал то, что общество так желало увидеть. А большего о нем никому и не требовалось знать.  Наверное, Магнус стал таким еще в детстве. Не желая вступать в конфликты, он умудрялся усидеть сразу на нескольких стульях, мог найти общий язык с любым человеком. Тогда это было необходимым для выживания, ведь Бейну пришлось рано повзрослеть.  А теперь он столкнулся с некоторыми сложностями в построении крепких, долгосрочных отношений. Мужчина, который многого добился в карьере, имел связи, деньги, возможности — так и не нашел счастья.  В его жизни был лишь один по-настоящему близкий человек…  Поправляя подушки и сбившуюся от беспокойного сна простынь, он мельком глянул на прикроватный столик. Каждое утро, перед началом нового дня, и каждый вечер, забираясь под тяжелое пуховое одеяло, он с грустью смотрел на старый потертый снимок, помещенный в аккуратную деревянную раму на подставке. На фотографии был запечатлен красивый мужчина высокого роста. Его открытый взгляд, слишком живой для черно-белого изображения, сиял радостью и добротой, излучал физически ощутимую любовь. Иногда, глаза становились влажными, но Магнус не любил плакать. Всего пару раз он давал слабину.  Истерики отнимали много сил, а потом накатывало пугающее опустошение. После такого обычно сложно взять себя в руки.  Уж лучше держать все в себе и справляться с переживаниями на ходу. Это как с простудой — приятно валяться в постели, пока кто-то заваривает тебе чай с малиновым вареньем и кормит витаминками.  Но когда ты одинок, в этом нет совершенно никакого удовольствия.  Одному было тяжело, но каким-то образом Бейну все еще удавалось сохранять равновесие. Он знал, что пока есть силы хотя бы встать с кровати это непременно нужно сделать. Раз за разом.  Продолжать свою внутреннюю борьбу — его долг перед маленьким мальчиком, которого лишили детства, у которого отобрали всё… Этим мальчиком, чье имя он так старался забыть, когда-то был сам Магнус Бейн. Судьба оказалась благосклонной к нему, подарив шанс выбраться из неблагополучия, обрести опору. Так в его жизни появился Рагнор Фелл.  Это был единственный раз, когда он полностью доверился другому человеку и не пожалел об этом. Везение, или же заслуженная награда, безусловная любовь Рагнора являлась примером, на который следовало ориентироваться, когда кто-то в очередной раз заявлял Магнусу о своих чувствах. Фальшь и корыстные намерения других людей сразу становились очевидными. Поэтому, личная жизнь не складывалась. Ни с парнями, ни с девушками.  Магнус больно обжигался до тех пор, пока желание пробовать совсем не пропало.  В глубине души, ему хотелось раскрыться рядом с человеком, который был бы искренне заинтересован в нем, чтобы чувства оказались взаимными, честными, верными… Может, вокруг просто не нашлось достойных, порядочных людей? Когда с уборкой спального места было покончено (а это задачка не из легких, учитывая количество всевозможных подушек и покрывал), Магнус лениво побрел в ванную. Снова эта ежедневная рутина… Обычно, он любил прихорошиться, но сегодня почему-то совсем не хотелось. Потухший взгляд, мешки под глазами. Он уныло скривился своему отражению в зеркале, и с разочарованием признал, что здесь уже ничем не помочь:  «Значит, сегодня без излишеств». План минимум: почистить зубы.  План максимум: все-таки выбраться из дома.        Спустя пол часа (рекордное время для Бейна!), он был готов. Наверное, еще никогда ему не приходилось выглядеть так неаккуратно, как сейчас. Без укладки и макияжа (не считая тонального крема), в ничем не примечательном наряде, он собрался на выход, но дорогу ему преградил Председатель Мяо.  Любимец наконец-то соизволил оказать внимание своему хозяину. Магнус определенно заметил его вчерашнее недовольство по поводу разлуки с Черчем. Председатель всегда спал вместе с Бейном, свернувшись теплым клубочком в ногах, а по утрам приветствовал, с тихим урчанием утыкаясь в щеку своим влажным розовым носиком.  Эту ночь Мяо провел на подоконнике, исподтишка поглядывая на форточку и беспокойно мотыляя хвостом. Игрушки и деликатесы не могли отвлечь страдающее сердце. Магнус понимал его.  «Материальные радости не заменят любовь. Наверное, придется что-то придумать... Договориться с Алеком о специальных свиданиях для котов пару раз в неделю?» Воспоминание об Александре почему-то вызвало невольную улыбку и странный трепет в груди.  Вчера он впервые рассмотрел другого Алека. Александра. Может быть, ему даже понравилась такая неожиданность.  Бейн чувствовал неподдельный интерес, исходящий от этого парня. Видел, с какой внимательностью он вслушивался в каждое его слово.  А в конце вечера у Магнуса появилось несколько долгих минут для того, чтобы детально изучить красоту лица юноши. Раньше это не казалось очевидным, но… Спящий, такой расслабленный и милый, в тот момент он был похож на ангела.  Бейну хотелось позаботиться о нём. Хотелось, чтобы он больше не грустил.  Председатель требовательно потерся о ноги мужчины и проследовал за ним в прихожую. — Неужели ты решил меня простить? — поинтересовался Бейн у кота. Нет, Мяо едва ли вытерпел легкие поглаживания.  Его боевая стойка готовности выдавала решительные намерения пылкого любовника.  — Ну конечно… — Магнус понимающе закивал головой, — не в окно, так в дверь? Прости, но у тебя ничего не выйдет! Ты уже достаточно учудил, —  отпихивая ногой коварного питомца, он протиснулся в узкий проем входной двери, и с победным видом покинул квартиру.        — Александр?! — на другом конце провода послышался недовольный голос Лидии Бренвелл, — Алло, Александр, меня хорошо слышно? — Д-да, Лидия, здравствуйте, — Алек открыл глаза всего несколько секунд назад и уже пребывал в сильнейшем стрессе от этой ситуации.  Он снова опоздал на работу. И в этот раз точно сильнее, чем на 20 минут.  — Вы забыли, что сегодня рабочий день, или что-то случилось? — немного взволнованно спросила начальница.  — Я проспал, — с сожалением произнес Алек, нервно шаря свободной рукой в поисках очков, и отчаянно пытаясь разглядеть время на расплывающемся циферблате часов. Воцарилось напряженное молчание. — Люблю честность, — наконец заговорила Лидия, — но не люблю безответственность. Жду на рабочем месте как можно скорее.  На этом разговор оборвался. Но Алек знал, что его ждет неприятное продолжение как только он появится в офисе.  Мерзкое чувство. Таким прокаженным он себя еще никогда не ощущал. И как так вышло?  Ему не стоило больше спать. Он и не собирался, потому не заводил будильник. После ночного пробуждения оставалось не так уж много времени до выхода. Хотелось просто поваляться и подумать. Помечтать о чем-нибудь приятном… Например, о Магнусе.  Сладкий, предательский сон подкрался слишком незаметно. Окутал с головы до ног, как Бейн теплым пледом.  На этот раз не снилось ничего, Алек просто отдыхал. Без кошмаров, без переживаний.  Сейчас он был готов на многое, лишь бы никуда не идти, остаться сегодня дома.  Нужно было сказать, что он заболел. Но пришлось бы врать, а врать он не умел. И вообще, его застали врасплох. Не успев подумать, он сказал как есть.  Ну что ему за это теперь будет? В конце-концов, не уволят же за пару опозданий... Алек очень надеялся на это.        На улице лил противный дождь, которому не хватало совсем немного, для того, чтобы наконец стать снегом. Но, чуду в этом году не бывать — синоптики предупреждали: Рождество ожидается серым и дождливым, с температурой чуть выше нуля… До работы Алек добрался на такси. Уткнувшись носом в черное шерстяное пальто, он быстрым шагом направился к главному входу бизнес-центра. Личный разговор с Лидией Бренвелл оказался не таким страшным, как Алек себе его представлял, но все равно был довольно неприятным. Начальница напомнила о системе пропусков, которая фиксирует время прихода на работу, и настоятельно попросила больше не опаздывать. Иначе, Лайтвуду грозит штраф, выговор, и возможное увольнение. Лидия еще раз строго отчитала подчиненного, и уже мягче добавила, что не хотела бы терять такого исполнительного сотрудника, как Алек.  Он бы и сам не хотел доводить до этого. Но, в последнее время (как только в его жизни появился Магнус Бейн), с ним постоянно происходили странные вещи. Алек совершенно не мог сосредоточиться, все валилось из рук, он еще никогда не был настолько несобранным. Обессилено упав в офисное кресло, Лайтвуд обреченно вздохнул. Ему действительно придется работать.  Виндовс поприветствовал пользователя своим обычным вуком, и представил взору тайно обожаемую Алеком заставку рабочего стола. Это была его любимая фотография. Магнус Бейн в тотал блэк прикиде: лаковых, обтягивающих штанах и кожаной косухе, с торчащими шипами. Он стоял в гибкой, изогнутой позе, и с вызовом глядел прямо в объектив. Его глаза горели дерзким, хищным огнем. Он выглядел так по-бунтарски, как настоящий рокер, с которым Алек и перепутал его в их первую встречу.  — Ну и дела, вот бесстыдник… — прозвучал издевательский голос Джейса.  У Алека совершенно не было сил на препирательства, он и не собирался прятаться от этой надоедливой занозы в заднице. Пусть глумится сколько ему вздумается, сегодня видимо день такой.  — Мало того, что он опаздывает уже второй раз за месяц, — ехидно протянул Эрондейл, — так еще имеет совесть предаваться любовным фантазиям прямо на рабочем месте! В рабочее время!  Алек смиренно молчал. Единственное, что немного выбешивало — это обращение в третьем лице.  — Посмотрите на него, — Джейс все так же возбужденно продолжал жаловаться воображаемой публике, — изливается слюнями на клавиатуру. Так и до короткого замыкания не далеко. Мы-то понимаем, что у него в штанах пожар, но не обязательно же поджигать и нас всех к чертовой матери!  Алек усмехнулся, а затем наконец повернулся к приставучему блондину. — Замечательное стендап выступление, считай, что мне понравилось, — терпеливо проговорил Лайтвуд, — А теперь, не отвлекай меня, возвращайся в свой отдел.  — А если серьезно, Алек, все настолько плохо? — учтиво поинтересовался Эрондейл, — Почему опоздал?  — Проспал, — быстро ответил Алек, проигнорировав первый вопрос.  — Мокрые сны достали? — прыснул смехом Джейс.  — Заткнись! — уже не выдержал краснеющий Алек, — Ты можешь говорить тише?! — Значит, я прав! — ликовал блондин. — Нет! Достал меня здесь только ты, понятно? — раздраженно огрызнулся Лайтвуд. — Ладно-ладно, прости! Просто ты такой милый, как влюбленная девочка — совсем голову потерял, — невинно захлопал глазами Эрондейл.  Алек хотел быть выше этого. Он понимал, что с его стороны бесполезно отрицать очевидное. Это видел Джейс, видела Иззи. Из-за его дурацкого поведения, может, догадывался и сам Бейн. Да уж наверное, он действительно вел себя как влюбленная девочка.  Дело в том, что подобное происходило с ним впервые. А когда чувства такие новые и необычные — они сосредотачивают на себе все внимание, пугают и завораживают одновременно. В подростковые годы он упустил абсолютно все, что делало этот возраст незабываемым для других. В то время его не интересовало ничего, кроме выпускных экзаменов, и того, где сейчас находится неугомонная младшая сестра. К тому же, поблизости просто не оказалось человека, достойного быть предметом его обожания. А еще он ни за что не признался бы себе в том, что он гей.  — А ты сам никогда не влюблялся? — почему-то решил спросить Алек.  Каждый понедельник, а потом и всю последующую рабочую неделю он выслушивал истории о новых похождениях приятеля. Он знал, что Джейс молниеносно переключался от одной своей пассии к другой. Но была ли у него любовь всей его жизни?  — Не знаю, — неуверенно пробормотал Эрондейл, удивленный вопросом.  — Как это, ты не знаешь?  — Ну, наверное, нет, — наконец выдавил Джейс.  — Что, не был влюблен ни в одну из своих девчонок? — не поверил Алек.  — Бывало что-то типа того, — задумчиво протянул блондин, — но совсем ненадолго. Не могу выделить кого-то особенного. Они все хороши, конечно. Но одной-единственной среди них нет, — парень погрузился в свои мысли, откидывая светлые волосы назад, — Да и не нужна она мне, — неожиданно заявил Эрондейл, — живу себе и не обламываюсь. Еще сохнуть по какой-то бабе, нездорово это.  Алек посмотрел на него снизу вверх, прищурив голубые глаза.  — Сохнуть по мужику еще более нездорово, дружище! К счастью, я знаю отличный рецепт! — Джейс бодро хлопнул в ладоши и с жаром стал перечислять, — Немного рома и текилы, шот водки, кола, и лимон на закуску! Ты очень быстро позабудешь о своем ненаглядном. Почему-то, сегодня идея напиться в хлам показалась не такой уж отвратной. «Хуже не будет», — уверил себя Алек. — Но мне кажется, в твоем случае есть шанс, — Джейс кивнул в сторону монитора, — Он по-любому в теме.        Тяжелые капли дождя барабанили по подоконнику. За окном бушевал порывистый ветер, срывающий голые ветви с деревьев, выбивающий спицы из зонтов торопливых прохожих. Тем временем Магнус уютно расположился в своем кабинете. Неизвестно, зачем он вообще сюда приехал, но сидеть дома одному в такую непогоду было бы гораздо тоскливее.  В редакции полным ходом шла подготовка к предстоящему мероприятию. Помогать с организацией не входило в задачи Бейна, но у него еще оставались некоторые незаконченные дела. Например, нужно было продумать торжественную речь и написать заготовки поздравительных постов для соцсетей. Медийность вынуждала. Ведь Магнус Бейн являлся главным лицом «Пандемониум».  Ну, и, разумеется, Камилла Белькур, куда же без нее.  Периодически им приписывали несуществующий роман, зачастую по вине Камиллы. Она просто обожала раздувать скандалы на пустом месте, таким образом подогревая интерес публики. Методы, которыми пользовалась Камилла в достижении целей, мягко говоря, отпугивали Магнуса. Он и сам частенько мелькал в светской хронике, но никогда не инициировал так называемый, черный пиар. Камила же, в этом плане, (и во многих других) была беспринципной женщиной. Ее не волновали чужие проблемы, она намеренно искажала правду и манипулировала чувствами других людей.  «Противная, заносчивая, высокомерная сучка. Фу». Дверь в кабинет Бейна неожиданно распахнулась. Без стука и предупреждений.  Такую наглость мог себе позволить лишь один человек в издательстве. «Вспомнишь говно — вот и оно…» — Магнус? — Камилла Белькур, собственной персоной, торжественно вплыла в комнату, словно круизный лайнер, прибытие которого дóлжно встречать с авациями.  — Доброе утро, Камилла, — даже не оборачиваясь в ее сторону, произнес Бейн.  — Увидела, что у тебя горит свет. Это хорошо, что ты на месте, я как раз хотела поговорить, — тоном, не допускающим возражений заявила Белькур.  — О журнале? — Магнус наконец-то удостоил ее взглядом. Женщина выглядела как всегда безупречно, стильно и официально.  Блестящие, темные локоны обрамляли худое лицо, макияж немного вызывающий, свойственный Камилле: драматичные черные стрелки и красная помада. Яркие акценты сильно выделялись на ее бледной, фарфоровой коже, создавая впечатление неживой маски. От нее веяло холодом, но она была по-своему красива. — Эээ, нет. С журналом все уже решили, я о мероприятии, — уточнила Белькур. Она обошла стол, встала прямо напротив Бейна, и уперла руки в бока, демонстрируя свой идеальный маникюр, — Думаю, нам следует пойти на него вместе, — объяснила скучающим голосом Камилла, и, сомкнув губы в тонкую линию, выжидающе уставилась на Бейна. — Ну, мы и так так будем, — после минутного замешательства проговорил Магнус, — И я, и ты. — Магнус. Ты понимаешь, о чем я говорю, — недовольно нахмурилась директриса, — Нам нужно появиться как пара.  «Ну вот, опять началось...» — Но мы не пара, Камилла. Достаточно ложных вбросов по поводу нас. Я хочу быть честен с собой и нашей аудиторией. — Но это могло бы стать правдой, — дерзко заявила Белькур, — Или нет, как тебе удобно, — уже не так уверенно добавила, заметив ошарашенное выражение на лице Магнуса, — Разве ты не понимаешь, какой фурор произведет эта новость? Все останутся в выигрыше. Подумай о своей репутации. У тебя все равно никого нет. И вряд ли появится.  Магнус вспыхнул.  —Ты ошибаешься.  — Что?   — Ты ошибаешься. Мне кое-кто нравится, — в сердцах воскликнул Бейн. — И ты думаешь, из этого что-то получится? — с откровенной издевкой поинтересовалась Камилла. — Думаю да. — Не смеши, Бейн. Мы оба знаем, что у такого как ты нет шанса построить нормальные отношения. «Ну это уже слишком. Да что она себе вообще позволяет?!» — Что значит такого как я? — сжав зубы процедил Магнус. — Люди не воспринимают тебя всерьез. Я могла бы дать тебе большее, — хищно улыбнулась Камилла. — О, да. Никто не смог бы дать мне еще больше оскорблений чем ты за пять минут этого странного разговора, — Магнус встал со своего места, напрасно пытаясь скрыть излишнюю нервозность, — Но все равно спасибо за предложение, — наигранно любезным тоном продолжил он, — Мой ответ нет.  — Видимо, ты ударялся недостаточно сильно, чтобы понять что я права, — а вот Белькур была поистине невозмутима, — Когда поймешь — приходи. Буду ждать.  Отмахнувшись от нее, как от назойливой мухи, он пересек комнату и остановился возле книжного шкафа. Сделав вид, что увлеченно что-то разыскивает, он ясно дал Белькур понять, что разговор окончен. Она ушла, но своего добилась — поселила сомнения в его душе, заставила ощутить свою никчемность, ударив по самому больному месту — она задела его страх одиночества.